событием - исчезла и вывеска с портретом королевы Анны. Но
какие выводы можно было сделать по поводу столь странной
пропажи?
Он открылся мистеру Дуву. Выкурив две трубки, мистер Дув
ответил:
- Думаю, полезно расспросить некоего Билла Блоксона.
Кстати, загляните в календарь и скажите, в котором часу
восходит луна.
- Луна... А она-то здесь при чем? - воскликнул
окончательно ошарашенный мистер Триггс.
- И все же посмотрите, - настойчиво повторил Дув.
Луна всходила очень поздно: едва поднимаясь над
горизонтом, она тут же опускалась обратно, вполне
удовлетворенная своим кратковременным явлением миру.
- Прекрасно! Вам не хочется совершить прогулку около
полуночи? Погода стоит отменная.
В названный час мистер Дув в сопровождении мистера
Триггса направился к Грини.
Полуночники обогнули мостик и пошли по полю вдоль речки и
парка сэра Бруди.
- А вот и Блоксон! - вдруг сказал мистер Дув.
Мистер Триггс увидел лодку, стоявшую поперек Грини, а
потом различил тень, бросавшую в ведро серебристых рыбешек.
- Рыбная ловля приносит свои плоды, - усмехнулся старый
писец, - и завтра многие ингершамцы будут лакомиться
дешевыми карпиками и лещами, ибо следует отдать должное
Биллу Блоксону, он не грабитель, хотя и браконьер.
Мистер Дув решительно направился в сторону лодки и позвал
человека по имени.
- Билл, идите-ка сюда. Мне не хочется мочить ноги.
- Меня что, зацапали? - спросил Блоксон, не проявляя
особых эмоций. - Я заплачу штраф. Ах, незадача!..
Лондонский детектив. Слишком много чести за трех несчастных
лещей!
- Вам ничего не придется платить, Билл, - продолжал
мистер Дув. - Напротив, вас угостят стаканчиком рома.
- Что же вам надо? Детективы не каждый день проявляют
этакую щедрость.
- Посмотрим, - загадочно произнес мистер Дув. - Идите
сюда, Билл! Часик разговора, кварта старого рома, добрая
трубка, и возвращайтесь ловить рыбку.
- Ну ладно, иду.
Обратный путь к дому Триггса они совершили в полном
молчании.
Усевшись в уютное кресло, с трубкой в одной руке и
стаканом рома в другой, Блоксон, не сомневаясь, что его
совесть чиста, улыбнулся.
- Думаю, вы желаете сделать заказ на крупную партию
рыбки, - начал он. - У меня есть на примете хорошая щука,
фунтов на восемь. Вам подойдет?
Билл был здоровенным парнем с веселым лицом и смешливыми
голубыми глазами.
- Ваше предложение мы обсудим потом, - перебил его мистер
Дув, - а пока повторите-ка то, что вам сообщила Молли Снагг.
Улыбка сбежала с лица Билла Блоксона.
- Если вы хотите доставить неприятности девочке, я ничего
не скажу, - проворчал он. - Она ни в чем не виновата, даю
вам слово!
- А кто утверждает обратное? - возразил мистер Дув. - Я
слышал, вы собираетесь пожениться.
- Что правда, то правда, - гордо сказал браконьер.
- Женщина, которая навсегда связывает свою судьбу с
любимым мужчиной, ничего от него не скрывает, - назидательно
произнес старец. - Итак, мы вас слушаем, Билл.
Блоксон кивнул и затянулся трубкой.
- Если вы говорите об исчезновении трех обезьян,
простите, я исключаю мисс Руфь, она добрая душа, мне сказать
нечего, ибо Молли ничего не знает.
- Я склонен вам верить, - согласился мистер Дув, - но
присутствующий здесь мистер Триггс разузнал, что она кое-что
утаила от следствия.
Блоксон недружелюбно глянул на великого человека из
Лондона.
- Ох уж эти детективы! - проворчал он. - Не люди, а
демоны.
Триггс молчал и яростно курил трубку; он ничего не
понимал и в душе проклинал своего друга.
- Мистер Триггс, - продолжал мистер Дув, - желает
защитить Молли Снагг.
Демоном был, как видно, мистер Дув, ибо он попал в самую
точку.
В голубых глазах Билла Блоксона сверкнула искорка
радости.
- Правда? Ну, это совсем меняет дело. Если Молли ничего
не сказала, то только от страха.
- А кого она боится? - живо спросил мистер Триггс.
Блоксон испуганно оглянулся и тихим голосом произнес:
- Ее... Кого же еще... Леди Хоннибингл!
И Билл Блоксон заговорил.
Случалось, что Молли Снагг мучила бессонница, и тогда она
вспоминала о своем женихе, который по ночам в одиночестве
ловил рыбу в Грини.
Сестры Памкинс всегда отличались крепким сном. Правда,
иногда Молли слышала, как ворочается в постели Руфь, но
служанка относилась к самой молодой из хозяек иначе, чем к
другим, и совершенно не боялась ее.
В такие ночи Молли тайно покидала свой приют под крышей
и, зная, какие ступеньки скрипят и потрескивают, бесшумно
выбиралась на улицу.
Через четверть часа она оказывалась на берегу Грини или в
лодке Блоксона, и пару часов они нежно ворковали, строя
планы на будущее.
В тот памятный вечер ее чудесная ночная беседа оказалась
короче обычной, поскольку начал накрапывать дождик.
Она бегом возвратилась в магазин "У королевы Анны", с
привычной осторожностью отворила и затворила дверь,
остановилась в темном коридоре и прислушалась.
Со второго этажа доносилось шумное сопение мисс Патриции.
Молли с облегчением вздохнула и ужом скользнула к
лестнице, чьи массивные формы угадывались в темноте.
Ей надо было пройти мимо двери желтой гостиной.
Дверь, как обычно, была закрыта, но в ней светилось
маленькое пятнышко - замочная скважина.
Служанка застыла на месте, то ли от удивления, то ли от
ужаса. Но любопытство, свойственное всем дочерям Евы,
пересилило страхи; она наклонилась и заглянула в скважину.
Поле зрения было небольшим, и в него попадала опаловая
луна одной из ламп. Она еле светила, и свет от нее падал
на вечно пустое кресло леди Хоннибингл.
Молли покачнулась, словно от удара.
Кресло красного велюра не было пустым: в нем сидела
женщина с застывшим восковым лицом, которое обрамляли
тяжелые черные кудри. На корсаже ее сверкали драгоценности.
Молли никогда не встречала этой женщины, но ее сердце
томительно заныло при виде глаз незнакомки, устремленных на
дверь с выражением холодной жестокости; еще немного, и
девушка поклялась бы, что этот горящий зеленым пламенем взор
вот-вот пронзит стены и обнаружит ее присутствие.
Не помня себя, она бегом добралась до своей комнаты и
закрылась на тройной оборот ключа.
Наутро она не решилась открыться своим хозяйкам; но Руфь,
заметив подавленное состояние служанки, с мягкостью
попыталась расспросить ее.
- Ничего, мисс Памкинс, ничего, я немного
разнервничалась, - пробормотала Молли, - Наверное, будет
гроза.
Руфь не стала настаивать, но вечером наткнулась на
служанку, рыдавшую, уткнувшись лицом в передник.
- Успокойтесь, Молли, - прошептала Руфь, погладив ее по
волосам.
И Молли, которую тяготила ее тайна и которая боялась
новой ужасной ночи, доверилась Руфи Памкинс.
- Я видела леди Хоннибингл!
Лицо Руфи окаменело.
- Я видела ее в полночь, она сидела в своем красном
кресле.
Руфь промолвила: "О Боже!" - и удалилась.
Вечером разразилась гроза. Она длилась большую часть
ночи, поэтому Молли Снагг не пошла на встречу со своим
женихом, а с раннего вечера заперлась в своей комнате.
Вскоре она заснула, и всю ночь ее мучили кошмары. Наутро
оказалось, что сестры Памкинс исчезли. Билл Блоксон выбил
трубку: - Вот что мне рассказала Молли, и, клянусь, больше
она ничего не знает.
- Билл, - спросил мистер Триггс, ожидавший другого конца,
- хм... появление, хм... этой женщины в кресле и
исчезновение сестер... что вы об этом думаете?
Мистер Триггс заикался, будучи явно не в своей тарелке,
но Блоксон ничего не заметил.
- Коли желаете знать мое мнение, это - привидение. Я
родился здесь и не знаю никакой леди Хоннибингд ни в
Ингершаме, ни в округе. Сестры Памкинс говорили о ней и
верили в нее. Вот привидение и явилось.
- Чушь! - воскликнул мистер Триггс.
- Вовсе нет. - Мистер Дув был слишком серьезен. - Наш
друг Билл выдвинул гипотезу, которую можно защищать перед
любым физическим либо философским обществом. Но в данном
случае я не согласен с ней, хотя вам, мой дорогой Триггс,
еще придется встретиться с подлинным привидением.
Все более и более недовольный Сигма проворчал:
- Злые дела легче всего объяснить вмешательством дьявола
и призраков - они без зазрения совести конкурируют с
полицией. Хотелось бы поискать в другом месте или не искать
вовсе.
Коли сестры Памкинс удрали, увидев одно из своих
созданий, они могли бы окружить свой отъезд меньшей тайной и
оставить в покое вывеску.
- В ту ночь, - сообщил Билл Блоксон, - разразилась такая
гроза, что многие дубы разнесло в щепки, дождь лил до самой
зари, и по фасаду дома сестер Памкинс вода струилась
потоками, но квадрат, который раньше прикрывала вывеска,
остался сухим. Значит, ее сняли ранним утром, и сняли не
сестры, поскольку они скрылись ночью.
Но это вряд ли имеет какое-либо значение...
V
УЖАС БРОДИТ ПО ПЕЛЛИ
"Наполеона "господином" не величают".
Таков был девиз мэра Ингершама, который не только
разрешал своим подчиненным называть себя просто Чедберн, но
даже хмурился, если они обращались к нему иначе.
Мэр был человек громадного роста - шесть футов и
несколько дюймов. Его массивная голова сидела на широченных
квадратных плечах, а под безупречным костюмом из плотного
сукна перекатывались мышцы борца.
В маленьком городке он олицетворял закон, закон
феодального владыки, но такое положение дел устраивало всех,
ибо его можно было выразить в нескольких словах: тишина,
спокойствие и нетерпимость к возмутителям спокойствия!
Странная смерть мистера Кобвела шокировала мэра, словно
оскорбление нанесли его собственной персоне; исчезновение же
сестер Памкинс повергло его в холодный гнев.
- Сержант Ричард Лэммл!
Когда Чедберн прибавлял имя к фамилии и званию, констебль
Ингершама знал, что надвигается буря.
- Постарайтесь вдолбить женщине по имени Чиснатт, что ей
придется покинуть развалюху, которую она арендует у
муниципалитета, не платя ни гроша, если она не замкнет на
замок свою гадючью пасть, и что у нее есть все шансы не
найти жилища на всей территории Ингершама. Это во-первых.
Если коммунальные службы пересмотрят право на пенсию
миссис Бабси, сия болтливая матрона узнает, что ей положена
лишь треть суммы, которую она получает каждые три месяца.
Мне не хотелось бы прибегать к подобным мерам, но если
некоторые высказывания, рожденные бурным воображением сей
дамы, не прекратятся... Это во- вторых.
Мисс Сойер должна сразу и без экивоков понять, что моя
любимая пословица: "Слово - серебро, а молчание - золото".
Она поймет, ибо не лишена ни ума, ни сообразительности. Это
в-третьих.
Брачный контракт Билла Блоксона и мисс Снагг готов и
будет вручен им без всякой оплаты. На пустоши Пелли имеется
небольшая нежилая ферма, а поблизости пруд, который, как
говорят, кишмя кишит рыбой; отдел муниципальных владений
получил приказ подготовить арендный договор сроком на девять
лет на имя Блоксона; стоимость аренды- три фунта в год
вместе с налогами.
- Черт подери, - вставил сержант, - это недорого.
- Вы верно подметили, сержант Ричард Лэммл, это совсем
недорого. Кстати, предупредите официальным путем вдову
Пилкартер, что я даю ей отсрочку в уплате штрафа в
шестнадцать фунтов и восемь шиллингов, назначенного ей по
статье незаконной продажи табака и спиртных напитков. Даю
отсрочку, но не аннулирую штраф.
- Прекрасно, это называется "надеть намордник"!
- Идите, Лэммл!
Гроза миновала.
Сержант шагнул к двери, но через порог переступить не
решился.
- Обязан вам доложить, господин мэр, - быстро проговорил
он, - вчера в ратуше вновь объявилось привидение.
Как ни странно, но Чедберн не рассердился; он поудобней
устроился в своем большом кожаном кресле, вытащил из коробки
черную сигару, медленно раскурил ее и спросил вполголоса:
- Где же?
- Оно стояло перед стеклянным закутком мистера Дува.
- А мистер Дув?
- Его лампа горела, он перестал работать, положил на стол
