уже возникают частные офицерские организации самозащиты. Нам нужен
только вождь, и мы, конечно, его найдем в лице какого-нибудь боевого
генерала!
Но искомый "вождь" нашелся, как мы знаем, в другой среде:
вместо "боевого генерала" знамя борьбы поднял "боевой сержант",
Бенито Муссолини.
* * *
Официальное начало фашистского движения было, признаться,
очень скромным и могло казаться малообещающим: когда у Муссолини
созрела идея необходимости приняться за организацию здоровых и
честных сил нации для активной борьбы с надвигающейся
революционной оргией, у него нашлось лишь около восьмидесяти
человек единомышленников, почти сплошь людей, причастных к изданию
большой миланской патриотической газеты "Иль пололо д'Италия",
основанной еще до вступления Италии в войну, издававшейся сначала в
Риме, а потом перешедшей в Милан. Необходимо добавить, что из
первых откликнувшихся на зов Муссолини, очень многие прошли
отличную школу войны, побывали в траншеях, приобрели боевой опыт, и,
главное, выучились понимать, что значит дисциплина.
Муссолини - человек с большим опытом партийной жизни, и он
отлично знал, что для того движения, которое он затевал, были
необходимы и материальные средства. Для войны нужны деньги, потом
еще деньги, и потом опять деньги. Без денег много не сделаешь.
На счастье Муссолини, среди его ближайших соратников
нашлись люди, которые тоже понимали это, и, больше, были готовы
нести жертвы. Я не знаю имен лиц, поддержавших Муссолини на первых
порах, но слухи утверждают, что среди них видное место занимал
верховный вождь футуризма, Маринэтти, который, несмотря на все свои
чудачества, был и остался пламенным итальянским патриотом, весьма
ревнивым к чести и доброму имени своей прекрасной страны.
Так или иначе, но у Муссолини нашлись средства. И невольно с
горечью вспоминаешь, как тщетно обивали пороги наших толстосумов
генералы Алексеев и Корнилов, пытавшиеся спасти погибавшую
Россию...
У Морозовых и Парамоновых находились груды золота только
для поддержки собиравшихся разрушить Россию социалистов...
* * *
В лагере противников Муссолини и сейчас при каждом удобном
случае твердят, что "фашистской доктрины вовсе не существует", что
Муссолини просто морочит своих почитателей многозначительными
намеками на существование какой-то магической "фашистской
формулы", и что все решительно, выдаваемое фашистами за их
изобретение, - давным-давно известно всему миру.
Социалисты разных марок, загипнотизированные "марксистской
формулой", идут и дальше, и заявляют, что фашизм осужден на скорую
гибель по той простой и естественной причине, что в его основу не
положено никакой экономической идеи.
Это все, конечно, дикий вздор или мошенническая игра словами
и терминами.
Мир не знает ни единой политической или экономической
доктрины, которая укладывалась бы в формулу, подобную, скажем,
формуле алгебраической, ну, хоть тому же "биному Ньютона", а в то же
время являлась бы исчерпывающей по содержанию.
Если профессиональным словоблудам и нравится бросать в толпу
"формулы" такого характера, - например "собственность - есть
воровство" - то, ведь, это же - шарлатанство! Эта хлесткая фраза,
годящаяся быть только оболочкой. А внутри - торричеллева пустота, и
каждому предоставляется заполнить пустую оболочку таким
содержанием, какое ему нравится.
Кроме того, у социалистов, ведь, еще со дней бесноватого
люэтика Фердинанда Лассаля вошло в обычай верить и утверждать, что и
вообще-то в мире существует одна только политическая и экономическая
доктрина "марксизм", а все, что вне сего - не имеет ни малейшего
значения, все - пустота.
А Человечество, как-никак, родилось не с Лассалем, и прожило
на земле, может быть, миллионы лет, и за время своего существования, не
мудрствуя лукаво, проходило длинный бесконечно длинный
эволюционный путь, вырабатывая и так называемые "философские
основания" своего быта, своего общественного и государственного
устройства. "Экономические системы" с соответствующими
"доктринами" существовали до нарождения "научного социализма",
существуют и в наши дни, и, конечно, будут существовать и после, когда
сама жизнь, разбив социалистические иллюзии, заставит сдать в
исторический архив пресловутую "марксистскую формулу".
Но если бы кто-нибудь подумал требовать предъявления ему
изложенной в двух словах "фашистской доктрины", - конечно, такое
требование удовлетворить нельзя. "Фашистская теория" или "фашистская
доктрина", несмотря на всего семилетний срок своего существования,
проделала уже достаточно длинный путь эволюционного развития. Она
эволюционизирует и сейчас, и да позволит мне мой читатель такое
живописное сравнение:
Восемь лет назад, изобретательный мозг Бенито Муссолини
нашел сразу понравившийся ему ядреный, крепкий желудь. Сей желудь
был тогда же окрещен "фашизмом" и посажен в землю в присутствии
восьмидесяти свидетелей, игравших роль "крестных отцов" фашизма. В
очень короткий срок, из ядреного желудя вырос молодой кудрявый дубок.
Люди подходили к нему, и говорили, что "это фашизм". В 1922 году из
дубка вырос препорядочный и достаточно ветвистый дуб, оказавшийся
способным блестяще выдержать бурю фашистской революции. И тогда
люди говорили: вот, "это, и есть фашизм, весь фашизм".
С тех пор, - со дня фашистской революции 1922 года, прошло
пять долгих лет, и фашистский дуб гигантски разросся, и, естественно,
значительно изменил свои внешние очертания, да и внутреннюю
структуру. Мы глядим на этот гигантский дуб, и говорим: "вот, это-то и
есть настоящий фашизм!".
Но разве в том аллегорическом "желуде", который был посажен
семь лет назад, - не было "настоящего" фашизма? Или тот фашизм,
который в 1922 году через революцию пришел ко власти над одной из
великих Держав, не был настоящим фашизмом?
Если мы вздумаем анализировать нынешнюю официально
признанную фашистскую доктрину, мы, конечно, найдем в ее комплексе
ряд своего рода "исторических наслоений". К первоначальной идее, как к
крепкому стволу дерева, делались, оказавшиеся необходимыми,
"прививки". Например, - с фашизмом совершенно слился
существовавший партийно самостоятельно "национализм". От фашизма
отвалились кое-какие ветки, от которых сильно припахивало
республиканизмом. Но фашизм остается фашизмом, эволюционизируя. И
"фашистская доктрина", весьма несложная в 1922 и 1923 годах, к нашим
дням сделалась уже чрезвычайно сложной. К ее основным элементам -
идеям непрерывно присоединяются все новые и новые элементы,
которые, однако, отнюдь не искажают основы.
Добавьте к этому, что итальянский фашизм пошел совершенно
естественным путем преследования исключительно итальянских же
национальных целей и задач, и так сплелся и слился с элементами
национализма, что постороннему наблюдателю трудно, а в иных случаях
и прямо невозможно разобраться, где тут национализм выступает под
видом фашизма, и где фашизм кутается в тогу национализма.
Затем, если мы даже условимся говорить об основных элементах фашистской
доктрины, то и тут сейчас же приходится проводить известные грани, ибо есть
элемент чисто экономический, а рядом с ним - элемент политический. А между
ними втискиваются и другие элементы, хотя и родственные политическому, но
имеющие, все же, известное автономное существование.
В основу фашизма положено категорическое признание
принципа частной собственности, как фактора, без которого
современному человечеству грозит катастрофический регресс. Вторым
автономным элементом является принцип национальный. Там, где
бездушные доктринеры не только отрицают этот принцип, но и получают
возможность воздвигать гонения на исповедующих его, опять-таки,
получается не прогресс, а жесточайший регресс.
Из этих двух основных элементов рождаются прочие. Например,
из принципа частной собственности логически рождается принцип
"мирного и честного сотрудничества классов", - полная антитеза
ужасному по своим последствиям учению социалистов о "классовой
борьбе". Из принципа национальности рождается принцип признания
преемственности связи культуры, признание величайшей ценности
патриотизм, который тоже является фактором общечеловеческого
прогресса, ибо разумная любовь к своей родине служит могучим и
неиссякающим источником творчества, а плодами творчества
индивидуума пользуется в конечном счете все человечество.
Социалисты, строя всю свою деятельность на системе разжигания
бестиальных, зверских, кровожадных инстинктов темных и невежественных низов
населения, разжигая так называемую "классовую ненависть" и вменяя своим
адептам в священную обязанность принимать участие в пресловутой "классовой
борьбе", возвели в принцип свирепый и слепой классовый эгоизм, а торжество
этого слепого и дикого эгоизма приводит, как мы знаем, к поистине ужасным
результатам, ибо "пролетарский класс", стоящий на очень низкой ступени
культурного развития и в своем целом располагающий весьма ограниченной
способностью восприятия культурных начал и их развития, начинает эру своего
господства с истребления всех носителей высшей культуры, и принимается
сослепу истреблять и накопленные предшествующими поколениями великие
культурные ценности...
Муссолини не настолько наивен, чтобы проповедывать замену
"классового эгоизма" "междуклассовым альтруизмом". Но его тезис
таков, - в каждой стране должна существовать крепкая надклассовая
власть, долгом которой является недопущение проявления классовой
ненависти. Только туполобые фанатики могут верить в возможность
полного уничтожения классов, - ибо классовые разделения являются
логическим результатом самой Природой производимого процесса
селекции. А отсюда проистекает, что долг разумной и заботящейся об
всем населении власти - создавать такой порядок, при котором
классовые противоречия сводятся к возможному минимуму, а
деятельность отдельных классов регулируется в сторону максимального
согласования. "Классовая вражда" ведет к тому, что непомерно большая
часть развиваемой населением энергии уходит не на общественное
творчество, а на "классовые трения", - то есть, тратится совершенно
бесполезно".
Если вы дадите себе труд познакомиться с вопросом, как
создавалась фашистская партия в Италии, вы увидите любопытную
картину: ядро партии образовалось из лично Муссолини известных
людей, его единомышленников и соратников, на которых он мог вполне
положиться. Они получили поручение заняться вербованием агентов, и
потому, совершенно естественно, получили и известные права
командования. Навербованные первыми фашистами партизаны
образовали первую оболочку основного ядра. За ней, в процессе
наращивания, образовалось множество новых "оболочек". При этом
процессе принцип выборности и не мог играть роли: сразу создалась
партийная иерархия, и создалась и вся система не "выборов", а "выбора"
- по усмотрению инициаторов движения.
Если хотите, - то тут происходил процесс своеобразной
"партизанщины", набора волонтеров "капитанами" или "атаманами".
Движение шло не "снизу вверх", а "сверху вниз", и это
обеспечивало за первыми соратниками Муссолини, за
"первопризывниками" командующую роль, а сама фашистская
организация, в которой преобладали экском-баттанты, сделалась
подобием регулярной армии со своим главнокомандующим, имеющим
собственную "Ставку", с Главным Штабом, с "генералисимуссом"
Муссолини, "генералами", полковниками и так далее.
Позволяю себе такую страшную с точки зрения нынешнего
антуража Муссолини и нынешних "теоретиков фашизма" ересь, что в
первом периоде существования только что зародившейся фашистской
партии едва ли было возможно говорить о "теории фашизма" ...и о
"фашистской доктрине", как таковых, - и вот почему.
Да, конечно: с тех пор, как сам Муссолини "откололся" от
социалистов и занял враждебную по отношению к ним позицию, ему
конечно, было необходимым противопоставлять какие-то идеи идеям
марксистским. Но под рукой уже имелся неисчерпаемый запас таких
