моей молодости в веселом квартале Уоппинг проживала некая
Хоннибингл. Правда, она была не леди, а торговала вразнос
устрицами и маринованной семгой. Быть может, речь идет о
ней или об одной из ее семерых сестер.
Художник Сламбот предложил ей купить портрет леди,
исполненный его собственной рукой.
Молли решила обратиться к служащим мэрии, но мисс
Патриция проведала про ее любопытство. Последовал бурный
разговор с угрозами увольнения, и служанка поклялась не
говорить ни слова о незримой леди, кроме как по поводу
приема.
Однако кое-какие мысли у нее возникли. В глубине
необъятного парка сэра Бруди, на окраине лиственной рощи,
стояла престранная постройка - двухэтажный павильон с
окнами, зашторенными бархатом гранатового цвета.
Однажды, гуляя с рассыльным из соседней округи, Молли
оказалась в окрестностях этого домика.
Вдруг перед ними возник лесничий, бесцеремонно изгнавший
их из запретных владений; с этого момента Молли уверилась,
что лесной домик служил приютом дли леди Хоинибингл.
- Предупредите моих сестер, - приказала мисс Памкинс, -
что пора оставить свои повседневные занятия и приступать к
туалету.
Дебора и Руфь Памкинс пересчитывали в заднем помещении
катушки с нитками, укладывали булавки, мотали шерсть и
шнуровку.
Молли не любила Дебору, женщину зловредную и мстительную,
но ее влекло к мисс Руфь, младшей из сестер Памкинс, которая
выглядела бы красивой, не одевайся она по устаревшей моде.
И пока средняя сестра, блея овечкой, поднималась по
лестнице в свою комнату, Молли успела шепнуть на ухо Руфи:
- Вы знаете, мисс Руфь, детектив из Лондона сегодня
ужинает у нас!
- А он придет? - с сомнением спросила Руфь и скорчила
гримаску. - Говорят, полицейские не очень общительные люди.
- Я его видела, - возразила Молли Снагг. - Он мне
кажется ласковым и добрым, а с сержантом Лэммлем его и
сравнить нельзя, у того только и на уме, что надеть на вас
наручники.
- Быть может, он расскажет нам, что приключилось с бедным
мистером Кобвелом, - печально сказала Руфь Памкинс.
- Приключилось?
- Конечно, и только он это знает. Лондонские полицейские
знают все тайны.
- Может, я спрошу у него... - начала было Молли.
- Что, моя милая?
- А ничего, мисс Руфь! - спохватилась служанка, и щеки
ее чуть порозовели.
Она подумала о леди Хоннибингл, но не осмелилась
открыться даже Руфи.
За несколько минут до того, как часы пробили четыре часа,
в гостиную величественно вплыла мисс Патриция, она уткнулась
носом в стекло и рявкнула:
- Миссис Пилкартер закрывает свою лавочку и готовится
перейти площадь! Дебора, Руфь, спускайтесь!
Через несколько минут все общество было в полном составе
- сестры Памкинс, миссис Пилкартер, уморительная старая дева
мисс Эллен Хесслоп, величественная вдова дорожного
инспектора миссис Бабси и вертлявая низкорослая дама по
имени Бетси Сойер, которая немного красилась.
- Мои дорогие дамы, - жеманно начала мисс Патриция и с
улыбкой обвела взором лица присутствующих, - будем ли мы
ждать прихода леди Хоннибингл? Она не отличается
пунктуальностью.
Все дамы единодушно согласились подождать невидимую леди
Хоннибингл до того, как пробьет полпятого.
Могло ли быть возмущено великое и нерушимое спокойствие
сего забытого временем мирка событиями, происшедшими в
чуждых безмятежному Ингершаму сферах? Какой зловредный
прорицатель осмелился бы предсказать, что город в ближайшем
будущем попадет во власть великих страхов и что трагической
прелюдией этому оказалась кончина мистера Кобвела? Но не
будем забегать вперед.
Кукушка возвестила половину пятого, и Молли Снагг внесла
горячий чай.
Сестры Памкинс ели мало; миссис Пилкартер потребовала
стаканчик вишневого бренди перед второй чашкой чая; мисс
Эллен с виноватым видом грызла одно печенье за другим; мисс
Сойер пробовала все подряд, утверждая, что ест не больше
пташки, но в конце концов побила все рекорды, хотя и сидела
рядом с грузной вдовой Бабси, почти не скрывавшей своего
чревоугодия.
Разговор не клеился... Все ждали ужина и уважаемого
мистера Дува, чтобы дать волю своим языкам.
С кухни доносился шум и струился аромат жаренной в сале
картошки кружочками, любимого лакомства мистера Дува.
Разговор вертелся вокруг мелких новостей истекшей недели,
которые были в мгновение ока обсуждены, рассмотрены и,
получили надлежащие оценки, согласно тому, как понимали
справедливость эти дамы.
О покойном мистере Кобвеле почти не говорили - только
пожалели его, воздали хвалу его добродетелям, со скорбью
перечислили его мелкие прегрешения, безоговорочно осудили
злобствующую миссис Чиснатт, которая, забыв о приличиях,
чернила память усопшего, и под конец с таинственным и
знающим видом заявили, что мистер Триггс из Скотленд-Ярда
еще скажет свое последнее слово...
Когда семь раз прозвучало звонкое "ку-ку", Молли Снагг,
то и дело выходившая на порог дома, ворвалась в гостиную с
криком:
- Идут, оба!
Мистер Дув представил своего приятеля, и все дамы
немедленно прониклись добрыми чувствами к тому, кого за
глаза величали "его знаменитый друг детектив".
Подали ужин. Еда была превосходной - Молли Снагг
превзошла себя, а голубиный паштет оказался вне конкуренции.
Во время десерта мисс Патриция настояла на том, чтобы
мужчины закурили, и поставила перед ними коробку из
лакированного кедра с превосходными сигарами.
- А теперь, - сказала миссис Бабси, чье лицо совершенно
побагровело от возлияний, - теперь слово детективу из
Лондона.
И Сигме Триггсу пришлось расплатиться за трапезу. В
конце концов скрывать ему было нечего: все, о чем он мог
рассказать, за исключением некоторых второстепенных деталей,
уже давно стало темой пересудов местных жителей.
Его сухой сдержанный рассказ не мог захватить аудиторию,
но дамы восхищенно шептали друг другу, что он изложил факты
с ясностью и точностью, достойной бывшего служащего
столичной полиции.
А Триггс говорил и ощущал непонятные угрызения совести.
Ему было неприятно тревожить покой мертвеца ради забавы
охочих до сплетен дам.
До сих пор перед его взором стоял бедняга, умерший от
таинственного ужаса среди убогих декораций, единственного
утешения его тщеславной мечты.
Он вкратце пересказывал события трагического утра и не
мог забыть жалкого апофеоза поддельной красоты, составлявшей
все счастье покойного, от наяд из облупившегося гипса до
помпезных будд, задрапированных в тяжелые ткани.
- Итак, - подвел итог мистер Дув, - следует допустить,
что бедняга Кобвел умер от страха. Происшествие не является
уникальным. Вспомните о сэре Ангерсоле с Бауэри Роуд.
Сколько чернил пролили писаки с Флйт-стрит по этому поводу!
- Конечно, конечно, - согласился Сигма Триггс, хотя
абсолютно ничего не помнил.
- Сэр Ангерсол был прекрасным рисовальщиком и, если мне
не изменяет память, сотрудничал в нескольких вечерних
газетах. Однажды ему в голову пришла фантазия сделать
рисунок с подписью: "Так я представляю себе
Джека-потрошителя".
Какой ужас! Наверное, рукой Ангерсола водил сам дьявол,
и художник понял это, ибо засунул рисунок в самый дальний
ящик стола с тем, чтобы утром уничтожить его.
Ночью он проснулся от шума открывающегося окна.
Ангерсол зажег свет, увидел прижавшееся к стеклу ужасное
лицо созданного им самим чудовища, вперившего в него
свирепый тигриный взгляд, позвал на помощь и потерял
сознание.
- Галлюцинация! - сухо произнес Триггс.
- Ничуть не бывало, - тихо возразил мистер Дув. - Слуги
сэра Ангерсола бросились в сад, преследуя ужасного
пришельца, и прикончили его двумя выстрелами.
Два констебля и инспектор перевезли труп в ближайший
полицейский участок, откуда он таинственным образом исчез.
Сэр Ангерсол скончался через несколько часов, и врачи
сочли, что он умер от страха.
- Чиснатт - прошу прощения у дам и господ за упоминание
имени особы столь низкого происхождения, - вмешалась миссис
Бабси, - рассказывает всем и вся, что бедный мистер Кобвел
лежал, устремив полный ужаса взгляд на всем известную
дурацкую куклу из воска.
- Долго же она пугала его, - не преминула съехидничать
мисс Сойер.
И тут Сигма Триггс, не подозревая ни о чем, как говорят,
дал маху. Он не имел в виду ничего дурного, и, не выпей в
этот вечер чуть больше положенного, промолчал бы.
- Мистер Чедберн, мэр, доверительно рассказал мне, что
эта восковая фигура некогда изображала на ярмарке ужасную
убийцу Перси. За время службы в полиции мне частенько
случалось листать альбом с описаниями преступлений и
портретами преступников, один экземпляр которого обязательно
имеется в каждом полицейском участке. Так вот, могу вам
сообщить, что сходство с убийцей Перси удивительное,
особенно в профиль!
- О Боже! - простонала мисс Руфь Памкинс, поднося руку к
сердцу. - Чему же верить, мистер Триггс?
- Ничему, мисс Памкинс, совершенно ничему. Все может
оказаться ничего не значащим совпадением. Так часто
случается. Вот, например...
Он улыбнулся, будучи в полной уверенности, что его слова
заинтригуют присутствующих дам, особенно хозяек дома.
- С самого первого дня в Ингершаме я часто задавал себе
вопрос, почему ваша вывеска "У королевы Анны" притягивает
мой взгляд. И я нашел сходство изображенного лика с
портретом некоей знатной лондонской дамы, за которой полиция
охотилась добрых десять лет. Проигравшись в пух и прах, она
вернула с лихвой свои убытки, с потрясающей ловкостью грабя
плохо охраняемые ювелирные магазины.
- Боже правый! - воскликнула мисс Патриция, а мисс
Дебора была на грани обморока.
- И что же стало со столь гнусной преступницей? -
спросила мисс Сойер.
Мистер Триггс пожал плечами.
- Вы, наверное, не знаете, уважаемые дамы, что полицию
мало интересует судьба тех, кого она передала в руки
правосудия.
У нее нашлись заступники среди влиятельных лиц. Воровка
предстала перед судом под чужим именем, ибо следовало
уберечь от грязи ее собственное, весьма почтенное имя.
Психиатры изложили со свидетельского места массу теорий,
касающихся клептомании. Дама отделалась легким наказанием и
исчезла с горизонта. Никто не стал искать ее сообщников, а
они у нее были, и довольно ловкие...
Мистер Триггс умолк, довольный произведенным эффектом.
Мисс Патриция еле слышным голосом заявила, что завтра же
снимет вывеску, и все, в том числе и Триггс, хором выразили
несогласие с таким решением.
Стоило ли принимать так близко к сердцу совершенно
случайное сходство?
Разошлись они поздно.
Мисс Сойер, приподняв полы своего платья из красивой
полосатой ткани, проворковала "Доброй ночи" мистеру Триггсу
и выразила надежду на скорую встречу.
Мисс Руфь протянула ему горячую ладонь, и он задержал ее
в руке дольше положенного; заметив, что Дебора исподлобья
наблюдает за ней, она резко вырвала руку и отвернулась, не
сказав ни слова.
- Триггс, вы произвели впечатление на дам, а особенно на
мисс Руфь Памкинс. - Мистер Дув пересекал с Триггсом тихую
главную площадь.
Триггс возблагодарил темноту, мешавшую мистеру Дуву
увидеть, как пунцовый цвет заливает его щеки.
- Хм... хм... - промычал он и расстался со старцем, чьи
глаза оказались слишком зоркими, несмотря на дымчатые стекла
очков.
Событие, вторично потрясшее Ингершам, произошло через
несколько дней после дружеского чаепития.
Исчезли сестры Памкинс!
Проснувшись в то утро, Молли Снагг нашла в доме полнейший
беспорядок: из ящиков и шкафов пропали все ценности, в
открытом сейфе валялись только ненужные бумажки, куда-то
делись лучшие платья.
После некоторых колебаний мистер Чедберн велел произвести
следствие, хотя ничто не указывало на преступные дела.
Расследование не дало результатов; сестры не нанимали
экипажа, и на ближайших железнодорожных станциях не были
замечены путешественники, отвечающие приметам сестер.
Покой мистера Триггса оказался нарушенным еще одним
