неожиданно наклонился к замершему Фолко и молча протянул ему еще полную на
три четверти баклагу.
За зелеными стенами поляны послышалось недалекое ржание; Олмер и
Санделло тронули коней и, не оглянувшись, исчезли в зарослях. Несколько
мгновений качались потревоженные ветви, но вот и они замерли. Над поляной
воцарилось полное спокойствие.
-- Уф,-- вдруг тяжело вздохнул гном, поспешно распуская завязки куртки
и обнажая мокрую от пота грудь.-- Что, оставил вино? Давай скорее сюда! Чье
бы оно ни было, надо выпить после такого...
Гном забулькал, а Фолко со всех ног бросился к дереву; в капе торчал
кинутый им нож, а рядом, так что между лезвиями едва можно было всунуть
палец, засел второй нож, посланный Санделло с такой силой, что ушел в дерево
почти до половины; как Фолко ни старался, вытащить его он не смог. В эту
минуту он невольно подумал о словах Рогволда, сказанных им по поводу первой
встречи с Санделло: мол, тот мог убить хоббита, не вставая из-за стола.
Пряча на перевязи вынутый из дерева нож, Фолко пошел просить Торина о
помощи. Гном к тому времени опростал изрядную часть баклаги, несколько
успокоился и только вращал глазами. Ворча и жестикулируя, он пошел за
хоббитом.
-- Этот, что ли? Ничего себе, вот это рука...-- Торин почесал
затылок.-- Ну попробуем...
Однако пробовать пришлось долго, и лишь собрав всю свою огромную силу,
гном смог выдернуть брошенный Санделло нож.
Торин фыркнул и утер пот.
-- Н-да,-- протянул он,-- ну и ручища у этого горбуна, чтоб ей
отсохнуть! Он показался мне очень шустрым еще тогда, в Пригорье, но знай я,
что он... такой, клянусь бородой Дьюрина, я был бы поосторожнее...
Торин тяжело вздохнул и сел прямо на землю, охватив руками голову.
Фолко осторожно опустился рядом с ним, ища взгляд друга; но гном упорно
смотрел вниз. На мгновение над ними нависла гулкая тишина; внезапно гном
застонал, точно от нестерпимого стыда, даже заскрежетал зубами. Перепуганный
хоббит сперва аж прижался к земле.
-- Что же это за Олмер, который переломил мой топор, точно соломинку!
-- отрывисто и зло бросал перед собой слова Торин.-- Что я на него смотрел?!
Почему отдал топор? Почему я пожал руку этому убийце?! -- Ладони гнома
сжались в кулаки, по лицу прошла мгновенная судорога, словно от
отвращения.-- Что со мной было, Фолко? Ты был рядом, ты видел -- что со мной
было?!
Торин вскочил, его щеки пылали, крепкие желтоватые зубы закусили губу.
-- Что ты, Торин, что с тобой?! -- в испуге вскрикнул хоббит.-- С чего
ты взвился?!
-- С чего?! -- глаза гнома недобро прищурились.-- Ты видел, как он
положил мне руку на плечо?! Я думал, что ткнусь носом в землю! Ну, среди
тангаров я бы назвал двух-трех, кому это под силу,-- как и сломать мой
топор,-- но чтобы так сделал человек?!
-- Опомнись, Торин! Ну силен он, очень силен, и что с того?! Почему бы
не быть силачу и среди людей!
-- Силачу...-- горько усмехнулся гном.-- Да нет, тут что-то не то, брат
хоббит. Что-то со мной было не то, не как всегда... Впрочем, ладно, давай с
самого начала! Они действительно ничего тебе не сделали? Я чуть не
свихнулся, когда увидел тебя рядом с ними!
-- Да нет же, Торин, все было тихо и мирно,-- горячо начал Фолко и
рассказал Торину обо всем, что произошло, пока гнома не было.
-- И ты принял его извинения? -- с недоверием переспросил Торин,-- С
чего это ты вдруг стал таким добреньким? Или забыл Пригорье?
-- Ничего я не забыл,-- буркнул Фолко, в свою очередь краснея и опуская
голову.-- Просто там вышло недоразумение, Санделло раскаялся. Кинжал вот
подарили...
-- Покажи-ка мне его еще раз,-- вдруг попросил гном, протягивая
ладонь.-- Хочу взглянуть, чем же они тебя так проняли.
Хоббит полез за пазуху и вдруг ощутил, что ему очень не хочется
отдавать подарок в чьи бы то ни было руки; но Торин есть Торин, и Фолко
поборол себя.
Гном бережно принял извлеченный из оставшихся висеть на груди хоббита
ножен кинжал с синими цветами на клинке. Он долго вертел его и так и эдак,
пробовал пальцем острие, пытался согнуть, колупал ногтем рукоятку; долго
вглядывался в камень у крестовины; наконец удовлетворившись, он молча
протянул кинжал взволнованно следившему за ним хоббиту; тот поспешно спрятал
его и неожиданно ощутил облегчение -- этот кинжал, похоже, обладал какой-то
странной властью над своим новым хозяином.
-- Никогда не видел ничего подобного,-- вдруг признался Торин, разводя
руками.-- Это не наша работа, и сталь тоже. Превосходная, кстати, сталь -- и
прочная, и гибкая... А как наведен рисунок -- я могу только гадать. Наши так
не умеют, я бы знал. Камень этот, правда, мне знаком -- крестовники не
считаются драгоценными, они довольно хрупкие, легко обрабатываются, но такой
большой и с таким четким крестом -- тоже редкость. Хотел бы я знать, зачем
ему было дарить его тебе! Тебе -- кинжал, мне -- посох этот... Как из него
еще и топорище-то сделать?..
Они замолчали. Перед глазами обоих стояло это удивительное зрелище --
Олмер и горбун. Каждый вспоминал подробности необыкновенной встречи; так они
прошли через всю поляну, когда Торин вдруг хлопнул себя по лбу.
-- Хороши же мы оба! Затоптали следы копыт!
-- Кто затоптал, а кто и посмотрел, и запомнил! -- Хоббит показал другу
язык.-- Подковы с пятью гвоздями, между первым и вторым, считая слева, такая
трехлучевая звезда... Да, впрочем, вон же они, ты что, не видишь? Однако
давай отложим прочие разговоры на потом -- нас уже наверняка хватились!
Они добрались до лагеря как раз в то время, когда встревоженный Рогволд
отряжал во все стороны конных на поиски. Хоббиту и гному пришлось
отговариваться наспех сочиненными небылицами, и лишь ночью, когда обоз
остановился на краю леса подле брошенной людьми деревни, они собрали на
совет немногих самых близких друзей.
Сидели в темноте, тщательно заткнув щели в пологе фургона и укутавшись
в одеяла,-- к вечеру с гор неожиданно потянуло ледяным ветром. Пришли Малыш,
Рогволд, Дори и Бран. Они уже знали историю с "Ножнами Андарила", Олмером из
Дэйла и старым хронистом; Фолко и Торин во всех подробностях поведали им все
случившееся.
-- Начнем с того, что мы имеем,-- начал Рогволд, после того как Фолко
умолк и облизнул пересохшие во время долгого рассказа губы.-- Следы подков,
они действительно необычные.
-- Куда уж. необычнее -- такая примета! -- задумчиво произнес Бран.
-- Жаль, что я не видел их сам, -- вздохнул Рогволд. -- Однако подобное
клеймо мне незнакомо. Что может значить эта звезда?
-- Звезда-то -- дело понятное, -- ответил Торин. -- Зовется она
Изельгрид и в старину обозначала единство трех Подземных Стихий:
Камня, Огня и Воды. Но я не слышал, чтобы кто-нибудь из тангаров
использовал ее как клеймо!
-- А разве кто-то из кузнецов-людей не мог сам додуматься до такого
несложного символа? -- спросил Рогволд.
Торин не нашелся, что ответить, и тут неожиданно встрял Малыш.
-- Если мне дадут кружечку пригорянского пива, я, пожалуй, скажу,
откуда эти подковы! -- вдруг хитро усмехнулся Малыш.
-- Ты?! Откуда?! Говори! -- загомонили было все разом, но Малыш стоял
на своем.
-- Сперва пива! Да не этот наперсток, что взял сейчас скупой Торин, а
мою кружку!
Выразительно покачивая головой и кривя губы, Торин нацедил Малышу
требуемую кружку. Маленький Гном неспешно выпил, крякнул, утер подбородок...
Наступила пауза. Малыш лукавым взглядом обвел смотрящих на него друзей.
-- Этот знак -- Изельгрид -- ставит на свои изделия один рангтор из
Эребора,-- небрежно бросил он.-- Я знавал его. Он поссорился со своими из
Одинокой Горы и ушел на север, к Драконьему Плато. Он и делает такие
подковы, причем добавляет в них медь, отчего они становятся тяжелее, но
мягче и лучше прилегают к копыту...
-- Рангтор? -- недоуменно переспросил Рогволд, но Торин пояснил, что у
гномов так зовется тангар-одиночка, живущий и работающий на свой страх и
риск,-- изгой, ушедший от сородичей.
-- Личность он довольно мрачная,-- продолжал Малыш,-- но большой
мастер. Я познакомился с ним, когда ходил в Эребор, пять зим тому назад.
-- Подковы из Эребора...-- задумчиво протянул Торин.-- И Теофраст
говорил -- он из Дэйла. Что ж, может, и правда... Но что нам с того?
-- Хотя бы то, что если он и лжет, то не всегда,-- встрял Фолко.
-- Кстати, да,-- кивнул Рогволд.-- Наш хоббит совершенно прав. Значит,
кое в чем можно полагаться и на слова этого Олмера.
Торин лишь передернул плечами.
-- Теперь дальше,-- продолжал бывший сотник.-- Его подарки. Кинжал
нашего Фолко -- вещь совершенно изумительная и непонятная. Откуда такой мог
взяться? Кто его мог сделать? -- В ответ гномы лишь развели руками.-- Если
это не ваша работа, почтенные, то чья же тогда ?
-- Гадать можно бесконечно,-- буркнул Бран.-- Может, его сделали
потомки Рыцарей из Заморья еще до падения Врага. Может, это сработано где-то
на востоке, о чудесах которого плетется столько небылиц.
-- Он сказал -- это их гундабадский трофей,-- напомнил Фолко.
-- Гундабадский? Давайте думать, что там было последние несколько
лет,-- почесал бороду Рогволд.-- Нет, что-то мне ничего не приходит в
голову. Может, гномы о чем-нибудь слышали?
Торин и Бран в свою очередь развели руками, однако Дори вдруг подался
вперед.
-- Я кое-что слышал,-- медленно начал он, морща лоб.-- Где-то в тех
краях без вести сгинул отряд, что напал на Эребор прошлой осенью -- помните?
В Аннуминасе я как-то встретил знакомца, он шел через королевство Беорнингов
как раз в те дни и слышал, что пограничная стража подняла тревогу и большой
отряд лесных жителей отправился на север. Больше я ничего об этом не знаю,
но, так или иначе, пришедшие с востока исчезли бесследно.
-- Ну, может, и так,-- неуверенно проговорил Торин.-- Только слишком уж
много этих "может"!
-- Это все, что нам остается,-- пожал плечами Рогволд.-- Что ж, может.
Бран прав, и кинжал действительно с востока. А твой посох, Торин?
Гном вытащил из-под сваленных на дне фургона мешков длинную не то
жердь, не то трость, казавшуюся желтоватой в тусклом свете коптилки. Ее
долго вертели и крутили, пожимали плечами. Малыш даже попробовал на зуб;
лучшие клинки гномов резали ее лишь с трудом и быстро тупились. Гномы вновь
развели руками. Никто даже отдаленно не мог предположить, что это такое и
откуда взялось.
-- Что же ты собираешься с ним делать, Торин? -- спросил наконец
Рогволд, возвращая гному загадочный подарок золотоискателя.
-- Сделаю топорище, -- буркнул гном.
-- Кстати, Торин, а ты что, знал его раньше? -- вдруг спохватился
Фолко.-- Что это за прозвище -- Злой Стрелок?
-- Знал... давно, правда,-- нехотя ответил гном, отворачиваясь.--
Знакомство мы с ним свели,-- он криво усмехнулся,-- лет тридцать назад,
когда и он был еще молод. Мы ладили в Арчедайне новые городские ворота, а
он... Он тоже был чужим в этом городе, нам его показали, когда он на спор
бил влет голубок на ярмарочной площади, ни разу не промахнувшись. За это он
и получил свое тогдашнее прозвище, а имя его я быстро забыл... И узнал я его
не сразу -- он все-таки сильно изменился, хотя лицом по-прежнему не стар. Но
мы закончили свою работу и ушли обратно в горы, и что стало со Злым
Стрелком, по правде, мало меня волновало.
-- А что за укороченную бороду Дьюрина он упоминал? -- продолжал
расспросы хоббит, однако наткнулся на холодное молчание замкнувшегося в себе
