- Так, так, так, - по-прежнему ухмыляясь, произнес Александр. -
Признаться, ты разочаровал меня, Эрик-гаденыш. Я-то думал, что тебе
достанет ума и терпения подождать года три-четыре и только затем
устроить нечто подобное. Но ты оказался слишком глуп и нетерпелив. -
Он повернул голову и бросил беглый взгляд на обугленное тело. - Если
не ошибаюсь, это уже второй мертвец на твоем счету... Даже третий -
ведь бедный дурачок Зоран погиб также по твоей вине.
Ко мне, наконец, вернулся дар речи.
- Негодяй! - воскликнул я. - Ты все-таки убил его?!
Мое негодование было порождено бессильной яростью и отчаянием. На
самом же деле я давно смирился с мыслью, что Зоран мертв, и его
убийцей считают меня. Гораздо больше угнетало другое: неужели мои
родные так легко поверили, что глупый и неуклюжий Зоран смог одолеть
меня - пусть даже ценой собственной жизни?.. Это больно задевало мое
самолюбие.
Александр коротко рассмеялся:
- Только не говори, что тебе жаль этого кретина. Ты его презирал,
а он ненавидел тебя всей душой и мечтал выпустить тебе кишки... Гм.
Полагаю, в последние мгновения своей жизни он был счастлив, ибо
считал, что достиг своей цели. Ему не суждено было узнать, как
жестоко он ошибся.
Ага, подумал я, вот оно как! Стало быть, Александр не просто
прикончил Зорана моей шпагой и инсценировал мою смерть в Тоннеле. Он
принял мой облик (что, учитывая нашу разницу в росте и весе, дело
нешуточное), сразился с Зораном на дуэли и прежде, чем нанести
смертельный удар, позволил ему ранить себя.
Но зачем было устраивать это идиотское представление? Для кого?..
Долго недоумевать мне не пришлось. Тут же я получил исчерпывающее
объяснение, расставившее все на свои места.
- Благодаря этой маленькой хитрости, - после короткой паузы вновь
заговорил Александр, - никто не усомнился в твоей гибели. Я устроил
так, что свидетелем моей... то бишь, твоей с Зораном дуэли была его
младшая сестра.
- Радка?!
- Да, она самая. Твоя ненаглядная милашка. - Он скривился. - Эта
дурочка, как и ее братец, не обнаружила никакого подвоха и приняла
меня за тебя. Она видела, как мы дрались, как Зоран якобы проткнул
тебе брюхо, как затем ты из последних сил раскроил ему череп и
скрылся в Тоннеле. Убедившись, что брату ничем нельзя помочь, она
бросилась было за тобой вдогонку, но обнаружила, что твой след в
Тоннеле обрывается. Там же исчезли твои чудесные часики и кольцо с
Самоцветом. - Александр развел руками и изобразил на лице скорбную
мину. - Вот так-то, Эрик-гаденыш. Тебя, считай, уже похоронили. В
самом буквальном смысле похоронили - по моим сведениям, через
несколько дней в Солнечном Граде должна состояться траурная
церемония.
Я непроизвольно вздохнул. Увы, это похоже на правду. Очень
похоже. Когда человек гибнет в Тоннеле, отыскать его тело
невозможно - оно распыляется на атомы по всей бесконечной Вселенной.
По всей видимости, следствие пришло к выводу, что из-за ранения я
был в полуобморочном состоянии, уже не мог сознательно
контролировать свои действия, и тогда сработал внедренный на уровне
рефлексов императив: "Если ты смертельно ранен, если ты беспомощен,
ищи приют в стенах родного Дома". Руководимый подсознанием, я
направился в Царство Света, но не успел, умер в пути...
Отец, мама... Каково им сейчас?
Весь этот год я старался не думать о них, чтобы не бредить душу.
А если и думал, то старался убедить себя в том, что они еще не
потеряли надежду и продолжают искать меня. Конечно, не стоит
относиться серьезно к словам Александра о скорой траурной церемонии;
этим он хотел лишь подразнить меня. В Домах не принято столь
поспешно хоронить людей, тела которых не найдены. Тем не менее, мой
случай был слишком уж очевидным - проклятый Александр ловко все
провернул...
Меня с новой силой захлестнула волна ярости. Я молниеносно
выбросил вперед руку, целясь Александру в горло... но это был лишь
обманный маневр, призванный отвлечь внимание противника. Однако
Александр не терял бдительности: небрежно, даже чуть лениво он
парировал оба моих удара - и ложный, и настоящий, направленный в
солнечное сплетение; мастерским приемом сбил меня с ног, а затем,
для пущей убедительности, несильно, но весьма чувствительно пнул
носком ботинка мне в пах.
- В одной из книг я вычитал...
- Так ты еще книги читаешь? - корчась от боли, я все-таки не
преминул съязвить. - Никогда бы не подумал.
- Так вот, - невозмутимо продолжал Александр, начисто
проигнорировав мой выпад. - Там было одно замечательное
высказывание: "Непокорная дворняга, которая осмеливается показать
клыки хозяину, расплачивается за обучение хорошим манерам своей
исполосованной шкурой". Умная мысль, не так ли? Ты тоже заплатишь за
свои выходки. Но не своей, а чужой шкурой. Для тебя это будет еще
хуже. К своему несчастью, ты сентиментальный идиот.
Почему-то я сразу вспомнил, из какой книги Александр почерпнул
эту сомнительную "мудрость", хотя читал ее лет десять, а то и
двенадцать назад. Также я вспомнил, что слова эти принадлежали
самому гнусному из отрицательных персонажей - отпетому негодяю,
садисту и убийце... Впрочем, по сравнению с Александром, он был чуть
ли не агнцем, и его проделки выглядели невинными детскими шалостями.
А угроза насчет чужой шкуры звучала очень зловеще. Мучительно
гадая, чего мне ждать дальше, я даже забыл о боли в паху.
Между тем Александр жестом подозвал к себе своих подчиненных,
которые по-прежнему стояли перед домом и безучастно наблюдали за
нашей разборкой, не предпринимая никаких попыток вмешаться. Эти двое
с опаской поднялись на крыльцо, бочком протиснулись между обугленным
трупом своего товарища и треснувшим косяком парадной двери, вошли в
холл и, остановившись в двух шагах от Александра, молча уставились
на него, ожидая дальнейших распоряжений.
Он что-то отрывисто приказал им на незнакомом мне языке и
отступил в сторону. Парни (оба были молоды, лет по двадцать пять, и
крепко сложены) повернулись ко мне. Их взгляды не предвещали ничего
хорошего. Я мог понять обуревавшие их чувства - ведь только что по
моей вине погиб их товарищ, чье обезображенное до неузнаваемости
тело сейчас лежало на крыльце дома. Но неужели они не понимают, что
Александр не меньше моего (и даже больше) виновен в случившемся?
Теперь я почти не сомневался, что он побывал здесь раньше - может
быть, вчера, а может, неделю назад, - и, обнаружив мою ловушку, не
стал утруждать себя ее обезвреживанием или защитой от электрического
разряда (хотя даже для самого тупого из Властелинов это плевое
дело). Он поступил иначе: вернулся в свое логово и привел с собой
троих "телохранителей", ничего не подозревающих простых смертных,
одного из которых без колебаний отправил на верную смерть. Он не
просто сумасшедший - он законченный психопат, опасный маньяк и
садист, ни в грош не ставящий человеческую жизнь и, мало того,
получающий удовольствие при виде чужих страданий...
Помощники Александра без лишних церемоний подняли меня с пола и
поставили на ноги. Тот, что был повыше, заломил мне руки за спину -
причем гораздо сильнее, чем этого требовала предосторожность.
Суставы мои затрещали, я судорожно стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть
от боли. Второй из парней, более коренастый, встал прямо передо
мной, буравя меня ненавидящим взглядом. Его кулаки сжимались и
разжимались.
Александр пролаял несколько слов. Коренастый крепыш с явным
сожалением опустил уже занесенную для удара руку, достал из кармана
футляр, раскрыл его и вынул оттуда пневмошприц. Затем грубо схватил
меня за волосы, наклонил мою голову к правому плечу и сделал
инъекцию в шею.
Вопреки ожиданиям, никаких особо неприятных ощущений я не
испытал, только почувствовал легкий зуд, словно от комариного укуса.
Очевидно, в предыдущий раз Александр намеренно впрыснул мне
концентрированный раствор, чтобы таким садистским способом привести
меня в сознание.
- Но это еще не все, Эрик-гаденыш, - зловеще произнес
Александр. - Сейчас тебе предстоит первый урок хороших манер.
Дальнейшее происходило, как во сне. В жутком, кошмарном сне...
Когда, повинуясь приказу Александра, его подручные отпустили меня
и отошли к двери, он достал бластер (точную копию того, который
Ладислав похитил из сейфа директора Чернобыльского центра), и всадил
им обоим по заряду в грудь. Даже не вскрикнув, они рухнули на пол.
Лицо более высокого выражало полное недоумение и непонимание.
Коренастый крепыш, в которого был послан второй заряд, успел перед
смертью испугаться.
Я же буквально оцепенел от ужаса. А Александр неторопливо
подступил к телам своих бывших слуг и с хладнокровием палача (или
профессионального убийцы) сделал им по контрольному выстрелу в
голову. Затем повернулся ко мне и сказал:
- Правило номер один: свидетелей нужно убирать. Они видели тебя
живым, и сколь ни ничтожна вероятность того, что они могли бы
попасть в руки наших родственничков, рисковать я не собираюсь.
- Но ты же сам привел их сюда! - через силу вымолвил я. - И
убил...
- Одного убил ты, - парировал Александр. - И вообще, все трое на
твоем счету. Ты вынудил меня прибегнуть к их помощи, так что пеняй
только на себя.
У меня подкашивались ноги. Я с трудом доплелся до ближайшего
кресла и рухнул в него.
- Лицемер проклятый! Ты не нуждаешься ни в чьей помощи. Тем
более, против меня в моем теперешнем положении.
Александр погрозил мне пальцем:
- Ну-ну, брось это! И не надейся, что я расслаблюсь. Пусть ты
лишен доступа к силам, но клыки у тебя еще не вырваны. Ты по-
прежнему опасен, хоть и глуп. По правде сказать, возня с тобой не
доставляет мне особого удовольствия. Вот если бы на твоем месте был
кто-нибудь из детей Артура... - И он с мечтательным видом умолк.
Он безумен, в который уже раз подумал я. Он даже не представляет,
насколько он безумен. Маньяк, свихнувшийся на почве эдиповых
комплексов и давно уже позабывший о действительных причинах своего
сумасшествия. Ненависть к брату стала для него смыслом жизни, а
месть - главной целью. Я не представлял для Александра сколь-нибудь
значительной ценности, так как был в с е г о л и ш ь сыном
Брендона, которого он ненавидел только в той мере, в какой ненавидел
весь Дом Света. При других обстоятельствах он бы не стал рисковать
из-за меня своим прикрытием, но получилось так, что по чистой
случайности (невероятной, непостижимой случайности!) я оказался
посвященным в одну из его тайн, имя которой - Софи...
- Впрочем, - после паузы продолжил Александр. - За это время у
меня появилась неплохая идея. Как я узнал, твоя кузина Дэйра просто
без ума от тебя и очень болезненно восприняла... гм, слухи о твоей
смерти. Так что, когда ты состаришься и действительно умрешь, я
отправлю посылку с твоим сморщенным телом не братцу Брендону, а
Дэйре. Вот уж она порадуется!
Я в отчаянии застонал. Боже, за что мне такое наказание?!
Александр с довольной ухмылкой следил за моей реакцией. Вдоволь
насладившись, он равнодушно взглянул на трупы своих подчиненных и
добавил:
- Отныне каждый год твоей жизни будет стоить жизней трех человек.
Можешь устраивать им какие угодно пакости, а я не намерен играть с
тобой в кошки-мышки.
"Я больше не буду!" - чуть было не выкрикнул я и лишь в последний
момент сдержался. Нет, я не стану унижаться, просить, умолять. Лучше
уж я...
- Конечно, ты можешь в любой момент прекратить эти мучения, - вел
дальше Александр, будто прочитав мои мысли. - Но почему-то я
