искусаны.
Лаки боролся с собой, прежде чем задать следующий резкий
вопрос. Он разговаривает с другом, человеком, которого хорошо
знает, чью верность он никогда не подвергал сомнению, кому он
без колебаний доверил бы жизнь.
Он спросил: "Лу, ты продал информацию?"
Эванс тускло, без выражения ответил: "У меня нет
комментариев".
-- Лу, я тебя снова спрашиваю. Во-первых, я хочу сказать,
что я на твоей стороне, что бы ты ни сделал. Если ты подвел
Совет, для этого есть причина. Расскажи нам о ней. Если тебя
опоили наркотиками, если тебя заставили физически или морально,
если тебя шантажировали, если угрожали кому-то из близких ...
Ради Бога, Лу, если тебя прельстили деньгами или властью, даже
если это так, скажи нам. Нет ошибки, которую нельзя было бы
исправить, которую хотя бы отчасти нельзя было загладить
откровенностью.
На мгновение казалось, что Эванс тронут. Он поднял на
друга глаза, в которых отражалась боль. "Лаки, -- начал он,
-- я..."
Затем что-то в нем умерло, и он воскликнул :"Я не буду
говорить, Старр, не буду!"
Моррис, сложив руки, сказал: "Вот, Лаки. Вот его
отношение. Только он что-то знает. Нам нужны эти знания, и,
клянусь Венерой, мы их получим так или иначе".
Лаки сказал: "Подождите ..."
-- Мы не можем ждать, -- ответил Моррис. -- Возьмите это
себе в голову. У нас нет времени. Вообще нет. Так называемые
случайности становятся все серьезнее по мере приближения врага
к цели. Эту цепь происшествий нужно порвать. Немедленно! -- И
он стукнул пухлым кулаком по столу. И тут же, как бы в ответ,
резко прозвучал сигнал коммуникатора.
Моррис нахмурился. "Сигнал тревоги! Что во имя космоса ..."
Он поднес микрофон к губам.
-- Говорит Моррис. Что случилось? ... Что?.. ЧТО?
Он выронил микрофон, лицо его смертельно побледнело.
-- Человек под гипнозом у шлюза номер двадцать три, --
задыхаясь, сказал он.
Стройное тело Лаки напряглось, как стальная пружина.
"Какой шлюз? Шлюз купола?"
Моррис кивнул и сумел сказать: "Я говорил, что
происшествия становятся все серьезнее. На этот раз -- купол.
Этот человек ... в любой момент ... может ... впустить ... море
... в Афродиту!"
Глава пятая. "Берегись воды!"
Из машины Лаки видны были очертания городского купола над
головой. Он подумал, что подводному городу требуется для своего
существования огромное количество энергии.
Города под куполами существуют во многих местах Солнечной
системы. Старейшие и самые известные -- на Марсе. Но на Марсе
тяготение составляет лишь две пятых земного, а на купола сверху
давит разреженная тонкая атмосфера.
Здесь, на Венере, тяготение -- пять шестых земного и
венерианские купола покрыты водой. И хотя они построены в
мелких районах океана, так что в отлив верхушки их куполов
почти касаются поверхности, они все равно должны выдерживать
тяжесть миллионов тонн воды.
Лаки, подобно большинству землян (и венериан, кстати,
тоже), считал это достижение человечества чем-то само собой
разумеющимся. Но теперь, когда Лу Эванс вернулся в свою камеру
и его проблемы на время отошли на второй план, живой ум Лаки
устремился к новым знаниям.
Лаки спросил: "Как поддерживаются эти купола?"
Полный венерианин частично вернул себе самообладание.
Машина, которую он вел, двигалась к находившемуся в опасности
сектору. Слова его по-прежнему звучали напряженно и мрачно.
Он сказал: "Диамагнитные силовые поля в стальной оболочке.
Кажется, будто купол поддерживают стальные балки, но это не
так. Сталь недостаточно прочна для этого. Поддерживают силовые
поля".
Лаки взглянул на улицы внизу, полные людьми и жизнью. Он
спросил: "А раньше подобные случаи бывали?"
Моррис простонал: "Великий космос, ничего подобного ...
Будем там через пять минут".
-- Принимались ли предосторожности против несчастных
случаев? -- флегматично продолжал Лаки.
-- Конечно. У нас есть система автоматического включения
тревоги и автоматические предохранители, мешающие выключить
поля. И весь город разделен на сегменты. Любое нарушение в
куполе вызывает опускание перегородок, которые также
поддерживаются полями.
-- Значит, город не будет уничтожен, даже если океан
ворвется внутрь? И население это знает?
-- Конечно. Люди знают, что они защищены, но все равно
значительная часть города будет разрушена. И потери будут, а уж
какие материальные затраты! Но хуже всего: если человека могли
заставить сделать это один раз, значит могут и еще.
Бигмен, бывший в машине третьим, беспокойно взглянул на
Лаки. Высокий землянин погрузился в размышления, его брови были
сведены.
Наконец Моррис произнес: "Мы на месте!" Машина резко
замедлила ход и остановилась.
*****
На часах Бигмена было два-пятнадцать, но это ничего не
означало. Венерианская ночь длится восемнадцать часов, а
здесь, под куполом, нет ни дня, ни ночи.
Как всегда, ярко горело искусственное освещение. Как
всегда, четко вырисовывались здания. И если что-то в городе
было необычным, то это поведение жителей. Они устремились из
различных секций города. Новость о происшествии загадочным
образом распространилась повсюду, и теперь люди, болезненно
любопытные, стремились как на шоу или на цирковой парад, как
жители Земли, занимающие кресла в концертном зале.
Полиция сдерживала шумящую толпу. Для Морриса и его
спутников с трудом проложили дорогу. Уже опустили прозрачную
перегородку, отделившую опасный район от остального города.
Моррис провел Лаки и Бигмена в большую дверь. Шум толпы
стих. Внутри здания навстречу Моррису торопливо шагнул человек.
-- Доктор Моррис... -- начал он.
Моррис торопливо представил: "Лайман Тернер, главный
инженер. Дэвид Старр, член Совета. Бигмен Джонз".
И по какому-то сигналу устремился в другую комнату,
развивая поразительную скорость. Через плечо он успел бросить:
"Тернер позаботится о вас".
Тернер крикнул: "Минутку, доктор Моррис!" -- но его крик
остался незамеченным.
Лаки следал знак Бигмену, и маленький марсианин устремился
вслед за членом Совета с Венеры.
-- Он приведет назад доктора Морриса? -- беспокойно
спросил Тернер, поглаживая прямоугольный ящик, который висел у
него на ремне через плечо. У Тернера худое лицо, рыжеватые
волосы, большой орлиный нос, веснушки и широкий рот. Лицо его
обеспокоено.
-- Нет, -- сказал Лаки. -- Моррис, вероятно, нужен там. Я
просто попросил друга сопровождать его.
-- Не знаю, что хорошего это даст, -- пробормотал инженер.
-- Не знаю, что вообще сейчас может помочь. -- Он поднес
сигарету ко рту и с отсутствующим видом протянул другую Лаки.
Несколько мгновений он не замечал жеста отказа и продолжал
стоять, протягивая пластмассовый контейнер с сигаретами и
задумавшись.
Лаки спросил: "Опасный сектор эвакуируется, вероятно?"
Тернер вздрогнул, убрал свои сигареты и затянулся. Потом
бросил сигарету и затоптал ее.
-- Да, -- ответил он, -- но не знаю... -- Голос его смолк.
-- Лаки спросил: "Перегородки надежны?"
-- Да, да, -- пробормотал инженер.
Лаки подождал, потом сказал: "Но вы не удовлетворены. Это
вы хотели сказать доктору Моррису?"
Инженер быстро взглянул на Лаки, подтолкнул свой ящик и
сказал: "Ничего. Забудьте об этом".
Они сидели в углу комнаты. В комнату входили люди, одетые
в глубоководные костюмы, снимали шлемы и вытирали вспотевшие
лица. Доносились обрывки фраз:
-- ... осталось не более трехсот человек Сейчас мы
используем все люки ...
-- ...не можем добраться до него. Пытались всячески.
Сейчас с ним говорит его жена, умоляет его ...
-- Черт возьми, рычаг у него в руке. Ему нужно только
потянуть за него ...
-- ... Если бы мы только могли добраться на расстояние
выстрела. Если бы он не увидел нас раньше ...
Тернер, казалось, слушает все это с каким-то очарованием,
но остается в углу. Он зажег еще одну сигарету и тут же погасил
ее.
Наконец он взорвался: "Вы только поглядите на эту толпу!
Для них это забава! Развлечение! Не знаю, что делать. Говорю
вам, не знаю". -- Он переместил свой ящик в более удобное
положение, придвинул его к себе.
-- Что это? -- безапелляционно спросил Лаки.
Тернер посмотрел на ящик, будто видит его впервые, потом
сказал: "Это мой компьютер. Особая переносная модель, я
сконструировал его сам. -- На мгновение беспокойство в его
голосе сменилось гордостью. -- Другого такого в Галактике нет.
Я всегда ношу его с собой. Отсюда я и знаю ..." -- И он снова
замолчал.
Лаки твердым голосм спросил: "Ну, ладно, Тернер, что вы
знаете? Говорите! Немедленно!"
Рука молодого члена Совета опустилась на плечо инженера,
потом пожатие стало крепче.
Тернер поднял голову, вздрогнул, Лаки продолжал спокойно
смотреть на него. "Как вас зовут?" -- спросил Тернер.
-- Дэвид Старр.
Глаза Тернера посветлели. "Вас называют Лаки Старр?"
-- Да.
-- Ладно, я вам скажу, только я не могу говорить громко.
Это опасно.
Он зашептал, и Лаки склонил к нему голову. Люди, торопливо
входившие и выходившие, не обращали на них внимания.
Слова Тернера полились торопливо, будто он был рад, что
может избавиться от них. Он сказал: "Стены купола двойные.
Каждая сделана из транзита -- это самый прочный силиконовый
пластик, известный науке. Его поддерживают силовые лучи. Стены
могут выдержать невероятное давление. Они совершенно
нерастворимы. Они не раз'едаются кислотой. Никакая форма жизни
не может удержаться на них. Они не изменят свой химический
состав ни под каким воздействием. Между двумя стенами сжатая
двуокись углерода. Она должна поглотить ударную волну, если
наружная стена не выдержит, и, конечно, внутренняя стена сама
по себе достаточно прочна, чтобы удержать воду. И наконец весь
город разделен на отсеки, так что в случае бреши будет
затоплена лишь небольшая его часть".
-- Весьма сложная система, -- сказал Лаки.
-- Слишком сложная, -- горько заметил Тернер. --
Землетрясение , вернее, венеротрясение, может расколоть купол
надвое, больше ничто ему не повредит. А в этой части планеты не
бывает венеротрясений. -- Он остановился, чтобы зажечь еще одну
сигарету. Руки его дрожали. -- Больше того, каждый квадратный
фут купола снабжен датчиками, которые постоянно измеряют
влажность между стенами. Малейшая течь -- и стрелки на
инструментах тут же подпрыгнут. Даже если течь невидимая,
микроскопическая. И тут же зазвенят звонки, заревут сирены. И
все закричат: "Берегись воды!"
Он криво усмехнулся. "Берегись воды! Какая насмешка! Я на
этой работе десять лет, и за все время инструменты ожили пять
раз. В каждом случае ремонт занял менее часа. В пораженную
часть купола направляли насос, откачивали воду, затем
заплавляли транзит, добавляя заплату из этого же вещества, и
давали ему остыть. После чего купол становился еще прочнее.
Берегись воды! У нас никогда не было даже серьезной течи".
-- Лаки сказал: "Я понял. Теперь переходите к делу".
