не можешь...
- Ну а серьезные? Если человек все еще смертен, то что он теряет?
Какие могут быть комментарии по этому поводу!
- Я считаю это просто красивым, Вертер, и ничего больше. В самом деле,
Амелия, произведение не предназначено...
- Тут не было сознательных намерений.
- Вы должно быть, распланировали все на много дней?
- Все вышло непроизвольно.
- Я знала это! Оно такое жизненное...
- А чудовища! Бедный О'Кала...
- Мы должны не забыть оживить его.
- В конце, не раньше.
- Наше первое оживление после Возрождения. А вот и Герцог Королев.
- Пришел принести свои комплименты. Кланяясь мастеру, хозяйке моего
сердца!
- В самом деле, вы смущаете меня.
Последовал взрыв смеха, который она никогда не употребляла прежде.
Джерек протолкнулся вперед.
- О, Амелия...
- Джерек, ты наконец здесь.
- Здесь, - сказал он. Молчание охватило его, угрожая распространиться
на всех присутствующих, так как оно было именно такого рода, но Епископ
Касл тряхнул своим жезлом.
- Ну, Вертер. Мы слышали твои признания. Означают ли они дуэль,
интересно знать?
- Дуэль! - Герцог Королев увидел возможность принять позу. - Я буду
советовать вам. Мое собственное мастерство во владении шпагой значительно,
но не выдающееся. Я уверен, что Лорд Шарк согласится...
- Хвастливый Герцог! - Железная Орхидея положила светложелтую руку на
голое плечо Амелии, а белую руку на рубашку Джерека. - Я уверена, что мы
уже устали от моды на дуэли, как и на девятнадцатый век. Амелия, должно
быть, видела достаточно дуэлей в своем родном Бромли.
- Бромли, - сказал Джерек.
- Простите меня, Бромли.
- О, но идея интересная! - прокаркал доктор Велоспион, заостренный
подбородок которого высовывался из-под полей его шляпы. Он скосил глаза
сперва на Джерека, затем на Вертера. - Один такой свежий и здоровый, другой
такой затхлый и почти мертвец. Вас устроило бы это, Вертер, а? С вашей
склонностью к гиперболам. Дуэль между жизнью и смертью. Кто пойдет, будет
решать судьбу планеты если победит.
- Я не могу взять на себя такую ответственность, доктор Велоспион, -
невозможно было судить по тону Вертера или по выражению его лица (череп не
позволял этого), шутит он или говорит серьезно.
Джерек, который никогда не питал большой симпатии к доктору Велоспиону
(ревность доктора к Лорду Джеггету была широко известна) сделал вид, что не
расслышал его слова. Его подозрение о мотивах Велоспиона подтвердилось
следующим замечанием:
- Значит, только Джеггету позволено решать судьбу человечества?
- Мы сами выбрали ее! - Джерек защищал отсутствующего отца. - Лорд
Джеггет просто обеспечил нас средствами выбора. Без него их у нас не было
бы!
- Итак, за старого отца лает его щенок, - злобно сказал доктор
Велоспион.
- Вы забыли, доктор Велоспион, - сказала Железная Орхидея сладким
голосом. - Что сука тоже находится здесь!
Велоспион поклонился ей и отошел в сторону.
Громким голосом Амелия Ундервуд предложила:
- Не отправиться ли нам на самый большой остров? Угощение ждет нас.
- Я предвижу вдохновение, - сказал Аргонхерт По с тяжеловесной
галантностью.
Гости поднялись в воздух.
На секунду Джерек и Амелия остались одни, стоя друг перед другом. Его
лицо выражало вопрос, который она игнорировала. Он сделал движение к ней,
уверенный, что увидел боль и смятение в этих накрашенных, немигающих
глазах.
- Амелия...
Она уже поднималась.
- Ты наказываешь меня! - его рука потянулась вверх, как если бы в
порыве поймать край ее одежды.
- Не тебя, моя любовь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Видение в городе.
- Я слышал вы владеете многими древними искусствами, миссис Ундервуд.
Вы читаете, как я понимаю? - Гэф Лошадь в слезах, весь состоящий из листвы,
кроме лица, держал сладкую булочку на конце своей левой ветки. - И пишите,
да?
- Не много, - ответила Амелия.
- И играете на инструментах?
- Гармоника.
Гости в костюмах, один экстравагантнее другого, стояли по обеим
сторонам длинных плетеных столов, угощаясь чаем, сэндвичами с огурцами,
поджаренной ветчиной, холодными сосисками, имбирными кексами - все в тени
высокого тента в красно-белую полоску. Джерек в углу откусывал понемногу от
печенья, игнорируемый всеми, кроме Ли Пао, который жаловался на обращение с
ним во время короткого визита домой.
- Знаете ли, они называли меня декадентом...
- А вы шьете? Вышивальщица, не так ли? - Епископский замок осторожно
поставил дребезжащую, чуть отпитую чашку на стол.
- Я научена этому, но теперь в этом мало смысла...
- Но вы можете демонстрировать эти искусства! - Железная Орхидея
сделала сигнал Джереку. - Джерек, ты говорил нам что Амелия поет, не так
ли?
- Я говорил тебе это? - Да, она поет.
- Ты должен уговорить ее спеть нам.
Он поглядел с несчастным видом туда, где жестикулировала Амелия,
смеясь вместе с доктором Велоспионом.
- Ты не споешь нам гимн, Амелия?
Ее ответная улыбка заморозила его.
- Не сейчас я думаю, - она расставила руки в малиновых рукавах. - Вам
хватило чаю?
Гул удовлетворения.
Вертер снова подошел к ней, держа в белой руке серебряную чашку с
печеньем и кидая время от времени по штучке в клацающие челюсти.
- Королева Меланхолии, вы нуждаетесь во мне, моя дорогая, в мой замок?
Она попыталась флиртовать.
- О, мужественный Рыцарь Смерти, в чьих руках вечный отдых, я пошла
бы, если бы была свободна. - Ее веки затрепетали. Она бросила взгляд на
Джерека, возможно, чтобы проверить его реакцию.
Джерек не мог больше вынести этого. Он поклонился и покинул тент.
Оказавшись снаружи он заколебался. Красные каскады продолжали падать
со всех сторон в озеро. Обсидиановые острова медленно дрейфовали к центру,
некоторые из них уже касались друг друга. Джерек увидел путешественника во
времени, осторожно прыгающего с одного острова на другой.
Он почувствовал желание поискать решение в старом городе, где находил
их еще ребенком. Возможно, он встретит отца и сможет получить совет.
- Джерек!
Амелия стояла позади его. На ее щеках были слезы.
- Куда ты собрался? Ты плохой хозяин сегодня.
- Меня игнорировали. Я лишний, - он говорил небрежно, как только мог.
- Я действительно никому не нужен, все гости сопровождали тебя.
- Ты обиделся?
- Я просто хотел посетить город.
- Разве это не плохие манеры?
- Я не понимаю тебя полностью, Амелия.
- Ты отправишься сейчас?
- Да.
Она немного помолчала, затем сказала:
- Я поеду вместе с тобой.
- Ты кажешься довольной, - он оглянулся назад, на тент, - всем этим.
- Я делаю все, чтобы доставить тебе удовольствие. Все было как ты
хотел, - но она обвиняла его. Слезы прошли, других не последовало.
- Я вижу.
- И ты находишь мою новую роль непривлекательной?
- Она очень красива и это впечатляет. В одно мгновение ты встала в ряд
с признанными законодателями мод. Все общество празднует твои таланты, твою
красоту. Вертер ухаживает за тобой, скоро это начнут делать другие.
Разве не так проводят время на Конце Времени - с развлечением и
флиртом?
- Полагаю, что так.
- Тогда я должна научиться заниматься этими вещами, если хочу, чтобы
меня признали, - снова эта замороженная улыбка. - Госпожа Кристия возьмет
тебя в любовники. Ты хочешь этого?
- Я хочу только тебя. Ты уже принята в общество, ты видела это
сегодня.
- Поэтому что я играю соответствующую роль.
- Если ты хочешь этого. Тогда ты останешься здесь?
- Разреши мне, и я поеду с тобой. Я не привыкла к общему вниманию, оно
действует на нервы. И я Удовлетворю себя тем, что Гарольду живется хорошо.
- О, ты тревожишься о нем.
- Конечно, - добавила она. - Я должна еще узнать эту нехарактерную
особенность для вашего мира.
Лебедь Лорда Джеггета опустился на землю. Они услышали его голос.
- Мои дорогие, как кстати. Я не хотел участвовать в вашей вечеринке,
но хотел нанести короткий визит и поздравить вас с ней. Красивый мир,
Амелия. Конечно, он ваш.
Она кивнула, лебедь, начал подниматься, лицо Лорда Джеггета глядело на
них с верху.
- Я гляжу, вы освоились, Амелия, в Конце Времени.
- Я начинаю понимать, как человек, вроде меня, может научиться жить
здесь, Мефистофель.
Упоминание как всегда вызвало смех.
- Итак вы не полностью уступили себя. Пока никакой женитьбы?
- c Джереком? - она не взглянула на Джерека, который оставался
молчаливым. - Нет еще.
- По тем же самым причинам?
- Я делаю, что могу, чтобы забыть их.
- Немного больше времени, все, что вам нужно, моя дорогая, - взгляд
Джеггета стал пристальней, но ирония осталась.
Мне кажется, что осталось очень мало.
- Зависит от вашего отношения, как я сказал. Жизнь будет продолжаться,
как всегда. Никаких изменений не будет.
- Никаких изменений, - сказала она упавшим голосом. - Именно так.
- Ладно, я должен продолжать свою работу. Желаю вам всего хорошего,
Амелия - и небо, мой сын. Вам следует все еще отдыхать после ваших
приключений. Ваше настроение улучшиться, я уверен.
- Будем надеяться, Лорд Джеггет.
- Эй! Там, эй! - это был путешественник во времени на ближайшем
острове. Он махал лебедю Джеггета. - Это вы, Джеггет?
Лорд Джеггет Канарии повернул красивую голову, чтобы посмотреть на
источник беспокойства.
- О, мой приятель. Я искал вас. Кажется, вам нужна помощь?
- Выбраться с этого проклятого острова.
- И покинуть эту проклятую эру, не так ли?
- Если бы вы б и на моем месте...
- Вы должны простить меня за мою невежливость. Сложные проблемы, но
теперь решенные, - лебедь поплыл к путешественнику во времени и сел на
каменистом берегу, чтобы тот мог забраться на борт. Они слышали, как
путешественник во времени сказал:
- Ваша помощь будет неоценимой Лорд Джеггет. Один из кварцевых
стержней требует замены, так же два или три прибора нужно отрегулировать...
- Хорошо, - донесся голос Джеггета. - Я направляюсь сейчас в замок
Канарии, где мы обсудим все эти вопросы.
Лебедь поднялся высоко в небо и исчез над одним из утесов, оставив
Джерека и Амелию смотрящими ему вслед.
- Это был Джеггет? - у входа под тент стояла Железная Орхидея. - Он
говорил, что может быть придет, Амелия. Все заметили твое отсутствие.
Амелия подошла к ней.
- Дорогая Орхидея, побудь хозяйкой за меня. Я еще неопытна и устала.
Джерек и я отдохнем от волнений.
- Хорошо.
Джерек уже вызвал локомотив. Он ожидал, из трубы вился бело-голубой
дымок, изумруды и сапфиры мерцали. Поднявшись в воздух, они поглядели вниз
на первое творение Амелии. На фоне окружающего пейзажа оно походило на
обширную и ужасную рану, как будто земля была живой плотью, и в ее бок было
воткнуто огромное копье.
Вскоре на горизонте показался город со своими странной формы
полуразрушенными башнями, слои многоцветными ореолом, облаками химических
испарений, ворчанием и приглушенным бормотанием, особенными
полуорганическими - полуметаллическими запахами, наполняя их обоих чувством
ностальгии, будто по более счастливым, более простым дням.
Во время полета они не разговаривали, даже казалось неспособными
начать беседу, ни один из них не мог справиться с чувством, которые были,
по крайней мере, Джереку совершенно незнакомыми. Он думал, что несмотря на
все ее новые украшения, он никогда не видел ее более отчаявшейся. Она
