- А я не уверен, что этого хочу. Пусть Кевин останется моим
вторым именем, чтобы не путать меня с моим великим предком.
Артур Второй или Артур Кевин Пендрагон - каково?
- Да будет так! - торжественно провозгласил Морган. - Да,
кстати, что конкретно ты заставишь изучать наших колдунов?
- Об этом ещё нужно подумать. По правде говоря, все наши
Одарённые старше пятнадцати лет готовы овладеть Формирующими;
здесь не так важны знания, как соответствующее мировосприятие. А
вы всё-таки чародеи, хоть и не больно могучие. В Домах Экватора
дети проходят обряд Причастия в возрасте пяти-шести лет, и лишь
потом получают образование; но мы поступим иначе. Я составлю
программу обучения, раздобуду необходимые учебники...
- Где?
- Где-нибудь да раздобуду. В крайнем случае напишу их сам или с
братом и сёстрами. Мы на несколько дней уйдём в мир с быстрым
течением времени, а вернёмся уже с готовыми книгами, причём
отпечатанными отнюдь не на местной примитивной полиграфической
базе. Это произведёт на наших чародеев должное впечатление, и
они примутся штудировать их с большим энтузиазмом.
- Уж точно, - согласился Морган. - Когда Колин подарил мне книги
из другого мира, я просто обалдел. Правда, язык там какой-то
странный, и местами я не понимаю, о чём идёт речь.
- Мои книги будут удобочитаемы, - заверил его я. - Итак, одну
проблему мы решили. Далее, как и когда мне предстать перед моими
подданными?
- Мы над этим уже думали, - ответила Дейрдра. - Нашей знати
известно, что расстояние для тебя не помеха, но что касается
простого народа, то лучше не ошарашивать его твоим внезапным
появлением. Я считаю, что ты должен прибыть в Авалон как
обыкновенный человек.
- Леди Дейрдра права, - сказал Морган. - Давай представим всё
так, будто ты возвращаешься из далёкого Царства Света; заодно и
совершишь поездку по своей стране. Начнёшь с какой-нибудь
окраины, где ещё не знают, что ты король...
- Например, из Лохланна, - предложил я. - В Каэр-Сейлгене никто
не называет меня "ваше величество". Тамошним жителям я сказал,
что возвращаюсь из дальних краёв. Они, конечно, удивились, но
поверили мне.
- Что ж, решено, - подвёл итог Морган. - Ты поплывёшь вниз по
реке из Лохланна в Авалон. Это великолепная идея.
Я взглянул на Дейрдру и увидел на её лице мечтательную улыбку.
- Кевин, - проговорила она. - Ты помнишь...
- Да, милая, - сказал я. - Отлично помню. Это было незабываемое
путешествие. - И уже мысленно добавил: - Наш медовый месяц.
Дейрдра услышала меня.
ГЛАВА 5
- Это до боли напоминает мне верховья Миссисипи, - задумчиво
произнёс Брендон, сидевший рядом со мной на скамье у борта
корабля; взгляд его был устремлён на проплывавший мимо берег. -
Штат Миннесота, Земля Хиросимы.
Шёл третий день нашего путешествия вниз по реке Боанн к далёкому
Авалону. Погода была мерзкая, небо заволокло тучами, дул
холодный ветер с севера, но дождя, к счастью, не предвиделось.
Я отвлёк своё внимание от листка блокнота, куда записывал одни
имена, а другие вычёркивал, и посмотрел на брата.
- Так это и есть аналог Миссисипи, - несколько удивлённо ответил
я. - Только в этом мире такого слова никто не слышал, потому что
здесь никогда не было индейцев.
- Правда? - вяло сказал Брендон. - А я и не знал.
- Дело в том, - принялся объяснять я, - что здесь аналог
Берингова пролива очень широк, и азиатские племена не смогли
преодолеть его. Так что Лайонесс до прихода европейцев оставался
незаселённым.
Брендон хмыкнул.
- Ты не понял меня, Артур. Видишь ли, я с самого начала вбил
себе в голову, что Лайонесс - это Британия, а Лохланн находится
где-то в Шотландии. - Он снял со своей головы клетчатый берет с
балабоном, скептически посмотрел на него, затем снова надел. -
Сработал старый стереотип: Артур, король бриттов.
- А где твои уши были... - начал я, но потом сообразил, что
когда я рассказывал Бренде и Пенелопе о географии Земли Артура,
уши Брендона были на Земле Хиросимы, где он обзванивал знакомых
психоаналитиков, перепоручая их заботам своих пациентов. - Но
как же так? Разве тебе не известно, что большинство
исследователей легенд раннего артуровского цикла давно пришли к
выводу, что Лайонесс не что иное, как аналог североамериканского
континента?
- Я никогда не интересовался этим вопросом, - ответил брат. -
Может быть, потому что в своё время Бренда была помешана на
преданиях о нашем прадеде. Мы с ней стараемся быть разными. - Он
сделал паузу и с горечью добавил: - Хотя ни черта у нас не
получается.
За сравнительно короткое время, прошедшее с момента нашей
встречи, я уже успел убедиться, что тесная эмоциональная связь
между Брендоном и Брендой тяготит их обоих, но вместе с тем они
были бы глубоко несчастны, если бы эти узы, соединявшие их с
момента рождения, внезапно разорвались. Боюсь, что в таком
случае они просто сошли бы с ума от внутреннего одиночества -
того самого одиночества, которое является нормальным состоянием
для всех людей, кроме таких уникумов, как мои близняшки. Я
одновременно жалел их и завидовал им.
- Стало быть, - после недолгого молчания отозвался Брендон. -
Лайонесс, это аналог Америки?
- Северной, - уточнил я. - А здешний аналог Южной Америки
называется Атлантидой и заселён преимущественно выходцами из
Греции и Италии, которые считают себя единым народом -
атлантами, хотя говорят на двух языках - латинском и греческом.
- Так значит, они наши соплеменники по материнской линии?
- Вроде того.
- Лайонесс дружит с ними или воюет?
- И то, и другое. Лайонесс и Атлантида перманентно находятся в
состоянии вооружённого перемирия. Полномасштабной войне
чувствительно мешает отсутствие Панамского перешейка, так что
оба континента разделены тысячей миль морского пространства.
Другое дело, наши северные соседи - Готланд и Галлис...
- Вот-вот, - сказал Брендон. - Тут я снова попался. Я полагал,
что Галлис и Готланд аналоги Франции и Скандинавии.
От неожиданности я закашлялся. Это уже было слишком.
- И тебя нисколько не удивило, что на севере Шотландия граничит
со Скандинавией, а к востоку от Скандинавии находится Франция?
Что с тобой, Брендон? Мы уже неделю как живём здесь, а ты ещё не
сообразил, что в твоём представлении об этом мире что-то не так.
Брат вздохнул.
- Мне было не до того, Артур.
- Да ну! - язвительно произнёс я. - Чем же ты так занят? Спишь
по двенадцать часов в сутки, а всё остальное время
бездельничаешь...
- Как раз этим я и занят, - невозмутимо ответил Брендон. - Я
полностью поглощён бездельем; если угодно, можешь назвать это
отдыхом. Очень интенсивным отдыхом.
- Вернее, очень своеобразным.
Брендон безразлично пожал плечами.
- Как хочешь, так и называй. Ты старше меня, Артур, но ты не
представляешь, каково это - прожить десять лет в постоянном
напряжении. Наша мама... Нет-нет, я её очень люблю; но по-моему
она слишком заботлива, чересчур заботлива. Она так заботилась о
моём благе, что не давала мне ни минуты покоя. А моё благо она
трактовала однозначно - ты понимаешь как. Теперь же я позволил
себе расслабиться. Я ничего не делаю, ни о чём не думаю... - Он
умолк.
- Наверное, это трудно, - сказал я, - целыми днями ни о чём не
думать.
Щёки Брендона слегка порозовели.
- Ну, в общем-то я думаю, - немного смущённо произнёс он. - Но о
вещах приятных и отвлечённых.
На этом наш разговор увял. Брат вновь принялся созерцать
проплывающий мимо берег, а я вернулся к составлению списка,
окончательный вариант которого должен был содержать около сотни
имён. Пока что их было чуть больше дюжины, да и то относительно
некоторых у меня имелись сомнения.
- Значит, - спустя несколько минут отозвался Брендон. - Галлис и
Готланд не Франция и Скандинавия.
Я закрыл блокнот - все равно никакие умные мысли мне сейчас в
голову не приходили - и сунул его в карман.
- Конечно, нет. Ведь это Западное полушарие. Лайонесс был открыт
валлийцами незадолго до Рождества Христова, затем начал активно
колонизироваться. Позже в этот процесс вовлеклись другие
британские племена, а также кельты из Галлии, скандинавы и
германцы всех мастей. Во времена короля Артура в Лайонессе
насчитывалось свыше десятка государств, а два самых крупных из
них - Готланд и собственно Лайонесс - вели непримиримую борьбу
за сферы влияния. Враждовали между собой и сами кельты. Заслуга
нашего прадеда состоит в том, что он объединил всех выходцев из
Британии в единое государство, и это позволило Лайонессу
сдержать экспансию германцев и норманнов на юг.
- А потом свои же кельты свергли его с престола, - меланхолично
заметил Брендон. - И чуть не прикончили.
- Ну и слава богу, - сказал я. - И за то, что свергли, и за то,
что не прикончили. Благодаря этому он попал в Экватор и основал
Дом Света. В конце концов только из-за коварства Гилломана
Лейнстера мы с тобой появились на свет. А что до Лайонесса, то
он остался могущественным государством, разве что верховную
власть в нём захватили скотты.
Брендон опять снял свой берет и посмотрел на него.
- Хорошо хоть, что юбки вышли из моды, - глубокомысленно изрёк
он.
- В Лохланне и в соседних графствах кое-кто ещё носит их.
- Здесь говорят на гельском языке, и это выглядит естественно. В
Авалоне же, насколько я понимаю, вся знать говорит по-валлийски,
а щеголяет в шотландских нарядах. Забавно.
- Это не более забавно, чем шотландцы, говорящие по-английски, -
возразил я. - Куда больше меня забавляет одержимость нашего
прадеда, который навязал Царству Света свой родной язык. Знаешь,
раньше мне это казалось само собой разумеющимся, но теперь моё
второе "я" по имени Кевин Мак Шон поражается этому. Ведь скотты
тоже хотели заставить весь Лайонесс говорить по-гельски, но их
было слишком мало, и в конечном итоге они сами перешли на
валлийский. А тут один человек, пусть и невероятно могучий, едва
взойдя на престол, заявляет своим новым подданным: "А теперь
извольте разговаривать так, как я". Дед Янус считает, что это
было чистым ребячеством со стороны нашего прадеда.
- И тем не менее ему это удалось, - заметил Брендон. - К
превеликому нашему счастью - ибо в противном случае нам пришлось
бы разговаривать на том варварском языке и писать вместо
нормальных букв какие-то закорючки.
Я рассмеялся.
- Однако ты сноб, братец!
Он натянуто улыбнулся мне в ответ.
- Вовсе нет. Просто сейчас у меня плохое настроение.
- Отчего?
- От скуки.
- А почему ты скучаешь?
- Потому что бездельничаю.
- Так займись чем-нибудь.
Брендон вздохнул.
- Мне ничем не хочется заниматься, Артур.
- Даже делами сердечными? - лукаво спросил я.
Следующие несколько секунд я с поистине садистским удовольствием
наблюдал, как мой солидный и респектабельный братец приходит в
страшное смущение, его щёки сначала розовеют, затем становятся
пунцовыми.
- О чём ты говоришь?
- Вернее, о ком, - поправил его я.
Ещё несколько секунд Брендон потратил на то, чтобы изобразить на
своём лице искреннее недоумение. Тщетно.
Наконец он потупил глаза и спросил:
- Как ты догадался?
- По поведению Бренды. Последнее время она кстати и некстати
расспрашивала меня о Дане. Естественно, по твоей просьбе.
- А вот и нет. Об этом я её не просил. Просто она
почувствовала... мой интерес и самостоятельно проявила
инициативу. Это всё наша связь, будь она проклята.
- Ясненько, - сказал я. - И как же тебя угораздило?
- Сам не понимаю, - угрюмо ответил Брендон. - Это, что
называется, с первого взгляда. В тот день, после сумеречной
грозы... Нет, Артур, вряд ли я сумею объяснить тебе.
- А ты всё-таки попробуй.
Брендон немного помолчал, собираясь с мыслями.
- Когда она только вызвала тебя, я на мгновение ощутил
прикосновение её мыслей. Не знаю, как это случилось - то ли ты
что-то напутал, настраивая зеркало, то ли она неумело с ним
обращалась, а может, из-за того, что у нас с тобой схожие
