терий, похожих на палочки, на звездочки или вообще бесформенных, были смутно
знакомы Ганну.
Но не все.
Потому что доминировали над пространством изображения неизвестные шарико-
образные организмы, темные и на первый взгляд ничем не примечательные. Но пря-
мо на глазах они испускали яркий золотистый свет. Подобно планктону в теплых
морях Земли, они вспыхивали, потом угасали, потом снова вспыхивали и так да-
лее. Как будто крохотные лампочки подавали сигналы бедствия из недр организма.
Их было много, сотни, может быть, тысячи, и все пространство зрения микроскопа
сияло золотым светом.
- Великий План!- прошептал Бойс Ганн.- И от этого он умирает?
- То же самое я видел в крови Гарри Хиксона,- медленно сказал доктор
Снег.- Перед самой его смертью.
Он занял свое рабочее место у стереоокуляров микроскопа, с секунду рас-
сматривал крохотные золотистые шарики.
- Фузориты,- сказал он.- Я потратил месяц на хроматографию и масс-спек-
трометрию, но установил точно, что это они присутствовали в крови Гарри. Коло-
нии фузоритов, которые начали бешено размножаться. Они его убивают.
Невидящим взглядом он снова взглянул в микроскоп, потом поспешил к боль-
ному. Машин-полковник Зафар с трудом вдыхал воздух, глаза его расширились,
уставясь в одну точку на потолке, пальцы блуждали, кожа заливалась золотоым
светом фузоритов.
- Карла!- приказал доктор.- Загерметизируй комнату! Мы повысим давление,
пустим чистый кислород. Но это его не спасет,- добавил он устало,- только
продлит мучения - на несколько минут, всего лишь.
Девушка поспешно закрывала дверь, снабженную герметичными прокладками,
отец тем временем поворачивал клапаны на мед-консоли. Ганн услышал, как заши-
пел газ, почувствовал давление на барабанные перепорки. Он сглотнул и услышал
далекий, странно далекий голос Карлы:
- Папа! Он пытается встать!
Машин-полковник Зафар сидел на кушетке. Глаза его стали более осмысленны-
ми, дыхание выравнялось в гипобарической атмосфере комнаты. Но золотистое сия-
ние стало даже более ярким, по лбу его стекали капли пота.
Глаза его сверлили Бойса Ганна.
- Ты!- крикнул Зафар.- Лебедь унесет тебя! Возвращайся к Машине, преда-
тель!- и он сделал руками непонятный петлеобразный жест, какой делал и Гарри
Хиксон.
И в этот момент Ганн вспомнил, какая звезда горела в созвезди Лебедя.
- Альфа Лебедя!- воскликнул он.- Денеб! В созвездии Лебедя!
Зафар полуоблокотился на локоть, свирепо глядя на Ганна.
- Не пачкай святое слово своим грязным ртом,- прошипел он.- Дитя Звезд
покарает тебя. Там, в сердце цитадели Планирующего, в чреве самой Машины, ко-
торая играет со своими игрушками-людьми, там Дитя Звезд отыщет и уничтожит
врагов!
Глаза его закрылись, он задохнулся. Ганн взглянул на Карлу и ее отца, но
на их лицах было такое же ошеломленное выражение, как и на его собственном.
- Дитя Звезд?..- прошептала девушка.- Отец, о чем...
- Нет, Карла, я ничего не знаю,- пророкотал доктор.- Только слухи. Сущес-
твует миф о Звездном Дитя, которое перенесет всех последователей церкви Звезды
на планеты Денеба - когда настанет срок.
- Это не слухи!- крикнул золотой человек, потом замолчал, закашлявшись. -
Дитя Звезд существует! Я видел его в центре Вихря! Он коснулся меня сияющей
рукой!
Но доктор Снег уже стоял рядом с ним, стараясь успокоить и уложить обрат-
но на кушетку.
- Нет!- дико завопил Зафар.- Не мешайте слову Звездного Дитя! Смотрите!
Он судорожно сунул руку в сумку на поясе балахона, в который он был обла-
чен, и вытащил оттуда кусок плотного, кремового цвета пергамента.
- Это Требование Освобождения!- крикнул он.- Дитя Звезд поручил его мне,
чтобы я послал на Землю. И я посылаю его!
Пиропод, принадлежавший Гарри Хиксону, метался по комнате. Его глаза еще
ярче пылали в богатой кислородом атмосфере. Он шипел и топорщил чешую. И глаза
Зафара тоже стали почти оранжевыми, пылая энергией крохотных танцующих золотых
атомов. Они казались слепыми - или, быть может, их взгляд был устремлен на
что-то более далекое, чем стены клиники доктора.
Бойс Ганн почувствовал толчок, словно пол в комнате задрожал. На самом
деле он оставался неподвижным.
Он зашатался и выбросил руку, чтобы сохранить равновесие, хотя комната
оставалась в неподвижности.
- На Землю!- воскликнул умирающий и отбросил кусок пергамента.- Лебедь,
неси его! Дитя Звезд, направляй его! На Землю...- Он замолчал.
Доктор снова попытался успокоить его, но больной оттолкнул его в сторону.
- На Землю!- крикнул он.- И ты, шпион, раб Машины! Лебедь унесет тебя!
Ганн открыл рот, чтобы сказать что-то - что угодно - но слова замерли на
его губах. Комната снова накренилась, теперь гораздо резче. Голова пошла кру-
гом. Остальные, казалось, ничего не замечали. Еще один толчок. Ганн споткнулся
и едва не упал, выравнялся и рефлекторно протянул руку за брошенным пергамен-
том.
Пергамент ускользнул...и пропал. Только что он был здесь. В следующий мо-
мент его уже не было. На его месте Ганн увидел странное движение воздуха, ко-
торый стал вдруг как мутное стекло. Воздух крутился.
Вихрь становился все больше и больше. Он вырос и приблизился к Ганну, и
комната снова содрогнулась. Ганн в отчаянии попытался отпрыгнуть в сторону,
чтобы спастись, но вдруг полетел, полетел в вихрь, в водоворот. Он падал...
падал...падал...
Казалось, он падал тысячу лет. Комната покрылась мраком и исчезла. Обес-
покоенные глаза доктора, пылающее ненавистью лицо умирающего - все исчезло;
вокруг он различал смутные точки, огни звезд, очертания планет, галактик, пы-
левых облаков, они светились, вращались...
Он падал долго, сквозь миллиарды миллиардов миль безвоздушной пустоты.
Как и было на самом деле.
Потому что, когда падение закончилось и Ганн, дрожа, как в лихорадке, по-
днялся на ноги, он тут же рухнул ничком, разбив лицо, расквасив нос о серый,
мягко освещенный металлический пол.
О н н а х о д и л с я в з е м н о м п о л е т я г о т е н и я !
Он больше не был среди Рифов. Это была планета. И во все стороны расходи-
лись пустые коридоры с металлическими стенами, гда мигали огни и вращались ма-
нитные ленты. Оператор-майор Бойс Ганн наконец добрался домой. Он находился в
подземных лабиринтах, где помещались могущественные электронные внутренности
Планирующей Машины.
ШЕСТЬ.
Вот как все это началось для Бойса Ганна - падением глубиной в двадцать
миллиардов миль, после чего он приземлился в самом недоступном месте - в серд-
це Машины.
Между металлическими стенами узкого коридора дул теплый ветер. Доносился
равномерный далекий гул, его перекрывал свист и жужжание вращающихся магнитных
дисков, шум работы далеких могучих механизмов. Ганн с трудом поднялся, борясь
с собственным полным весом - почти сто килограммов. Все прошедшие месяцы ему
приходилось иметь дело только с его частицей или вообще обходиться без веса.
Сквозь туман в глазах он огляделся.
Он стоял в длинном коридоре. В конце его, в нескольких сотнях ярдов, вид-
нелся более яркий свет. Похоже, это была комната.
Он поплелся в ту сторону, прижимая обратную сторону запястья к разбитому
носу, из которого сочилась струйка крови. Он кашлял, чувствуя соленый привкус
крови во рту и в горле.
Серый свет, казалось, исходил из большого и круглого помещения. Потолок
представлял собой бетонный купол. На обширном пространстве пола островками
размещались консоли и контрольные панели. За ними никого не было. Почти пол-
ную окружность стены пронизывали двадцать четыре туннеля. Из одного такого
туннеля и вышел Ганн.
Он на секунду прислонился к косяку двери, ожидая, когда пройдет голово-
кружение. Потом, собрав последние силы, он закричал:
- Кто-нибудь! Помогите! Есть тут кто-нибудь?!
Ответом ему было лишь гулкое эхо, отразившееся от купола, и далекое жуж-
жание вращающихся лент.
На контрольных постах никого не было, коридоры были пусты. Но Ганн начал
чувствовать, что в этом пустынном месте существует своя особая жизнь. Когда
отголоски эха затихли, он начал различать более слабые шумы - приглушенный ме-
ханический гул, гудение и жужжание. Все коридоры были так же пусты, как и тот,
из которого он вышел. Он заглянул в каждый по очереди, ничего не обнаружил,
кроме бесконечных рядов вычислительного оборудования и путаницы толстых кабе-
лей под потолком.
Почти на цыпочках, оробев перед тяжестью огромного пустого пространства
вокруг, Ганн пробрался к круглому островку пультов в середине зала. Каждый
пульт, усыпанный светящимися циферблатами и кнопками, смотрел лицом на один из
туннелей, радиально уходящих из зала. Ганн стоял, как зачарованный, следя за
стремительным бегом огоньков на индикаторах пультов.
Он никогда не бывал в этом месте наяву, но оно было более чем знакомо
ему, описания его сотни раз повторялись в учебниках, он видел десяткм видео-
фильмов на лецкиях в Академии Технокорпуса. Он находился в самом центре Плани-
рующей Машины - самом защищенном месте на всех девяти планетах системы. В моз-
говом центре Плана Человека.
И Планирующая Машина даже не знала, что он здесь!
Именно этот факт потряс Ганна, приведя его почти в ужас. Но боялся он не
только за свою жизнь - хотя понимал, что попал в опасный переплет, так как лю-
дей отправляли в орган-банки за куда меньшие проступки. Нет, он боялся за су-
ществование Плана. Как возможно было такое?
При всех своих объемах памяти, хранивших факты о каждом поступке каждого
индивида в системе Плана, при всех запасах сведений, относившихся к любой об-
ласти знания, любому научному открытию, любому закону - при всем этом Планиру-
ющая Машина не могла, казалось, заметить, что в самом ее сердце совершенно
свободно расхаживает проникший туда без позволения человек.
Ганн вдруг заметил, что всхлипывает. Голова его закружилась, он в отчая-
нии оперся о край ближайшего пульта и попытался разобраться в незнакомых ци-
ферблатах и бегущих огоньках. Вот он, куб связи! На мгновение в нем вспыхнула
надежда. Но ведь связь-кубы Машины были рассчитаны только на посвященных, на
тех, кто носил имплантированную в череп пластинку металла, дававшую Машине
доступ к их мозговым центрам. Неужели он осмелится воспользоваться связь-ку-
бом?
Но что оставалось делать? У Ганна мелькнула безумная мысль нажать первую
попавшуюся кнопку, повернуть любой тумблер наугад, сдвинуть како-нибудь ци-
ферблат. Самая незначительная перемена встревожит Машину. Через несколько се-
кунд сюда прибудут обслуживающие роботы и техники-люди.
Потом на глаза ему попалась одна-единственная ярко светящаяся кнопка. Под
кнопкой виднелось одно-единственное слово. Пластинка находилась на верхушке
ближайшей к Ганну консоли. Единственное слово гласило: "СТОП".
Ганн смотрел на кнопку несколько бесконечных секунд, затаив дыхание. Если
назначение кнопки соответствовало ясной, недвусмысленной надписи на пластинке,
то в его власти было...было..
О с т а н о в и т ь М а ш и н у.
Оператор-майор Бойс Ганн, выпускник Академии Технокорпуса, ветеран шпион-
ской школы на Плутоне, обученный борьбе со страшнейшими опасностями Солнечной
Системы оказался вдруг на грани истерики. Остановить Машину!!! Этой мысли он
не мог вынести.
Он бросился на связь-куб, нащупал выключатель, закричал, зарыдал, забор-
мотал что-то в прибор. Он не знал языка механо, который разработала для связ-
ных машина, а если бы и знал, то в этот момент позабыл бы. Он был в буквальном
смысле приведен в ужас, как никогда за всю свою жизнь.
Когда отделение План-Гвардии ворвалось в зал, потоком серых форм вырвав-
шись из кабин лифтов, промчавшись по коридоам с оружием наготове, они нашли
Ганна растянувшимся на полу в обмороке.
В этот момент Бойс Ганн вполне мог бы умереть, получив два десятка пуль,
