что-то он заскучал на берегу. Один Фукс был доволен.
Этот успел-таки схватить с весов золотую цепочку с якорем на конце и
теперь разглядывал ее, разыскивая пробу.
Скоро, однако, и Фукс расстроился.
- В нашем деле за это бьют подсвечниками, - неожиданно сказал он,
плюнул за борт и протянул мне цепочку.
Я осмотрел ее и обнаружил причину его недовольства: на цепочке, на
крайнем звене, совершенно четко было выбито: "Завод искусственных драго-
ценностей "Алхимик". Сделано в Англии".
- Ну что ж, отличная работа и марка солидная, - сказал я, возвращая
Фуксу цепочку.
В то же мгновение парус хлопнул у меня за спиной, и не успел я обер-
нуться, как оказался за бортом.
Ослепленный водой, я беспорядочно замахал руками и неожиданно ухва-
тился за что-то твердое. Открыл глаза, вижу - нога, а впереди голова Ло-
ма, и Лом тоже держится за ногу, а впереди Фукс. Этот держится за свою
цепочку, а цепочка держится за борт "Беды": зацепилась якорем.
Понимаете, какое положение! Яхта идет полным ходом, а мы трое за бор-
том! Размечтались, бросили руль, а тут перекинуло парус и сбило весь
экипаж.
Хорошо еще, эта цепочка: даром, что фальшивая, а без нее яхта ушла бы
одна, с селедками.
Ну, я сразу оценил обстановку и по возможности громко скомандовал:
- Так держать, да покрепче!
- Есть так держать! - ответил Лом.
- Есть так держать! - подхватил Фукс.
А я не торопясь подтянулся поближе, по Лому, потом по Фуксу, потом по
цепочке - и на "Беду". Потом так же Лом, потом так же Фукс...
На палубе я снова осмотрел цепочку, и представьте - поразился даже! -
ни одно колечко не растянулось. Прочно делают!
- Берегите ее. Фукс, - сказал я.
Потом выдал экипажу по чарке водки для согревания, назначил вахты, а
сам еще постоял на борту, посмотрел на горизонт, вспомнил грустные собы-
тия последних дней.
- Прощай, добрая Англия, старая Англия! - сказал я, а про себя поду-
мал: "Культура!"
Постоял еще, выкурил трубку и пошел спать.
А утром, чем свет. Лом пришел будить меня на вахту и доложил, что
"Беда" вышла в Атлантический океан.
Глава VII О методах астрономических определений, о военной хитрости и
двух значениях слова "фараон"
В Атлантическом океане у нас было одно незначительное событие, о ко-
тором, собственно, и рассказывать не стоило бы. Но для сохранения истины
я и о нем не скрою.
Вы знаете, конечно, что в открытом море, вдали от видимых берегов,
судоводитель определяет свой путь по небесным светилам и по хронометру.
Светила - это Солнце, Луна, планеты и неподвижные звезды. Они нам даны,
так сказать, самой природой. Ну, а хронометр - это другое дело. Хроно-
метр - это плод упорных трудов многих поколений человечества, и, как по-
казывает само название, служит он для измерения времени.
Сложное это дело - измерение времени. Вон на Западе, в той же Англии
к примеру, до сих пор еще академики спорят: есть оно, время-то, или нет
его совсем, а только кажется, что есть. А если нет, то и измерять вроде
нечего, да и не к чему. А по-моему, тут дело ясное: раз на такие споры
хватает времени, значит, есть оно, и даже в избытке. А вот насчет изме-
рения - согласен, трудный это вопрос. И не сразу, конечно, достигли тут
должного совершенства.
В былые годы для этой цели пользовались песочными склянками. Затем
появились ходики, будильники, карманные часы.
По будильникам в наше время не плавают - считают, что это не точно, а
по-моему, на худой конец и будильник сойдет.
Вон мой тезка Колумб совсем без часов плавал, однако открыл Америку.
Ну, ходики, я согласен, на судне употреблять неудобно: там, знаете,
нужно подвешивать к гирям подковы, кирпичи, утюги... А ну как шторм под-
нимется? Тут к ним и не подступишься. А будильник... отчего же?
Но раз уж не принято по будильникам плавать - ничего не поделаешь. И
я, когда готовил поход, специально приобрел прекрасный ручной хронометр.
Приобрел и положил в каюте. Пользоваться им не приходилось: шли все
время вблизи берегов. А тут хочешь не хочешь - надо определяться. Ну,
спускаюсь в каюту, достаю свой хронометр и обнаруживаю странную перемену
в его характере: был прибор, как я говорил, ручной, а тут, знаете, поле-
жал без присмотра, без ухода и одичал совершенно, черт знает что показы-
вает: солнце всходит, а на нем полдень, солнце на полдень, а на нем
шесть часов... Уж я его и стучал, и тряс, и крутил - ничего не помогло.
Вижу, скверное положение: идем, куда - неизвестно. Так, знаете, и
заблудиться недолго.
Но тут спасение пришло само собой и пришло оттуда, откуда я его со-
вершенно не ждал.
Мы, когда были в Англии, хорошенько запаслись продовольствием. Взяли
сухих продуктов, консервы, живность. Между прочим, был у нас ящик кур из
Гринича.
Да. Ну конечно, в пути мы их поели, и к тому времени в ящике только и
оставалось два молодых петушка - черный и белый.
И вот я стою с секстантом в руках, размышляю о методах астрономичес-
ких наблюдений, - вдруг, понимаете, оба моих петушка хором:
"Кукареку!.."
Я моментально сделал наблюдения; ну, а дальше уж нетрудно сообразить:
раз гриничские петушки запели, значит, сейчас в Гриниче рассвет, солнце
всходит. Вот вам и точное время. А зная время, и определиться нетрудно.
Да-с.
Я, однако, сделал и проверку: вечером снова вышел с секстантом, и
ровно в полночь по Гриничу мои петушки опять дуэтом:
"Кукареку!"
Так можно бы и дальше по петушкам плавать, но тут я еще и другой спо-
соб нашел.
Замечательный способ! Я даже думаю как-нибудь на досуге диссертацию
написать на эту тему и обогатить таким образом науку.
Вкратце способ мой сводится к следующему: вы берете часы, какие угод-
но, хоть стенные, хоть башенные, можно даже игрушечные, все равно. Лишь
бы у них были стрелки и циферблаты. Причем вовсе необязательно, чтобы
стрелки двигались: напротив, совершенно необходимо, чтобы они не двига-
лись. Пусть стоят. И вот, допустим, они показывают, как мой хронометр,
ровно двенадцать часов. Отлично! Конечно, в течение большей части суток
пользоваться таким хронометром не придется, но это, знаете, и ни к чему,
излишняя роскошь; зато два раза в сутки - в полдень и в полночь - ваш
хронометр совершенно точно покажет время. Тут только нужно не пропустить
момента, когда посмотреть, а это уж зависит от личных способностей наб-
людателя.
Вот таким образом я вновь приручил свой хронометр, и как раз вовремя.
Запасы у нас совсем истощились, консервы надоели, и нужно было поду-
мать не об определении места судна, а об определении на жаркое наших пе-
тушков.
Но тут новая неприятность: встал вопрос о том, с которого начинать.
Уж очень, знаете, дружные были петушки. Черного зажарить - белый скучать
будет, белого зажарить - черный заскучает...
Я размышлял над решением этой проблемы, серьезно размышлял, но так и
не пришел к должным выводам. Ну, думаю: "Ум хорошо, а два лучше". Создал
комиссию: я и Фукс.
Снова со всех сторон обсудили этот вопрос, но тоже, знаете, безре-
зультатно. Так и не смогли найти конструктивного решения. Пришлось рас-
ширить комиссию. Кооптировали Лома. Назначили заседание. Я изложил сущ-
ность дела, познакомил собрание с историей вопроса, поднял, так сказать,
материал... И не зря. Лом неожиданно такую трезвость взглядов и находчи-
вость проявил в этом деле, что сразу все, как говорится, встало на свои
места.
Он и минуты не думал. Так, знаете, не колеблясь, прямо и говорит:
- Режьте черного.
- Позвольте, - говорим мы, - ведь белый скучать будет!
- А черт с ним, пусть скучает! - возражает Лом. - Нам-то какое дело?
И, знаете, пришлось согласиться. Так и сделали. И, должен прямо ска-
зать. Лом не ошибся. Петушок оказался прекрасный, жирный, мягкий, - мы
просто пальчики облизывали, пока его ели. Впрочем, и второй был не хуже.
Вот так, знаете, благополучно, не торопясь мы обогнули Бретань и
вступили в Бискайский залив.
Бискайский залив, как известно, прославился бурями, и недаром.
Не скрою, я испытывал некоторую тревогу, пересекая его, но мне повез-
ло в тот раз. Прошел, как по зеркалу, и дальше все было благополучно, до
тех пор пока мы не вошли в Гибралтар. Но тут, в Гибралтаре, попали в ис-
торию. Идем не спеша, гоним селедок, любуемся видами неприступных гор. С
английской стороны крепости, как полагается, нас запросили:
- Уот шип? Что за корабль?
Ну, я ответил:
- Яхта "Беда", капитан Врунгель.
Продвигаюсь дальше, и тут на пороге Средиземного моря началось:
что-то свистнуло, ухнуло. Я вижу - в парусе дырка в полметра, кругом
огонь, вода с грохотом вздымается в небо, а справа, наперерез нам, не-
сется эскадра.
Ну, я сразу понял: пираты неизвестной национальности.
Вот, я вижу, вы улыбаетесь. А зря, молодой человек. Вы думаете, что
только в старинных романах пираты остались? Ошибаетесь, дорогой. Пиратов
и сейчас хватает на свете. Только в былые-то годы, лет двести назад, пи-
раты, когда на дело шли, свой флаг поднимали. А в наши дни флаги пиратс-
кие припрятали в сундуки, а приемы пиратские из всех сундуков повытащи-
ли. Вон почитайте газеты: там самолет угнали, там корабль захватили, за-
ложников взяли, выкуп требуют. Ну, в то время до самолетов еще не добра-
лись, а на море кое-где шкодили, а кое-где и бесчинствовали.
Словом, я вижу, положение трудное: бой принимать нельзя. При встрече
с превосходными силами противника морская тактика рекомендует уйти с ли-
нии баталии.
А куда уйдешь? Ветер слабый, и парус с дырой, работает вполсилы...
Тут, знаете, выход один: применять военную хитрость.
- Закуривай, ребята! - крикнул я бодрым голосом и достал свой кисет.
Экипаж у меня некурящий, но тут, в напряженной обстановке боя. Лом и
Фукс не посмели ослушаться - свернули козьи ножки и принялись дымить.
Я тоже раздул свое кадило, и, не прошло трех минут, дымовая завеса
плотной стеной скрыла нас от глаз противника.
Согласитесь: ловко придумано! Но это еще не все.
Это, батенька, только начало.
Ну, скрылись - хорошо. Но ведь завесу-то нашу все равно сдует ветром.
Что тогда делать? Я, знаете, подумал и решился.
- Паруса долой, экипажу укрыться в жилых помещениях!
- скомандовал я.
Лом с Фуксом забрались в каюту, задраили все люки, наскоро, кое-как
законопатили щели, а я собрал весь груз потяжелее, связал и на блоке
поднял на мачту. Центр тяжести, понятно, переместился кверху, груз пере-
весил, судно потеряло устойчивость, завалилось на левый борт, и "Беда"
опрокинулась кверху дном. Я, конечно, оказался в воде, но сейчас же вы-
лез, лег на корме и жду.
Тут нашу завесу снесло, и пиратская эскадра в полном составе обнару-
жилась на расстоянии ста саженей.
Наступил, так сказать, решительный момент боя. "Ну, - думаю, - пан
или пропал". Выставил над килем свою трубку, а сам гляжу одним глазом. И
вот вижу: с флагманского судна эскадры нас заметили, семафорят открытым
текстом:
"Метким огнем нашей артиллерии противник уничтожен. Приказываю отсту-
пить на исходные позиции, ибо в районе действий флота обнаружена бригада
подводных лодок новейшей конструкции. Адмирал дон Канальо".
Едва там разобрали сигнал, пиратские корабли бросились врассыпную,
как цыплята от коршуна. Да и понятно, знаете: "Беда" даже в столь неес-
тественном состоянии сохранила весьма внушительный вид.
Ну, тогда я нырнул, отцепил груз от мачты; яхта вторично сделала по-
ворот оверкиль и вернулась в нормальное положение. Лом с Фуксом вылезли.
Спрашивают:
- Ну как?
- Да вот, - говорю, - глядите сами.
А, собственно, и глядеть-то уже нечего было: только дымок на горизон-
те. Я посмотрел в бинокль им вслед и пошел переодеваться.
Ну, потом подправили паруса, привели в порядок судно, произвели убо-
рочку и занялись селедками. И как раз вовремя занялись. Пока тут была
