- Вздор, Диджи, - прервала Глэдия. - Этого не может быть. Как бы ни
был запрограммирован робот, он не может намеренно причинить вред человеку,
если знает, что это человек. Если этот робот сознательно стрелял в меня,
он сознательно же и промахнулся.
- А зачем? - спросил Эндрю. - Зачем ему промахиваться?
- Неужели вы не понимаете? - сказала Глэдия. - Кто бы ни отдал этот
приказ роботу, он считал, что ПОПЫТКИ будет достаточно для уничтожения
моих планов на Земле. Роботу нельзя было приказать убить меня, но можно
приказать промазать и тем разрушить программу. Но программа не будет
разрушена: я этого не допущу.
- Не изображай героиню, Глэдия, - сказал Д.Ж. - Я не знаю точно, что
они еще задумают. А у меня нет ничего, ничего дороже тебя.
Глаза Глэдии смягчились.
- Спасибо, Диджи. Я ценю твои чувства, но мы должны рискнуть.
Эндрю растерянно потирал уши.
- Что же нам делать? Народу Земли не понравится, что гуманоидный
робот пользовался бластером в толпе.
- Конечно, не понравится, - сказал Д.Ж. - Вы и не говорите им.
- Но многие уже знают или догадываются, что мы имеем дело с роботом.
- Слухи вы не прекратите, Генеральный Секретарь, но никакого
официального сообщения не нужно.
- Если Аврора доходит до такой крайности... - начал Эндрю.
- Не Аврора, - быстро сказала Глэдия, - а некоторые поджигатели на
Авроре. Такие же, как агрессивные экстремисты среди поселенцев и,
наверное, даже на Земле. Не играйте на руку этим экстремистам, Генеральный
Секретарь. Я взываю к большинству разумных людей на обеих сторонах, и
нельзя ослаблять этот призыв.
Терпеливо ожидавший Дэниел воспользовался паузой и сказал:
- Мадам Глэдия, сэры - очень важно узнать от этого робота, где его
база на этой планете. Там могут быть и другие.
- Почему вы не спросили его? - спросил Эндрю.
- Я спрашивал, Генеральный Секретарь, но я робот. Этому роботу
приказано не отвечать на вопросы другого робота.
- Ладно, тогда я спрошу, - сказал Эндрю.
- Вряд ли это поможет, сэр. Роботу строго приказано не отвечать, и
ваш приказ не перевесит. Вы не знаете правильной фразеологии и интонаций.
Мадам Глэдия с Авроры и знает, как это делается. Мадам Глэдия, не
допросите ли вы его, где их база?
Жискар сказал так тихо, что его услышал только Дэниел:
- Возможно, не удастся. Ему могли приказать заморозить мозг, если
вопросы будут слишком настойчивы.
Дэниел быстро повернулся к Жискару:
- Ты не можешь предупредить это?
- Вряд ли. Мозг уже был физически поврежден актом стрельбы из
бластера по направлению к людям.
Дэниел снова повернулся к Глэдии:
- Мадам, я посоветовал бы зондаж, а не грубый нажим.
- Ну, не знаю... - с сомнением сказала Глэдия и ласково, но твердо,
обратилась к роботу-убийце: - Робот, как мне тебя называть.
- Я Р.Эрнет-второй, мадам.
- Эрнет, ты можешь сказать, что я аврорианка?
- Вы говорите в аврорской манере, но не совсем, мадам.
- Я родилась на Солярии, но я космонитка и два столетия прожила на
Авроре и привыкла, чтобы меня обслуживали роботы. Я с детства получала
услуги роботов и никогда не была разочарована.
- Я принимаю факт, мадам.
- Ты ответишь на мои вопросы и примешь мои приказы, Эрнет?
- Да, мадам, если они не будут противоречить приказам, полученным
мною ранее.
- Если я спрошу, где твоя база на этой планете - то место, которое ты
считаешь домом своего хозяина - ты ответишь мне?
- Я не могу, мадам, ответить на этот вопрос. И на любой другой насчет
моего хозяина. Вообще ни на какие вопросы.
- Ты понимаешь, что если ты не ответишь, я буду горько разочарована и
все мои надежды на обслуживание роботами расплывутся?
- Я понимаю, мадам, - слабо сказал робот.
Глэдия повернулась к Дэниелу и спросила:
- Попробовать?
- Иного выбора нет, мадам Глэдия. Если мы не добьемся информации, нам
не будет хуже, чем сейчас.
Глэдия сказала авторитетным тоном:
- Не доставляй мне неприятности, Эрнет, отказом отвечать, где твоя
база на этой планете. Я приказываю тебе сказать.
Робот как бы напрягся. Его рот открылся, но не издал ни звука. Затем
закрылся еще раз и сказал:
- Миль.
Затем робот снова открыл рот, но больше ничего не сказал. Свет ушел
из его глаз, они стали восковыми. Рука, которая была приподнята, упала.
- Позитронный мозг замерз, - сказал Дэниел.
- Непоправимо! - тихо сказал Жискар Дэниелу. - Я делал, что мог, но
не сумел удержать его.
- Мы ничего не добились, - сказал Эндрю. - Мы так и не узнали, где
могут быть другие роботы.
- Он сказал "миль", - напомнил Д.Ж.
- Я не знаю этого слова. Это не Галактический Стандартный, каким
пользуются на Авроре. А на Земле оно что-нибудь значит?
- Может, он хотел сказать "Мильс"? - предположил Эндрю. - Я когда-то
знал человека с таким именем.
- Я не знаю, - сказал Дэниел, - каким образом одно слово могло бы
служить ответом или его частью на вопрос. И я не слышал шипящего звука
после этого слова.
Старик-землянин, до этого молчавший, робко сказал:
- Мне кажется, миля - это древняя мера расстояния, робот.
- Как велика эта мера, сэр?
- Точно не знаю, но думаю, что больше километра.
- Теперь ею не пользуются, сэр?
- Нет. Это было еще в докосмическое время.
Д.Ж. погладил бороду и задумчиво сказал:
- И сейчас пользуются. Во всяком случае, старики на Бейли-мире
говорят: "Промахнулся на целую милю". Я не совсем понимал эту фразу, но
если слово "миля" означает расстояние, тогда понятно.
- Если так, - сказала Глэдия, - убийца пытался сказать именно это.
Может, он выражал удовлетворение, что промахнулся, как ему приказывали,
или что промах не причинил никому вреда и, стало быть, выстрела как бы не
было.
- Мадам Глэдия, - сказал Дэниел, - робот аврорского происхождения
вряд ли стал бы употреблять фразы, существующие на Бейли-мире, но
абсолютно неизвестные на Авроре. Ему был задан вопрос, и он пытался, в
своем поврежденном состоянии, ответить на него.
- Ага, - сказал Эндрю, - значит, он пытался ответить. Он пытался
сказать, что его база находится на каком-то расстоянии отсюда, скажем, на
много миль.
- В таком случае, - сказал Д.Ж., - зачем ему было пользоваться
древней мерой расстояния? Любой аврорец сказал бы "километр", точно так же
скажет и аврорский робот. Вообще-то говоря, робот быстро шел к
дезактивации, так что это мог быть просто случайный звук, и бесполезно
искать его значение.
А теперь я хочу, чтобы мадам Глэдия немного отдохнула или хотя бы
ушла из этой комнаты, пока остаток потолка не обрушился.
Все быстро вышли. Дэниел шепнул Жискару:
- Опять у нас провал!
82.
Город никогда полностью не затухает, но бывают периоды, когда
освещение тускнеет, шум вечно движущихся экспрессов слабеет, бесконечный
шум машин и людей стихает, люди в миллионах квартирах спят.
Глэдия лежала в постели в отведенной ей квартире и была недовольна
отсутствием удобств: она опасалась, что ей придется идти ночью по
коридорам.
Интересно, думала она, на поверхности тоже ночь или просто именно в
этой Стальной Пещере установлен период сна, в отличие от привычек,
развившихся за сотни миллионов лет у людей и их предков, которые жили на
поверхности?
Затем она уснула.
Дэниел и Жискар, разумеется, не спали. Дэниел обнаружил в квартире
компьютерную розетку и потратил полчаса, изучая незнакомые комбинации
включения. Жискар сказал:
- Друг Дэниел, я должен просить у тебя объяснения твоих действий на
балконе.
- Друг Жискар, ты посмотрел в толпу. Я проследил за твоим взглядом,
увидел оружие, направленное на нас, и тут же среагировал.
- В какой-то мере я понимаю, почему ты бросился защищать меня.
Во-первых, предполагаемый убийца был роботом и в этом случае не мог, как
бы его ни программировали, целиться в человека с намерением его убить. Не
мог он целиться также и в тебя, поскольку ты достаточно похож на человека,
чтобы активизировать Первый Закон. Даже если робот и знал, что на балконе
гуманоидный робот, он не мог быть уверен, что это именно ты.
Следовательно, если робот хотел уничтожить кого-то на балконе, то только
меня, явного робота, и ты сразу же стал защищать меня.
Во-вторых, убийца был аврорцем - все равно, человеком или роботом.
Самое вероятное, что такое нападение было сделано по приказу доктора
Амадейро, поскольку он экстремист в своих антиземных взглядах и, как мы
предполагаем, готовит уничтожение Земли. Доктор Амадейро, как мы можем
резонно предположить, знает о моих способностях от мадам Василии и хотел
получить перевес, уничтожив меня, потому что он, естественно, боится меня
больше, чем кого-либо, человека или робота.
Логично, что ты, подумав об этом, стал защищать меня. И в самом деле,
если бы ты не повалил меня, выстрел разрушил бы меня.
Но, друг Дэниел, ведь ты не знал, что убийца робот и аврорец. Я сам
только успел заметить странную аномалию мозгового рисунка на расплывчатом
фоне человеческих эмоций, когда ты толкнул меня, и я только потом имел
возможность информировать тебя. Без моих способностей ты мог только
понять, что оружие нацелено, как ты естественно должен был подумать, на
человека. Логической мишенью была мадам Глэдия, но мог быть и любой другой
человек на балконе. Почему ты игнорировал мадам Глэдию и защитил меня?
- Друг Жискар, рассмотрим ход моих мыслей. Генеральный Секретарь
сказал, что двое мужчин-аврорцев направили модуль к Земле. Я сразу
предположил, что на Землю прибыли доктор Амадейро и доктор Мандамус. Для
этого могла быть только одна причина. Их план, каким бы он ни был, близок
к завершению. Теперь, когда ты приехал на Землю, они бросились сюда, пока
ты не остановил их своей мысленаправляющей силой. Для своей безопасности
они должны были разрушить тебя, если это им удастся. Поэтому, увидев
направленное оружие, я оттащил тебя с линии огня.
- Первый Закон, - сказал Жискар, - должен был вынудить тебя убрать с
линии огня леди Глэдию. Никакие мысли и соображения не должны были
изменить это.
- Нет, друг Жискар, ты важнее мадам Глэдии. Фактически, ты более
важен, чем любой человек в данный момент. Только ты один можешь остановить
уничтожение Земли. Поскольку я знаю о твоей способности, о твоей
потенциальной услуге человечеству, то, если передо мной стоит выбор
действия, Нулевой Закон требует от меня защищать первым делом тебя.
- И ты не чувствуешь дискомфорта, действуя вопреки Первому Закону?
- Нет, потому что я действовал, повинуясь Нулевому Закону,
превосходящему Первый.
- Но Нулевой Закон не был впечатан в тебя.
- Я принял его как естественное следствие Первого Закона: лучше всего
уберечь человека от вреда - это обеспечить человечеству защиту и хорошее
функционирование.
Жискар задумался.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но что, если бы спасая меня и,
следовательно, человечество, ты увидел бы, что мадам Глэдия убита? Как бы
ты чувствовал себя, друг Дэниел?
- Не знаю, - тихо сказал Дэниел. - Однако если бы я бросился спасать
мадам Глэдию и дал разрушить тебя и вместе с тобой будущее человечества,
разве я пережил бы этот удар?
И оба долго стояли молча.
- Может быть и так, - сказал наконец Жискар, - но ты согласишься, что
в этих случаях судить трудно.
- Согласен, друг Жискар.
- Это трудно, даже если нужно быстро выбрать между индивидуумами -
решить, кто может пострадать сильнее. А выбор между индивидуумом и
человечеством, когда ты не уверен, с каким аспектом человечества имеешь
дело, настолько труден, что вся обоснованность Законов Роботехники
оказывается под подозрением. Коль скоро вступает абстрактное человечество,
Законы Роботехники начинают сливаться с Законами Гуманистики, которые,
видимо, даже не существуют.
