словно сбросили с себя тяжкие путы неведомого заклятья. Все задрожало внутри
у хоббита -- он верил, что Тьма отступит и на сей раз, что они вырвутся из
этих смертельных объятий!
Мрак и в самом деле остановился, словно в нерешительности.
Накатывавшийся до этого сплошной волной черноты,-- в свете факелов было
видно, как чуть отблескивающие своды исчезали под его живыми волнами,-- он
вздыбился, точно налетел на незримую преграду; по черной стене прошла рябь.
А потом высоко поднявшийся гребень черного вала обрушился вниз, прямо на
стоявшего с высоко поднятой головой несгибаемого Хорнбори; раздался глухой и
страшный не то лязг, не то хруст. Гном исчез под поглотившей его Тьмой, и в
ту же секунду непереносимая боль заставила хоббита рухнуть на пол в ужасных
корчах; но он успел заметить, теряя сознание, что страшная волна
откатывается, оставляя на полу распростертое тело Хорнбори...
Падая, он словно бы случайно схватился за кинжал на груди, и, наверное,
это дало ему силы увидеть, как упали вокруг него все его товарищи, и что
лишь один Торин, рыча, ползет к неподвижно лежащему Хорнбори, нагибается над
ним, что-то беззвучно кричит, а потом отчаянным движением срывает Кольцо с
бессильно откинутой руки и сует его куда-то за пазуху... На этом все
оборвалось.
Приходил он в себя долго и мучительно. Когда кровавый туман жутких
видений наконец отпустил его, хоббит увидел, что лежит в хорошо знакомом Сто
Одиннадцатом Зале, а вокруг него толпятся друзья. У его изголовья, возле
подсунутого ему под затылок свернутого плаща, сидел Малыш, только что
снявший повязку с рассеченного лба хоббита.
-- Что случилось? Что с нами? - выдавил из себя Фолко, но Малыш
отвернулся.-- Где Хорнбори?
Гномы молча расступились, и хоббит увидел серое каменное надгробие
посреди зала, накрытое красной гранитной плитой. Все скорбно молчали, и
Фолко почувствовал, что у него защипало в носу и на глаза навернулись слезы.
-- Когда ты упал, Торин подполз к нему,-- Бран кивнул в сторону могилы,
избегая называть погибшего друга по имени,-- и дотащил его до нас.-- Он
тяжело вздохнул.-- Не помню, как мы унесли оттуда ноги -- сроду такого со
мной не было. Нет, зря-таки морийцев мы втихую трусами называли. Ничего тут
не сделаешь, друг Фолко, сила у подземных страшенная. Даже доспех --
мифрильный доспех на нем -- и то был пробит! Пора уходить, братья.-- Бран
заговорил громче, обращаясь уже ко всем: -- Нам нечего здесь делать. Что же
до меня -- то пора кончать и расходиться по своим горам. Мория для нас
потеряна.
-- Это еще как сказать! -- вскинулся Дори.-- Нужно драться, и мы должны
понять как. Пусть погибнут сотни -- они расчистят дорогу десяткам тысяч!
Ответом ему было мрачное молчание остальных, даже Глоин и Двалин
стояли, понуро уставясь в пол. Все гномы казались подавленными, потрясенными
и растерянными; не отозвался на горячую речь Дори даже Торин.
-- У нас на исходе припасы,-- глухо проговорил он.-- Пора идти наверх,
там все решим. Да и Рогволд заждался...
Переход оказался нелегким -- орков, казалось, стало еще больше. Дважды
их небольшой отряд прорывался сквозь ряды врагов, сражаясь с такой яростью,
что никто не смог остановить их. Они несли с собой немало мифрила, а их
новая броня оказалась поистине непробиваемой. Она спасла жизнь и хоббиту,
когда здоровенный орк пырнул его своим кривым ятаганом прямо в грудь. Четыре
дня шли они наверх и наконец оказались перед Воротами.
Глава шестая. ВОЛЧИЙ КАМЕНЬ
Торин замотал голову хоббита черной тряпкой, оставив лишь узкие щелочки
для глаз; то же сделали и прочие гномы. Грани толкнул створки Ворот, те
бесшумно разошлись в стороны, и в проем брызнул ослепительный солнечный свет
-- уже спускался вечер, длинные закатные лучи били прямо в лица вышедшим на
поверхность гномам, и, если бы не повязки, они бы непременно ослепли. На
груде камней возле входа в подземелья сидели двое Следопытов с луками в
руках -- Гердинь и Ресвальд. Сперва они не могли вымолвить ни слова и только
изумленно таращились на появившихся товарищей, словно на выходцев из-за
Гремящих Морей, а потом бросились к ним. На радостные крики к Воротам тотчас
сбежались остальные... Однако гномы не спешили присоединиться к их ликующим
возгласам; они сбрасывали с плеч мешки и плюхались, где стояли, словно
ласковый солнечный свет в один миг рассек незримые путы, удерживавшие их
силы и волю годными для немедленного действия и боя. Гномы вяло отвечали на
нескончаемые вопросы Следопытов; те сперва недоуменно переглядывались, но
потом, наверное, решили, что их друзья просто выбились из сил, и повели их в
лагерь, где уже вспарывались тугие тюки и затевался большой праздничный
ужин.
Фолко в первый же миг побывал в объятиях Рогволда, потом и остальные не
преминули хлопнуть его по плечу или потрепать по голове. Гномы потащились в
лагерь, медленно, тяжело, точно через силу; хоббит чувствовал, что и у него
осталось лишь одно желание -- поскорее уснуть, постараться хоть на время
забыть пережитую боль и, быть может, увидеть во сне Хорнбори. Гномы
похоронили его, когда хоббит лежал в беспамятстве, и он не смог попрощаться
с другом. Внезапно навалившаяся горечь утраты заставила его застонать.
Хорнбори! Спасший всех и погибший сам, он должен был занять достойное место
в Чертоге Ожидания, подле самого Великого Дьюрина...
Трещали дрова в костре, ясная и теплая июльская ночь висела над
Туманными Горами, доносились птичьи голоса, и по границе дрожащего багряного
круга, отбрасываемого костром, сидели рядом люди и гномы. Опустели поднятые
в суровом молчании за Хорнбори рога, терпкое золотое вино юга обожгло горло
хоббиту; на другой стороне костра поднялся старый ловчий.
-- Так что же вы увидели там, друзья? Нашли ли вы то, что искали?
-- Нашли,-- угрюмо глядя в землю, ответил Торин.-- Мы нашли и видели
все, что способен был увидеть Смертный. А подошедший ближе всех к Силе Гор
там и остался... Пиши Наместнику, Рогволд! Пиши, что Пожиратели Гор
двинулись на Запад. Это все, что мы можем сказать.
Торин уронил голову на грудь и умолк. Рядом с ним застыли изваяниями
гномы, их бессильно брошенные руки казались лишенными жизни. Гномы молчали,
глядя в землю, тревожно переглядывались люди -- праздника не получалось.
-- Что же ты не спросишь, что было у нас здесь, наверху? -- нарушил
молчание Рогволд. Торин взглянул на него.
-- Трижды из Ворот на нас находил ужас,-- заговорил старый сотник.-- Мы
с трудом выдержали, невозможно было не поддаться ему, и тот, кто
сопротивлялся, бывало, падал без чувств. Видели далекие дымы на юге, словно
кто-то подает сигналы. На севере видели зарево пожара.
-- Давайте лучше спать,-- вдруг зевнул Малыш.-- Ночь пройдет, утро
присоветует...
Озадаченные люди разошлись, тяжелый сон смежил веки вырвавшихся из лап
Тьмы гномов, и лишь двое часовых бодрствовали в опустевшем лагере.
Солнце миновало зенит, день пошел на убыль, когда измотанные гномы
начали Наконец просыпаться. Казалось, все их силы остались там, в черноте
морийских тоннелей -- так пусты и холодны стали их взоры. Нехотя они
потянулись за позвавшим их куда-то Торином, медленно и без желания проглотив
приготовленный для них встревоженными людьми поздний завтрак. Следопыты,
удивленно поглядывая на гномов, оставили их на время в покое.
Торин привел своих соплеменников в небольшой овраг за лагерем. Они
уселись кто где; хоббит обвел друзей взглядом -- гномы сидели, как и вчера,
вялые и безразличные -- прежними оставались лишь жгучие глаза Дори, да Малыш
как-то по-особенному невозмутимо привалился спиной к молодому грабу.
Хоббитом постепенно тоже овладело глухое и беспросветное равнодушие; он
по-прежнему был там, внизу, где осталась погребенной дерзкая мечта морийцев
и Дори о возрождении королевства Первого Гнома. Земные дела казались хоббиту
мелкими и несущественными, и он начинал понимать друзей -- что им было
делать дальше?
Этот же вопрос задал гномам и поднявшийся Торин.
-- Чего же тратить время! -- сжал кулаки Дори.-- Пожиратели Гор уходят
из-под Мории. У нас есть Кольцо, помогавшее преодолевать внушаемый ими
страх. Нужно собирать ополчение! Мы очистим древнее царство от засевшей там
нечисти! А эти, подземные... да пусть роют себе куда хотят! Так что нам надо
разделиться, отправить гонцов в Эребор и в Железные Холмы, а также в Эриадор
и в Лунные Горы -- по всем нашим поселениям!
Горячий Дори вскочил на ноги, по обыкновению рубя перед собой рукою
воздух. Ему никто не ответил. Молчание затягивалось, и тогда заговорил Бран
-- старый и бывалый гном, которого никто бы не смог упрекнуть в трусости:
-- До самого Чертога Ожидания мне хватит теперь того, чего я натерпелся
в Мории,-- глухо сказал он.-- Что ты сделаешь против этой Силы, Дори! Да, я
знаю, ты не отступишь и падешь с доблестью -- но что до этого тем, кого ты
поведешь за собой и кто разделит твою участь? И кто пойдет за тобой? Я, по
крайней мере, второй раз не решусь...
Дори скрипнул зубами и заговорил со сдерживаемой страстью:
-- Если мы все будем говорить так, славу и силу нашего племени ждет
позорный конец! Мы ни разу не схлестнулись с Пожирателями по-настоящему, а
этому надо учиться, как говорил Грани. Не знаю, почему он молчит теперь!
Может, на этих Пожирателей можно обрушить свод, может, устроить подкоп,
может, пустить воду! Но нужно что-то делать.
Бран лишь махнул рукой и сел, не выказывая ни малейшего желания спорить
с неистовым товарищем. Вместо него заговорил Балин:
-- Откуда ты знаешь, Дори, что все подземные враги ушли из-под Копей?
Откуда ты знаешь, не вернутся ли они? -- Гном цедил слова медленно и
равнодушно, словно по обязанности.-- Откуда тебе известен предел их силы? Мы
ведь ничего так и не узнали ни о их природе, ни о намерениях, ни, тем более,
об их уязвимых местах! Мы оказались опрокинуты после первого же
столкновения, не успев ни понять, ни даже разглядеть что-либо! Ты надеешься
на Кольцо, но скольких может оно защитить? -- Балин пожал плечами.-- Что же
до меня, то, думаю, нам всем пора в Аннуминас. Там еще вдоволь славного
железа, хорошей работы и доброго пива. Идти вниз,-- он вздрогнул,-- у меня
сил нет.
-- Думаешь, они есть у меня? -- тяжело взглянул на Балина Дори.
-- Будет вам,-- вдруг проронил Малыш.-- Мы не удостоились внимания
Пожирателей, они равнодушны к нам. И кто знает, заметили ли они вообще
Хорнбори, да не треснет никогда плита над его ложем! Смотрите!
Он поднял согнутую в локте левую руку. По коричневому рукаву полз
зеленоватый блестящий жучок. Малыш дунул, и легкого жителя травяной страны
тотчас же унесло. Маленький Гном оглядел товарищей.
-- Но разве я желал ему зла? -- докончил Малыш.-- Я мог и не заметить
его, и даже то, что я поднял руку, ни о чем не говорит. Все могло быть
просто случайно.
-- Красно говоришь, -- усмехнулся Грани, его губы дрожали и
кривились.-- А вот у меня все поджилки трясутся, едва я все это вспомню! Не
место нам там, братья, не место! Что уж. говорить -- после драки кулаками не
машут. Пусть тот, кто сильнее меня, пробует... А я в Аннуминас, с Балином
лучше подамся.
-- И почему ты так упорно поминаешь Кольцо, Дори? -- глядя в сторону,
произнес робкой скороговоркой Вьярд.-- Разве оно у тебя? Разве ты подполз к
его погибшему хранителю? И вообще, почему молчит Торин? Кольцо сейчас у
него, от него все и зависит.
Торин тяжело вздохнул и бросил на замершего перед ним Дори почти
виноватый взгляд. Еще раз вздохнул, провел рукой по топорищу и промолвил
