облаках хорошего французского крема, которые печально таяли на развали-
нах торта.
Продавец с облегчением увидел, что в кондитерской только поварята, а
трех главных кондитеров нет.
"С поварятами я войду в сделку, и они мне помогут бежать, - решил он.
- Мои шары меня выручат".
Он крепко держал веревочку с шарами.
Поварята обступили его со всех сторон. По их глазам он видел, что ша-
ры - сокровище, что обладать хотя бы одним шаром - для поваренка мечта и
счастье.
Он сказал:
- Мне очень надоели приключения. Я не маленький мальчик и не герой. Я
не люблю летать, я боюсь Трех Толстяков, я не умею украшать парадные
торты. Мне очень хочется освободить дворец от своего присутствия.
Поварята перестали смеяться.
Шары покачивались, вращались. От этого движения солнечный свет вспы-
хивал в них то синим, то желтым, то красным пламенем. Это были чудесные
шары.
- Можете ли вы устроить мое бегство? - спросил продавец, дергая вере-
вочку.
- Можем, - сказал один поваренок тихо. И добавил: - Отдайте нам ваши
шары.
Продавец победил.
- Хорошо, - сказал он равнодушным тоном, - согласен. Шары стоят очень
дорого. Мне очень нужны эти шары, но я согласен. Вы мне нравитесь. У вас
такие веселые, открытые лица и звонкие голоса.
"Черт бы вас взял!" - добавил он при этом мысленно.
- Главный кондитер сейчас в кладовой, - сказал поваренок. - Он разве-
шивает продукты для печенья к вечернему чаю. Нам нужно успеть до его
возвращения.
- Правильно, - согласился продавец, - медлить не стоит.
- Сейчас. Я знаю один секрет.
С этими словами поваренок подошел к большой медной кастрюле, стоявшей
на кафельном кубе. Потом он поднял крышку.
- Давайте шары, - потребовал он.
- Ты сошел с ума! - рассердился продавец. - Зачем мне твоя кастрюля?
Я хочу бежать. Что же, в кастрюлю мне лезть, что ли?
- Вот именно.
- В кастрюлю?
- В кастрюлю.
- А потом?
- Там увидите. Лезьте в кастрюлю. Это наилучший способ бегства.
Кастрюля была так объемиста, что в нее мог влезть не только тощий
продавец, но даже самый толстый из Трех Толстяков.
- Лезьте скорее, если хотите успеть вовремя.
Продавец заглянул в кастрюлю. В ней не было дна. Он увидел черную
пропасть, как в колодце.
- Хорошо, - вздохнул он. - В кастрюлю так в кастрюлю. Это не хуже
воздушного полета и кремовой ванны. Итак, до свиданья, маленькие мошен-
ники! Получайте цену моей свободы.
Он развязал узел и роздал шары поварятам. Хватило на каждого: ровно
двадцать штук, у каждого на отдельной веревочке.
Потом с присущей ему неуклонностью он влез в кастрюлю, ногами вперед.
Поваренок захлопнул крышку.
- Шары! Шары! - кричали поварята в восторге.
Они выбежали из кондитерской вниз - на лужайку парка, под окна конди-
терской.
Здесь, на открытом воздухе, было гораздо интереснее поиграть с шара-
ми.
И вдруг в трех окнах кондитерской появились три кондитера.
- Что?! - загремел каждый из них. - Это что такое? Что за непорядок?
Марш назад!
Поварята были так напуганы криком, что выпустили веревочки.
Счастье окончилось.
Двадцать шаров быстро полетели кверху, в сияющее синее небо. А пова-
рята стояли внизу на траве, среди душистого горошка, разинув рты и зад-
рав головы в белых колпаках.
Глава 5
НЕГР И КАПУСТНАЯ ГОЛОВА
Вы помните, что тревожная ночь доктора окончилась появлением из ками-
на канатоходца и гимнаста Тибула.
Что они делали вдвоем на рассвете в кабинете доктора Гаспара, неиз-
вестно. Тетушка Ганимед, утомленная волнением и долгим ожиданием доктора
Гаспара, крепко спала и видела во сне курицу.
На другой день - значит, как раз в этот день, когда продавец детских
воздушных шаров прилетел во Дворец Трех Толстяков и когда гвардейцы ис-
кололи куклу наследника Тутти, - с тетушкой Ганимед произошла неприят-
ность. Она выпустила мышь из мышеловки. Эта мышь в прошлую ночь съела
фунт мармеладу. Еще раньше, в ночь с пятницы на субботу, она опрокинула
стакан с гвоздикой. Стакан разбился, а гвоздика почему-то приобрела за-
пах валерьяновых капель. В тревожную ночь мышь попалась.
Встав рано утром, тетушка Ганимед подняла мышеловку. Мышь сидела с
крайне равнодушным видом, как будто ей не впервые сидеть за решеткой.
Она притворялась.
- Не ешь в другой раз мармелад, если он не тебе принадлежит! - сказа-
ла тетушка Ганимед, поставив мышеловку на видное место.
Одевшись, тетушка Ганимед отправилась к доктору Гаспару в мастерскую.
Она собиралась поделиться с ним радостью. Вчера утром доктор Гаспар вы-
разил ей сочувствие по поводу гибели мармелада.
- Мышь любит мармелад, потому что в нем много кислот, - сказал он.
Это утешило тетушку Ганимед.
- Мышь любит мои кислоты... Посмотрим, любит ли она мою мышеловку.
Тетушка Ганимед подошла к двери, ведущей в мастерскую. Она держала в
руках мышеловку.
Было раннее утро. Зелень сверкала в раскрытом окне. Ветер, унесший в
это утро продавца шаров, поднялся позже.
За дверью слышалось движение.
"Бедненький! - подумала тетушка Ганимед. - Неужели он так и не ложил-
ся спать?"
Она постучала.
Доктор что-то сказал, но она не расслышала.
Дверь открылась.
На пороге стоял доктор Гаспар. В мастерской пахло чем-то похожим на
жженую пробку. В углу мигал красный, догоравший огонь тигелька.
Очевидно, остаток ночи доктор Гаспар был занят какой-то научной рабо-
той.
- Доброе утро! - весело сказал доктор.
Тетушка Ганимед высоко подняла мышеловку. Мышь принюхивалась, дергая
носиком.
- Я поймала мышь!
- О! - Доктор был очень доволен. - Покажите-ка!
Тетушка Ганимед засеменила к окну.
- Вот она!
Тетушка протянула мышеловку. И вдруг она увидела негра. Возле окна,
на ящике с надписью "Осторожно!", сидел красивый негр.
Негр был голый.
Негр был в красных штанишках.
Негр был черный, лиловый, коричневый, блестящий.
Негр курил трубку.
Тетушка Ганимед так громко сказала "ах", что чуть не разорвалась по-
полам. Она завертелась волчком и раскинула руки, как огородное чучело.
При этом она сделала какое-то неловкое движение; задвижка мышеловки,
звякнув, открылась, и мышь выпала, исчезнув неизвестно куда.
Таков был ужас тетушки Ганимед.
Негр громко хохотал, вытянув длинные голые ноги в красных туфлях, по-
хожих на гигантские стручья красного перца.
Трубка прыгала у него в зубах, точно сук от порывов бури. А у доктора
прыгали, вспыхивая, очки. Он тоже смеялся.
Тетушка Ганимед стремительно вылетела из комнаты.
- Мышь! - вопила она. - Мышь! Мармелад! Негр!
Доктор Гаспар поспешил ей вдогонку.
- Тетушка Ганимед, - успокаивал он ее, - вы напрасно волнуетесь. Я
забыл вас предупредить о своем новом опыте. Но вы могли ожидать... Я
ведь ученый, я доктор разных наук, я мастер разных приборов. Я произвожу
всякие опыты. У меня в мастерской можно увидеть не только негра, но даже
слона. Тетушка Ганимед... Тетушка Ганимед... Негр - одно, а яичница -
другое... Мы ждем завтрака. Мой негр любит много яичницы...
- Мышь любит кислоты, - шептала в ужасе тетушка Ганимед, - а негр лю-
бит яичницу...
- Ну вот. Яичница сейчас, а мышь ночью. Ночью она поймается, тетушка
Ганимед. Ей уже ничего не осталось делать на свободе. Мармелад съеден
раз и навсегда.
Тетушка Ганимед плакала, добавляя слезы вместо соли в яичницу. Они
были такие горькие, что даже заменяли перец.
- Хорошо, что много перцу. Очень вкусно! - хвалил негр, уплетая яич-
ницу.
Тетушка Ганимед принимала валерьяновые капли, которые теперь поче-
му-то пахли гвоздикой. Вероятно, от слез.
Потом она видела через окно, как доктор Гаспар прошел по улице. Все
было в порядке: новый шарф, новая трость, новые (хотя и старые) башмаки
на красивых целых каблуках.
Но рядом с ним шел негр.
Тетушка Ганимед зажмурила глаза и села на пол. Вернее, не на пол, а
на кошку. Кошка от ужаса запела. Тетушка Ганимед, выведенная из себя,
побила кошку, во-первых, за то, что она вертится под ногами, а вовторых,
за то, что она не сумела в свое время поймать мышь.
А мышь, пробравшись из мастерской доктора Гаспара в комод тетушки Га-
нимед, ела миндальные коржики, с нежностью вспоминая о мармеладе.
Доктор Гаспар Арнери жил на улице Тени. Свернув с этой улицы налево,
вы попадаете в переулок, носящий имя Вдовы Лизаветы, а оттуда, перерезав
улицу, славящуюся дубом, который разбила молния, можно было, пройдя еще
пять минут, очутиться на Четырнадцатом Рынке.
Доктор Гаспар и негр направились туда. Уже поднимался ветер. Исковер-
канный дуб скрипел, как качели. Расклейщик афиш никак не мог справиться
с листом, приготовленным для наклейки. Ветер рвал его из рук и бросал в
лицо расклейщику. Издали казалось, что человек вытирает лицо белой сал-
феткой.
Наконец ему удалось прихлопнуть афишу к забору.
Доктор Гаспар прочел:
ГРАЖДАНЕ! ГРАЖДАНЕ! ГРАЖДАНЕ! Сегодня правительство Трех Толстяков
устраивает для народа празднества. Спешите на Четырнадцатый Рынок! Спе-
шите! Там будут зрелища, развлечения, спектакли! Спешите!
- Вот, - сказал доктор Гаспар, - все ясно. Сегодня на Площади Суда
предстоит казнь мятежников. Палачи Трех Толстяков будут рубить головы
тем, кто восстал против власти богачей и обжор. Три Толстяка хотят обма-
нуть народ. Они боятся, чтобы народ, собравшись на Площади Суда, не сло-
мал плахи, не убил палачей и не освободил своих братьев, осужденных на
смерть. Поэтому они устраивают развлечения для народа. Они хотят отвлечь
его внимание от сегодняшней казни.
Доктор Гаспар и его черный спутник пришли на рыночную площадь. У ба-
лаганов толкался народ. Ни одного франта, ни одной дамы в наряде цвета
золотых рыбок и винограда, ни одного знатного старика на расшитых золо-
том носилках, ни одного купца с огромным кожаным кошельком на боку не
увидел доктор Гаспар среди собравшихся.
Здесь были бедные жители окраин: ремесленники, мастеровые, продавцы
ржаных лепешек, поденщицы, грузчики, старухи, нищие, калеки. Серую, ста-
рую, рваную одежду иногда только украшали либо зеленые обшлага, либо
пестрый плащ, либо разноцветные ленты.
Ветер раздувал седые волосы старух, подобные войлоку, жег глаза, рвал
коричневые лохмотья нищих.
Лица у всех были хмурые, все ожидали недоброго.
- На Площади Суда казнь, - говорили люди. - Там будут падать головы
наших товарищей, а здесь будут кривляться шуты, которым Три Толстяка
заплатили много золота.
- Идем на Площадь Суда! - раздавались крики.
- У нас нет оружия. У нас нет пистолетов и сабель. А Площадь Суда ок-
ружена тройным кольцом гвардейцев.
- Солдаты еще покуда служат им. Они в нас стреляли. Ничего! Не сегод-
ня-завтра они пойдут вместе с нами против своих начальников.
- Уже сегодня ночью на Площади Звезды гвардеец застрелил своего офи-
цера. Этим он спас жизнь гимнасту Тибулу.
- А где Тибул? Удалось ли ему бежать?
- Неизвестно. Всю ночь и на рассвете гвардейцы сжигали рабочие квар-
талы. Они хотели его найти.
Доктор Гаспар и негр подошли к балаганам. Представление еще не начи-
налось. За размалеванными занавесками, за перегородками слышались голо-
са, позванивали бубенцы, напевали флейты, что-то пищало, шелестело, ры-
чало. Там актеры готовились к спектаклю.
Занавеска раздвинулась, и выглянула рожа. Это был испанец, чудесный
стрелок из пистолета. У него топорщились усы и один глаз вращался.
- А, - сказал он, увидев негра, - ты тоже примешь участие в представ-
лении? Сколько тебе заплатили?
Негр молчал.
- Я получил десять золотых монет! - хвастался испанец. Он принял нег-
ра за актера. - Иди-ка сюда, - сказал он шепотом, делая таинственное ли-
цо.
Негр поднялся к занавеске. Испанец рассказал ему тайну. Оказалось,
что Три Толстяка наняли сто актеров, для того чтобы они представляли се-
