по-новому взглянул на беседу с Оркамуром в саду. Мы говорили о внешних
мирах, но, в основном, он хотел знать о людях, вышедших из этих миров, о
том, что они делали до того, как стали звездными скитальцами. Мне
казалось, что он пытается понять, как я рискнул превратиться в барска ради
спасения своей жизни - вроде бы я сделал шаг туда, откуда мог не
вернуться, вроде бы я принял такую судьбу на веки вечные.
Когда Майлин заговорила об обмене, в ее словах была логика. Она знала
опасность, ох, она прекрасно знала ее, ведь жрецы, которых я подслушал,
говорили не только о моем без вести пропавшем теле, но также рассуждали о
Майлин и о том, что неоднократно приводило ее в Долину. Был другой,
который бегал в зверином теле - возможно, по ее приказу. И обратного
обмена сделано не было. И человеческая оболочка жила теперь в Долине, а о
теле животного жрецы не упоминали. Может этот несчастный сидит теперь в
клетке среди ее маленького народа? Эта удивительно дрессированная труппа -
может все они или большая часть их были мужчинами и женщинами, а не
животными? Не таким ли способом Тэсса набирали животных? Возможно, и то
название, которое они давали своим превращенным - маленький народ -
полностью соответствовало истине? Ей давно хотелось присоединить барска к
труппе, она сама признавалась. И я попался в ее ловушку с наивной
доверчивостью ребенка. Может, она подействовала на меня какой-то силой,
когда мой мозг был смущен и растерян? Но сейчас важно не то, что случилось
и чего нельзя изменить, а то, что еще можно сделать. Где мое тело, мое
человеческое тело? Живо ли оно вообще? Я должен найти его, обыскав земли
Осколда. Правда, я не имел никакого представления о том, что я буду с ним
делать, если найду, но горячее желание найти его захватило меня вопреки
разуму и логике. Возможно, я был уже не в своем уме.
Теперь меня донимали голод и жажда. Я учуял запахи фермы, человека. Я
встал, вздрогнул от боли в лапах и стал продираться между кустами.
Наверное, теперь во мне было больше от животного: человеческое знание было
бы помехой в моем охотничьем мастерстве. В тусклом двойном свете я
скользил от тени к тени вдоль стены из небрежно сложенных камней, мои
ноздри улавливали и классифицировали сведения.
Мясо... С моего языка закапала слюна, в брюхе заурчала пустота. Запах
мяса.
Я скорчился в кустах, заглядывая в открытый двор фермы. Там стоял
каз, переступая тяжелыми ногами, были также четыре форса - домашние
животные, длинная шерсть которых шла на изготовление зимней одежды,
прочной и очень теплой. Они недовольно поворачивали длинные шеи, изгибали
головы под странными углами и поглядывали на стену. Один из форсов глухо и
тревожно закричал: если я унюхал его, то и он, по всей вероятности, узнал
о моем присутствии. Но ни одного из них я не мог взять, они были в полтора
раза больше меня. Довольно близко от моего укрытия бродила птица с
длинными ногами и острым клювом, который все время что-то склевывал с
земли. Птица приближалась ко мне и, видимо, не чувствовала опасности. Я
выскочил из-за куста и схватил ее. Птица завертелась с такой скоростью,
какой я от нее не ожидал, и больно клюнула меня, едва не лишив глаза.
Только быстрое отступление спасло меня от новой атаки, и я отскочил,
понимая, что легко мог лишиться зрения. По всей вероятности, барски были
достаточно хитрыми охотниками, но я-то не был барском. Животные подняли
шум, и я поспешно убежал довольно далеко, прежде чем болевшие лапы и
утомленные легкие заставили меня остановиться.
В моем новом теле ночь не ослепила меня. Я видел в темноте, как днем,
вероятно, ночь и была днем для барска. Перед рассветом я жадно съел,
конечно, не как лакомство, какое-то змееподобное существо, которое извлек
из щели между камнями в русле ручья. Затем я отыскал дупло в поваленном
дереве, забрался в него и уснул, просыпаясь время от времени, чтобы лизать
лапы в надежде, что они смогут нести меня дальше. Я решил, что лучше
перенести путешествие с дневного времени, когда меня могут увидеть, на
ночь, что было более естественно для барска. Я дремал в дневные часы и
ковылял дальше, когда всходила луна.
Три кольца вокруг лунного диска ярко сияли в эту ночь. Я поднял
голову и, не успев сдержать порыв, завыл низким воем, который был как бы
эхом звучавшего во мне крика. Этот крик был не просто приветствием,
обращенным к небесному страннику. Что-то было в этом удивительном зрелище,
привлекающем и удерживающем взгляд, и я понимал, почему жители Йиктора
приписывают этому феномену психическую силу.
Луна Трех Колец означала могущество, власть, но я жаждал только одной
власти - той, что вернет мне мое тело. Я вернулся к ручью и снова принялся
за охоту несколько более успешно, потому что на этот раз напал на
теплокровное животное, пришедшее на водопой. Я пировал как Джорт, отогнав
на время еды человеческую память. Затем я вдоволь напился и принялся
осматриваться, ища дорогу, вдоль которой следовало идти.
Я пошел по тропе, ведущей с востока на запад через лес, потому что
кустарник вдоль главной дороги кончился и осталось открытое пространство.
Земля Осколда не была густо заселена, по крайней мере, в этой части. До
наступления зари я прошел мимо второй крепости, такой же, как и та, где я
сидел, только при этой был поселок. Это был лагерь с бараками для тех,
кого не могли вместить стены. С восточной стороны расхаживали часовые, и
было привязано несколько рядов верховых казов. Мне показалось, что силы
Осколда были в полной боевой готовности, как бы ожидая вторжения врага. Я
прошел довольно близко от одного каза. Он принюхался и заорал, и его
собратья подхватили вопль. Люди закричали и осветили фонарями хижины. Я
поспешно юркнул назад.
Если внешние границы области были пустой землей, нетронутой плугом,
то в той местности, куда вела меня дорога, было не так, и разумно было
идти ночью, а не днем. Миновав лагерь, я дошел до деревни и прошмыгнул
через поля. Урожай почти по всей стране был убран. Когда я крался мимо
фермы, меня испугало тявканье охотничьей собаки, в котором прозвучало
предупреждение. Другие животные подняли тревогу и всполошили всю деревню,
и я опять увидел свет фонарей, услышал крики людей и дикий лай собак.
Реакция населения Йим-Сина и слова Майлин уверили меня, что барск -
редкое и опасное животное. Допустим, меня увидят или какой-нибудь фермер
спустит собак на странного нарушителя границ. Что тогда? Идти в
густонаселенную местность равносильно самоубийству. Я ходил в чаще и
выбирал место для дневного сна, слыша скулеж в собственных мыслях. Но ведь
где-то в землях Осколда был ответ на вопрос о судьбе моего тела, и я
ДОЛЖЕН знать его!
Наученный горьким опытом, я не рискнул охотиться в фермерских дворах.
Но дикой жизни было мало, и она была пуглива, и поиски пищи привели меня,
наконец, к огороженному полю. В эту ночь на небе не сверкали Кольца, все
было затянуто тучами. Это придало мне храбрости еще раз попытаться
завладеть домашней скотиной.
На поле были фоду, я уже знал, что Майлин везла с собой их сушеное
мясо, они были достаточно малы. Вероятно, у них и Тантаки были когда-то
общие предки, но одомашнивание и направленное размножение сделали их более
толстыми, на более коротких ногах и явно более глупыми. Для меня было
только одно затруднение: они спали, сбившись в кучу, и все стадо вкупе
могло испортить мне охоту.
Я крался вдоль стены, осторожно принюхиваясь, не пахнет ли собаками,
но пролетевший ветерок донес до меня только запах спящих фоду. Если бы у
меня был напарник, все было бы очень просто: один пошел бы по ветру и
спугнул животных в ожидающие зубы партнера. В конце концов я решил, что
мое лучшее оружие - быстрота, и побежал по ветру. Долго ждать не пришлось:
куча спящих зафыркала, распалась, заворчала. Я кинулся на визжащее
животное, схватил его и поднял, несмотря на его сопротивление. Перебраться
через стену с таким грузом было нелегко, но голод - лучший помощник, и я
утащил добычу в кучу камней на берегу, которая могла служить мне
крепостью, хотя я и не думал, что меня станут осаждать.
Я утолил голод, а затем из осторожности прошел вниз по ручью, чтобы
запутать следы, по которым ограбленный фермер может спустить собак. Через
ручеек был перекинут мостик, и под его аркой я вышел на берег и вылизал
воду из шерсти.
Занимаясь этим, я услышал глухой стук копыт. Я неподвижно скорчился в
темноте. Стук копыт слышался с двух сторон, и скорость, с которой всадники
ехали навстречу друг другу, говорила, что они спешат. Я подумал, что они
проедут близко от меня, и прислушался: слова, которыми они перекинутся,
могут объяснить их спешку.
Топот замедлился, видимо, оба всадника придержали своих казов. Я
приподнял голову, прячась у края моста, в надежде услышать что-нибудь
важное. Я не знал никаких диалектов, кроме ырджарского, но мысли жрецов
Умфры для меня были так же ясны, как слова на базике. Однако, теперь
трудно было рассчитывать на такую удачу.
Всадники остановились. Я услышал тяжелое дыхание казов и звуки
человеческих голосов. Но слова были лишь бессмысленной серией звуков, как
любая человеческая речь показалась бы настоящему барску. Я сильно напряг
способности эспера, чтобы подслушать мысли.
"...посылает на помощь..."
Удивление, некоторая горечь.
"...осмелится, после этого... осмелится!"
Отчаяние, интенсивное, как мозговой удар.
"Напрасно, Наш лорд вернул человека... предложил выкуп. Больше он
ничего не может сделать".
Эмоции двоих на мосту были так сильны, что их отрывочные мысли
становились все яснее для меня.
"...бежать... надо бежать..."
"Сумасшествие! Нашему лорду уже противоречат в Совете и из Йамака, и
из Йимока, те, кто всегда зависел от него. Нас поддержит вся граница. Кто
станет защищать его, если его объявят вне закона?"
"Пусть сам решает..."
"Он решит! Те же слова и услышишь. Если инопланетники имеют власть Ю,
то объявление вне закона может состояться. Они имеют право отказаться от
платы. Ведь они получили назад не человека, хоть ты его так назвал. Ты же
его видел."
Словесного ответа не последовало, только эмоции - гнев, страх. Затем
крик человека, подгоняющего животное. И каз, что шел с запада, понесся
галопом. Другой не спеша направился к границе.
Я опустил голову на лапы, слыша только журчание воды. Человек может
лгать языком, но его мысли говорят правду. Теперь я узнал, причем чисто
случайно, что мое тело не находится больше во владениях Осколда, а
вернулось к моим товарищам на корабль. У меня не было никаких сомнений,
что всадники говорили именно обо мне.
Теперь моей целью был Ырджар, порт. Мое тело на "Лидисе", там наш
врач сделает все, что можно, для этой безжизненной скорлупы. Допустим, я
каким-то чудом доберусь до корабля, даже до своего тела - что я могу
сделать? Но у Свободных Торговцев открытый мозг. Майлин не единственная
Тэсса на ярмарке - там был Малик. Смогу ли я добраться до него,
воспользоваться им для объяснения? Возможно, он тоже может произвести
обмен. Так много сомнений и страхов стоит между мной и успехом! Однако, я
цеплялся за всякую надежду, чтобы человек не был навсегда поглощен
животным.
Назад, на восток, через холмы вниз к равнинам Ырджара! Там красный
мех барска будет очень заметен, но что делать, выбор у меня нет.
В глотке у меня пересохло, как будто я и не пил, ноги подкашивались,
по шкуре пробегала дрожь. Но убежища здесь не было, и я вошел в воду и
