Патриотические силы выдвигают и свой вариант решения рабочего
вопроса. В отличие от предлагаемых либералами и леворадикалами
планов объединения рабочих в тред-юнионы по западноевропейскому
образцу русские патриоты выдвигают идею сплочения и развития ра-
бочих путем создания рабочих общин. Так, выдающийся русский мыс-
литель Л.А. Тихомиров писал: "Рабочие союзы должны были бы
явиться у нас не узкопрофессионально экономическим учреждением,
но некоторой общиной, объединяющей фабрично-заводских рабочих во
всех главных отраслях их нужд. Крестьянин, являясь в город из своей
деревни, попадал как бы в ту же привычную ему общину, но только бо-
лее развитую...
Эта цель не заключает в себе ничего революционного, она не требу-
ет какого-либо переворота в России, только, наоборот, требует дострой-
ки... Будущее рабочее сословие, естественно, должно состоять из рабо-
чих общин. Цель рабочих союзов состоит в том, чтобы послужить по-
степенным переходом в рабочие общины". По мнению Тихомирова, ра-
87
бочие общины должны находиться в постоянной связи с сельскими
крестьянскими общинами для совместного устройства в деревне хоро-
ших приютов для "нуждающихся в воздухе, отдыхе и поправке". В
сельские общины можно устраивать вдов и сирот городских рабочих и,
наконец, направлять их самих на заслуженный отдых. "Такая связь го-
родских рабочих с деревенскими собратьями усилит независимость го-
родских рабочих..."
Аналогичные с Л.А. Тихомировым мысли разделял и Д.И. Менде-
леев, мечтавший творчески использовать навыки русского человека к
общинному и артельному труду.
Для врагов России патриотическое движение служило постоянным
объектом нападок. Делалось все, чтобы дискредитировать и извратить
в глазах общества цели и дела патриотов. Леволиберальные круги не
гнушались никакой ложью и клеветой. Особенно изощрялись еврей-
ские, польские и финские националисты. Но не отставала и русская
интеллигенция. Журналы и газеты русского национального направле-
ния интеллигенцией не читались, так как считались реакционными.
Слой истинно русской патриотической интеллигенции был очень узок
и постоянно подвергался травле.
Либеральное российское дворянство и аристократия в силу своего
западного воспитания и образования относились к русскому патриоти-
ческому движению неприязненно или просто враждебно. Для них оно
было "примитивно и грубо, некультурно" и "вредно-реакционно".*1
Правда, многие из них считали себя тоже патриотами, только их пат-
риотизм состоял в том, чтобы сделать Россию похожей на Запад.
Антирусские силы стремятся перевести работу патриотического дви-
жения с творческих начал в русло сутяжничества и склок. Против па-
триотов нанимаются продажные адвокаты, засыпающие суды заявлени-
ями со вздорными обвинениями. Патриотов обвиняют в подготовке ев-
рейских погромов, утверждают, что через них правительство проводит
антисемитскую политику.
Позднее комиссия Временного правительства с большим пристрас-
тием изучала материалы, касающиеся патриотического движения в
России, пытаясь найти доказательства организации еврейских погро-
мов царским правительством. Но, несмотря на старания, не было полу-
чено ни одного доказательства чему-либо подобному. Напротив, все ма-
териалы свидетельствуют, что антиеврейское движение шло снизу и
имело не столько национальный, сколько социальный характер, выра-
жая ненависть простого народа к презиравшим его угнетателям.
---------------------------------------------------------------------------
*1 Трубецкой С.Е. Минувшее. М., 1991.С. 52-53.
---------------------------------------------------------------------------
88
Выступления против евреев чаще всего были средством самозащиты
простого народа. Более того, власти большей частью не только не кон-
тактировали с патриотическими организациями, но находились с ними
в напряженных, а часто даже враждебных отношениях. Местным влас-
тям патриоты мешали жить спокойно своими постоянными жалобами
на еврейский произвол и требованиями навести порядок. Но власти по
разным причинам предпочитали не связываться с евреями и зачастую
закрывали глаза на нарушения закона с их стороны. Патриоты об этом
говорили прямо, зачастую в резкой форме. Сохранилось много жалоб
патриотически настроенных граждан на попустительство властей ев-
рейской буржуазии.
В начале XX века еврейская печать ведет кампанию травли русско-
го писателя-патриота П.А. Крушевана, выпускавшего журнал "Бесса-
рабец", где смело боролся против еврейского засилья в Южной России.
На него клевещут, пытаются убить (серьезно ранив из-за угла). Подоб-
ные же методы используются против министра внутренних дел Плеве.
Во многих изданиях леворадикальной, еврейской печати публикуется
письмо, где Плеве якобы поощряет еврейские погромы. При проверке
письмо оказывается фальшивкой. Но эффект достигнут, а опроверже-
ние мало до кого доходит. В июле 1904 года подстрекаемые еврейски-
ми националистами террористы убивают русского министра.
Патриотические силы предприняли свои шаги. К концу 1904 года
активизирует работу "Русское собрание". В его недрах рождаются кон-
туры будущих патриотических партий, и прежде всего "Союза Русско-
го Народа".
Глава 11
Дворянство. - Отход от традиции служения. - Желание жить не
хуже, чем в Западной Европе. - Несправедливые требования к Рус-
скому народу. - Любовь к иностранному. - Розовые космополиты. -
Незаслуженные привилегии. - Участие в спаивании народа.
Атрофия национального сознания в образованном обществе имеет
начало в атрофии этого чувства у значительной части русского дворян-
ства, особенно происходящего из западнорусских земель. В дворянской
среде сложилась традиция искать себе зарубежных предков, ибо отече-
ственные считаются недостаточно почтенными. Дворяне с усердием со-
чиняют себе родословные, чаще всего легендарные, в которых выиски-
вают себе родственников чуть ли не из Рима, но обязательно откуда-то
из Европы, на худой конец из татарских мурз.
89
Если русский дворянин еще в конце XVII - начале XVIII века по
формам культуры, мировоззрению и воспитанию (преимущественно
церковному) ничем -не отличался от крестьянина и городского ремес-
ленника (различие состояло только в богатстве и количестве слуг), то
дворянин XIX и начала XX века стремится отгородиться от простого
народа. Он ориентируется на европейскую культуру, черпает оттуда об-
разование, язык, одежду и становится для своих простых соотечествен-
ников иностранцем. Конечно, были и исключения, но не они определя-
ли тонус дворянского сословия. Да, дворяне продолжали оставаться на
службе России, но ее интересы начинают понимать весьма своеобраз-
но, как интересы своего сословия. Возникает культурный слой с огляд-
кой на Европу и культурно связанный больше с ней, чем с Россией, ко-
торая оставалась для него преимущественно местом службы и доходов
и которую он охотно покидал по мере возможности, проводя многие го-
ды за границей. Более того, сословие, ориентированное на военное слу-
жение Отечеству, постепенно отходило от традиций воинской службы.
Если еще в XVIII и первой половине XIX века большая часть дворян
считала своим долгом и честью военную службу, то к началу XX века
таких людей стало меньшинство.
"Как ни близко знал я своих земляков - крепостных рязанских
крестьян, - писал в конце XIX века П.П. Семенов-Тян-Шанский, -
как ни доверчиво относились они к своему... барину, но все-таки в бе-
седах об их быте и мировоззрениях, в заявлениях об их нуждах было
что-то недоговоренное и несвободное, и всегда ощущался предел их
искренности..." Правда, Семенов считал, что в этом сказывалось влия-
ние крепостного права. Конечно, было и это, однако причина корени-
лась глубже. Русские крестьяне смотрели на своих господ как на чу-
жаков и зачастую весьма недружелюбно. Но и большая часть дворян-
ства России смотрела на простой народ в лучшем случае как доброже-
лательные иностранцы, однако велико было и число тех, которые ви-
дели в них своих врагов. "Знайте, что мужик - наш враг! Запомните
это!" - говорила дворянской молодежи княгиня П. Трубецкая (урож-
денная Оболенская).*1 И таких трубецких-оболенских было в России
немало.
Огромную роль в усилении социальной напряженности играли
чрезмерные потребности образованного слоя, ориентировавшегося на
западноевропейские стандарты потребления. Как справедливо отмечал
еще М.О. Меньшиков, со времен Петра Россия глубоко завязла на За-
паде своим просвещенным сословием. Для этого сословия все запад-
---------------------------------------------------------------------------
*1 Трубецкой С.Е. Указ соч.С. 61.
---------------------------------------------------------------------------
90
ное кажется более значительным, чем свое. "Мы, - пишет Меньши-
ков, - глаз не сводим с Запада, мы им заворожены, нам хочется жить
именно так и ничуть не хуже, чем живут "порядочные" люди в Евро-
пе. Под страхом самого искреннего, острого страдания, под гнетом
чувствуемой неотложности нам нужно обставить себя той же роско-
шью, какая доступна западному обществу. Мы должны носить то же
платье, сидеть на той же мебели, есть те же блюда, пить те же вина,
видеть те же зрелища, что видят европейцы".*1 Чтобы удовлетворить
свои возросшие потребности, образованный слой предъявляет к Рус-
скому народу все большие требования. Интеллигенция и дворянство
не хотят понять, что высокий уровень потребления на Западе связан
с эксплуатацией им значительной части остального мира. Как бы рус-
ские люди ни работали, они не смогут достичь уровня дохода, кото-
рый на Западе получают путем перекачки в свою пользу неоплачен-
ных ресурсов и труда других стран. Пусть дворянские имения дают
втрое больший доход, дворяне все равно кричат о разорении, потому
что их потребности возросли вшестеро. Чиновники получают тоже жа-
лованье в три раза больше, но все равно оно не может обеспечить им
европейского уровня потребления. Образованный слой требует от на-
рода крайнего напряжения, чтобы обеспечить себе европейский уро-
вень потребления, и, когда это не получается, возмущается косностью
и отсталостью Русского народа.
Воспитывалось русское дворянство и вообще образованное общест-
во преимущественно на западных авторах.
Первое, что читали дворянские недоросли, - это Майн Рид, Фени-
мор Купер, Вальтер Скотт, Диккенс, Жюль Берн, Масэ, Гумбольт,
Шлейден, Льюис, Брэм. Русских авторов читали меньше, и были это
чаще всего Помяловский, Решетников, Некрасов, Гончаров, Тургенев;
меньше Писемский и Лермонтов, еще меньше Л. Толстой и Пушкин.
Позднее круг чтения расширялся опять же за счет иностранных ав-
торов - Дж.Ст. Милля, Бокля, Дрэпера, Бюхнера, Вундта, а также
Писарева, Добролюбова, Чернышевского. Считалось вполне нормаль-
ным и даже признаком хорошего тона читать запрещенные книги, на-
пример Герцена, Чернышевского, Берви-Флеровского. Как вспомина-
ют современники, нередко было, когда воспитатели собирали учеников
в кружок и прочитывали им с пространным толкованием "Что де-
лать?" Чернышевского и "Азбуку социальных наук" Берви-Флеровско-
го. Книги удивительно толстые и скучные, вызывающие у многих
"благоговейную" зевоту. В высшей школе уже читали Маркса, Огюста
---------------------------------------------------------------------------
*1 Меньшиков М.О. Указ. соч.С. 39.
---------------------------------------------------------------------------
91
Конта, Спенсера, Лассаля и других социалистических авторов, кото-
рых считали венцом прогресса.
В результате такого чтения и воспитания, писал современник, <при
переходе в высшие школы мы (дворяне. - О.П.) были сплошь мате-
риалистами по верованиям (мы "верили" в атомы и во все, что хотите)
