незыблемыми догмами разные теории, претендующие на монопольное
господство в мире идей. Мы, фашисты, не довольствуемся проторенными
уже дорогами, но стараемся проложить новые, нами созидаемые дороги.
Мы, фашисты, радикально отличаемся от социалистов вот чем:
социалисты воображают, что настоящая история человечества началась
только с выхода на сцену Карла Маркса и Лассаля с их "научным
социализмом", мы же, фашисты, твердо помним, что человеческая
культура существовала и до рождения Маркса, и что прожившее в
творческой деятельности человечество прошлых тысячелетий успело
открыть многие близкие к абсолюту и великие по своему значению
истины. И мы, фашисты, боремся за защиту созданных человечеством и
губимых социалистами великих ценностей.
Так, например, мы, фашисты, признаем, что религия вовсе не
есть "опиум для души", а, прежде всего, могучий и незаменимый фактор
прогресса. Мы, фашисты, знаем твердо, что и "Нация" - тоже великий
фактор прогресса, и мы защищаем "Нацию" против безумной попытки
заменить национальный строй интернациональным.
Мы видим прогрессивную, а не регрессивную силу в семье, и
защищаем семью. Мы признаем абсолютную невозможность полного
уничтожения всех классов, ибо "классы" являются совершенно
естественным и потому законным продуктом селекции. Уничтожьте все
классы в угоду какому-нибудь одному, и этот единый класс немедленно
подвергнется процессу дифференциации и станет расслаиваться на такие
же классы, только с значительно большим процентов дефектов.
Признавая права "Нации", мы логически признаем огромное
значение и за патриотизмом, и видим в нем не отрицательную а в высшей
степени положительную силу, необходимую для прогресса.
Вместо "классовой борьбы" - мы признаем и проповедуем
"общеклассовую солидарность", в которой соревнование классов играет
положительную роль.
Мы знаем, что "неограниченная свобода" означает на деле
"общее рабство" и господство злой черни. Но, в то же время, мы знаем,
что права индивидуума должны быть ограничены в пользу Государства, а
долг Государства не допускать порабощения одних другими.
Мы знаем, что в настоящей стадии своего развития человечество
абсолютно не может упразднить частную собственность, но мы не
настолько наивны, чтобы признавать неограниченные права частной
собственности. Всему есть мера, для всего есть предел.
Мы знаем, что учение социалистов о "пролетарской культуре", о
"пролетарской науке", "пролетарском искусстве" и пр., есть наглый
обман, ибо в мире есть только "человеческая культура", "человеческое
искусство", "человеческое творчество".
Мы, фашисты, знаем, что современное человечество есть дитя
прошлого и мать грядущего, только звено между прошлым и грядущим, и
учитываем все значение связи и с прошлым, и с грядущим.
Социалисты делают свою ставку на грубую силу темной,
невежественной и буйной массы, и в частности на силу черни. А поэтому
им приходится поневоле делать ставку на невежество, на подлость, на
зверство.
Мы, фашисты, веруем в то, что качество является более мощной
силой, чем количество, мы знаем, что чернь способна на разрушение и
что она неспособна к творчеству, а потому мы делаем ставку против
господства черни.
Наша ставка - на знание, на способности, на талант, на любовь к
Родине, на готовность самопожертвования для Родины и достоянием и
жизнью.
Социалисты делают свою ставку на диктатуру, но вовсе не
диктатуру пресловутого пролетариата, а только социалистической
"головки", веря в возможность заставить Человека сделаться социалистом
- ударами дубинки по голове. Это - ставка на голую силу. На силу
кулака. Мы не отрицаем "диктатуру", напротив, признаем, что бывают
такие условия, при которых в диктатуре - единственное опасение. Но мы
знаем, что ударами дубинки по черепу можно или убить Человека, или
сделать его злым и лукавым рабом. А в то же время мы признаем, что
"дубинка" может служить очень хорошим средством защиты общества от
кровожадных тигров и от шакалов и гиен, напяливающих на себя львиные
шкуры.
И наша главная ставка - тоже на силу. На силу Человеческого
Ума. Такова наша фашистская доктрина...
Рим, сентябрь 1927 года.
