Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Детектив - Андрей Молчанов Весь текст 733.96 Kb

Падение "Вавилона"

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 5 6 7 8 9 10 11  12 13 14 15 16 17 18 ... 63
ногами и изрыгавшему десятки страшных проклятий.
     - Кого к нам присылают! Каких-то убийц! - бушевал командир.
     - Он сам хотел, - реагировал я.
     - Чтобы ты его сделал калекой?
     - Весь взвод подтвердит...
     - Подтвердит! Это же, блядь, надо с такой силой!..
     - Выполнял приказ.
     - Тебя в спецназ бы запрячь, а не к нам!
     - Я готов...
     - Вон отсюда! Тебе это будет чревато боком! В дисбате сгною!
     Выйдя из кабинета, я услышал через закрытую дверь телефонный
звонок и голос командира, произнесший:
     -  Спортивная  травма,  товарищ  генерал...  Да,  мастер  по
самбо...  Но  видите,  какой  лось  попался...  Так  точно,   сам
напросился... - И уже себе под нос, положив трубку:  -  Мудак!  С
кавказских гор.

     Накануне распределения новобранцев в боевые подразделения и школы
сержантов  я  заступил в наряд по роте, и, убираясь в канцелярии,
увидел на столе командира аккуратные стопки серых казенных  папок
с   личными   делами,  специально,  видимо,  приготовленных   для
ознакомления начальству.
     Поверх каждой стопки лежал лист бумаги с начертанным на  нем
наименованием того или иного подразделения.
     Подметая канцелярский пол, я одновременно пробегал глазами по
маркировке на стопках:
     "Первая рота".
     Конвоирование в поездах. Что ж, живая служба, даже в чем-то забавная.
Особенно, говорят, на женских этапах...
     Вторая, третья, четвертая...
     Это все здесь, в Ростове...
     "Автотранспортная".
     Туда меня с моим индийским водительским удостоверением возьмут
едва ли.
     "Калач-на-Дону"...
     Школа строевых сержантов.
     Место,   по  слухам,  жуткое.  Тот  же  дисбат.   Муштра   и
измывательства круглые сутки. Лучше - опять-таки по  слухам  -  в
зону, чем в такую учебку...
     "Батальон милиции".
     Вариант сладкий. Город, относительная свобода перемещений, много
свободного  времени... Ну, хулиганы, понятное дело.  Но  хулиганы
лично меня не пугали.
     Далее пошли роты периферийные: Батайск, Новошахтинск... Судьба
тех,  кто  попадал  туда, определялась в  двух  словах:  вышка  и
автомат.
     Наконец, самое неблагоприятное место - под Элистой.
     Безжизнененное пространство с промозглыми зимними ветрами, знойным летним
адом,  вселенским  осенне-весенним  болотом...  Тухлая  привозная
вода, зверствующий гепатит...
     Я быстро просмотрел стопку.
     Точно!  Именно в солончаки под Элисту и направлялся Анатолий
Подкопаев  для  несения постовой службы по охране  одной  из  зон
строгого режима.
     Привет от лейтенанта Басеева - вопросов нет!
     Маркировка же последней стопки меня поразила:
     "Москва. Инструкторы."
     Я  слышал, что некоторым счастливчикам после учебки  удается
попасть  в  столицу,  где готовят инструкторов  ИТСО  -  то  есть
инженерно-технических  средств охраны объектов,  специалистов  по
средствам   связи,  сигнализации  и  разного  рода  заграждениям,
препятствующим  побегу  хитроумных  зеков,  но  после   пережитых
злоключений  мечта  о  Москве  казалась  столь  эфемерной,  столь
ирреальной...
     Памятуя призывной пункт, я отработанным жестом переместил свою
папку в ту стопку, в которой, по моему разумению, ей и полагалось
находиться,  после  чего,  подхватив веник  и  совок  с  мусором,
канцелярию покинул, полностью положившись на волю Божью.
     Вечером  того же дня я был вызван в знакомую канцелярию  для
собеседования с комиссией по распределению.
     Возглавлял комиссию неизвестный мне доселе лысый подполковник с
пористым красным носом и пропитым оперным басом.
     -   Так,  -  сказал  подполковник,  -  Подкопаев...  У  вас,
Подкопаев, что, техническое образование?..
     -  Работал в области авиации и космоса, - поведал я, памятуя
индийскую эпопею.
     -  Как?..  - вопросил командир моей роты, сидевший рядом  и,
вероятно, именно своей волей распределивший меня в ряды постовых.
     Тем  более  пострадавший Басеев находился с ним в отношениях
глубоко дружеских.
     - Но, - произнес подполковник, в раздумье листая мое дело, -
у вас же гражданская специальность - переводчик...
     - Инженер-переводчик, - соврал я честным и твердым голосом.
     И  далее  привел ряд зазубренных мной технических  терминов,
почерпнутых из рабочих бесед военных спецов.
     -   Это  ошибка!  -  потрясенно  произнес  комроты.   -   Он
направлялся в другой полк, в Элисту!
     -    Правильно!    Ошибка!   -   согласился    подполковник,
глубокомысленно поджав губы. - И ее мы исправим! Это  надо  же!..
Специалист... буквально международного класса... едва  не  угодил
на  вышку! Вы правы, капитан, с Элистой у нас недоразумение...  А
вы,  Подкопаев,  собирайтесь: отбываете в Москву  уже  через  два
часа, так что в темпе, голубчик, в темпе... И давайте следующего,
капитан...
     - Есть, - сказал капитан, пронзительно на меня взглянув.
     Даже,  я  бы сказал, подчеркнуто пронзительно. С пониманием,
то есть, откуда ветер дунул.
     Но поезд, что называется, уже ушел.
     В Москву.
     От  учебки,  заснеженного строевого  плаца,  замерзших  луж,
увечного горца Басеева и вообще всех ростовских военнослужащих.
     Стоя в холодном тамбуре и вглядываясь в редкие придорожные огни,
я, радостно-возбужденный, наивно мечтал то ли о какой-то радужной
будущей  реальности,  то  ли  просто  о  близкой,  но  казавшейся
невероятной  встрече  с  родным  городом,  то  ли  о  возвращении
неведомым образом в прежний индийский рай...
     Меня  опьяняла свобода. Свобода просто стоять в  заплеванном
тамбуре и глупо смотреть в темноту. Сколько хочешь. Хотя бы и всю
ночь.
     Сопровождающий меня офицер усердно охмурял проводницу и нюансами моего
времяпрепровождения не интересовался.

     5.

     Месяц  ростовской  учебки явился для меня  целой  вечностью,
пролегшей между нынешним солдатским существованием и той  прошлой
жизнью,  в  которой  выкрики:  "ко мне!",  "смирно!",  "лежать!",
"вперед!" - казались предназначенными исключительно для служебных
собак,  но никак не для представителей рода человеческого, однако
к   чему  только  не  привыкаешь,  и  вскоре  я  смирился   и   с
оскорбительными для слуха командами, и с тем, что к  безмятежному
прошлому отныне возврата не предвидится.
     В   справедливости  же  той  истины,  что  все  познается  в
сравнении,  московская школа сержантов-инструкторов убедила  меня
самым наглядным образом. Ростовскую учебную роту через две недели
своего пребывания в качестве курсанта я вспоминал, как санаторий.
     Нет,   никаких  целенаправленных  издевательств  со  стороны
командиров  ни  мне,  ни моим сокурсникам испытать  не  пришлось.
Относились   к  нам  ровно  и  без  каких-либо  эмоций,   как   к
дрессируемым  конвойным  овчаркам. Грамотно  исполнил  команду  -
молодец,  плохо  -  будьте  любезны,   нарядик  на  всю  ночь  до
рассвета.  А  в  нарядике если и давалось  время  на  роздых,  то
исчислялось оно буквально секундами.
     В  шесть  часов  утра  без гимнастерок,  в  одних  нательных
рубахах,  невзирая  на  январский мороз, нас  выгоняли  на  кросс
протяженностью  в  три  километра, потом следовала  основательная
физзарядка, скорый завтрак и развод по учебным классам,  где  нам
объяснялись все возможные способы побегов из тюрем и зон,  методы
противодействия  таким способам, преподавалась последовательность
оперативно-розыскных мероприятий в тех случаях, когда побег  все-
таки   произошел,  открывались  секреты  устройства   специальных
техсредств, и за час до обеда занятия завершались, после чего, от
души  намаршировавшись по плацу, мы шли в столовку, а  из  нее  -
снова  в  учебные  классы.  До ужина, как  правило,  мы  успевали
совершить  марш-бросочек с полной выкладкой, почистить  оружие  и
после  без  ног  свалиться  в  койку по  самой  желанной  команде
"отбой".
     Провинившихся или же схвативших на занятиях "неуд" сослуживцы провожали в
ночной  наряд,  как отправляющихся на страшную пытку,  ибо  после
каторжного  черного  труда  на протяжении  всей  ночи  штрафникам
предстояло ровно в шесть часов утра присутствовать на  зарядке  и
умудриться  затем  ни  в коем случае даже  носом  не  клюнуть  на
уроках,  иначе  автоматически обеспечивался наряд и  в  следующую
ночную смену.
     Я,  слабо  соображавший  в технических  дисциплинах,  вскоре
досконально изучил все тонкости бессонных мытарств. Спасибо моему
спортивному прошлому! Не будь его, - закалившего мое тело  и,  не
постесняюсь сказать, волю, даже не знаю, как бы я выдержал  такую
муку.
     Правда,  существовала в школе и определенная свобода  выбора
между продолжением учебы и ее досрочным прекращением. Те, кто  не
желал  платить  сегодняшнюю высокую цену за  будущие  сержантские
лычки  и  привилегированное положение инструктора,  могли  подать
рапорт  и  отправиться  в  конвойную солдатчину,  однако  заранее
оговаривалось: малодушных, неоправдавших надежды своего полкового
начальства ждет продолжение службы в таких условиях, в  сравнении
с которыми наша школа - дом отдыха.
     Так что желающих сделать свой выбор в пользу солдатчины среди
моих  сокурсников не было. Мы дружно и отчаянно претерпевали  все
тяготы курсантского бытия, находя изощреннейшие методы иной раз и
"сачкануть" как на занятиях, так и в нарядах.
     Воскресным свободным - ха-ха! - днем, выметая снежок с плаца с одним
из  своих товарищей по несчастью совместной службы, услышал я  от
него следующее:
     - Слушай, меня этот концлагерь достал...
     - Ты не оригинален, - хмуро заметил я, орудуя метлой.
     -  Хотя  бы недельку перерыва... Хотя бы день! Я, дурак,  из
Магадана  в Москву рвался как... в рай небесный! А сейчас  думаю:
лучше  б  уж,  что  ли, на вышке... А чего?  Стой  себе,  кури...
бамбук!
     - Ты не один в Москву рвался... - бурчал я.
     -  Разговорчики,  товарищи курсанты! -  прервал  наш  диалог
голос  вездесущего  надсмотрщика-сержанта. - Снег  между  плитами
вымести тщательно!
     Да,  Москва  была  рядом, за забором... Но толку!  За  месяц
своего  пребывания в каких-то тридцати минутах  езды  от  родного
дома, я всего лишь раз, и то буквально чудом, умудрился позвонить
из  части матери и выпросить у начальства краткое свидание с  ней
на КП.
     Никаких положительных эмоций из свидания я не вынес, а только
болезненно   ощутил,   что   нахожусь   в   некоем   параллельном
пространстве  с  миром  нормальных людей, который  существовал  в
каких-то  считанных метрах от проходной, но был отделен  от  меня
прочнейшей прозрачной перегородкой, перейди которую - тюряга!
     Мать, утирая слезы, говорила, что встречалась с бывшим мужем-
полковником, прося его принять участие в моей воинской судьбе, на
что   муж   поведал  ей  о  сегодняшней  для  него  невозможности
предпринять  что-либо в мою пользу, да и об  известной  опасности
каких  бы  то  ни  было протекций, поскольку дяди  из  шпионского
ведомства, жаждавшие моей географической удаленности от  столицы,
могли  в  любой момент встрепенуться и устроить меня охранять,  к
примеру, не зеков, а особо ценные радиоактивные материалы.
     - Потерпи, необходимо выждать время, - говорила мать.
     -  Да-да,  -  кивал я рассеянно, сам же думая не о  каких-то
несбыточных  перспективах  в  своей  армейской  карьере,   а   об
очередном  ночном наряде, тяготы которого можно было  бы  здорово
уменьшить, если сейчас привалиться щекой к мамочкиной дубленке  и
хотя бы пятнадцать минут глубоко и безмятежно поспать...
     Но пугать маман такой просьбой, естественно, не стоило. Как и
предаваться   каким-либо   надеждам.   Хотя   бы   потому,    что
строительство воздушных замков - дело приятное и легкое,  а  снос
их - тяжел и неприятен.
     Сослуживец,  очищавший совместно со мной плац от  смерзшихся
осадков, прошептал, улучив момент, когда сержант отошел по  нужде
за мусорный бак:
     - Сегодня после обеда мойка окон в казарме. Я вот что думаю,
Толь: может, я того... ну, как бы оступился с подоконника,  а  ты
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 5 6 7 8 9 10 11  12 13 14 15 16 17 18 ... 63
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама