можного мира в другой, поэтому Крипке назвал их жесткими десиг-
наторами. То есть такие, например, выражения, как "нынешний
президент США Билл Клинтон" или "число 8" являются жесткими
десигнаторами.
В "Философских исследованиях" Витгенштейн остроумно дока-
зал, что язык является в принципе социальным явлением, невозмо-
жен некий индивидуальный язык (см.), который мог бы понимать
только говорящий на нем (ср. сновидение). Проблема сознания, в
частности "чужого сознания" (other mind), вообще очень занимала
поздних аналитиков (не только Витгенштейна; Гилберт Райл напи-
сал по этому поводу целую книгу "Понятие сознания" - это была
альтернативная А. ф. по отношению к господствующей витген-
штейновской). Как проникнуть в чужое сознание? Либо благодаря
наблюдениям за поведением индивида, либо доверяя его свидетель-
ству. Но свидетельство может быть ложным, а поведение - при-
творным (см. философия вымысла, сюжет).
Идеи "Философских исследований" Витгенштейна были с вооду-
шевлением приняты англосаксонским философским сообществом.
Вся А. ф. 50 - 60-х гг. ХХ в. так или иначе оказалась под влияни-
ем этого стимулирующего произведения. На его основе оксфордс-
кий философ-аналитик Джон Остин, а вслед за ним Джон Серль из
Беркли (Калифорния) строят теорию речевых актов (см.), учение о
том, как производить действия при помощи одних слов, например
пользуясь такими выражениями, как "Я приветствую вас!" или
"Объявляю заседание открытым!" (здесь высказывание при опреде-
ленных условиях совпадает с действием; слово и дело совпадают).
Джон Уиздом разрабатывает теорию лингвистичеекой терапии
(см.), учения, согласно которому язык лечит говорящего и слушаю-
щего (здесь впервые в явном виде пересеклись А. ф. и психоанализ).
Джеймс Хадсон разрабатывает лингвистическую апологетику (см.),
учение о том, что отношения человека с Богом есть разновидность
языковой игры. Наконец, появляется аналитическая философия
вымысла, утверждающая, что если Шерлок Холмс и не существо-
вал, "то он мог бы существовать при других обстоятельствах" (фор-
мулировка Сола Крипке).
Современная А. ф. - это огромная "фабрика мысли" с большим ко-
личеством интеллектуальных цехов. Постепенно проводятся линии к
феноменологии (Карл Апель) и даже к философскому постмодерниз-
му (Ричард Рорти). Ответить на свой основной вопрос: "Где кончается
язык и начинается реальность?" - А. ф., пожалуй, так и не смогла,
но в процессе ответа было сделано так много интересного, что можно
с уверенностью сказать, что эта языковая игра стоила свеч.
Лит.:
Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. - М., 1994.
Мур Дж. Э. Принципы этики. - М., 1984.
Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. - М.,
1956.
Аналитическая философия: Антология / Под ред. Грязнова
А.Ф. - М., 1993.
Грюнов А. Ф. Аналитическая философия // Современная за-
падная философия: Словарь. - М., 1991
АНЕКДОТ
- единственный в ХХ в. продуктивный жанр город-
ского фольклора. Сердцевина А., его пуант (неожиданная развязка)
осуществляет разрядку напряженности, возникшую в разговоре, и
тем самым посредническую (медиативную) функцию, выводящую
говорящих из неловкого положения или просто затянувшейся пау-
зы. Поэтому А. рассказывает особый человек, который хорошо вла-
деет речевой прагматикой (см.), с легкостью умеет разрядить атмо-
сферу. В культуре такой герой называется трикстером (от нем.
Trikster - шутник, плут). Он посредник между богами и людьми,
между жизнью и смертью (см. миф).
Этот механизм А. хорошо понимал Фрейд; предоставим ему слово:
"В одном американском анекдоте говорится: "Двум не слишком ще-
петильным дельцам удалось благодаря ряду весьма рискованных
предприятий сколотить большое состояние и после этого направить
свои усилия на проникновение в высшее общество. Кроме всего про-
чего, им показалось целесообразным заказать свои портреты самому
известному и дорогому художнику города. [...] На большом рауте бы-
ли впервые показаны эти картины. Хозяева дома подвели наиболее
влиятельного критика к стене, на которой оба портрета были пове-
шены рядом, в надежде выудить восторженную оценку. Тот долго
рассматривал портреты, потом покачал головой, словно ему чего-то
недоставало, потом покачал головой и лишь спросил, указывая на
свободное пространство между двумя портретами: "And where is the
Savior?"" (А где же Спаситель?) [...] Вопрос [...] позволяет нам до-
гадаться, что вид двух портретов напомнил критику такой же знако-
мый ему и нам вид, на котором был, однако, изображен недостающи-
ий здесь элемент - образ Спасителя посредине двух других портре-
тов. Существует один-единственный вариант: Христос, висящий
между двумя разбойниками. На недостающее и обращает внимание
острота. [...] Оно может заключаться только в том, что gовешенные в
салоне портреты - это портреты преступников. Критик хотел и не
мог сказать следующее: "Вы - два мерзавца, в этом я уверен".
Критик в рассказе Фрейда осуществил чрезвычайно сложный вид
косвенного речевого акта (см. теория речевых актов) (ср.: "Нам
всем было бы лучше, если бы вы слегка сбавили тон" вместо "Замол-
чите немедленно!").
Задолго до Фрейда Л. Н. Толстой в "Войне и мире" дал развернутую
картину ситуации, когда и зачем рассказывают А. В самом начале ро-
мана, в сцене у Анны Павловны Шерер, есть эпизод, когда Пьер Безу-
хов и Андрей Волконский своими не в меру умными и оттого бестакт-
ными разговорами чуть было не сорвали "веретена" светской беседы, и
тогда выскочил, как бы мы сейчас сказали, "придурок" молодой князь
Ипполит Курагин и со словами "А кстати..." начал совершенно некс-
тати рассказывать глупый анекдот про даму, которая вместо лакея по-
ставила на запятках кареты горничную высокого роста, и как из-за
сильного ветра волосы у нее растрепались, "и весь свет узнал...". Этот
действительно очень глупый анекдот, тем не менее, выполнил свою
функцию разрядки напряженности в разговоре; все были благодарны
шуту князю Ипполиту, как, вероятно, бывали благодарны в средние
века придворные, сказавшие что-то некстати, шутам, которые дерз-
кой или абсурдной шуткой сглаживали возникшую неловкость.
Можно предположить, что в обществе нужна некая средняя поли-
тическая ситуация для того, чтобы был необходим А., как он был
необходим в брежневское время. Ведь сам Леонид Ильич был как
будто создан для А. Не злодей и не герой - посредник между мерт-
вым Сталиным и еще управлявшим лишь Ставропольской областью
Горбачевым.
Идеальный герой для А. - Василий Иванович Чапаев, он осуще-
ствляет посредничество между официозной напряженной идеологи-
ей большевизма (Фурманов) и спонтанным народным началом
(Петька и Анка) - он одновременно герой и шут.
Тогда можно спросить: почему такое количество анекдотов про
Штирлица? Неужели и его можно назвать трикстером? В определен-
ном смысле это так и есть. Фигура Штирлица и сам фильм "Семнад-
цать мгновений весны", сделанный и показанный в самый разгар за-
стоя, осуществлял медиативную (противоположную диссидентской)
позицию внутренней эмиграции. Штирлиц - свой среди чужих и по-
тенциально, конечно, чужой среди своих - осуществлял посредниче-
ство между официозным, "надутым" брежневским взглядом на куль-
туру, в том числе на отечественную войну, и интеллигентским углуб-
ленно-интеллектуальным пониманием того, что "все не так просто".
Как же работает смысловой механизм анекдотического пуанта?
Советский лингвист и семиотик В.В. Налимов объясняет его при-
мерно так. У слова много значений, одни из них прямые, другие -
переносные, косвенные. Чем более значение удаляется от прямого,
тем менее оно вероятно, более неожиданно. Тот, кто хорошо расска-
зывает А., тем самым хорошо владеет "хвостовой частью" множест-
ва значений слова. Тот, кто хорошо понимает А., должен как мини-
мум знать язык, на котором рассказывается А., в совершенстве.
А. - это фольклор, в нем большую роль играет сюжет (см.). Как
в любом сюжете, в А. используется то, что одно значение слова мож-
но принять за другое. Поэтому в основе любого сюжета лежит А.
Лит.:
Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному //
Фрейд З. Художник и фантазирование. - М., 1995.
Налимов В.В. Вероятностная модель языка: О соотношении
естественных и искусственных языков. - М, 1979.
Руднев В. Прагматика анекдота // Даугава. 1990. - Э 6.
АТОМАРНЫЙ ФАКТ
- один из определяющих терминов логи-
кого позитивизма, в частности "Логико-философского трактата"
(1921) Людвига Витгенштейна.
А. ф. - это минимальное положение вещей в мире. А. ф. состоит
из "простых предметов"; и то и другое - абстрактные ненаблюдае-
мые понятия. Витгенштейн считал, что весь мир строится из А. ф.
Что это за странный мир, который состоит из невидимых предме-
тов? Но ведь примерно в то же время, когда Витгенштейн писал
"Трактат", закладывались основы квантовой механики, которая то-
же постулирует ненаблюдаемые объекты - элементарные частицы,
не имеющие "массы покоя" (когда Эрнста Маха спрашивали об ато-
мах, он отвечал вопросом на вопрос: "А вы их видели?").
Но все-таки если не увидеть, то хоть как-то обрисовать то, что
подразумевал Витгенштейн под А. ф. и "простым предметом", мы
попытаемся.
Простота довольно сложное понятие. У В.И. Ленина был имидж
"простого человека", однако на самом деле известно, каким хитрым
и коварным он был. В математике есть понятие простого числа. Это
вовсе не обязательно маленькое число, это число, которое делится
только на себя и на 1. Так что простыми числами будут и 5, и 1397.
Примерно так же можно понимать логическую простоту. Пред-
мет прост, если он не делится на части, которые сами являются
предметами. Поэтому простым предметом можно считать не только
элементарную частицу, но и, например, Луну. А каплю, которая де-
лится на две капли, - нельзя.
Но как предметы группируются в А. ф.? Витгенштейн говорит,
что они связаны непосредственно, как звенья в цепи. Допустим, мы
говорим, показывая на Луну: "Луна". Это А. ф.? Нет, потому что на
самом деле мы имеем в виду нечто вроде "Я сейчас вижу Луну".
Будем считать простыми не только вещи, но и свойства. Предста-
вим, что свойство "быть круглым" простое. Тогда мы скажем: "Лу-
на круглая", и это уже будет примерно то, что имел в виду Витген-
штейн, говоря об А. ф.
Но и здесь все не так просто. Переведем это предложение на ан-
глийский язык и получим: "The Moon is round". Появляется связ-
ка "is", которая незримо присутствует и в русском языке, доста-
точно перевести предложение в прошедшее время, чтобы понять
это: "Луна была круглой". Придется считать и связки простыми
предметами.
Но как А. ф. отражается в языке? По Витгенштейну, ему соответ-
ствует "элементарное предложение" - "Луна круглая"; простым
же предметам соответствуют простые имена: "Луна" и "круглый".
