посмотреть на то, что осталось от крепости Белой Руки...
Воин неожиданно посуровел, и рука его легла на рукоять длинного меча.
-- Чужеземцы, вы, очевидно, не знаете указа Короля Марки? Никто не
должен входить в окружающий эту проклятую крепость Сторожевой Лес.
-- Это почему же? -- спокойно спросил гном.-- Кто может запретить нам
входить в него?
-- Не тебе, уважаемый гном, обсуждать приказы Властителя Марки, но, в
память дружбы между нашими народами, я отвечу тебе. В Сторожевом Лесу
бесследно пропало немало тех, кто дерзнул вступить под его кроны! Сила
Лесов, когда-то пришедшая нам на выручку, ныне стала своевольной и не хочет
больше знать над собой никакой власти. Поэтому Король и отдал этот приказ.
Мы расставили заставы вдоль всей Чародейской Долины, чтобы не пропускать
неосторожных путников к этому проклятому месту. Так что вам будет лучше
повернуть назад.
-- Но как же так случилось, что Лес обернулся против людей? -- с
испугом спросил Фолко.
-- Да уж случилось...-- досадливо сказал воин.-- Когда-то, я знаю, мы
были друзьями -- люди Марки и обитатели ужасного Фангорна. Наши песни
сохранили память о великой битве в Хельмском Ущелье, когда Лес подоспел
вовремя и помог разбить нечестивые орды орков. Но потом... Точнее, уже после
смерти доблестного короля Эомера, друга самого Великого Короля Соединенного
Королевства,-- он произнес эти слова с благоговением,-- его сын, король
Брего, решил восстановить Исенгард -- тогда было тревожное время, шла
последняя война с орками Туманных Гор, а для этого нужно было срубить часть
Сторожевого Леса. С этого, говорят, все и началось... Но ведь мы были в
своем праве! Долина Исены -- это наши земли, там всегда были степи, и почему
наш король должен был спрашивать разрешения у каких-то лесных демонов!
Король -- хозяин в своей земле, разве не так? Впрочем, это дело давно
минувших дней. Мы, конечно, не стали ссориться с Фангорном. Лес разрастался
на восток и на север, не задевая наших земель; наши оставили попытки пройти
к Исенгарду. Но Лес заворачивает обратно не всех, кто входит в него. Кое-кто
пропадает совсем! Поэтому там и стоят наши заслоны. Вам лучше не ходить
туда, почтенные -- только время зря потратите.
Торин засопел.
-- Хорошо, почтенный, не знаю твоего имени. Торин сын Дарта слышал твои
слова и благодарит тебя за них. Мы поворачиваем...
Хоббит удивленно уставился на друга. Малыш сжал кулаки, но Торин одним
взглядом заставил их помалкивать. Давая пример, он покорно повернулся спиной
к Метедрасу, и они неспешно двинулись на юг, к дальним холмам, за которыми
лежало русло Исены. Роханский разъезд некоторое время ехал шагом вслед за
ними, затем, прощально махнув рукой, старший повернул на запад; великолепные
кони быстро скрылись из глаз.
Торин тотчас остановился и ничком бросился на землю, знаком приказав
друзьям сделать то же самое. Гном прижался ухом к. земле и долго лежал без
движения.
-- Я, конечно, не следопыт,-- буркнул он, поднимая голову, но,
по-моему, они действительно ускакали куда-то на закат. Что ж! Они так, а мы
вот эдак! Дождемся ночи и пойдем на север. Если они поссорились с энтами, то
нас это не касается. Попытаем счастья!
-- А нет ли иных путей? -- полюбопытствовал Малыш, отвинчивая крышку
фляги и пуская ее по кругу.-- Как-нибудь через горы?
-- Я думал об этом,-- ответил Торин, разрезая копченую рыбину.--
Наверное, можно как-то подобраться и с запада, но никто из нас здешних дорог
не знает. Нет, сперва попробуем здесь. Будем осторожны и не станем лезть
вперед очертя голову. Кроме того, я надеюсь, что в случае чего Фолко с
энтами как-нибудь договорится.
-- Я?! -- Хоббит задохнулся, прижав кулаки к груди.-- Я?!
-- Не якай, пожалуйста! Или ты не читал Книгу? Вспомни, как сумели
поладить с энтами Перегрин и Мериадок. Не думаю, чтобы это стерлось из
памяти хозяев Фангорна. Что для них триста лет? Все равно что день для нас
или даже меньше. Так что давайте сейчас перекусим и отдохнем. Вон и кустики
приятные виднеются!
Когда на холмы спустилась ночь и яркие южные звезды усыпали чистое
небо, Торин растолкал сомлевших в тепле друзей. Они пошли на север, но
вскоре стало ясно, что надо брать правее, чтобы не карабкаться то вверх, то
вниз по крутым склонам, то и дело спешиваясь и ведя пони в поводу. Стараясь
не терять из вида Реммират, Звездную Сеть, они стали уклоняться к востоку.
Черные громады Туманных Гор постепенно поднимались все выше, закрывая
полнеба. Когда луна перевалила на закат, они сделали короткий привал.
Устроившись у подножья старого боярышника, они закурили трубки. Малыш уже
клевал носом, хоббиту же вдруг стало как-то тревожно. Он приподнялся на
локте, пытаясь оглядеться, но в укромной ложбине, где они отдыхали, царил
густой мрак, и лишь гребень ее западного склона был скупо освещен бледными
лунными лучами. Хоббит беспокойно заерзал. Новое, тревожное чувство
перерастало в уверенность -- откуда-то оттуда, с запада, надвигалась
угроза... Пока неясная, но с каждой минутой его внутренний взор проникал все
глубже и глубже в ночь, и Фолко ощутил глухую звериную злобу,-- жадное
чутье, ищущее среди примятых стеблей струйки их оставшегося запаха,
прозрачные глаза, впивающиеся в ночь, и еще одни глаза, полные ненависти и
предвкушающие кровь. Руки Фолко потянулись к оружию; его движение заметил
Торин.
-- Там... там...-- Фолко задыхался,-- там что-то ползет на нас, Торин!
Я его чую! И оно нас тоже...
-- Что ты говоришь? С чего ты взял? -- удивился было Торин, но хоббит с
неожиданной страстью вцепился в отвороты гномьего кафтана.
-- Вооружайся, Торин! Малыш, не спи! Сейчас до нас доберутся...
-- Что, опять этот, из Могильников? -- выпустил трубку изо рта Торин и
принялся натягивать кольчугу.
Они замерли, и тут за ближними холмами раздался злобный и долгий вой --
но это был совсем не тот вой, что пугал гнома и хоббита в самом начале их
многотрудного пути. Это был голос живого существа, и Фолко, словно его
озарило, вспомнил о волчьих следах возле ручья.
Забились и испуганно захрапели их пони. Поспешно вооружившись, друзья
встали -- спина к спине; Фолко била крупная дрожь, он до рези в глазах
вглядывался в темноту; чутье говорило ему, что враг уже совсем близко.
-- Что делать, Торин? -- мрачно сплевывая, обронил Малыш.-- Сколько мы
втроем продержимся?
Тот не успел ответить. На серебристом серпе западного гребня появилась
какая-то тень, за ней еще одна, еще и еще... Горели зеленые огоньки глаз,
слышалось глухое и злобное рычание; в этот миг луна вынырнула из-за облака,
и ее свет залил западный склон. Друзья увидели серые тела большущих волков,
высотой в холке почти в рост хоббита, и удивительных всадников, восседавших
на волчьих спинах. Приземистые, коренастые, в островерхих шапках, они
сидели, очень сильно поджав ноги, так что их пятки были чуть ли не на
волчьем хребте; в их руках хоббит увидел копья и луки.
-- Ий-йя-хэй! -- раздался тонкий и высокий визг, и со всех сторон к
неподвижно замершим друзьям устремились десятки невиданных всадников.
Неистовое рычание волков смешалось с воинственными воплями наездников,
свистнули стрелы. Малыш внезапно охнул и пошатнулся, но тотчас выпрямился, и
качнувшийся было к нему на помощь Фолко ответил врагу первой стрелой. Звонко
щелкнул и арбалет Торина -- два седла опустели, но разве могло это
остановить остальных? В мгновение ока -- хоббит успел пустить лишь три
стрелы -- всадники оказались прямо перед ними.
Все произошло так быстро, что Фолко не успел как следует испугаться.
Что-то очень сильно ударило его в левое плечо и со звоном отскочило от
чешуйчатой мифрильной кольчуги. Тотчас здоровенный волчище бросился прямо на
него; в разинутой пасти на миг блеснули клыки -- но лишь на миг, потому что
Фолко, извернувшись, рассек гондорским клинком Великого Мериадока голову
чудовища. Наездник соскочил в сторону и, выхватив короткий меч, с яростью
бросился на хоббита.
Мир вокруг Фолко исчез, сузившись до узкого пространства прямо перед
его лицом. Боевой азарт вытеснил страх, и уроки Малыша не пропали даром.
Отведя клинок противника легким боковым движением, Фолко сделал глубокий
выпад, и верная сталь его далекого предка пронзила незащищенное горло врага.
В тот же миг хоббит ощутил толчок в бок, но работа гномов оказалась не по
мечам напавших. Клинок бессильно скользнул по броне хоббита, который
молниеносным ударом свалил еще одного противника.
На него прыгнул новый волк, и вновь хоббит сумел оборониться -- зверь
попал под неотразимый топор Торина, рубившего сплеча направо и налево.
Однако затем хоббит почувствовал странную пустоту справа -- повернулся и,
словно в бреду, увидел медленно опрокидывающегося Малыша, которого сбил с
ног прыгнувший сбоку волк. Зубы страшилища клацнули, но прокусить защищенное
мифрилом горло не смогли. Меч хоббита тотчас вонзился волку в бок, и тот в
корчах повалился наземь. Малыш вскочил прежде, чем нападающие успели
воспользоваться своим временным успехом.
Казалось, время остановилось, бой не прекращался. Но напрасно рвали
тетивы лучники врагов -- стрелы ломались о неподдающиеся земной стали
мифриловые доспехи; напрасно волки кидались на гномов, стараясь сбить их с
ног и растащить в стороны,-- Малыш и хоббит ловко уворачивались, Торин же
стоял скалой, а его топор встречал чудовище прежде, чем то успевало
дотянуться до него. Напрасно наваливались на друзей всадники -- их мечи не
могли пробить надежных кольчуг.
Оставив на траве два десятка всадников и четырнадцать волчьих туш,
нападавшие откатились. Между сражающимися появилось пустое пространство
саженей в тридцать. Некоторое время из толпы доносились хриплые возгласы на
непонятном языке, затем всадники стали один за другим взбираться в седла.
Спустя мгновение голова отряда скрылась за гребнем ложбины.
Все стихло. На истоптанной, залитой человеческой и звериной кровью
траве черными грудами мрака застыли мертвые тела. Хоббит стоял, опустив
натруженные руки. Ни единой мысли не было в его голове, он пошатывался,
глядя остекленевшим взором на метнувшегося вверх по склону ложбины Торина.
Малыш, с окровавленными клинками наголо, крадучись прошелся по поляне,
осматривая убитых врагов, и, если находил раненого -- короткий взмах его
даго довершал дело.
Торин вернулся.
-- Они скрылись,-- сообщил он хрипло, роняя топор в траву.-- Но далеко
ли -- Дьюрина спросить бы! Ты цел, Фолко? И ты. Малыш?
-- Я-то ничего,- спокойно отозвался Маленький Гном,-- а вот хоббит наш,
того и гляди, сейчас грохнется!
Фолко и впрямь стало дурно. Глядя на убитых, его затрясло -- в лунном
свете побоище выглядело особенно страшно. Ноги у него подкосились, и, не
подхвати его Малыш, он неминуемо рухнул бы.
Фолко шмыгнул носом, безуспешно стараясь вытереть щеки рукавом
кольчуги. Его взгляд случайно упал на руки - они были темны, их покрывала
чужая кровь. Хоббит поспешно схватился за флягу и не успокоился, пока не
отмыл ладони. Только после этого вместе с друзьями он смог оглядеться
вокруг, и первое, что они увидели,-- это были их пони, пронзенные добрым
десятком стрел каждый.
-- Вот так так...-- протянул Торин.-- Что ж, придется теперь пешком.
Фолко! Сколько нам еще до этой долины?
-- Дня три -- если на своих двоих,-- мрачно отвечал пришедший в себя
хоббит. Малыш присвистнул.
-- От устья долины до Исенгарда шестнадцать миль,- сообщил друзьям
