собираешься искать? У тебя есть специальность?
-- Грузчиком могу работать, вот и вся моя специальность. Или машины
мыть.
-- Грузчиком? Горб наживешь, это да! А разбогатеть -- вряд ли.
Образование у тебя какое?
-- Начальная школа.
-- Вот видишь... Чтобы в магазине работать, тоже учиться надобно; у нас
для своих не всегда работа есть, а уж иностранцам -- самая грязная.
Однако... Если, конечно, ты собрался по отцовской линии пойти...
-- Не собираюсь. -- Гек усмехнулся. -- Думаю получше место сыскать,
хотя и здесь ничего позорного не вижу. А не получится -- вернусь домой. --
Гек почувствовал, что разговор наконец приблизился к той точке, куда его
осторожно двигал старый лис, и даже догадывался, что тот собирается ему
предложить. Но он и близко не мог представить, какой силы сюрприз был для
него подготовлен.
-- Я ведь давно присматриваюсь к тебе, Тони. Ты мне сразу глянулся, и я
думаю, что не ошибся в тебе. Парень ты работящий и скромный. Скромный, да не
простачок. Оцени мою деликатность, Тони, я ведь не спрашиваю, где ты
наловчился челюсти крошить, где наколки сделал и чем ты занимался у себя в
Бабилоне.
Гек похолодел.
-- Набедокурил дома и дал тягу в Европу, не так ли?
-- Нет, дон Карло, мамой клянусь! Я не преступник! Я как раз уехал,
чтобы куда не вляпаться. Работы нет, пособие грошовое, вот и маемся в
подворотнях, ищем приключений. Всю жизнь так, что ли? За мной ничего нет. Ну
-- драки, да, бывали. Жить нормально захочешь -- так научишься, иначе
затюкают.
-- Тем лучше, тем лучше. Знаешь, видна в тебе сицилийская кровь, что ни
говори. А ты уверен, что мать твоя из Турина?
-- Так я знаю из ее рассказов, сам-то я в Бабилоне родился.
Единственный в семье урожденный бабилот, остальные натурализованные.
-- И как, не тянет на родину предков? В Турин или к нам, на Сицилию?
Зов крови, так сказать?
-- Меня тянет туда, где может быть хорошо, где заработки приличные. А
если я нищий, какая мне разница -- Турин, Бабилон, Сицилия... Дон Карло, как
на духу: вот поработал я у вас и человеком себя почувствовал. Честно работал
-- честно получил. Ну, оплошал -- винить некого. И за доверие спасибо вам
огромное. А я поживу подольше да ухвачу побольше -- тогда и о родине предков
думать можно. Извините, если что не так сказал...
-- Кое-что и не так, пожалуй. Родина -- это мать, это душа человека.
Узы крови -- священные узы, Тони. Сицилийцы рассеялись по всему свету, живут
в Штатах, в Бразилии всю жизнь, но спроси его: "Ты кто, американец?" -- он
ответит: "Я сицилиец". Так-то! Кто лишен этого, тот не человек в моем
понимании. С возрастом ты сам почувствуешь это. Ну да тебя трудно винить:
мальчишка ты еще, да и сирота, в чужом мире, без денег, без друзей...
-- Деньги как раз есть.
-- Да что это за деньги -- неделю погулять. Впрочем, ты не гуляка, как
мне кажется. -- Капитан словно бы заколебался... -- Я хочу сделать тебе одно
предложение, Тони, относительно твоего будущего. Ты ведь свободен сейчас?
-- Как крыса в амбаре, дон Карло. К сожалению.
Гек видел, что обращение "дон" и почтительный тон очень по душе
старикану, и старался изо всех сил. Главное -- чувство меры. Явный
подхалимаж вызывает презрение, но проявленное уважение всегда приятно, тем
более когда оно выказано искренне и с достоинством.
-- Почему -- к сожалению?
-- Контракт кончился.
-- Ой, ты хитрец, оказывается! -- Капитан коротко рассмеялся. -- Я ведь
тебя насквозь вижу. Ты бы не прочь еще подзаработать, а? Совесть-то тебя не
мучает, что денежки свои за контрабанду получил? А поймают -- тут и до
тюрьмы недалеко? Ты знаешь, что такое тюрьма, сидел когда-нибудь?
-- Нет, -- соврал Гек, -- бог миловал! Ни разу не был и не хотел бы. Но
власти имеют право сажать, если поймают, конечно. Дело их такое. У них свои
порядки, а у простых людей -- свои. Я лично большого греха здесь не вижу,
дон Карло, это же не терроризм, не убийство. Каждый зарабатывает как умеет,
только другим не мешай. А отец всегда говорил, что законы пишут те, для кого
они не писаны.
Гек прошел свою половину пути чуть быстрее даже, чем рассчитывал
вначале. Ему хотелось, чтобы старик перестал жевать резину и сделал наконец
свое предложение. Отказа не будет, не менжуйся, старый!
-- Не терроризм, -- задумчиво повторил капитан. -- Значит, ты согласен,
если я, вместо того чтобы с тобой попрощаться, опять предложу тебе
поработать?
-- Согласен!
-- И я бы не возражал... Но ты не итальянец. И вообще неизвестно кто...
Сиди, не напрягайся. Я тебя немножко знаю и тебе верю. Но представь, если
выяснится, что Карло Бутера, уважаемый пожилой человек, укрывает
преступника?
-- Но я же не преступник, дон Карло! Клянусь, ничего преступного я не
совершал! Матерью клянусь!
-- А контрабанда? Помолчи, говорю! Не надо клясться направо и налево,
если хочешь, чтобы тебе верили и тебя уважали. Тем более матерью своей.
Повторяю: я тебе верю, но власти, как ты выражаешься, мне могут не поверить.
Безродный бабилонец мне не нужен, скажу тебе со всей определенностью. Вот
если бы ты был итальянец -- не по крови, по гражданству... Хочешь стать
итальянцем?
-- Как это? -- Гек по-настоящему растерялся: "Что значит -- стать
итальянцем? Переменить подданство, собирать справки, подавать запрос? Чума
какая-то... Или выдавать себя за его парализованную дочь?"
-- Один парень, тебе ровесник, скончался недавно. Близкие -- кто в
Америке, кто в Бразилии. Его документы у меня. В лицо его почти никто не
знал на Сицилии. Ты сможешь жить по его документам. В подробности посвящать
не стану -- долго это и не нужно, но можешь мне поверить: документы надежны
стопроцентно. Подходит тебе такой расклад?
-- А если поймают?
-- Выдворят из страны, только и делов; но до этого не дойдет,
успокойся.
-- Но, дон Карло... -- Гек запнулся, раскрыл было рот, но так и не смог
продолжить.
-- Ну, ну, говори, что ты хотел сказать?
-- Не знаю, уж больно предложение неожиданное. А надолго это будет?
-- Что -- "это"? Паспорт, что ли? Захочешь -- так на всю жизнь.
Гек сообразил, что пора соглашаться:
-- Дон Карло, все же это слишком большой подарок. Это было бы так
удачно для меня, что я даже не представляю... А кроме того, захочу -- так и
уеду домой, никто и не узнает, верно?
-- Верно, верно... Но я еще не настолько богат, чтобы делать такие
подарки, разве что пойдешь ко мне в зятья. Пойдешь ко мне в зятья? Ну-ну, я
пошутил. Так вот, если ты согласен, то подарок обойдется тебе в три тысячи.
-- Долларов, дон Карло?
-- Да, я давно уже все считаю в долларах. Привык, пока там жил. Хватит
придуриваться, Тони. В лирах это было бы гораздо больше, как ты понимаешь.
Или ты действительно так туго соображаешь?
-- У меня таких денег нет, дон Карло, -- хмуро отозвался Гек. -- Вы же
знаете, что у меня всего четыре сотни... А без документов вы меня не
возьмете, как я понимаю?
-- Не возьму, Тони. Да соглашайся на мое предложение, я тебе поверю в
долг и без процентов, а самое главное -- дам заработать. Вот увидишь: и долг
отдашь, и на себя останется вдоволь. Не робей, ты же мой земляк и, можно
сказать, крестник. С другого я снял бы не меньше пяти косых, а то и вовсе бы
отказал. Эх, Тони, я всю жизнь о сыне мечтал, если хочешь знать... Так ты
согласен?
-- Да, дон Карло.
-- Молодец, сынок. Ты мужчина и сицилиец. И ты не пожалеешь о своем
выборе. -- Капитан даже приобнял Гека от избытка чувств.
"Наркотиками заставит торговать, сука старая!" Уж на этот счет Гекатор
не заблуждался. Чужие документы, долговая кабала, большие и быстрые деньги
-- для табака такие сложности не нужны. Едва услышав о парне, вовремя
усопшем, он сразу все понял и тянул время только для того, чтобы прикинуть
еще раз -- как правильнее поступить? Можно было бы замочить старика,
несмотря на его пушку в кармане, разжиться чем бог пошлет в его каюте и на
берег свалить. Но за переборкой, вполне вероятно, кто-то сидит, слушает,
охраняет. Куда потом деваться -- не те, так эти обязательно найдут. Да и нет
смысла отказываться -- вариант идеальный. Кроме наркотиков. Но за такой
вариант можно и потерпеть, а там будет видно. Гека передернуло от внезапной
ненависти к Бутере, и тот сразу снял руку с его плеча:
-- Еще не поздно отказаться, сынок, подумай...
Гек спохватился.
-- Да что тут думать, -- буркнул он, -- вот четыре сотни для начала,
возьмите. -- И с глубоким вздохом протянул деньги капитану.
-- Э-э, брат, плохо ты, оказывается, думаешь о своем капитане! Я тебя
обирать не собираюсь, нет! Эти деньги твои, ты их заработал, трать куда
хочешь. А рассчитываться будем так: я тебя знакомлю максимально подробно с
твоей биографией и родословной, синьор Антонио Руссо, а с этой минуты --
Сордже, тоже, кстати, Антонио; затем так же подробно ознакомлю с новыми
обязанностями и условиями оплаты. И только когда ты во все это вникнешь,
освоишься и непосредственно займешься делом -- только тогда заработает
счетчик. Понятно?
-- Понятно, дон Карло, спасибо! -- "Тони Сордже" заметно повеселел.
-- А если понятно -- спрячь свои деньги и марш на берег. Через трое
суток я тебя жду. Ты где остановишься -- в гостинице или у земляков? Чтобы
мне знать, где искать в случае чего?
-- Где их искать, земляков? Да и зачем мне их теперь разыскивать? Я в
каком-нибудь отеле попроще пристроюсь -- деньги целее будут.
-- А ты их в банк положи.
-- На чье имя -- Тони Руссо?
-- Тоже верно. Ну, мне оставь на хранение. Или тратить будешь куда?
-- Сам не знаю. В церковь надо снести, из шмоток кое-что приобрести...
А где бы вы мне посоветовали остановиться, чтоб не дорого и прилично?
-- Что ж, есть на примете такое местечко. Не совсем гостиница, но
комната отменная, с отдельным входом, хозяева -- опрятные и честные люди, я
их лет двадцать знаю. И берут недорого. Подходит?
-- Давайте адрес -- и я поехал, дон Карло.
-- С богом, Тони. Передавай им от меня привет. А тебя жду, как
договорились.
Карло Бутера всегда славился своим рассудительным нравом и
осторожностью. Он терпеть не мог риска, если он хоть в малости не был
оправдан интересами дела. Парнишка был симпатичен ему, однако производил
неровное впечатление: то вроде как скрывает что-то, а то -- простоват
чересчур. На подосланного никак не похож, на уголовника -- тоже. До денег --
ох жаден! Но деньги все любят. Старших уважает искренне, как испокон веку на
Сицилии принято, крови не боится. Молчун, всякой дрянью мозги не травит,
дисциплинирован... Бутера долго колебался: он пригласил этого Тони на
разговор, а сам еще не решил окончательно, что2 он ему предложит и предложит
ли?
Но подручный был нужен. С тех пор как настоящий Сордже попался на
дегустации товара и ушел кормить рыб, кадровый вопрос стоял очень остро.
Приходилось делиться с Африканцем за аренду его гонцов, все связи как на
ладони, да и зависеть от него не хотелось лишний раз. Парнишка не взбрыкнет
-- понимает, наверное, что целиком и полностью зависит от него, Бутеры. А
если, не дай бог, понадобится, то, наверное, и натравить его можно будет
на... неважно кого.
Бутера был мелкой сошкой в героиновой компании, но и не последний
человек -- и сам и благодаря своему всеми уважаемому родственнику. Падрино
ему не стать, но заставить с собой считаться -- почему бы и нет? Марио хорош
на мелких операциях, в серьезные дела он не хочет ввязываться, а ему,
