настороженность, как у готовой убежать лани. Свет от уличного фонаря
отбрасывал голубой искрящийся свет на её волосы.
Я пустил в неё клуб дыма. - Ну, чего ждешь? Иди домой. Твой старик ведь
ждёт.
Она сделала ещё один шаг ко мне. -Дэнни, я совсем не хочу так. Я не
хочу, чтобы ты сердился на меня.
Я начал раздражаться. Коль уж попался, так попался, ну и всё. Я и не
надеялся выиграть тысячу. Но почему она так щепетильно подходит к этому? Я
передразнил её: " Дэнни, я совсем не хочу так!" Я горько рассмеялся. - И
на кой ляд я пошёл с тобой? - резко бросил я ей. -Чтоб попасть в ловушку
на углу? Да у меня сколько угодно дамочек. Мне вовсе незачем было с тобой
связываться.
У неё в глазах появились слезы. - Мне подумалось, что я тебе нравлюсь,
Дэнни, - протянула она плаксивым голосом. - Ты мне нравишься.
Я быстро выскочил, схватил её за руку и потащил за собой в полутемный
дверной проем. Бросил сигарету на землю и обнял её.
Почувствовал, как она вся напряглась, глядя на меня снизу вверх, глаза
у неё были широко раскрыты от страха. Но она стояла совсем не шевелясь.
- Дэнни!
Я резко поцеловал ее, чувствуя, как её губы прижались к зубам. У нее
были холодные губы. Я снова поцеловал её. Теперь они стали теплей и слега
разжались.
Почувствовав, что они шевельнулись, я снова поцеловал её. Теперь они
уже были теплыми и прижались к моим. Я смотрел на неё сверху вниз, слегка
улыбаясь.
- Разве так уж плохо, Нелли?
Она уткнулась лицом мне в плечо. - Ты подумаешь, что я плохая,
- заплакала она.
Я был в замешательстве. Я ожидал вовсе не этого. Волнение сказалось на
моем голосе: "А для чего же ты подыгрывала мне сегодня? Тебе уж пора
понимать, что к чему. Ты же ведь не ребенок."
Она посмотрела на меня вверх, её темные широко раскрытые глаза
смягчились, и страха в них больше не было.
- Ты мне понравился, Дэнни, вот почему. Потому-то я и не пошла домой,
когда ты прогнал меня.
Я посмотрел на неё некоторое время, затем снова потянулся к её губам.
Тело у неё расслабилось, напряженность улетучилась, и она ответила мне на
поцелуй. Это был настоящий поцелуй. Я прижал её к себе. - Но ты вела себя
так хитро, - прошептал я. - Во время драки и потом. Ты поняла, что Спит и
Солли играют. Откуда ты знаешь такие вещи, если сама не водишься со шпаной?
-Мой старший брат Джузеппе был боксёром, -ответила она, не шевелясь у
меня в объятиях. - Он научил меня различать, когда дерутся не по
настоящему.
В темноте наши глаза встретились и задержали взгляд. - А ты меня опять
не надуваешь? - У меня улетучивались последние сомнения.
- Нет, Дэнни, -ровным голосом сказала она.
Я снова поцеловал её. На этот раз всё оказалось иначе. В поцелуй была
вложена раскованность и понимание. Из него исчезла жгучая нетерпеливость.
- Ты мне нравишься, - внезапно рассмеявшись, воскликнул я. - Ты
смешная, но милая.
Она улыбнулась. - Больше не сердишься?
Я покачал головой. - Нет, крошка.
На этот раз она подняла лицо ко мне в ожидании моих губ. Я же не
двигаясь, смотрел на неё сверху вниз. Глаза у неё были закрыты.
- Дэнни, - робко прошептала она, - поцелуй меня, Дэнни.
Я почувствовал, как изменились у неё губы. Они вдруг раскрылись, и она
отчаянно прижалась ко мне. Я ещё крепче обнял её. Опустил руку у неё на
спине и прижал к себе.
Глаза у неё по-прежнему были закрыты. Мы плыли в туманном облаке. Исчез
перекресток, пропал уличный фонарь, не было дверного проёма. Исчезло всё
кроме давления наших губ. Я закрыл глаза, а руки мои искали тепла её тела.
Шепот её почти криком прозвучал у меня в ушах. - Дэнни, Дэнни,
перестань! - Она судорожно хваталась мне за руки, отталкивая их от себя.
Я ухватил её за запястья и стал удерживать их. Тело у неё испуганно
дрожало. - Спокойно, детка, спокойно, - нежно произнёс я. -Я не сделаю
тебе больно.
Так же внезапно, как испугалась, она перестала паниковать и вновь
уткнулась лицом мне в плечо. - О, Дэнни, я никогда раньше такого не
испытывала.
Я взял её подбородок в ладонь и поднял ей голову. В глазах у неё стояли
слезы. - Я тоже, - искренне произнёс я. И это действительно было так.
Глаза у неё широко раскрылись и округлились от удивления. - Дэнни,
ты..., -она замешкалась. -Как ты думаешь, может мы влюблены?
Я смутился. Сам не знаю. Попытался улыбнуться.
- Может быть, да, Нелли. Может быть.
Почти в то же время, как я произнес эти слова, между нами, казалось,
проскользнуло смущенье , и мы отстранились друг от друга. Она посмотрела
вниз и стала оглаживать платье. Когда она закончила, я уже курил сигарету.
Она протянула руку и взяла её. Так мы стояли молча, рука в руке, пока
сигарета не сгорела вся.
Затем я бросил её, она упала на мостовую, рассыпаясь искрами, а мы
повернулись и стали смотреть друг на друга. Я улыбнулся. -Привет, Нелли.
- Привет, Дэнни, - застенчиво прошептала она. Мы еще посмотрели друг на
друга мгновенье и вдруг рассмеялись. Вместе со смехом, казалось, исчезло и
смущенье. Я наклонился и быстро поцеловал её, а руки наши сжимались и
разжимались, когда встречались и расходились губы.
- Надеюсь, отец твой не будет серчать, - сказал я.
- Не будет, улыбнулась она. Я скажу ему, что работала. Мы вышли из
дверного проема и подошли к перекрестку под уличный фонарь. Лицо у неё
было разрумянившимся и светлым, глаза сияли совершенно новой теплотой, а
её белые зубы сверкали между красных губ, когда она улыбалась мне.
- Я говорил тебе, что ты красивая? - игриво спросил я.
- Нет.
- Наверное, мне было некогда, - ухмыльнулся я. Так что говорю тебе об
этом сейчас. Ты очень красивая. Как кинозвезда.
- О, Дэнни! - она очень крепко сжала мне руку.
- Тебе, пожалуй, пора идти, -серьезно сказал я. Она кивнула.
- Ну тогда , спокойной ночи, -сказал я, отпуская её руку.
- Мы увидимся ещё, Дэнни? - тихо спросила она.
- Обязательно, - сразу же улыбнулся я. - Я зайду в магазин завтра. У
неё посветлело лицо. Я тебе приготовлю особый коктейль. Три полных ложки
мороженого.
- Три ложки! - воскликнул я. - Тогда я там и останусь! Она снова
улыбнулась. - Доброй ночи, Дэнни.
- Доброй ночи, крошка.
Она пошла было через дорогу, но затем вернулась ко мне. У неё было
озабоченное выражение лица. - Ты ведь не приведёшь своих приятелей, так?
Ведь их могут поймать.
- Ты беспокоишься о них, Нелли? - рассмеялся я.
- Мне наплевать на них, - сердито оказала она. - Я беспокоюсь за тебя.
Я почувствовал, как по мне прокатилась теплая волна. Хорошая она
пацанка! -Я не приведу их.
У неё было всё еще серьезное лицо. А зачем тебе водиться с ними и
заниматься такими делами, Дэнни? Тебя ведь могут поймать. Ты разве не
можешь устроиться на работу?
- Нет, -сдержанно ответил я. - Мои не позволят мне бросить школу.
Она протянула руку и понимающе сжала мою. В глазах у неё сквозила
глубокая озабоченность. - Будь осторожен , Дэнни, -тихо попросила она.
Я снова улыбнулся. -Обязательно, -пообещал я.
Она поднялась на поребрик и быстро поцеловала меня. - Спокойной ночи,
Дэнни.
-Спокойной ночи, детка.
Я проследил, как она перебежала улицу и скрылась в парадном. На
мгновенье она задержалась там и помахала мне рукой. Я помахал ей в ответ.
Затем она исчезла в подъезде.
Я повернулся и пошел по улице. Настроение у меня было прекрасное. Оно
было настолько хорошим, что я почти забыл, насколько противно мне жилось
здесь. Затем я переходил Дилэнси-стрит и снова увидел г-на Гоулда.
Глава 4
Он стоял перед аптекой и запихивал в карман небольшой парусиновый с кожей
мешочек. Я сразу понял, что это такое. Этот мешочек предназначался для
сдачи ночной выручки в банк.
Я автоматически нырнул в какой-то подъезд и стал наблюдать за ним.
Глянув на часы, увидел, что было без нескольких минут двенадцать. Он ещё
раз глянул в витрину, затем направился по Дилэнси-стрит в направлении
Эссекс. Я медленно поплелся за ним, отстав примерно на полквартала.
Сначала я не отдавал себе отчета, зачем я это делаю, но, следуя за ним,
понял наконец причину. Он свернул на Эссекс и ускорил шаг. Я, не отставая,
перешёл на другую сторону улицы, а в это время у меня в мозгу созревала
идея.
Он шел в банк на углу авеню А и 1-й улицы. Там он вынул мешочек из
кармана и бросил его в ночной сейф. Затем повернулся и пошел к началу
авеню А.
Я помедлил за углом, наблюдая, как он уходит. Меня не интересовало,
куда он пойдет дальше. Я закурил сигарету и задумался.
Когда я впервые переехал сюда, казалось, что попал в совсем другой мир.
Так оно и было. Этот мир отличался от всего того, что я знал раньше. Здесь
действовало только одно правило: либо бороться, либо голодать. И при этом
не соблюдалось никаких правил.
Дети знали об этом даже лучше взрослых. Их воспитывали так, чтобы они
добывали себе всё, что можно, как можно раньше. Они здесь были жестокими,
злыми и циничными. Сверх всякой, как мне казалось, меры. Меня спасало от
смерти здесь только одно. Я дрался лучше их и нередко соображал быстрее.
Однако, на это потребовалось некоторое время. Вначале они смотрели на
меня искоса. Они никак не могли понять меня. После драки в тот день, когда
задавили Рекси, они несколько зауважали меня. Но познакомился я с ними
только тогда, когда начал болтаться у кафетерия.
С этого момента я стал командовать парадом. Паренёк, которого я избил,
был вожаком шайки. Теперь же они болтались бесцельно. Спит и Солли
попытались было занять его место, но не сумели завоевать уважение
остальных. Они понимали только один язык - язык физического превосходства.
Однажды Спит подошел ко мне, когда я ел гоголь-моголь. Обрызгав меня
слюной, он пригласил меня вступить в шайку. Я выслушал его настороженно,
но некоторое время спустя сошелся с ними. Мне здесь было слишком одиноко,
мне нужно было к кому-то прибиться. Ну что ж, хотя бы к ребятам со
Стэнтон-стрит.
Но больше всего меня волновали деньги. Отсутствие денег, как миазмы
витало над нижним Ист-Сайдом. Это была просто чума. Оно просматривалось
везде, куда ни повернись: в грязных улицах, в афишах на витринах
магазинов, в плохо ухоженном жилище. Оно было слышно везде: в криках
уличных торговцев на Ривингтон, в тщательном отношении к мелкой монете в
лавках.
Коль у тебя в кармане есть доллар, то ты король. Коль у тебя его нет,
то надо искать кого-либо, у кого он есть, и кто может за тебя заплатить.
Но короли больше не проживали на Ист-Сайде за исключением тех, кто мог
набрать достаточно грошей при общей бедности и обеспечить себе более менее
сносную жизнь.
Их было много таких: букмекеров, ростовщиков и шпаны. Они были ловкачи,
герои Им завидовали, они были сильными, им удавалось выжить. Они служили
нам примером, мы их считали выдающимися.
Они были такими людьми, какими хотелось стать нам. Не такие размазни,
как наши отцы, которые оказались на обочине, потому что неспособны
справиться с временем.
Отцы наши были людьми Ист-Сайда. И их было предостаточно. Но мы уж не
будем такими, как они, если повезет. Мы шустрее их. Мы будем королями. И
когда я стану королем, выкуплю свой дом в Бруклине и уеду из этого гиблого
места.
Я пошагал назад к дому. Спит спрашивал, что будем делать дальше. Тогда
я не знал этого. Я только знал , что пятидолларовая с гривенником работа
не стоит хлопот.
Но теперь знаю. Тем самым я убью двух зайцев. Я решил зайти в
кондитерский магазин, прежде чем пойти наверх и обговорить всё это со
Спитом и Солли.
Я беспокойно ворочался в постели, так как был слишком возбужден и не мог
уснуть.
На улице у меня под окном громко прозвучал автомобильный сигнал. Я
молча слез с кровати и сел у окна. Закурил сигарету и стал смотреть наружу.
На улице стоял грузовик мусоросборник. До меня доносились слабые
металлические звуки мусорных бачков, стучавших по бортам машины, когда их
опорожняли. Мне вспомнилось выражение лица Спита, когда я впервые объяснил
