- Спасибо, - говорю, - за компанию, очень здесь интересно. Но вас я
не смею задерживать, а сам, с вашего позволения, еще посмотрю...
И остались мы с папуасом наедине. Разговорились.
- А вы, - спрашиваю, - признайтесь, настоящий папуас или так?
- Ну, что вы, - отвечает тот, - самый настоящий, сын вождя, учился в
Оксфорде, в Англии. Окончил университет с золотой медалью, защитил дис-
сертацию, получил звание доктора прав, вернулся на родину... А тут рабо-
ты по специальности нет... Жить не на что, вот и поступил сюда...
- Вот как! И хорошо зарабатываете?
- Да нет, - отвечает он, - не хватает. Ночью еще по совместительству
городской сад стерегу. Там лучше платят и работа полегче. Тут тихо. Вот
только вчера какие-то дикари напали, отняли бумеранги. Сегодня не знал,
с чем и на службу идти. Хорошо, догадался: у меня со студенческих лет
набор палок для гольфа остался, с ними и пошел. И ничего, не замечает
публика...
Да. Ну, распрощались. Тут бы можно и покинуть Австралию, но у меня
остался долг чести, так сказать: вернуть оружие вождю папуасов и посмот-
реть, что с моим адмиралом.
И вот, знаете, снарядились мы по-походному, яхту сдали под надзор
портовых властей, а сами отправились все втроем.
Идем в глубь страны по следам недавних событий, читаем книгу природы:
вот здесь я за кенгуру гнался, вот здесь ручей, здесь бумеранг лежал,
здесь сам Кусаки... Однако нет ни того, ни другого.
А здесь я последние палки бросил. Но и тут, знаете, пусто. Как корова
языком слизнула.
Ну, побродили, обыскали все кругом. Тот же результат. Только с дороги
сбились. В море-то я хорошо ориентируюсь, а на суше, бывает, и заблу-
жусь. А тут кругом пустыня - ориентиров нет. К тому же жара и голод...
Фукс с Ломом ропщут потихоньку, а я креплюсь: положение обязывает, как
ни говорите. Да.
Недели три так бродили. Измучились, похудели. И сами не рады, что
пошли, да теперь уж делать нечего... И вот, знаете, однажды разбили мы
бивуак, прилегли отдохнуть, а жара - как в бане. Ну, и разморило, засну-
ли все.
Не знаю, сколько уж я проспал, но только слышу сквозь сон: шум, воз-
ня, воинственные крики. Проснулся, продрал глаза, гляжу - Фукс тут, под
кустом, спит крепким сном, как младенец, а Лома нет. Посмотрел кругом -
нигде нет. Ну, тогда беру бинокль, осматриваю горизонт и вижу - мой
старший помощник Лом сидит у костра, а кругом, понимаете, дикари и, судя
по поведению, едят моего старшего помощника...
Что делать? Я тогда складываю ладони рупором и во все горло кричу:
- Отставить есть моего старшего помощника!
Крикнул и жду...
И вот, поверите ли, молодой человек, слышу, как эхо, доносится ответ:
- Есть отставить есть вашего старшего помощника!
И действительно, смотрю - отставили. Закидали костер, поднялись и все
вместе направляются к нам.
Ну, встретились, поговорили, выяснили недоразумение. Оказалось, папу-
асы с северного берега. У них тут и деревня была недалеко, и море тут
же, а Лома они вовсе и не собирались есть. Напротив, угостить нас хоте-
ли, а Лом их уговорил подальше от бивуака костер разложить: боялся пот-
ревожить наш сон. Да.
Ну, подкрепились мы. Они спрашивают:
- Куда, откуда, с какими целями?
Я объяснил, что ходим по стране и скупаем местное оружие старинных
образцов для коллекции.
- А, - говорят, - кстати попали. Вообще-то у нас этого добра не быва-
ет. Это хозяйство мы давно в Америку вывезли, а сами на винтовки переш-
ли. Но сейчас случайно есть небольшая партия бумерангов...
Ну, и отправились мы в деревню. Притащили они эти бумеранги. Я как
глянул, так сразу и узнал свои спортивные доспехи.
- Откуда это у вас? - спрашиваю.
- А это, - отвечают они, - один посторонний негр принес. Он сейчас
поступил военным советником к нашему вождю. Но только его сейчас нет, и
вождя нет - они в соседнюю деревню пошли, обсуждают там план похода.
Ну, я понял, что мой воинственный адмирал здесь окопался, и вижу -
надо уходить подобру-поздорову.
- Послушайте, - спрашиваю, - а где у вас ближайшая дорога в Сидней,
или в Мельбурн, или вообще куда-нибудь?
- А это, - отвечают они, - только морем. По суше и далеко и трудно,
заблудитесь. Если хотите, можете здесь пирогу зафрахтовать. Ветры сейчас
хорошие, в два дня доберетесь.
Я выбрал посудину. И странная, доложу вам, посудина оказалась. Парус
вроде кулька, мачта - как рогатина, а сбоку за бортом - нечто вроде ска-
меечки. Если свежий ветер, так не в лодке надо сидеть, а на этой скаме-
ечке как раз. Мне, признаться, на таком судне ни разу не приходилось
плавать, хоть я в парусном деле и не новичок. Но тут делать нечего,
как-нибудь, думаю, справлюсь.
Погрузил бумеранги, взял запасов на дорогу, разместил экипаж. Я в ру-
ле. Лом с Фуксом за бортом, вместо балласта. Подняли паруса и пошли.
Только отошли, смотрю - за нами в погоню целый флот. Впереди большая
пирога, а на носу у нее - мой странствующий рыцарь: сам адмирал Кусаки в
форме папуасского вождя.
Я вижу - догонят. А сдаваться, знаете, неинтересно. Если бы одни па-
пуасы, с ними бы я сговорился - все-таки австралийцы, народ культурный,
- а этот... кто его знает? Попадешься вот так, живьем сожрет... Словом,
вижу, как ни вертись, а надо принимать сражение.
Ну, взвесил обстановку и решил так: вступать в бой, проливать кровь -
к чему это? Дай-ка лучше я их искупаю. Таким воякам первое дело - голову
освежить. А тут ветер боковой, крепкий, команда у них за бортом, на ска-
меечках. Так что обстановка самая благоприятная. Ну и если сделать эта-
кий штырь подлиннее да быстро развернуться...
Словом, в две минуты переоборудовал судно, сделал поворот и полным
ходом пошел на сближение. Идем на контркурсах. Ближе, ближе. Я чуть вле-
во беру руля и, знаете, как метлой смел балласт с флагманской пироги, со
второй, с третьей. Смотрю - не море кругом, а суп с фрикадельками. Плы-
вут папуасы, барахтаются, смеются - так раскупались, что и вылезать не
хотят.
Один Кусаки недоволен: вскарабкался на пирогу, кричит, сердится, фыр-
кает... А я, знаете, просемафорил ему: "С легким паром", развернулся и
пошел назад в Сидней.
А там, в Сиднее, возвратил бумеранги владельцу, попрощался с партне-
ром по гольфу, поднял флаг.
Ну, конечно, провожающие были, принесли фрукты, пирожные на дорогу. Я
поблагодарил, отдал швартовы, поднял паруса и пошел.
Глава XVII, в которой Лом вновь покидает судно
На этот раз неудачно все получилось. Едва миновали берега Новой Гви-
неи, нас нагнал тайфун чудовищной силы. "Беда", как чайка, металась по
волнам. Нырнет, выскочит, снова нырнет. Горы воды падают на палубу.
Снасти стонут. Ну что вы хотите - тайфун!
Вдруг яхта, как волчок, закрутилась на месте, а секунду спустя ветер
совершенно затих. Лом и Фукс, незнакомые с коварством тайфуна, облегчен-
но вздохнули. Ну, а я понял, в чем дело, и, признаться, пришел в большое
расстройство. Попали в самый центр урагана. Тут, знаете, добра не жди.
Ну и началось. После непродолжительного затишья ветер снова засвис-
тел, как тысяча чертей, паруса лопнули со страшным треском, мачта согну-
лась, как удочка, переломилась пополам, и весь рангоут вместе с такела-
жем полетел за борт.
В общем, потрепало нас как надо.
А когда разъяренный океан несколько успокоился, я вышел на палубу и
осмотрелся. Разрушения были огромны и непоправимы. Запасные паруса и
концы, правда, хранились у нас в трюме, но на одних парусах без мачт,
сами понимаете, не пойдешь. И тут, вдали от больших океанских дорог, нас
ждала страшная участь: мы годами могли болтаться среди океана. А это,
знаете, перспектива не из приятных.
Угроза медленной смерти нависла над нами, и, как всегда в таких слу-
чаях, я вспомнил свою долгую жизнь, свое милое детство.
И вот, представьте себе, воспоминание это дало мне ключ к спасению.
Еще будучи мальчиком, я любил клеить и запускать воздушных змеев. Ну,
и вспомнив об этом прекрасном занятии, я воспрянул духом. Змей! Бумажный
змей - вот спасение!
Корзины от прощальных подношений пошли на каркас. Ну, а потом мы сва-
рили клейстер, собрали все бумажное, что было на судне - газеты, книжки,
разную коммерческую корреспонденцию, - и принялись клеить. И скажу вам,
не хвастаясь, змей получился на славу. Уж кто-кто, а я-то в этом деле
специалист. Ну, а когда высохло это сооружение, мы выбрали канат подлин-
нее, выждали ветерок, запустили...
И ничего, знаете, прекрасно потянуло, пошла наша яхта и снова стала
слушать руля.
Я развернул карту, выбираю место, куда зайти для ремонта. Вдруг слышу
странные какие-то звуки. Потрескивает что-то на палубе. Встревоженный,
поднимаюсь и вижу страшную картину: конец, на котором держался наш змей,
зацепился за брашпиль и к моменту моего прихода перетерся и, как гово-
рится, на волоске держится.
- Аврал! Все наверх! - скомандовал я.
Лом и Фукс выскочили на палубу. Стоят, ждут моих распоряжений.
Но распорядиться было нелегко. Тут, сами понимаете, нужно бы наложить
узел. Но ветер усилился, канат натянулся, как струна, а струну, знаете,
не завяжешь.
И я уже думал - все кончено. Но тут исполинская сила Лома нашла над-
лежащее применение. Он, понимаете, хватается одной рукой за канат, дру-
гой за скобу на палубе, напрягает бицепсы. На канате появляется слаби-
на...
- Так держать, не отпускать ни в коем случае! - скомандовал я, а сам
стал накладывать узел.
Но тут вдруг неожиданно шквал налетает на нас с кормы, змей рванулся,
скоба вылетела из палубы, как морковка из грядки, и Лом взвился в обла-
ка, едва успев крикнуть:
- Есть так держать!
Ошеломленные, мы с Фуксом посмотрели вслед. А Лома уже и не видно
совсем. Мелькнула в облаках черная точка, и наш храбрый товарищ покинул
нас среди океана...
Наконец я пришел в себя, взглянул на компас, заметил направление,
оценил на глаз погоду. И, должен сказать, выводы получились неважные:
свежий ветер силою в шесть баллов со скоростью до двадцати пяти миль в
час уносил моего старшего помощника к берегам Страны восходящего солнца.
Мы же снова беспомощно болтались по волнам, лишенные двигателя и управ-
ления.
Я расстроился, ушел с горя спать и, только немного забылся, слышу -
Фукс меня будит. Ну, я протер глаза, поднимаюсь и, поверите ли, вижу:
коралловый остров справа по курсу. Все как полагается: пальмы, лагуна...
Тут, знаете, если пристать, можно и парусишки кое-как соорудить. Словом,
фортуна, как говорится, нам улыбнулась, но, увы, улыбка-то эта оказалась
фальшивой.
Посудите сами: ветерок гонит нас не спеша, вот мы поравнялись с ост-
ровом, вот он рядом, рукой подать... Но ведь это только так говорится, а
поди-ка найди руку в двести сажен... Словом, ясно: проносит мимо.
Другой бы на моем месте растерялся, но я, знаете, не таков. Морская
практика рекомендует в подобных случаях забрасывать на берег якорь на
конце. Рукой, конечно, не забросишь: тут нужна пушка или ракета. Ну, по-
нятно, я бросаюсь в каюту, ищу указанные предметы, перерыл, перекопал
все - нет, понимаете, ни ракет, ни пушки: недосмотрел, не захватил при
отправлении. Лезут под руки все большие предметы туалета: галстуки, под-
тяжки... Из них, знаете, пушки не сделаешь.
Но тут небольшая экскурсия в прошлое подсказала мне план дальнейших
действий.
Я, видите ли, не могу сказать, чтобы в детстве отличался примерным
поведением. Напротив, с общепризнанной точки зрения, я хотя хулиганом и
не был, но озорником был, не скрою. И такой инструмент, как рогатка, ни-
когда не покидал моего кармана... Да.
Вспомнил я это дело, и меня как осенило: пушку, конечно, из подтяжек
не соорудишь, а рогатку - почему же? И вот я хватаю шесть пар тугих ре-
зиновых подтяжек и устраиваю на палубе этакую рогатку увеличенных разме-
