велел Герману подобрать надежных ребят -- человек пять-шесть-восемь со
стволами -- и немедленно, на ночь глядя, осесть в той гостинице, чтобы уже с
утра и до приезда встречающихся держать уши торчком.
На той же стороне провода тихо радовались первому успеху. Гиена очень
ловко провел заключительную часть разговора: Дудя заглотнул наживку и сам
назначил место встречи. Дело в том, что сицилийцы решили покончить и с ним,
и с Франком, извечными своими конкурентами по героину. Начать решили с Дуди,
понимая, что он опаснее. Не жалея денег и сил они постепенно выявляли
уязвимые места в обороне Дяди Джеймса, его привычки, особенности. Еще четыре
дня назад они установили засады в нескольких местах предполагаемой встречи.
И гостиница, задрипанный шестнадцатиместный отель о двух этажах, была одним
из этих мест. В двух снятых номерах безвылазно засело четверо человек, с
запасами курева и пищи. Их вселение прикрывал старичок-постоялец, так что
охрана Джеймса, приехав на место, не обнаружила ничего подозрительного. А
если бы Дудя назначил непредусмотренное место, Гиена отказался бы под
благовидным предлогом. Если же и отказаться не представилось бы возможным,
то сицилийцы провели бы и встречу, ожидая благоприятного расклада в
будущем...
В комнату заглянул Нестор:
-- Что-то селектор забарахлил, сигнал не проходит. Патрик прибыл.
Через несколько секунд прозвенел звонок, и Нестор, испросив взглядом
разрешение, потопал открывать. Коротко постучав, Патрик сам открыл дверь и
неторопливо вошел, пряча глаза от Дяди Джеймса. Был он бледен и хмур. Под
глазами набрякли мешки, следы затяжной пьянки, рыжая щетина с проседью
готовилась стать бородой, пальцы все еще сотрясала мелкая дрожь, но в
остальном он уже выглядел прежним Патриком, решительным и сильным.
-- Салют, Джеймс. Что за пожар? -- Он сел, не глядя толкнув дверь,
чтобы закрылась, но та затормозилась возле самого порога о комочек молотой
грязи и захлопнулась не до конца.
-- Дело есть, весьма неприятные новости у нас. Червончик наш лягавым
скурвился.
-- Ох ты! А насколько это правда? Он не ангел, конечно, но какой ему
смысл в этом?
-- Верняк, не сомневайся, разведка донесла. Помнишь, как его с
китайским героином прихватили, когда мы в подмазку почти пол-лимона талеров
задвинули? Еще радовались, что недорого встало. Так он тридцать лет получил
бы, без права досрочного... Он бы их и получил, если бы не принял
предложения лягавых.
-- Прокурор такую сделку опротестует.
-- А его не простые лягавые, Служба прихватила. Они -- борзые, им все
можно.
-- Дела... Он что, еще жив?
-- Потому тебя и позвал. Ты его должен уконтрапупить -- и не далее как
сегодня ночью.
-- А почему я? Помоложе никого нет? Вон, пусть молодняк руку набивает.
Нестор тот же -- какую ряху наел на сидячей работе!
-- Тут дело семейное, рисковать нельзя. Все аккуратно требуется сделать
и вдобавок дать ложный след. Так что захлопни пасть и действуй, не надо
прений.
-- А где он сейчас?
-- В городе, где еще. Он ничего не подозревает от нас, поскольку я сам
только сегодня убедился в его гадстве.
-- Можно прямо в "Тамбуре" его оформить, он там каждый вечер торчит.
-- Хотя бы и в "Тамбуре". А если есть возможность -- то лучше не на
глазах, сам смотри.
Патрик потер указательным пальцем веснушчатый нос, посозерцал телефоны
немножко и только теперь осмелился поглядеть на шефа...
-- А на китайцев подвесить -- можно?
-- Было бы просто идеально, а сумеешь?
-- Сумею, чего там. Ствол я сам подберу, китайский, с глушаком,
остальной реквизит тоже. Мне понадобится мотор -- из тех, что китайцы
предпочитают, можно краденый. И пару ботинок 38-го размера. А так -- я все
продумал.
-- Шофер нужен?
-- Да, некрупный.
-- Еще что?
-- За срочность надо бы двойной тариф.
-- Хрен тебе в затылок, а не тариф, морда! -- наконец взорвался Дядя
Джеймс. -- Мне твои запои вот уже где сидят! Ребята другие смеются мне в
лицо: "Мягкий ты, -- говорят, -- Джеймс, как х... после оргазма"! И
правильно говорят! Распустил, понимаешь... Достал ты меня! Достал!
-- Ладно, не шуми. -- Патрик виновато поднял ладони. -- Я отныне в
полной завязке.
-- Это я уже слышал. И не раз! Смотри, Патрик, терпежка моя -- не
вечная... Кофе будешь?
-- Некогда, мне еще надо домой успеть, потом в мастерскую.
-- А в мастерскую зачем?
-- Я же Червяку дверные замки модернизировал весной, у меня про запас
комплект ключей остался, я к нему на дом заявлюсь.
-- Смотри-ка, просто и удобно! Ну а не было бы ключей?
-- Дальше бы думал. Возле дома, к примеру.
-- А если он ночевать не придет домой?
-- Придет. Ты же ему сам сказал в прошлый понедельник, чтобы он всегда
был в поле зрения -- ехать, мол, куда-то надобно. А домой он девок не водит,
брезгует.
-- Хм. А куда я ему сказал ехать?
-- Не помню, в Европу, что ли... В Швейцарию, точно.
-- Убедил. А ты ручаешься, что все будет тип-топ?
-- Нет, но постараюсь.
-- Сработаешь без помарок -- так и быть, верну деньги за ботинки 38-го
размера, но ни пенсом больше. С другого бы шкуру спустил -- в буквальном
смысле. Ты весь пропился?
-- Деньги есть. А что с Мальком?
-- Я его в Европу послал, морем. Еще не доплыл.
-- Рановато ему, Джеймс, с товаром-то работать; здесь, что ли, занять
нечем?
-- Не учи ученого. Я его совсем за другим товаром послал. А должен был
ты поехать, голубь шизокрылый, алкаш чертов!
-- Это в Швейцарию, да?
-- Угу. -- Дудя вдруг помрачнел. -- Ну, отчаливай, с богом, как
говорится. Позвони домой мне, как управишься. Скажи Нестору, чтобы мне мотор
запрягали, -- домой поеду. Позвоню только насчет твоей телеги. Значит --
белую?..
Патрик пожал плечами.
-- Боцман тебе позвонит, где и когда она будет. Я ему скажу, чтобы
поторопился...
Нестор полулежал в кресле и ковырял в зубах пилочкой для ногтей, когда
из первой комнаты, напротив входа, высунулась лохматая голова с перебитым
носом -- одного из телохранителей:
-- Нестор, что там за крики такие? Из-за стены слышно...
-- Крокодилу Зеленому клизму ставят: почти неделю не просыхал, все дела
побоку и никто ему не указ. Наш сначала бубнил чего-то, а потом как
заорет!..
-- За такие фортели Дудя нас с тобой уже давно бы... -- Парень с
перебитым носом выразительно цвиркнул. -- А Зеленому как с гуся вода, --
лафа!
-- Зеленому? Ты поработай с его, тогда и говори. Это пока -- лафа, пока
ничего серьезного не напортачил. Когда шеф кричит -- не страшно, по чайнику
нахлопает, штраф наложит -- и свободен. А когда о...
Из дверей неожиданно показался Патрик:
-- Харэ лясы точить. Нестор, мотор подготовь для шефа, да путь
проверьте -- от чердака и до светофора. Я раньше ухожу.
И не успел Нестор вытащить могучее тело из уютного кресла, чтобы
приступить к своим обязанностям, как почувствовал дикую боль -- Патрик
захватил его левое ухо пальцами, словно клещами:
-- Постарайся запомнить, щенок, Патриком меня зовут. -- Он дернул
слегка, чтобы не оторвать, не удержался -- дернул еще раз, выпустил ухо и
пошел на выход. На пороге развернулся и добавил с улыбкой: -- Ведь я не зову
тебя Гиппопо, верно?
Нестор покраснел и раздулся от злости, но ответить не осмелился.
Дядя Джеймс вышел из квартиры и привычно прислушался. Тесный и
медленный лифт старинной конструкции был заблокирован внизу, на первом
этаже. Один из парней дежурил на пол-этажа выше, после того как пробежался
вверх до шестого, а потом обратно, другой контролировал внизу лифт и выход
из парадной (выход во двор был заколочен, по традиции, с незапамятных
времен), двое стояли на улице, спиной к выходу, метрах в пяти от дверей,
так, что автомобили прикрывали их почти по грудь. Когда Нестор закрыл на оба
замка двойные бронированные двери, парень, дежуривший наверху, сбежал к ним
на лестничную площадку и пошел впереди. Нестор пропустил Дядю Джеймса
вперед, собой прикрывая ему спину. В свою очередь внизу Нестор обогнал
патрона и вышел на улицу третьим. Он же открыл дверцу машины, а сам полез на
шоферское сиденье. Дядя Джеймс мог бы навесить на входную дверь кодовый
замок или посадить официального охранника в парадной, как это делали другие
воротилы бабилонского подполья, но он считал это ненадежной мерой
безопасности и к тому же весьма удобной для властей: появлялась
дополнительная возможность привлекать свидетелей.
Дядя Джеймс дождался, стоя в проеме, пока Нестор включил зажигание и
сдал машину метра на полтора назад. Взрыва не последовало, поэтому Дядя
Джеймс, не торопясь, но и не мешкая, забрался внутрь и там только сказал
Нестору и склонившемуся возле дверцы телохранителю, тому самому, с перебитым
носом, по кличке Подкидыш, маршрут следования. На этот раз никаких
неожиданностей не случилось: шефа предстояло везти домой, а значит, постылое
дежурство подходило к концу.
За те пять с лишним лет, что Дядя Джеймс обосновался в этом помещении,
в доме не было ни одного существенного инцидента, связанного с бизнесом.
Пару раз стреляли в окна (недруги с ассирийского края и молодчики из дикой
банды) да один раз приходила полиция с обыском и арестом. А за последние
года три и такого не было. Однако меры предосторожности не уменьшались. Дядя
Джеймс имел основания считать, что осторожность делу не вредит. Его люди,
периодически заступая на дежурство, набирались ума и опыта, он имел
возможность посмотреть и оценить их деловые качества непосредственно. К тому
же ребята получали шанс, в крайних, конечно, случаях, непосредственно
обратиться к "самому" со своими проблемами.
-- А что это у тебя ухо синее, а, Нестор? -- Тот пробурчал нечто
невнятное, потирая свободной рукой распухшее ухо. -- Я не расслышал тебя.
-- Патрик, сволочь, надрал. Послышалось ему что-то в свой адрес --
белая горячка, не иначе.
-- А ты поменьше языком трепи. Клизмы не только Патрику вставляются. С
кем ты нас обсуждал, с Подкидышем? -- Нестор густо покраснел, это было видно
в лобовом зеркальце даже сквозь полумрак. -- Можешь дать ему в морду разок,
передай, что от меня.
Нестор опасливо промолчал. Вроде шеф и не не в духе, но поддашься
невпопад на шутливый тон, а потом и костей не соберешь.
-- Я тут вот что подумал насчет тебя. Застоялся ты на дармовых харчах,
разжирел и обленился небось? Завтра с утра объясни свои обязанности
Подкидышу, а сам пойдешь к Герману. Ему передай на словах (я ему сегодня
тоже позвоню), чтобы выделил тебе ребят, кого ты знаешь или по обстановке,
-- и дуй на рынок, будешь держать овощные ряды вместо итальяшек, я с ними
договорился. И вообще -- весь рынок.
У Нестора довольно заблестели глаза -- вот это жизнь!
Самостоятельность, башли, телки, кореша. Оттянемся на славу. Почетно,
конечно, рядом с "самим", но все время на глазах у грозного шефа -- не
мармелад, это точно.
-- Что надо дяде сказать?
-- Спасибо за доверие, шеф! Вы только скажите -- мы этим "козам
нострам" в момент рога посшибаем!
-- А ты не хвались, на рать едучи. Посшибаем, как ты выражаешься, когда
пора придет, пока же миром постарайся, без жмуриков. И еще: поймаю на
воровстве -- сам знаешь...
-- Что вы, шеф, да чтоб у меня руки отсохли, если я... да ни в...
-- Заткнись. Это серьезно. Предположим, как это часто бывает, поначалу
и не будешь. Но осмотришься, угнездишься, увидишь щели -- и пошло, и
