- Оно говорит, что я только живу в нем. Я говорил, что на самом деле
я и должен жить в нем, а оно сказало, что, конечно, вот так вы все и го-
ворите, а сами норовите залезть в несчастное тело через левую ноздрю.
Так что мы расстались. Оно, наверное, потребует себе мое имя.
- Гарграварр? - спросил Зафод.
- Нет, это моя фамилия. А имя - Пицпот. Пицпот Гарграварр. Оно гово-
рит - все, хватит.
- Э-э... - сочувствующе произнес Зафод.
- Вот почему я, разум без тела, занимаюсь этой работой - присматриваю
за Тотально-Воззренческим Вихрем. Никто не ступит на эту планету. Кроме
жертв Вихря. Боюсь, они не считаются.
- А...
- Я расскажу тебе историю. Хочешь?
- Э-э...
- Много лет назад эта планета была счастливым, полным жизни миром -
люди, города, супермаркеты, обычная планета. Только на главных улицах
этих городов было немного больше обувных магазинов, чем было действи-
тельно необходимо. И медленно, незаметно, их становилось все больше. Это
хорошо известный экономический феномен, но грустно было видеть, как бла-
годаря ему приходилось производить все больше и больше обуви, чтобы про-
давать ее в новых магазинах, а чем больше обуви они производили, тем ху-
же и хуже она становилась. И чем хуже становилась обувь, тем чаще прихо-
дилось покупать новую, и тем больше прибыли приносили обувные магазины,
до тех пор, пока вся экономика планеты не достигла того, что, как мне
кажется, называется Уровнем Обувной Катастрофы, и больше уже не было
возможности строить что-либо другое, кроме обувных магазинов. В ре-
зультате - крах, разрушение, и голод. Большинство населения вымерло. Те
немногие, кто имел такую генетическую предрасположенность, мутировали в
птиц - ты видел одну из них - и прокляли свои ноги, прокляли землю, ко-
торая их носила, и поклялись, что никто больше не будет ходить по ней.
Несчастное племя. Пошли, я должен отвести тебя в Вихрь.
Зафод удрученно покачал головой, и поковылял через пустырь.
- А ты, - спросил он, - происходишь тоже из этой дыры?
- Нет-нет, - в ужасе вскричал Гарграватт, - моя родина - третья пла-
нета Жабулона. Прекрасная планета. Отличная рыбалка. На ночь я улетаю
туда. Хотя все, что я могу сейчас делать - это смотреть. Тотально-Возз-
ренческий Вихрь - единственное место на этой планете, хоть для чего-то
предназначенное. Он был сооружен здесь, потому что больше никто не хотел
иметь его у себя под боком.
В этот момент еще один ужасный вопль разорвал воздух, и Зафод спотк-
нулся, и едва не упал.
- Что заставляет их так вопить? - спросил он.
- Вселенная, - просто ответил Гарграварр. - Вся бесконечная Вселен-
ная. Бесконечно много солнц, огромные расстояния между ними, и ты сам -
невидимая точка на невидимой точке, бесконечно малой.
- А я не просто кто-нибудь, я Зафод Библброкс, - бормотал себе под
нос Зафод, ковыляя вперед, и пытаясь сохранить хоть какое-то обладание
своим ego.
Гарграварр не ответил, но только возобновил свою лишенную мелодию
песнь, и не смолкал, пока они не подошли к тусклому стальному куполу
посреди пустыря.
Когда они приблизились, в стене купола с негромким шипением открылась
дверь, и стала видна маленькая темная камера внутри.
- Входи, - сказал Гарграварр.
Зафода затрясло.
- Что, прямо сейчас?
- Прямо сейчас.
Зафод осторожно заглянул внутрь. Камера была очень маленькой. Она бы-
ла обита сталью, и места в ней было только на одного.
- Это... того... не очень-то похоже на вихрь... - сказал Зафод.
- И не должно быть, - сказал Гарграварр. - Это просто лифт. Входи.
Зафод осторожно, очень осторожно, ступил внутрь. Он чувствовал, что
Гарграварр тоже уместился в лифте, хотя лишенный тела голос молчал.
Элеватор начал спуск.
- Я должен правильно настроиться на это, - пробормотал Зафод.
- На это настроиться невозможно, - сурово сказал Гарграварр.
- М-да. Умеешь ты выбить у человека почву из-под ног.
- Я не умею. Вихрь умеет.
Наконец, дверь лифта открылась, и Зафод шагнул в небольшую, строго и
по-деловому обшитую сталью комнату.
В дальнем ее конце стоял единственный стальной шкаф, в который как
раз уместился бы стоймя один человек.
Вот так просто.
От него шел единственный толстый кабель к кучке деталей и приборов
неподалеку.
- И все? - удивился Зафод.
- И все.
Выглядит не так уж страшно, подумал Зафод.
- А я должен залезать туда?
- Должен, и, боюсь, прямо сейчас.
- Ладно, ладно, - сказал Зафод.
Он открыл дверь шкафа и шагнул внутрь.
Он подождал.
Через пять секунд что-то щелкнуло, и он оказался наедине со всей Все-
ленной.
Глава 11
Построение Тотально-Воззренческим Вихрем картины всей Вселенной осно-
вано на принципе экстраполяционного анализа материи.
То есть: поскольку на каждую частицу материи во Вселенной так или
иначе влияют любые другие частицы материи во Вселенной, теоретически
возможно экстраполировать, то есть, проще говоря, вывести все сущее -
каждое солнце, каждую планету, их орбиты, их состав, историю экономичес-
кого и общественного развития - основываясь на данных о, скажем, куске
шоколадного торта.
Изобретатель Тотально-Воззренческого Вихря изобрел его, в основном,
чтобы досадить своей жене.
Трин Трагула - так его звали - был мечтателем, мыслителем, философом,
наблюдающим жизнь, или - как его называла жена - идиотом.
И она постоянно его пилила за то, что он абсолютно бесполезно тратил
время на то, чтобы сидеть, уставясь в пустоту, или размышлять над прин-
ципом действия скрепок, или проводить спектральный анализ кусков шоко-
ладного торта.
- Нужно же иметь чувство меры! - говорила она иногда по тридцать во-
семь раз на дню.
И тогда он сказал: - Ну, я ей покажу!
И построил Тотально-Воззренческий Вихрь, и показал.
К одному концу он подключил всю Вселенную, экстраполированную из кус-
ка шоколадного торта, а к другому - свою жену. И когда он нажал на кноп-
ку, она в одно мгновение увидела непостижимую бесконечность всего суще-
го, и себя по сравнению с ней.
К ужасу Трина Трагулы, ее разум не перенес шока, что вызвало полную
аннигиляцию ее мозга. К его удовлетворению, он понял, что убедительно
доказал, что если во Вселенной этого размера жизнь намерена продолжать
свое существование, ей придется смириться с тем, что единственное, чего
она не может себе позволить - это чувство меры.
Дверь Вихря распахнулась.
Гарграварр с сожалением ожидал появления того, что оттуда должно было
появиться. Ему чем-то понравился Зафод Библброкс, который был действи-
тельно одаренным человеком, даже если все его таланты были отмечены пре-
имущественно знаком "минус".
Он ожидал, что сейчас Зафод вывалится из шкафа, как все остальные
жертвы Вихря.
Вместо этого, Зафод вышел из шкафа и потянулся.
- Привет, - сказал он.
- Библброкс, - ахнул разум Гарграварра.
- Извините, нет ли у вас чего-нибудь выпить? - спросил Зафод.
- Ты... ты... был в Вихре? - спросил Гарграварр.
- Ты что, не видишь?
- И он сработал?
- Еще как.
- И ты видел бесконечность всего сущего?
- Конечно. Неплохое местечко, должен сказать.
Если бы у разума Гарграварра была голова, она бы пошла кругом. Ос-
тальное тело просто не устояло бы на ногах.
- И ты видел себя в сравнении со всем этим?
- Ну видел, видел.
- Но... что ты испытал при этом?
Зафод пожал плечами и ухмыльнулся.
- Я просто понял то, что и без Вихря знал. Я действительно жутко ве-
ликий парень. Разве я не сказал тебе, приятель, я ведь Зафод Библброкс.
Он окинул взглядом всю машинерию, которая приводила в действие Вихрь,
и внезапно все его четыре глаза полезли на лбы.
Он тяжело задышал.
- Слушай-ка, - сказал он, - неужели это действительно кусок торта?
Он вырвал датчики из большого куска лучшего шоколадного торта.
- Если бы я начал рассказывать, как мне его не хватало, - хищно обли-
зываясь, заявил он, - мне бы не хватило жизни, чтобы его съесть.
И он съел его.
Глава 12
Некоторое время спустя он бежал по голой равнине к разрушенному горо-
ду.
В легких его надсадно хрипел сырой воздух, и он постоянно спотыкался,
потому что абсолютно вымотался. К тому же еще быстро темнело, и неровная
почва то и дело подставляла ему под ноги разные кочки.
Тем не менее, им все еще владело приподнятое настроение, которое ов-
ладело им в Вихре. Вся Вселенная. Он видел, как перед ним простерлась
вся Вселенная - все сущее. И вместе с этим пришло необычайно ясное пони-
мание того, что он был самой важной ее частью. Одно дело - когда у тебя
просто мания величия. И совсем другое - когда машина прямо говорит, что
у тебя для этого есть основания.
Впрочем, у него не было времени размышлять об этом.
Гарграварр сказал, что ему придется поднять тревогу, и сообщить своим
начальникам о происшедшем, но он мог позволить себе помедлить некоторое,
и довольно значительное время. Достаточное, чтобы Зафод мог передохнуть,
и найти себе какое-нибудь укрытие.
Больше ничего на этой несчастной планете не могло стать поводом для
оптимизма.
Он бежал вперед, и скоро добежал до окраины покинутого города.
Он шел по потрескавшимся мостовым, зияющим провалившимся покрытиям,
спотыкаясь о спутанную траву, пробившуюся сквозь щели, шел мимо ям, пол-
ных сгнившей обуви. Здания, мимо которых он проходил, выглядели нас-
только старыми и готовыми развалиться от малейшего толчка, что он счел
небезопасным входить в них. Где здесь спрячешься? И он побежал дальше.
Через некоторое время остатки широкого шоссе, по которому он бежал,
спустились с одного холма, поднялись на другой, и привели его к низкому
огромному строению, окруженному глинобитными строениями поменьше, и все
это было окружено забором. Главное здание все еще выглядело достаточно
прочным, и Зафод пошел к нему, чтобы посмотреть, не найдется ли там че-
го-нибудь подходящего для... ну хоть для чего-нибудь.
Он подошел к зданию. В его стене - судя по тому, что широкая площадка
перед ней была замощена, передней - было три гигантских двери, чуть ли
не двадцать метров высотой. Дальняя дверь была открыта, и Зафод побежал
к ней.
Внутри была темнота, пыль, и беспорядок. Повсюду висела гигантская
паутина. Некоторые внутренние стены здания разрушились, задняя стена об-
валилась, и на полу лежал толстенный слой пыли.
В полумраке были смутно видны огромные тени, покрытые обломками.
Тени были похожи на обрезки огромных труб, а некоторые - на большие
мячи, а еще некоторые формой напоминали яйца, точнее, разбитые яйца.
Большинство из них развалились или разваливались, от некоторых вообще
остался один скелет.
Это были космические корабли. Все они были неимоверно древние.
Зафод безнадежно бродил среди развалившихся корпусов. Здесь не было
ничего, что могло бы хоть отдаленно напоминать корабль в рабочем состоя-
нии. Даже звук его шагов вызывал постоянные обвалы в этих руинах.
Почти у самой стены ангара лежал еще один старый корабль, несколько
больше, чем остальные, и засыпанный еще более толстым слоем пыли и пау-
тины. Но корпус его на взгляд был целым. Зафод заинтересовался им, подо-
шел поближе, и вдруг споткнулся о древний силовой кабель.
Он попытался отпихнуть его в сторону, и к своему удивлением обнару-
жил, что он все еще присоединен к кораблю. К своему полному изумлению,
он почувствовал, что кабель также издает слабый шум.
Он не поверил своим ушам, уставился на корабль, а потом снова перевел
взгляд на кабель у себя в руках.
Он сорвал с себя куртку и отбросил ее в сторону. Опустившись на чет-
вереньки, он дополз до того места, где кабель соединялся с кораблем. Со-
единение было прочным, и легкое жужжащее дрожание было еще более
явственным.
Его сердце забилось чаще. Он смахнул пыль с борта корабля, и приложил
