А так их досада вскоре пройдёт.
- По-моему, Эрик Маэлгон и сейчас против меня ничего не имеет, -
заметил Кевин.
- Это тебе так кажется. Он здорово обижен на тебя, просто он
флегмат и внешне не выдаёт своих чувств. Я говорю об этом не для
того, чтобы настроить тебя против Эрика; но ты должен знать, как
обстоят дела.
- Спасибо, Морган. - Кевин немного помолчал, затем нерешительно
произнёс: - Как ты думаешь, почему Колин так доверяет мне? В чём
причина его дружеского расположения? Ведь мы с ним едва знакомы.
- Гм... - промычал в ответ Морган. - Он уже выдавал тебе свою
коронную фразу: "Друзья Дейрдры - мои друзья"?
- Да. А что?
- Вот в том-то всё и дело. Это не просто красивые слова. Как ты,
наверное, заметил, Колин сильно отличается от других влюблённых,
он совсем не ревнует Дейрдру. Я подозреваю, что он не любит её в
обычном понимании этого слова, а скорее боготворит её, видит в
ней не земную женщину из плоти и крови, а ангела небесного. Как
следствие, те, кто нравится Дейрдре, представляются ему живыми
воплощениями всех мыслимых и немыслимых достоинств - а значит,
заслуживают безоговорочного доверия. Я, конечно, чересчур
упрощаю ситуацию, но в общих чертах она такова.
- Понятненько...
Кевин облокотился на перила балкона и посмотрел на пустынную
площадь, по которой парами проходили стражники, отправляясь в
ночной дозор. Морган стоял рядом с ним, запрокинув голову и
глядя в звёздное небо.
- Ты уже познакомился с Даной? - спросил он минуту спустя.
- Да.
- И как ты её находишь?
- Она мне понравилась.
Морган невольно облизнул губы и кивнул.
- Дана прелестная девушка. Очень хорошенькая, очень молоденькая
и совсем невинная. Она давно влюблена в Колина, но он не верит в
это, считает её чувства детским капризом. Из-за Дейрдры он
вдолбил в свою глупую башку, что не может понравиться ни одной
женщине... Нет, это надо же быть таким мнительным дураком!
Кевин тихо рассмеялся.
- Так-то ты отзываешься о своём короле? Не очень почтительно.
- Я говорю, что думаю. Ведь я не злопыхатель, а друг Колина, и
его дружба даёт мне на это право. А уж если быть до конца
откровенным, то порой меня зло берёт. Только законченный идиот
может отвергнуть такую восхитительную девушку, как Дана; вот я и
сказал, что Колин дурак. Ну а что касается внешности, то тут он
дважды дурак. Дейрдра отказывалась выйти за него замуж вовсе не
потому, что он некрасив, дело в другом... Да, кстати, тебе
известно, что ты у неё первый Одарённый?
Кевин вопросительно поднял бровь.
- Неужели? - произнёс он, чувствуя, что краснеет.
Морган пожал плечами.
- Это вполне естественно. Дейрдра тянется к себе подобным и
чурается нашего брата колдуна. Я давно хочу подружиться с ней...
нет-нет, ничего такого, не пойми меня превратно. Дейрдра
необычайно умная и интересная девушка, у неё свой, особенный
взгляд на вещи, и мне доставляет огромное удовольствие общение с
ней. К сожалению, она избегает меня, потому что я колдун.
Одарённые не в её вкусе... кроме тебя. Ты - поразительное
исключение из этого правила. Если Колин прав, и Дейрдра
действительно любит тебя даже вопреки твоему Дару, то ты
поистине необыкновенный человек. И как только тебе удалось
приворожить её? Открой мне секрет, а?
Кевин в замешательстве опустил глаза.
- Мне бы не хотелось обсуждать это.
- Хорошо, - сказал Морган и сразу же перевёл разговор на другую
тему. Как и догадался Кевин с самого начала, он пришёл
посмотреть на шпагу, которую Колин уже успел расхвалить ему. И
так же, как и Колин, Морган потерпел неудачу. Опутывавшие клинок
чары поставили в тупик даже самого искусного мага Лайонесса,
коим по праву считался Фергюсон.
Огорчённо вздохнув, Морган вернул Кевину шпагу, а на кольцо с
самоцветом вообще не стал смотреть - очевидно, чтобы ещё больше
не расстраиваться перед сном. Затем они немного поболтали о том,
о сём; обнаружив у своего собеседника явную склонность
посплетничать, Кевин принялся расспрашивать его об архиепископе
и услышал в ответ грустную историю любви молодой блестящей
аристократки к обедневшему провинциальному помещику. Наконец
Морган сказал:
- Ну ладно, мне пора. Не то жена подумает, что я ошиваюсь у
девок.
- А она имеет основания для таких подозрений? - с усмешкой
спросил Кевин.
Морган развязно ухмыльнулся.
- Конечно, имеет. Но я не люблю, когда меня обвиняют в грехах,
которые я не совершал. Спокойной ночи, Кевин Мак Шон. Приятно
было потолковать с тобой на сон грядущий.
- Постой, Морган...
- Да?
- Бранвена, сестра Колина... - Кевин умолк, подбирая нужные
слова.
- Так что же Бранвена?
- Сегодня на похоронах и на обратном пути во дворец она как-то
странно смотрела на меня. Очень странно - как будто я что-то ей
сделал.
Морган нахмурился.
- Остерегайся её, вот тебе мой совет. Она очень привязана к
Дейрдре и если невзлюбит тебя... Знаешь, при дворе говорят:
Бранвена - это слишком. У неё всего с лишком и сама она с
лишком. Лицо у неё слишком круглое, глаза слишком большие, губы
слишком тонкие, зубы слишком мелкие, язычок слишком острый, на
лице слишком много веснушек, а фигура у неё слишком уж щуплая.
Она слишком умна, слишком хитра, слишком любопытна, слишком
ветрена и легкомысленна, слишком заносчива, слишком капризна,
слишком самонадеянна, слишком скрытна и слишком безответственна.
И, добавлю от себя, слишком опасна и неуправляема. Если на свете
существуют ведьмы, то Бранвена, безусловно, одна из них. Многие
недооценивают её, но тебе я не советую этого делать.
- Ну и ну! - покачал головой Кевин, удивлённый такой страстной
тирадой. - А с виду она совсем дитя и кажется вполне безобидной.
- Тем-то она и опасна, что мало кто принимает её всерьёз.
Постарайся наладить с ней дружеские отношения; в общем, она
неплохая девчушка, хоть и вреднющая... И ещё. Мне заранее жаль
её мужа. Бедолага! Уж лучше сразу убить его, чтоб долго не
мучился.
ИНТЕРМЕДИЯ
ШАГ В БЕЗВРЕМЕНЬЕ
- Колин, - промолвил архиепископ. - Признаёшь ли ты Отца, Сына и
Святого Духа как Бога единого?
- Да, - последовал ответ.
Облачённый в бело-золотые королевские одежды, Колин стоял
коленопреклонённый на возвышении перед алтарём кафедрального
собора святого Андрея Авалонского. Архиепископ держал его правую
руку на Библии.
- Обязуешься ли ты любить и почитать Святую Церковь Христовую,
беречь её от язычников, реформаторов и осквернителей и нести
свет её истинной веры по всему миру?
- Да.
- Обязуешься ли ты править своим государством по закону и
справедливости, защищать правду и добро и, сколько станет тебе
сил, искоренять зло и несправедливость?
- Да.
- Обязуешься ли ты употреблять свою Силу, дарованную тебе свыше,
только в богоугодных целях, вести непримиримую борьбу с дьяволом
и прислужниками его, чёрными магами?
- Да.
Колин скрепил текст королевской клятвы своей подписью, и
архиепископ положил пергамент на алтарь, как бы призывая в
свидетели самого Всевышнего. Красочная церемония коронации
подходила к своему кульминационному моменту.
Когда отзвучала молитва во славу короля, монсеньор Корунн Мак
Конн при помощи длинной тонкой трубки из чистого золота набрал
из священной ампулы немного елея и капнул его в золотую чашу.
Присутствующие в соборе затаили дыхание. Архиепископ макнул
палец в елей.
- Сим миром от имени Всевышнего помазываю тебя на царство, и да
пребудет с тобой Сила и благословение Господне во всех твоих
праведных начинаниях. Аминь!
С этими словами он начертил на лбу Колина крест. В толпе
пронёсся облегчённый вздох. Многим показалось, что на какое-то
мгновение над головой короля вспыхнуло сияние, а кое-кто мог
даже поклясться, что видел парившего над алтарём святого Андрея,
издревле считавшегося покровителем Лайонесса. И только несколько
человек знало, что никакой передачи Силы ещё не состоялось.
Снова зазвучала музыка и церковный хор запел очередную молитву.
Двое младших епископов закрепили на плечах Колина пурпурную
королевскую мантию, затем символически коснулись его башмаков
золотыми шпорами и тут же убрали их. Архиепископ взял с алтаря
меч в украшенных драгоценными камнями ножнах и с напутственными
словами протянул его молодому королю.
Колин принял меч, поцеловал головку его эфеса и передал его
лорду Дункану Энгусу, мужу своей тётки Алисии. Преклонив колени,
Дункан Энгус положил меч на алтарь, вручая военное могущество
государства в руки Божьи, перекрестился, после чего встал на
ноги и отошёл в сторону.
По знаку одного из епископов Кевин и Дана поднялись к алтарю. На
груди у обоих висели камни - Знак Жизни у Даны и Знак Мудрости у
Кевина. Они опустились на колени по обе руки от короля и чуть
сзади него. Тем временем архиепископ достал из дарохранительницы
усыпанную драгоценными камнями золотую корону, которую венчал
огромный остроконечный алмаз чистой воды.
- Венчает тебя Господь, сын мой, короной славы и справедливости!
Будь верным защитником и слугой своего государства, и да поможет
тебе Всевышний, творец всего сущего на земле. Во имя Отца, Сына
и Святого Духа, аминь!
Он возложил на голову Колина корону. Знак Силы на груди у короля
засветился мягким красным светом. Внутри двух других камней,
Знака Мудрости и Знака Жизни также вспыхнули огоньки - голубой и
фиолетовый. Левая рука Кевина и правая Даны потянулись к алмазу
на короне и одновременно прикоснулись к нему кончиками пальцев.
"Холодный, как лёд", - подумал про алмаз Кевин, и тут его слегка
зазнобило, а к горлу подступила тошнота.
Врата отворились, пропуская к Источнику нового адепта... Колин
замер, губы его побледнели, а ресницы, которыми он часто хлопал,
моргая, вдруг остановились на полпути, оставив полуоткрытыми его
внезапно остекленевшие глаза......
КОЛИН СТОЯЛ НА КОЛЕНЯХ У ПОДНОЖИЯ ВЫСОКОГО ХОЛМА, СПЛОШЬ
ПОКРЫТОГО РАСТИТЕЛЬНОСТЬЮ КАКОГО-ТО СТРАННОГО ЛИЛОВОГО ЦВЕТА.
КОЕ-ГДЕ ВИДНЕЛИСЬ ЦВЕТЫ - БЕЛЫЕ, АЛЫЕ, ОРАНЖЕВЫЕ, ФИОЛЕТОВЫЕ,
ЖЁЛТО-ЗОЛОТЫЕ, СЕРЕБРЯНЫЕ, НЕБЕСНЫЕ... ТО ЕСТЬ ЗЕЛЁНЫЕ - ТАК КАК
НЕБО ЗДЕСЬ БЫЛО ЯРКО-ЗЕЛЁНОЕ. ОНО ПОСТОЯННО МЕНИЛОСЬ, ТО ТУТ, ТО
ТАМ ОТЛИВАЯСЬ БИРЮЗОЙ. СОЛНЦА ВИДНО НЕ БЫЛО; СВЕТ ИЗЛУЧАЛО САМО
НЕБО - СИЯЮЩЕЕ, СВЕРКАЮЩЕЕ...
ПО ПОЛОГОМУ СКЛОНУ ХОЛМА К КОЛИНУ НЕ СПЕША СПУСКАЛАСЬ СТРОЙНАЯ
ЗОЛОТОВОЛОСАЯ ЖЕНЩИНА В ОСЛЕПИТЕЛЬНО-БЕЛЫХ ОДЕЖДАХ. ЕЁ ПОХОДКА
БЫЛА ВЕЛИЧЕСТВЕННОЙ, УПРУГОЙ И ГРАЦИОЗНОЙ. КОГДА ОНА ПОДОШЛА
БЛИЖЕ, ОН РАЗГЛЯДЕЛ ЧЕРТЫ ЕЁ ЛИЦА - ЧЁТКИЕ, СТРОГИЕ,
БЕЗУКОРИЗНЕННО ПРАВИЛЬНЫЕ; ЕЁ СУРОВАЯ КРАСОТА ДЫШАЛА ХОЛОДОМ
СНЕЖНЫХ ВЕРШИН.
ЖЕНЩИНА ОСТАНОВИЛАСЬ В ТРЁХ ШАГАХ ОТ НЕГО.
- ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, КОЛИН ЛЕЙНСТЕР ИЗ АВАЛОНА, КОРОЛЬ ЛАЙОНЕССА!
ГУБЫ ЕЁ ШЕВЕЛИЛИСЬ В ПОЛНОМ СООТВЕТСТВИИ С ПРОИЗНОСИМЫМИ
СЛОВАМИ, НО ЕЁ СЕРЕБРИСТЫЙ С ВЛАСТНЫМИ НОТКАМИ ГОЛОС ЗВУЧАЛ,
КАЗАЛОСЬ, ОТОВСЮДУ, ОБРУШИВАЯСЬ НА КОЛИНА ПОДОБНО ВОДОПАДУ.
С НЕКОТОРЫМ ОПОЗДАНИЕМ КОЛИН ДОДУМАЛСЯ ВСТАТЬ С КОЛЕН. ТОЛЬКО
ТОГДА ОН ОБНАРУЖИЛ, ЧТО ОДЕТ НЕ В ТЯЖЁЛЫЕ КОРОЛЕВСКИЕ ОДЕЖДЫ, А
В СВОБОДНЫЙ, НЕ СКОВЫВАЮЩИЙ ДВИЖЕНИЯ ГОЛУБОЙ НАРЯД ИЗ ЛЁГКОЙ,
ПОЧТИ НЕВЕСОМОЙ ТКАНИ, МЯГКОЙ И ШЕЛКОВИСТОЙ НА ОЩУПЬ.
А СЕКУНДУ СПУСТЯ КОЛИН ПОНЯЛ, ЧТО ЭТОТ НАРЯД - ВСЕГО ЛИШЬ
ИЛЛЮЗИЯ, СОЗДАННАЯ ЕГО СОБСТВЕННЫМ ВООБРАЖЕНИЕМ, ЧТОБЫ ОН НЕ
ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ НЕЛОВКО БЕЗ ОДЕЖДЫ. НА САМОМ ЖЕ ДЕЛЕ ОН БЫЛ
СОВЕРШЕННО ГОЛЫМ!
- МОЯ ОДЕЖДА...
- ОНА ОСТАЛАСЬ В СОБОРЕ, - ПОСЛЕДОВАЛ ОТВЕТ ЖЕНЩИНЫ В БЕЛОМ. -
ТАК И ДОЛЖНО БЫТЬ В ПОЛНОМ СООТВЕТСТВИИ С РИТУАЛОМ. НО НЕ
БЕСПОКОЙСЯ - ЗА ТО ВРЕМЯ, ЧТО ТЫ ПРОБУДЕШЬ ЗДЕСЬ, ТВОЯ ОДЕЖДА НЕ
СДВИНЕТСЯ С МЕСТА, И ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ ПРЯМО В НЕЁ.
- КАК ЭТО?
- ОЧЕНЬ ПРОСТО. ТЫ ВЫЙДЕШЬ ИЗ ВРАТ В ТОТ ЖЕ МОМЕНТ, КОГДА И
ВОШЁЛ В НИХ. ВРЕМЯ ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ ВЯЗКОЕ.
- ГДЕ ЭТО "ЗДЕСЬ"?
- В БЕЗВРЕМЕНЬЕ?
- ЧТО ЭТО?
- ПЕРЕКРЕСТЬЕ МИРОВ. МЕСТО, ГДЕ НАХОДИТСЯ ИСТОЧНИК МИРОЗДАНИЯ,
АЛЬФА И ОМЕГА ВСЕГО СУЩЕГО.
- А ТЫ КТО ТАКАЯ, ПРЕКРАСНАЯ ЛЕДИ? - СПРОСИЛ КОЛИН, ЗАРАНЕЕ
ЗНАЯ, КАКОВ БУДЕТ ОТВЕТ.
- Я ХОЗЯЙКА ИСТОЧНИКА. - ОНА ПРОТЯНУЛА ЕМУ РУКУ. - ПОЙДЁМ СО
