пробы? Медь, сталь, а может серебро, а?
-- И опять ты нукаешь, что ужасно некрасиво. И на этапе такие вопросы
задавать в лоб -- неправильно. Это только псовым под стать и лягавым на
руку. И хотя ржавые, по нынешним временам, многое вольно толкуют, но старый
обычай для всех честных бродяг -- это обычай, а не вонь парашная. Разве ты
представился, порог переступив? Нет, ты наугад людей обложил, шпаной назвал.
Да знаешь ли ты наши порядки, парень?
Указ чувствовал, что дал промашку, мелкую, но все же... Но ведь он
четко знал заранее, что никого из ему равных не было в камере. А тут этот
старпер... Но не считать же его за ржавого, в натуре... Указ зло бухнулся на
привинченную к полу табуретку напротив Гека и по новой вперился ему в
переносицу (так легче гляделось, чем в эти сволочные зрачки).
-- Папаша! Не тебе меня учить правилам жизни в доме моем. Меня
подтверждали честные люди, они отвечают за меня, а я за них. Вижу, ты тоже с
малолетки путь держишь... И я на ней был... Но и только. Я, может, из-за
этого, из-за пятьдесят восьмой общей нашей мачехи, и разговоры пока
по-хорошему веду. Но твое нахальство начинает меня доставать. Не тебе,
понял, не тебе меня правилам учить, понял?
-- Ты бы прискинул лепень, сынок... -- Ирония явственно слышалась в
голосе Ларея, но взгляд его по-прежнему был холоден и угрюм.
Вся камера, молчаливым кольцом окружившая сцену "тусовочного базара",
зачарованно смотрела, как закоренело-бледное, сероватое лицо Указа покрылось
багровыми пятнами -- тут не было двух мнений -- стыда; случайного народа в
камере было немного, остальные же знали о существовании старинного, уже и
необязательного пожалуй, но никем не отмененного обычая -- снимать верхнюю
одежду, садясь за стол в камере (если не было ощутимого, минусового дубаря
-- а здесь было тепло и душно). Указ попался, как последний "укроп", тому
было бы простительно, да и с Указа при иных обстоятельствах никто не спросил
бы за такую ерунду, но речь шла о правилах и понятиях, монопольными
толкователями и хранителями которых с давних пор выступала золотая проба,
та, в которую на Кальцекковском сходняке возвели Указа... А теперь -- в
который уже раз за пять минут -- его ткнули рылом в незнание и
несоблюдение... Стыд распирал Указа за собственную расхлябанность и
глупость, стыд и черная злоба... Погоди, погоди, ублюдок... Сейчас...
-- Ты прав, папаша, перегрелся я... -- Указ, не вставая с места, стянул
пиджак и сунул его, смеясь, назад, Хомуту. -- Однако речь у нас идет вовсе
не о том, как ходить и как садиться. Тебе был задан вопрос -- кто ты, кто
тебя знает и кого ты знаешь. Что до меня -- сам же звякнул, что слышал обо
мне, фэйс мой знаешь и погоняло... И другие меня знают -- чего
представляться? А вот ты...
-- Стоп. Давай соблюдать очередность: задал вопрос -- выслушай ответ.
Согласен?
-- Убедил. Слушаю тебя. Все слушаем...
-- Отвечай за себя, не ссылайся на всех -- еще есть одно старое
правило... Отвечаю: тех, кого я знаю, -- в живых уж нет, из современных --
по жизни не часто доводилось пересекаться, не моя вина... Разве что --
Дельфинчик, на "Пентагоне" соприкоснулись краешком. Еще кое-кого мог бы
назвать, но это потом... Отвечаю, кстати говоря, всем -- как ты спрашивал,
ибо одному тебе и не дал бы ответа. Пробой ты не вышел, с меня объяву
требовать.
В тишине, и без того изрядной, почти не слышно стало даже свистящего
дыхания обалдевших зрителей. Подобного на своем веку никто из сидельцев еще
не видывал и не слыхивал: авторитетному золотому публично такие слова
кидать?.. И не от вражеской пробы, а как бы свыше... Мама... а не сам ли
это...
Мысли бешено скакали в голове Указа: маловероятно, что Ван, какие бы
параши ни ходили среди сидельцев, но и не самозванец лягавской, две
разогнутых зоны за ним, если сучий "Пентагон" считать, точняк... Любой
ржавый руку бы отдал за подобный подвиг. На портачки бы самолично поглядеть,
не с чужих слов, посмотрим, когда заделаем... да хоть кто он там... срочно
надо заделать, намокро, не то авторитету -- п...
-- Как понимать твои слова, чувак? Что твоя проба выше... или что я не
в своей? -- Указ опять оскалился улыбкой и подтянул руки поближе к себе,
словно готовясь к прыжку. Главное -- сбить этого гада с уверенной позы...
пусть поменжуется... Нет, не так в своих мыслях видел Указ предстоящий
разговор с непонятным пророком из черт те откуда: во-первых -- в возрасте
мужик, но не так чтобы очень, младше гораздо, чем вычислялось по рассказам,
во-вторых -- кто кого меряет да взыскивает?.. По идее, оправдываться и
трясти регалиями должен бы Ларей, а теперь получается, что он, Указ, -- не
какой-нибудь сявка с ординара -- оправдываться должен. А мужик -- как состав
на рельсах -- не свернуть в другую сторону...
-- Как? Ты же вроде претендуешь на роль объяснителя, который в советах
не нуждается... Хорошо, разберемся вместе... Ты долги всегда отдаешь, когда
божишься? А, Указ?
-- Что это за пробивки? Чо мусолишь, не пойму?
-- Вопрос задан. По твоему же требованию истину качаем.
-- Отдаю -- иначе не бывает. К чему вопросец?
-- К слову, раз уж речь зашла о "Веточке"-малолеточке, пятьдесят
восьмой доп. Малька помнишь? Чомбе, Карзубого, Гурама?
-- Чомбе помню, а с Карзубым -- с Энди, да? -- еще на тридцатом спецу
два года чалились...
-- А Малька?
-- При чем тут Малек? И его припоминаю, шпилять был мастер...
-- Ты у него ничего не занимал?..
Занимал... Да, Указ помнил тот случай, когда перехватил червонец до
первой берданы, у Малька занял, да повязали его в тот злосчастный день да
прикрутили год за "дурь" и портачку. Все законно -- форсмажорные
обстоятельства, тогда отдать не мог -- разрешается позже, по возможности, с
компенсацией... Помнил, помнил... А потом забыл... ох ты черт!..
-- Занимал. Я помню и не отказываюсь. Червонец на портачку.
-- Отдал? Публично спрашиваю...
Ну же подлюга! Такую мелочь во что раздувает! А следующий вопросик от
этого ублюдка будет: "Божился?". Ну, вафель семипидорный!..
-- Ты кто, меня спрашивать? Мне и без тебя есть перед кем ответ держать
и перед кем оправдываться, понял? -- Сказал и сразу осознал, что сглупил --
не следовало ставить вопрос и давать время на ответ... и откуда знает тот
случай... перед сходняком-то я отвечу...
-- Да я-то давно все понял. По понятиям -- ты прав: можешь держать
ответ перед своей пробой, а здесь уклониться. Имеешь право... Так что?
Что -- что? Право-то он имеет, конечно... Ну, хитрожопый же гад!!! Если
он уклонится от ответа ("публично", мать и перемать!), авторитет он здесь в
момент утратит, и подъемным краном его не восстановишь. Скажут -- дутый,
гнилой и ершистый... Личный авторитет пострадает и авторитет пробы... А за
это -- никакой сходняк не простит, хоть наизнанку вывернись. Если по ушам --
так еще награда, а то и на вилы...
-- Не отдал, не спорю. Почему -- ты должен понимать, раз про тот случай
знаешь... Но тут нет вопросов -- и я перед Мальком законно отвечаю по
полной, на "американку". Заявляю при всех. -- Указ выбрался из-за стола,
подошел к умывальнику, смочил руки и лоб. В голове ревели бесполезные
обрывки мыслей: "Гад, гад... убить..." Обернулся резко. -- Но перед ним, а
не перед тобой, псиное твое рыло... и скуржавое!
-- ...Малька уж нет с нами, но он передал: не в претенз... Что-о-о?..
Сука ты позорная! Падалью отве...
Впоследствии Гек неоднократно вспоминал тот эпизод, в тщетной попытке
достоверно понять: действительно ли он хотел разрядить атмосферу и спасти
Указа, или вдохновенно и вовремя подгадал фразу, чтобы создать у зрителей
нужное впечатление... Задним числом хотелось ему думать, что от души
говорил... Но с другой стороны -- случилось то, что случилось, и было оно
рациональнее...
Указ ринулся вперед со всей возможной резкостью и неожиданностью,
вытянув кулаки в прыжке. Гек боком упал на стол и подался навстречу. Правой
снизу в живот притормозил живую торпеду -- кулаки и лоб пролетели сверху --
левой ладонью поймал квадратную челюсть и резко, на разрыв, дернул вбок и
вверх. Все было элементарно и запросто: через секунду Указ теплой еще
колодой, животом вниз, валялся на цементном полу, а мертвые глаза словно
изучали потолок. Гек наклонился к нему, не вставая, рывком вернул лицо на
место -- отлично, абсолютно без крови обошлось...
-- Батюшки светы! Да он никак шею себе свернул! -- громко удивился Гек.
Он уже был на ногах и в упор глядел на свиту поверженного Указа. Секундное
замешательство, вызванное быстротой свершенной дуэли, возможно и спасло им
жизни: они ожидали, что Указ встанет и настанет ясность -- как
действовать... Но Указ был мертв...
-- Кому еще здесь мерещатся скуржавые? Тебе? -- Хомут протестующе
замычал, прижимая к животу доверенный ему пиджак. -- Тебе? Или тебе?
Лунь, Амбал, Сантьяго отскочили назад, сбились спина к спине, ожидая
мочилова от всей камеры.
-- Ну что жметесь? Или следы на вас?.. -- Махнул рукой: "Все в
стороны!"... -- Вы четверо -- по жизни кто? В темпе!
-- Нетаки. -- Лунь первый обрел голос и отвечал твердо.
-- Без псины?
-- Без. Со ржавыми идем.
-- Верный маршрут. Повязки, хоровое пение, грабка зоны?
-- Нет, нам это западло.
-- Как и всем нормальным людям. -- Гек улыбнулся. -- Сим!
-- Здесь я.
-- Указа к дверям. Лежак подложи, как-никак -- уркой был. Хоть и
дурак... Господа сидельцы! Есть шанс, что по слабости и недомыслию
кто-нибудь из вас крякает в фуражку. Обращаюсь к ним. Подумайте до утра,
подумайте изо всех сил: стоит ли рисковать собою из-за чужой ссоры. Парень
неловко повернулся и свернул себе шею. А среди лягавых есть и такие, что за
большие деньги родную маму отдадут, не то что уточку этапную. Поразмышляйте
о сем.... Вы четверо! Оснований вам не верить -- пока нет. Можете, правда,
постучаться и свалить, если замазаны. Если остаетесь -- на лежаки. Завтра
тусовка продолжится, и тогда займете положенные места. Вопросы?
Вопросов не было. "Положенные места" -- звучало двусмысленно, таковые и
у параши бывают для некоторых категорий сидельцев... Но стукнуть в дверь --
зашквариться недолго и почти наверняка... лучше обождать... И чего Указ
завелся, как дурачок? Не иначе -- следочки на нем обнаружились, ведь как все
было, если вспомнить...
Ох и долго им пришлось вспоминать тот случай: не раз и не два
допрашивали их золотые урки на этапах и на зонах -- поодиночке и на
сходняках, с дотошностью, какая ни адвокатам, ни следакам не снилась. Кто
что и как сказал, кто где сидел-стоял, почему "Веточка", кого называл, как
выглядел медведь... Карзубый погиб в побеге еще в восемьдесят втором, Чомбе
сидел в туберкулезном спецу и прислал малевку с подтверждением: "Случай был,
продолжения не знаю". На словах очень интересовался за Малька. Дельфинчик
доматывал предпоследний год фибской одиночки, но сумел получить запрос и
дать ответ: "Я с ним кушал. Не нам судить".
Это послание от авторитетного Дельфинчика внесло сумятицу в урочьи
ряды. Уж если чем Дельфинчик и выделялся среди центровых, то это повышенной
наглостью, но никак не смирением. "Я с ним кушал" -- ко многому обязывает,
особенно когда речь при этом идет об убийстве и публичном развенчании
ржавого. Но рядом стоящее "Не нам судить"... Нет, почерк Дельфинчика, фуфла
тут нет... Сходка в тридцать рыл (как обычно -- в межзонной больничке --
съехались на "филоне"), не считая присланных язычков от других авторитетных
