-- Отказали? -- переспросил Лаки. -- Но ведь он просил от
имени Совета.
-- Да, но люди, охраняющие производство дрожжей,
подозрительны. К ним с такими запросами не обращаются. Даже
члены Совета. Они спросили Эванса, зачем ему эта информация. Он
отказался им ответить. Они передали его запрос мне, и я не
разрешил.
-- На каком основании?
-- Он и мне не сообщил причины, а пока я старший в секции
Совета здесь на Венере, никто из моих подчиненных не должен
иметь от меня тайн. Но ваш друг Эванс сделал кое-что, чего я от
него не ожидал. Он украл данные. Он использовал свое положение
члена Совета, чтобы проникнуть в закрытую территорию на ферме
по выращиванию дрожжей и, уходя, спрятал в сапоге микрофильм.
-- У него, несомненно, было для этого основание.
-- Несомненно, -- подтвердил Моррис. -- Микрофильм имел
отношение к формулам питания, необходимым для выращивания новой
и особо ценной разновидности дрожжей. Два дня спустя один из
рабочих, составлявших питательную смесь для этой разновидности,
добавил в нее соль ртути. Дрожжи погибли, и работа шести
месяцев была загублена. Рабочий клялся, что он этого не делал,
однако он сделал. Его обследовали наши психиатры. Мы уже знали
к тому времени, чего ожидать. Оказалось, что рабочий на
какое-то время терял сознание. Враг пока еще не украл
разновидности дрожжей, но он уже близок. Верно?
В карих глазах Лаки появилось жесткое выражение. "Я
понимаю, к чему вы клоните. Лу Эванс перешел на сторону врага,
кем бы этот враг ни был".
-- Сирианцы, -- выпалил Моррис. -- Я в этом уверен.
-- Может быть, -- согласился Лаки. Жители планет системы
Сириуса уже на протяжении столетий были наиболее
последовательными врагами Земли. Проще всего обвинить их. --
Может быть. Допустим, Лу Эванс перешел на их сторону и
согласился добыть данные, которые позволят им нарушить работу
по выращиванию дрожжей. Вначале слегка, но это будет прологом
для больших неприятностей.
-- Да, такова моя теория. А вы можете предложить
что-нибудь другое?
-- А сам член Совета Эванс не может находиться под чьим-то
умственным контролем?
-- Маловероятно, Лаки. У нас теперь зафиксировано много
случаев. Никто из тех, кто пострадал от такого контроля, не
терял сознания больше чем на полчаса, и все при психиатрическом
исследовании проявляют полную амнезию. Для того, чтобы
проделать то, что он сделал, Эванс должен находиться под
контролем двое суток, и у него никаких признаков амнезии.
-- Его допрашивали?
-- Несомненно. Когда обнаруживают у человека закрытый
материал -- в сущности,он был пойман с этим материалом, --
должны быть предприняты определенные шаги. Даже если он сто раз
член Совета. Он был допрошен, и я лично распорядился сдедить за
ним. После этого, когда он посылал сообщения по своему
передатчику, мы их перехватывали. Последнее сообщение он
отправил вам. Мы устали играть с ним. Он арестован. Я готовлю
доклад штабквартире -- мне давно следовало сделать это, я
требую его отзыва и суда за взяточничество, а может, и за
измену.
-- Прежде чем вы это сделаете ... -- сказал Лаки.
-- Да?
-- Позвольте мне с ним поговорить.
Моррис встал, иронически улыбаясь. "Хотите? Разумеется. Я
вас отведу к нему. Он в этом здании. Я даже хочу услышать, что
вы скажете в его защиту".
Они поднялись по рампе; охранники молча вытягивались и
приветствовали их.
Бигмен с любопытством смотрел на охрану. "Здесь тюрьма?"
-- Нечто вроде тюрьмы на этом этаже, -- ответил Моррис. --
Здания на Венере служат одновременно многим целям.
Они вошли в небольшую комнату, и неожиданно, без всякого
предупреждения, Бигмен разразился громким смехом.
Лаки, не в силах сдержать улыбку, спросил: "В чем дело,
Бигмен?"
-- Нет ... ничего ... -- маленький человек отдышался,
глаза его слезились. -- Просто ты очень забавно выглядишь, Лаки,
с голой верхней губой. После всех этих усов, которые мы тут
видели, ты выглядишь деформированным. Как будто кто-то взял
духовое ружье и сдул твои усы.
Моррис улыбнулся и погладил свои седеющие усы смущенно и в
то же время гордо.
Улыбка Лаки стала шире. "Забавно, -- сказал он. -- То же
самое я подумал о тебе, Бигмен".
Моррис сказал: "Подождем здесь. Сюда приведут Эванса". --
И он нажал небольшую кнопку.
Лаки осмотрел комнату. Она меньше помещения Морриса и
более безличная. Мебель -- только несколько обитых стульев,
диван, низкий стол в центре и два стола повыше у окон. За
каждым фальшивым окном прекрасно выполненный морской пейзаж. На
одном из двух высоких столов аквариум; на другом две тарелки, в
одной маленькие сухие горошины, а на другой черное жирное
вещество.
Взгляд Бигмена автоматически устремился туда же, куда
смотрел Лаки.
Бигмен вдруг спросил: "Эй, Лаки, а это что?"
Он подбежал к аквариуму, низко наклонился, всматриваясь в
его глубины. "Взгляни-ка!"
-- Это м-лягушка, здесь многие таких держат, -- сказал
Моррис. -- Неплохой образец. Вы разве таких еще не видели?
-- Нет, -- ответил Лаки. Он присоединился к Бигмену у
аквариума -- примерно двух футов в длину и ширину и трех в
высоту. В воде росло множество перистых водрослей.
Бигмен спросил: "А он не кусается?" Он пошевелил воду
указательным пальцем и пригнулся еще ближе.
Голова Лаки оказалась рядом с головой Бигмена. М-лягушка
серьезно смотрела на них. Это небольшое существо, примерно
восьми дюймов, с треугольной головой, на которой сидели
выпуклые глаза. Оно сидело на шести маленьких, заканчивавшихся
подушечками лапах, тесно прижатых к туловищу. На каждой лапке
три длинных пальца впереди и один сзади. Кожа зеленоватая,
похожая на лягушачью, отделанные оборками жабры быстро
сокращались и разжимались. Вместо рта клюв, сильный, изогнутый,
как у попугая.
Под взглядами Лаки и Бигмена м-лягушка начала подниматься.
Подушечки лап оставались на дне аквариума, но сами лапы, когда
начали распрямляться суставы, все более удлинялись и стали
похожи на ходули. Лягушка прекратила под'ем, когда ее голова
коснулась поверхности воды.
Моррис, добродушно смотревший на маленькое существо,
сказал: "Он не любит выходить из воды. В воздухе слишком много
кислорода. Эти лягушки любят кислород, но в небольших
количествах. Забавные маленькие существа".
Бигмен наслаждался. На Марсе нет собственной фауны, а
такие живые существа для него вообще нечто необыкновенное.
-- А где они живут? -- спросил он.
Моррис опустил палец в воду и погладил голову м-лягушки.
Она позволила ему сделать это, полузакрыла глаза, как будто
тоже наслаждалась.
Моррис сказал: "Они в очень больших количествах собираются
на водорослях. Движутся в них, как в лесу. Длинными пальцами
цепляются за стебли, а крепкий клюв может порвать любой лист.
Вероятно, лягушка могла бы проделать приличную дыру в пальце,
но я никогда не слышал, чтобы они кого-нибудь укусили. Странно,
что вы до сих пор их не видели. В отеле большое их собрание,
настоящие семейные группы. Не видели?"
-- У нас не было возможности, -- сухо ответил Лаки.
Бигмен быстро подошел к другому столу, взял горошину,
обмакнул в черный жир и принес к аквариуму. Он осторожно поднес
горошину к воду, оттуда высунулся клюв и взял горошину из
пальцев Бигмена. Бигмен загукал в восхищении.
-- Вы видели? -- спросил он.
Моррис добродушно улыбнулся, как уловке ребенка.
"Маленький постреленок! Они едят весь день. Смотрите, как
жует".
М-лягушка присела. Маленькая черная капля упала с ее
клюва. Тут же одна из лап распрямилась, подхватила каплю и
вернула ее в клюв.
-- Что это? -- спросил Лаки.
-- Горошина, обмакнутая в тавот, -- ответил Моррис. -- Жир
для них деликатес, как для нас сахар. В их естественной среде
не встречается чистый углеводород. Они его очень любят. Не
удивляюсь, если они дают себя поймать, чтобы получать его.
-- А кстати, как их ловят?
-- Когда траулеры вылавливают водоросли, на них всегда
множество лягушек. Других животных тоже.
Бигмен оживленно сказал: "Эй, Лаки давай возьмем одну ..."
Его прервало появление двух охранников. Между ними стоял
долговязый светловолосый молодой человек.
*****
Лаки вскочил на ноги. "Лу! Лу, старина!" Он с улыбкой
протянул руку.
На мгновение показалось, что тот ответит. В его глазах
промелькнула радость.
Но тут же угасла. Руки его оставались прижатыми к бокам.
Он без выражения ответил: "Здравствуй, Старр".
Лаки неохотно опустил руку. Он сказал: "Я не видел тебя с
окончания." -- Помолчал. Что еще можно сказать старому другу?
Светловолосый член Совета, казалось, осознавал
неуместность ситуации. Коротко кивнув стражникам, он сел с
мрачным юмором. "С тех пор кое-что изменилось. -- Затем -- губы
у него слегка дергались -- продолжал: -- Зачем ты явился? Я
ведь просил тебя держаться подальше".
-- Я не могу держаться в стороне, когда друг в опасности,
Лу.
-- Нужно ждать, пока тебя попросят о помощи.
Моррис сказал: "Я думаю, вы зря тратите время, Лаки. Вы
все еще считаете его членом Совета. А он изменник".
Полный венерианин произнес это слово сквозь стиснутые
зубы, ударил им, как хлыстом. Эванс слегка покраснел, но ничего
не ответил.
Лаки сказал: "Мне нужны самые серьезные и неопровержимые
доказательства, прежде чем я применю это слово к члену Совета".
-- Он сделал ударение на словах "члену Совета".
Лаки сел. Несколько мгновений он рассматривал своего
друга, Эванс отвел взгляд.
Лаки сказал: "Доктор Моррис, попросите стражников выйти. Я
отвечаю за Эванса".
Моррис с сомнением взглянул на Лаки, потом, после
недолгого раздумья, жестом отослал охранников.
Лаки сказал: "Если не возражаешь, Бигмен, пройди в
соседнюю комнату".
Бигмен кивнул и вышел.
Лаки мягко сказал: "Лу, теперь нас только трое. Ты, я,
доктор Моррис, вот и все. Три члена Совета. Давай начнем
сначала. Ты взял закрытые данные, касающиеся выращивания
дрожжей?"
Лу Эванс ответил: "Да".
-- Значит у тебя была для этого причина. Какая?
-- Послушай. Я украл данные. Говорю: "украл". Я это
признаю. Чего тебе еще нужно? У меня не было причины. Я просто
сделал это. Уходите от меня. Оставьте меня в покое. -- Губы его
дрожали.
Моррис сказал: "Вы хотели слышать его об'яснения, Лаки. Вы
услышали. У него их нет".
-- Вероятно, ты знаешь, -- сказал Лаки, -- что вскоре
после того, как ты взял данные, на ферме с этой самой
разновидностью дрожжей произошло происшествие.
-- Знаю.
-- Как ты его об'яснишь?
-- У меня нет об'яснений.
Лаки внимательно смотрел на Эванса, отыскивая следы
прежнего добродушного, склонного к юмору юноши со стальными
нервами, которого он так хорошо помнит по академии. Если не
считать усов, отращенных в соответствии с венерианской модой,
этот человек был тем же самым, если дело касалось внешности. То
же самое длинноногое длиннорукое тело, те же светлые волосы,
котортко остриженные, прямоугольный заостренный подбородок,
плоский живот -- тело атлета. Но помимо этого? Глаза Эванса
беспокойно перебегали с места на место, губы дрожали, палцы
