что нравилось мне больше, чем женственность, - сила духа и
жизнелюбие.
После четвёртого бутерброда Бренда поумерила свой
гастрономический пыл и спросила:
- Ты давно вернулся?
- Совсем недавно. Этот мир - первый из Экваториальных, который я
посетил после своего отсутствия.
Сестра взяла с тарелки пятый бутерброд, с сомнением посмотрела
на него, затем всё же откусила небольшой кусочек.
- Стало быть, - произнесла она. - Срединные миры существуют?
- Да.
- И Истоки Формирующих - вовсе не измышления Врага?
Это был вопрос, которого я ожидал. До того как Бренда застала
меня работающим с компьютером и предложила мне свою помощь, до
того как она посмотрела на меня своими невинными голубыми
глазами, я не мог решить, в какой степени ей доверять. Но её
взгляд пленил меня и развеял все мои сомнения. В детстве Бренда
была моей любимицей, и спустя двадцать лет я продолжал
испытывать к ней глубокую привязанность. Сердце подсказывало
мне, что я могу на неё положиться, что также я могу положиться
на Брендона и Пенелопу, и я был склонен прислушаться к голосу
своего сердца. Если вам угодно, можете назвать это интуицией -
она у меня отменная.
- Истоки есть, - ответил я. - Факт их существования содержится в
той информации, что я надиктовал тебе, а ты ввела её вместо
исходных посылок Дианы.
- Я это поняла.
- Так почему же спрашиваешь?
- Хотела, чтобы ты подтвердил это прямо и недвусмысленно.
Человеку вообще свойственно уточнять уже известное вследствие
дурной привычки постоянно подвергать сомнению всё и вся, даже
собственные умозаключения. Я называю это жаждой достоверности. -
Бренда обворожительно улыбнулась. - Во мне эта жажда особенно
сильна; другими словами, я очень любопытна. И я не могу поверить
до конца, что ты жив, пока не услышу от тебя рассказ о твоих
приключениях.
- Но ведь я перед тобой, - с усмешкой заметил я.
- Ты вполне можешь оказаться призраком.
Я перегнулся через стол и чмокнул сестру в губы.
- Видишь, я реален. Призраки не целуются.
- Ещё как целуются! - возразила Бренда.
Мы оба рассмеялись.
- Ладно, убедила, - сказал я. - Позже я обо всём расскажу, когда
с нами будут Брендон и Пенелопа. Вы услышите мою историю все
вместе.
Бренда кивнула и осторожно откусила от бутерброда ещё кусочек.
- Не советую, - затем произнесла она.
Я вопросительно взглянул на неё.
- А?
- Не советую рассказывать ОБО ВСЁМ, - пояснила она. - Это
неразумно.
- Вот как? Почему?
- Мощь, - сказала Бренда. - Там, у Истоков, таится огромная
мощь. Ты дал мне информацию, я запомнила её и при желании могу
втайне от тебя рассчитать наименее опасный путь.
- По моим оценкам, - заметил я, - максимальная вероятность
уцелеть на самом безопасном пути, рассчитанном со знанием всех
асимптотических условий, для среднестатистического причащённого
не превышает одной тысячной.
- Одна тысячная уже что-то. Это не одна стомиллионная. При такой
вероятности выживания риск становится оправданным. Ставки
слишком высоки, игра стоит свеч.
"Чёрт побери! - подумал я, с беспокойством глядя на Бренду. -
Либо она дьявольски хитра, либо потрясающая душечка". Мне очень
хотелось верить в последнее.
Бренда вновь поднесла ко рту бутерброд, но в последний момент
остановилась, тяжело вздохнула и с видимым сожалением положила
его обратно на тарелку.
- Знаешь, - сказала она. - Когда я начинаю есть, то никак не
могу остановиться.
Я пожал плечами.
- Ну и кушай себе на здоровье.
- Беда в том, что у меня склонность к полноте.
- С трудом в это верится, - заметил я. - С твоей-то фигурой.
Бренда с благодарностью улыбнулась.
- Спасибо за комплимент, Артур, - сказала она. - И тем не менее
это так. Я чуть что, сразу полнею, но предпочитаю поддерживать
свою фигуру при помощи диеты, не прибегая лишний раз к
Формирующим. Я стараюсь беречь нервы.
- Правильно делаешь, - одобрил я. - Ты выглядишь очень молодо и
свежо.
- Здоровый образ жизни. К твоему сведению, я занимаюсь
гимнастикой, имею несколько медалей, в том числе одну золотую
мирового первенства. И, заметь, без всякого колдовства.
- От всей души поздравляю. Кстати, вы с Брендоном живёте вместе?
- Да, - ответила она и тут же поспешила добавить: - Как брат и
сестра.
- Не сомневаюсь, - заверил я её. - И как ваши дела?
- Да так, неплохо.
- Чем вы занимаетесь?
- Брендон психоаналитик, и очень неплохой, между прочим, а я
кибернетик.
- То есть ты не просто высококлассный программист, а учёный?
- Да, у меня степень доктора наук. Но иногда, ради собственного
удовольствия, я составляю прикладные программы, главным образом,
игровые.
- Наверное, детишки от них без ума, - предположил я.
- И не только детишки, - без ложной скромности ответила Бренда.
- Некоторые компании готовы были платить мне бешеные деньги,
лишь бы я работала на них. - Она рассмеялась, а вслед за ней
рассмеялся и я. - Мне перестали докучать только после того как
я, чтобы продемонстрировать свою финансовую независимость,
скупила контрольный пакет акций одной из известных фирм по
производству программного обеспечения.
- Гм, вижу, ты прочно обосновалась на Земле Хиросимы.
- Пожалуй, что да.
- А Брендон?
- Ну... Возможно.
- Вы покинули Солнечный Град из-за тех сплетен о ваших
отношениях или потому, что Брендон поссорился с Амадисом?
Бренда помрачнела и принялась нервно постукивать костяшками
пальцев по столу. Затем, спохватившись, сконфуженно глянула на
меня, взяла сигарету и закурила. Сделав несколько глубоких
затяжек, она наконец произнесла:
- Но ведь это одно и то же.
Я удивлённо приподнял бровь.
- Прости, не понял.
- Разве Пенни тебе ничего не говорила?
- Почти ничего. Я знаю только то, что о вас начали
распространяться нелепые слухи, затем Брендон не поладил с
Амадисом, и вы ушли из Дома.
- Так оно и было, - подтвердила Бренда. - Но началось всё
гораздо раньше, пожалуй, ещё до нашего рождения.
- Даже так?
- Да. Ты ведь знаешь, что отец был не в восторге от Амадиса?
- Знаю, - кивнул я. - Он считал, что Амадис слишком долго
засиделся в наследниках престола, чтобы стать хорошим королём.
Однажды в припадке откровенности отец пожаловался мне, что сам
испортил Амадиса, внушив ему сильный комплекс неполноценности,
подавив в нём свободную инициативу и самостоятельность. Дескать,
Амадис настолько привык быть на побегушках и играть вторые роли,
что вряд ли из него получится стоящий монарх. - Я сделал паузу и
пытливо посмотрел на Бренду. - Так что, отец оказался прав?
- На все сто, - безапелляционно заявила она. - Опасения отца
полностью подтвердились, причём в самом худшем их варианте.
Амадис очень дурной король.
Я развёл руки, одновременно пожимая плечами в жесте слепой
покорности судьбе.
- Увы, ничего не попишешь. Ведь следующим за Амадисом шёл
Александр - а он был бы ещё более дурным королём.
- Александра давно сбросили со счетов, - возразила Бренда. - Да
и он сам не желал иметь ничего общего с нашим Домом. Следующим
был ты - но ты, к сожалению, чересчур сильно увлёкся Сумерками и
стал настоящим Сумеречным, что совсем не нравилось детям Света.
Ты открыто исповедовал Мировое Равновесие... а не тайком, как мы
с Брендоном. В общем, ты не оправдал папиных надежд, и он
вычеркнул тебя из списка претендентов на трон.
Наконец до меня дошло.
- Ага! Стало быть, отец прочил Брендона в короли?
Бренда кивнула.
- Он принял это решение ещё до того, как ты ушёл в
бесконечность.
- Вот как? Странно. А я ничего не знал.
- В то время об этом знала только мама. - Бренда несколько
секунд помолчала, значительно глядя на меня. - Она упорно
настаивала на твоей кандидатуре, и из-за её бескомпромиссной
позиции отец долго не решался объявить Брендона наследником
престола.
- Даже после моего исчезновения?
- Даже после твоего исчезновения, - с расстановкой произнесла
сестра, видимо, в надежде, что я прочувствую свою вину. - Мама
любила тебя больше, чем всех нас вместе взятых, она принимала в
штыки любые разговоры о том, что ты, возможно, погиб...
- Двадцать семь лет Основного Потока - срок небольшой, - заметил
я, скорее оправдываясь сам, нежели оправдывая Юнону.
- При обычных обстоятельствах, да, - не стала возражать Бренда.
- Но когда в последующие три года вслед за тобой отправляется
четыре сотни человек, и все они, как один, пропадают без вести,
то сам собой напрашивается вывод, что тебя уже нет в живых.
- Наверное, ты права, - вынужден был согласиться я. - И когда же
меня официально признали умершим?
- Шестнадцать лет назад. Тогда в Пантеоне был установлен пустой
саркофаг с твоим именем, состоялась траурная церемония, а отец
произнёс надгробную речь, в которой прямо заявил, что видел тебя
своим преемником.
- Ловкий ход! - вырвалось у меня. - Таким образом, он дал всем
понять, что Амадис давно вне игры.
- Вот именно. После твоих символических похорон только об этом и
говорили. И когда отец, выдержав двухнедельную паузу, издал указ
о назначении Брендона наследником престола... гм, с
формулировкой: "в связи с констатацией факта гибели сына нашего
Артура" - это уже ни для кого не явилось неожиданностью.
- Раз так, то почему же Брендон не стал королём?
- Потому что Амадис оказался ещё большим подлецом и негодяем,
чем можно было подумать, - гневно ответила Бренда. - Отец
рассчитывал лет через двадцать пять - тридцать возвести Брендона
на престол, передать все бразды правления в его руки, а самому
уйти в тень и спокойно умереть. После завершения Рагнарёка он
чувствовал усталость от жизни и понимал, что долго не протянет.
- Это все понимали, - заметил я.
- В том числе и Амадис, а также его мерзкие дружки и любовницы.
При известии о назначении Брендона наследником они совсем
озверели и сразу же начали бешеную кампанию по его
дискредитации. Они активно распускали порочащие его слухи, ему
приписывались все смертные грехи, в частности, что якобы он спит
со мной. Это была их козырная карта. - Бренда негодующе
фыркнула. - И представь себе - многие поверили. Или же сделали
вид, что поверили.
- А отец?
- Он хорошо знал нас обоих и понимал, что мы на это не способны.
Зато другие наши родственники... Ох уж эти родственники!
- То есть, семейный совет отказался утвердить назначение?
- Категорически, - ответила Бренда и в сердцах добавила: - Вот
олухи-то! Впоследствии они горько пожалели об этом, но было уже
поздно.
- А отец не пробовал оказать на них давление?
- Пробовал, но всё безрезультатно. Он давил, сколько было сил...
а сил у него оставалось совсем мало. Может быть, тебя удивит
это, но ты очень много для него значил, по-своему он даже любил
тебя, хотя говорят, что ему было чуждо такое чувство, как
отцовская любовь. После твоего исчезновения отец впал в глубокую
депрессию, всё чаще стал замыкаться в себе, поговаривали даже,
что он тайком смотрел телевизор. Представляешь!
Я содрогнулся. В моей памяти ещё были свежи детские
сказки-страшилки о людях, которые, днями просиживая у
"дьявольского ящика", постепенно деградировали и превращались в
растения. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы иногда
посмотреть хороший фильм или узнать свежие новости из мира,
который тебя интересует; в принципе, это так же невинно, как
прочитать книгу или газету. Но если копнуть глубже, то
подавляющее большинство телепередач призваны скрасить серые,
однообразные будни простых людей, утомлённых повседневными
хлопотами и борьбой за существование, дать выход их неутолённой
жажде новизны, позволить им хоть на время сбросить с себя оковы
обыденности. Что же касается Властелинов, к услугам которых
неисчислимое множество самых разнообразных миров и которые
воочию могут повидать всё, что захотят, будь то футбольный матч,
вооружённое ограбление банка или взрыв сверхновой звезды, - им
нет нужды предаваться грёзам о несбыточном перед голубыми
