это батракам, приказчикам или рабочим.
Если даже строй монархический заменится строем
республиканским, - условия существования и деятельности массы
населения не претерпевают существенных изменений, ибо новая власть,
сменившая старую, все же не осмелится посягнуть на коренное изменение
экономической структуры, на отмену принципа частной собственности.
Но, вот, зарождается социалистическое учение, нарождается
социалистическая партия, и, войдя в силу, начинает пропихивать в
Парламент и своих представителей.
Какова программа действий? С какой целью социалисты идут в
Парламент?
Они этого совсем не скрывают: настоящая их программа -
программа революции, завладение властью насильственным путем,
установление "диктатуры пролетариата". Но этим дело не
ограничивается: революция политическая социалистам нужна для того,
чтобы получить возможность произвести революцию экономическую, то
есть, разрушить весь до основания ныне существующий
капиталистический строй, и на его месте создать строй социалистический.
Уничтожить не "политическую надстройку", не "фасад", не внутреннее
распределение помещения, а все ныне существующее здание, вместе с его
фундаментом.
Творцы и создатели образцовой английской парламентской
системы, идеологи и теоретики парламентаризма всех стран просто-
напросто не предвидели самой возможности нарождения такого учения,
такого течения, такой партии, не могли предусмотреть возможность
использования такой партией парламентских институций именно для
своей разрушительной работы, и в результате, как мы видим,
парламентская система оказалась везде и всюду безоружной перед лицом
социалистов.
В упрощенной до крайних пределов схеме, парламентский строй
является эманацией капиталистического строя. Поэтому совершенно
нормальным был бы только такой порядок, при котором и все атомы
"эманации" были бы родственными по духу атомам источника той же
"эманации", то есть, чтобы все депутаты Парламента были носителями
идеи капиталистического строя, хотя бы и выливающегося в
разнообразные внешние формы, но основанного на незыблемом принципе
частной собственности. Если же дать доступ в парламентский организм
атомам "эманации" иного экономического строя, в данном случае -
социалистического, то, разумеется, должен произойти такой же феномен,
какой происходит от внедрения в живой организм совершенно
посторонних этому организму элементов, которые будут действовать в
нем, вызывая лишь болезненные процессы, воспаление, образование гноя,
отравление, и, в конечном счете, смерть. А отравление с течением
времени, должно принести с собой и разложение.
С итальянской парламентской системой произошло именно такое
разложение под влиянием ядов, введенных в ее организм социализмом.
То же обстоятельство, что процесс развился так быстро, объясняется
следующим образом: итальянский парламентаризм является не
родившимся в стране организмом, а растением привозным, чуждым
местным условиям, пустившим лишь неглубокие корни, и потому
рахитичным в высшей степени.
Между прочим, после вызвавшей столько волнений гибели
социалистического депутата Маттеотти от руки фашистских
экстремистов, после того, как уже пронеслась буря, грозившая разрушить
еще тогда неокрепший фашистский режим, перед Муссолини стал ребром
вопрос о том, как быть с имеющейся в Парламенте оппозицией вообще.
И, вот, тогда Муссолини выставил следующую теорию:
- В принципе, конечно, надо признать законное право
существования за оппозицией, но на непременном условии соблюдения
ею известной корректности по отношению к государственному режиму.
Роль оппозиции, в теории, состоит в том, что она, производя
неустанно критику действий правительства, держа правительство под
своим придирчивым контролем, помогает тому же правительству
избегать тяжких ошибок в деле государственного строительства.
Но когда оппозиция переходит эти границы, ее "критика"
превращается в систематическое взрывание основ существующего строя,
ее "контроль" сводится к систематическим попыткам вызвать пожар и
взрыв, ее деятельность вырождается в революционную интригу. И потому
власть, сознающая свою огромную ответственность перед страной, не
только не имеет право, но и обязана обломать рога оппозиции,
обезвредить ее.
Между прочим, в своих схватках с парламентской оппозицией
Муссолини неоднократно сбивал с ног противников метким и сильным
ударом:
- Кто, синьоры, выступает в роли такого пламенного, такого
страстного защитника парламентской системы, защитника
конституционной законности, всех институций? Да, ведь, это же мой
старый знакомец, в прошлом социалист, а ныне и вовсе коммунист Талэ-
Квалэ?
Понимаете, синьоры?! Старшие "товарищи", отцы и наставники
этого моего старого знакомого, его вдохновители, русские большевики,
те, ничуть не стесняясь, раздавили в лепешку народившийся в России
парламентский строй и все демократические институций, и упорно
требуют от наших коммунистов, чтобы они проделали то же и здесь. И
мой старый знакомый Талэ-Квалэ преусердно работает в этом
направлении. Но собираясь взорвать весь строй, чтобы на его развалинах
построить советский парадиз, он же яростно набрасывается на нас за
наше недостаточно почтительное отношение к парламентаризму, он
яростно протестует против делаемых нами нарушений конституционной
законности!
Представляю вам самим, синьоры, дать оценку стараниям
представителя оппозиции...
На первых порах своего пребывания у власти, Муссолини
ограничивался тем, что путем крутого нажима на Парламент добился
удаления из его состава коммунистов, социалистов, крайних левых
клерикалов, а также и вступавших в союз с ними республиканцев и
радикалов. Парламент оказался основательно "вычищенным", и остались
в нем, собственно говоря, только фашисты, да симпатизирующие им.
Если бы Муссолини только этого пожелал, этот Парламент сам подписал
бы декрет о собственном упразднении...
Но пока что, Муссолини считает нужным сохранить такую
совершенно стерилизованную и обеспеченную от проникновения
революционной заразы Камеру.
За подвергшейся описанной хирургической операции
парламентской системы пришла очередь других институций, основанных
на тех же формально-демократических принципах. В первую голову дело
коснулось муниципальных и коммунальных учреждений.
Как помнят мои читатели, в 1921-1922 годах наступательное
движение фашистов против социалистов, производившееся по идее
Муссолини и по им же выработанному плану, началось с изгнания
социалистов из этих учреждений. После этого, в установленном порядке,
править делами в муниципалитетах принимались или назначаемые
правительством "временно" правительственные агенты, или же
водворялись фашисты, проходя путем выборов. В кратчайший срок после
прихода Муссолини ко власти социалисты были изгнаны из всех
решительно муниципалитетов.
Это был для них страшный, пожалуй даже просто смертельный
удар, куда более страшный, чем разгром "Камер Труда" и "Клубов": с
изгнанием из муниципальных и коммунальных учреждений, социалисты
потеряли девяносто пять процентов источников дохода для своей
партийной кассы, а, значит, и для содержания всяческих партийных
органов. Между прочим, как курьез, отмечу следующее: за истощением
средств, партия потеряла возможность содержать платных
пропагандистов, агитаторов, пресловутых "организаторов рабочих масс"
и организаторов забастовок. И, вот, весь этот красный гнус, оставшись
без заработков, поторопился предложить свои драгоценные услуги... тому
же Муссолини:
- Мы - "спецы". Почему же вам не воспользоваться нашими
талантами?!
Муссолини - человек практической складки, он отлично знает
истинную цену людям и вещам, - и он принял многих из своих бывших
противников на работу, но, разумеется, держит их под строжайшим
контролем! И посмотрели б какие ярые фашисты из них вышли, и с каким
усердие они работают в пользу нового строя!
Но это так, между прочим. А затем - вернемся нашей теме. На
третьем году правления Муссолини стал поговаривать о возможности
крупной реформы коммунальных и муниципальных учреждений, на
четвертом году приступил к этой реформе, а на пятом ее провел. Состояла
она в полной отмене выборной системы. Теперь в Италии уже нет
выбиравшихся самим населением "синдиков" или "мэров", нет
"консильеров" или "советников", "гласных". Иначе говоря - упразднено
городское и земское самоуправление. Городское и земское хозяйство
отдано в руки назначаемых сами правительством "подаста" и
"асессоров", получающих жалованье от центральной власти,
находящихся под контролем той же власти, и в своих действиях
совершенно независимых от местного населения.
Нам, русским, привыкшим смотреть на введение городского и
земского самоуправления, как на факт огромного положительного
значения, как на гигантский шаг по пути прогресса, нам может показаться
очень странной реформа произведенная Муссолини на его родине, в
стране, где принципы самоуправления имеют глубокие исторические
корни, где соответствующие учреждения имеют иной раз многовековые
традиции. Но раньше, чем выносить свой приговор по делу Муссолини,
- послушайте, что он говорит, какую именно теорию выставляет...
Та легкость, с которой раньше социалистам удавалось
завладевать коммунальными и муниципальному учреждениями,
обманывая население грубо демагогическими лозунгами, доказывает
прежде всего, что обывательская масса еще не доросла до настоящего
сознательного отношения к делу. Предоставление населением
социалистам возможности безнаказанно расхищать общественное
достояние в пользу партийных организаций доказало, что население не в
состоянии контролировать надлежащим образом органы самоуправления.
И, наконец, то обстоятельство, что социалисты самым циничным образом
употребляли свое пребывание в коммунальных и муниципальных
учреждениях для осуществления антигосударственных целей, то есть, для
проведения революции, не только политической, но и социально-
экономической, служит доказательством наличия крупнейшего и
опаснейшего дефекта в целой системе.
Опять-таки, формы самоуправления вырабатывались тогда, когда
социализма еще не было, и никто не мог предусмотреть возможности их
разрушительной деятельности в построенных на выборном начале
учреждениях. Только опыт доказал погрешности и необходимость
принятия мер.
Культ самоуправления - продукт уже отошедшего в область
истории прошлого, когда, при крайней примитивной системе экономики,
при совершенно ничтожном товарообмене, отдельные общины или
коммуны, хотя бы и доразвившиеся до степени городов с значительным
населением, жили более или менее автономной экономической жизнью.
Если их связь с общегосударственным организмом была сравнительно
слаба, - это не представляло такой большой опасности для общих
интересов. Но теперь существуют совершенно иные экономические и
политические условия. Связь отдельных мелких экономических единиц
между собой и с целым сделалась неизмеримо сильнее. Поэтому
наглядной стала необходимость поднятия роли государственного центра,
влияния центральной власти. Только развитие этого влияния даст
возможность улучшить общую постановку дела путем согласования
отдельных интересов, концентрации энергии и средств и проведения
системы общего плана деятельности.
Теоретически, - выборность "синдиков" и "консильеров"
гарантирует отдачу дела управления коммунальным или муниципальным
хозяйством в руки людей, пользующихся доверием местного населения,
компетентных в местных вопросах, и, наконец, подготовленных к
практической работе. Практика же показывает совершенно обратное:
отдельные партии и группы пользуются выборной системой для
проведения на высшие посты коммунальной и муниципальной
администрации лиц, заботящихся лишь о партийных же или групповых
интересах, людей, сплошь и рядом совершенно лишенных необходимых
знаний. По закону, выборные "синдики" и "консильеры" должны все свои
усилия употреблять на удовлетворение нужд населения путем разрешения
