ловиной миллиона.
- И что он делает?
- Что делает?- с гордостью переспросил Плескофф.- Ты говоришь, что хо-
чешь узнать об убийстве миссис Герд Мюллер?
Плескофф, мурлыча что-то себе под нос, нажал несколько клавиш. Машина
выплюнула несколько белых карточек в металлический поддон. Они улеглись
веером: двадцать карточек - двадцать смертей.
- Что ты так опечалился?- спросил Плескофф.
- Это все убитые в городе пожилые люди?- спросил Римо.
- Нет-нет,- заверил его Плескофф.- Это только Мюллеры. Если бы ты за-
казал Шварцев или Суини - тогда мы бы могли сыграть в бридж этими карто-
чками. Римо отыскал карточки с именем миссис Мюллер и ее мужа.
- Убийство? Он тоже попал в список убитых?- спросил он сержанта.
Плескофф взглянул на карточку и пожал плечами.
- А, понятно. Иногда приходится иметь дело с этим устаревшим подходом,
когда, говоря об убийстве, люди пользуются такими старомодными поня-
тиями, как жертва, преступление, убийца. Знаешь, эта старая логика: пре-
ступник совершает преступление, хватайте преступника. Эта старая, чисто
животная, безответственная реакция, которая часто приводит к таким жес-
токостям, как бесчинства полиции.
- Что вы имеете в виду?- спросил Римо.
- Я имею в виду, что этот полицейский, этот расист и реакционер, нап-
левав на интересы Управления полиции и своего участка, неправомерно кла-
ссифицировал смерть Герда Мюллера как убийство. А это был сердечный при-
ступ.
- Так мне говорили,- сказал Римо.- И так я думал.
- Так думали все, кроме этого расиста. Это был сердечный приступ, выз-
ванный проникновением ножа в сердце. Но ведь ты же знаешь, какое отста-
лое мышление у этих старомодных полицейских-ирландцев. К счастью, теперь
они организовали свой профсоюз и он взялся их просвещать. Нынче они не
так часто срываются. Разве только по решению профсоюза.
- Знаете что?- вдруг сказал Римо.- В очень скором времени вам придется
опознать преступника. Сейчас вы отведете меня к "Саксонским Лордам". И
вы опознаете убийцу.
- Ты не можешь заставить меня это сделать. Я нью-йоркский полисмен. У
нашего профсоюза очень твердые правила, и я их придерживаюсь.
Римо сжал мочку правого уха сержанта и повернул. Сержанту стало
больно. Лицо его исказила гримаса, похожая на улыбку. Потом он заплакал.
Крупные слезы выступили у него на глазах.
- За нападение на полицейского полагается суровое наказание,- зады-
хаясь, произнес он.
- Обещаю, что когда среди этих останков города я отыщу настоящего по-
лицейского, то не стану на него нападать.
Римо потащил рыдающего сержанта к выходу из здания участка. Полицей-
ские возле пулеметов пригрозили, что будут стрелять. На этот раз у них
были для этого законные основания.
- Ты думаешь, что напал на рядового гражданина?!- орал один из них.-
Это полицейский, а значит, ты совершаешь преступление. За кого ты его
принимаешь? Что это - раввин или пастор? Это полицейский. Закон гаранти-
рует безопасность полицейских.
Римо заметил, как на синих брюках сержанта расплылось темное пятно.
Нью-йоркский полицейский с ужасом понял, что сейчас ему придется пройти
по улице после наступления темноты.
Ночь принесла прохладу. Едва они вышли из здания, дверь захлопнулась,
и ее заперли изнутри.
- О Боже, что я сделал? В чем я провинился?- стонал сержант Плескофф.
Чиун хихикнул и сказал Римо по-корейски, что он пытается побороть вол-
ну, вместо того чтобы плыть вместе с ней.
- Если я утону, то не один, папочка, мрачно ответил Римо.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Держать человека за ухо так, что еще чуть-чуть - и оно оторвется, куда
надежнее, чем лошадь за поводья. К тому же это весьма эффективное
средство получения информации. Пусть хозяин уха испытывает легкую боль -
очень больно делать не надо,- и он начнет отвечать на ваши вопросы. Если
он явно лжет, добавьте немного боли, и тогда он сам превратит свое тело
в детектор лжи. Тут нужна не сила, а точный расчет.
Сержант Плескофф - его правое ухо по-прежнему было зажато между
пальцами Римо - решил, что ночью улицы выглядят весьма странно.
- Считай, что ты в дозоре,- сказал Римо.- Сейчас будешь патрулировать
свой участок.
Три черные тени копошились возле одного из домов. Темнокожая девушка
крикнула:
- Ма, это я! Впусти меня, слышь?
Другой тенью был молодой негр. Его рука, сжимавшая дешевую ножовку с
рукоятью наподобие пистолетной, находилась у горла девушки.
- Совершается преступление,- прошептал Римо, указывая на противополож-
ную сторону улицы.
- Да. Плохие жилищные условия - преступление против представителей
Третьего мира.
- Нет,- поправил Римо.- Ты не экономист. Ты не эксперт по жилищной по-
литике. Ты полицейский. Смотри лучше. Парень держит пилу у горла девуш-
ки. Это как раз для тебя.
- Интересно, зачем он это делает?
- Нет, не то. Ты не врач-психиатр,- снова возразил Римо и повернул ухо
сержанта до критической точки.- Думай дальше. Что ты должен сделать?
- Пикетировать муниципалитет с требованием создать рабочие места для
афро-американской молодежи?
- Мимо,- сказал Римо.
- Провести антирасистскую демонстрацию?- предположил сержант Плескофф
в промежутке между приступами боли.
- Никакого расизма в данном случае, сержант Плескофф. И жертва, и пре-
ступники - все черные,- сказал Римо.
Один из бандитов заметил Римо, сержанта и Чиуна. Очевидно, он решил,
что троица не стоит его внимания, и снова повернулся к двери, ожидая,
пока мать девушки откроет ее.
- Ну ладно, старуха,- сказал негр постарше. Настало время для прямых
угроз.- Щас мы распилим Дельфинии горло. Слышь? Открывай дверь и задирай
юбку. Сыграем в папу-маму. Будет ночь удовольствий вам обеим.
- Итак, очевидно: попытка группового изнасилования, вполне вероятно -
ограбление и, я бы сказал, очень возможно, что и убийство,- резюмировал
Римо.- А ты, Чиун?
- Что я?- спросил Чиун.
- Ты бы так не сказал? Я правильно назвал состав преступления?
- Преступление - это юридический термин,- сказал Чиун.- Я вижу двоих
мужчин, совершающих насилие в отношении девушки. Кто знает, какое у нее
есть оружие? Никто. Чтобы вынести окончательный вердикт, я должен точно
отделить правду от лжи, а я знаю только одну правду: как правильно ды-
шать, двигаться и жить. Итак, правы ли они? Нет, они все не правы, пото-
му что дышат неправильно, а движутся в полусне.- Так завершил свою речь
мэтр Чиун, президент Коллегии адвокатов и Генеральный прокурор в одном
лице.
- Ну вот, видишь?- Сержант Плескофф сделал еще одну попытку увильнуть
от ответственности.
- Ты должен арестовать их,- велел Римо.
- Их двое, я один.
- У тебя пистолет,- напомнил Римо.
- Арестовать - и подвергнуть опасности мою пенсию, выслугу лет, бес-
платную форменную одежду и все прочее? Они не нападают на полицейского.
Эта девушка слишком молода, чтобы быть полицейским.
- Или ты применишь оружие против них, или я применю его против тебя,-
сказал Римо и отпустил ухо сержанта.
- Ага, ты нападаешь на полицейского и угрожаешь его жизни!- заорал
Плескофф и выхватил пистолет.
Пальцы крепко вцепились в черную рукоятку полицейского кольта 38-го
калибра. Револьвер был заряжен великолепными тяжелыми свинцовыми пулями,
с надрезом посередине наподобие пули "дум-дум", способными разнести в
клочья физиономию противника Плескоффа. Применение таких пуль было зап-
рещено не только при охране порядка в Нью-Йорке, но и, согласно междуна-
родной Женевской конвенции, в военных целях во всем мире. Но сержант
Плескофф знал, что пользуется оружием только для самообороны. Оружие
необходимо, когда покидаешь пределы Аспена, штат Колорадо. Он всегда вы-
ступал в поддержку законов, запрещающих ношение оружия, потому что это
позволяло ему быть на хорошем счету у начальства. Какая разница - зако-
ном больше, законом меньше. Это - Нью-Йорк. Здесь огромное множество за-
конов, самых гуманных законов во всей стране. Но действует только один
закон, и сейчас сержант Плескофф собирался провести его в жизнь. Закон
джунглей. На него напали, ему чуть было не оторвали ухо, ему угрожали, и
сейчас этот свихнувшийся тип из ФБР заплатит за это.
Но револьвер словно бы выплыл из его руки, а пальцы судорожно сжали
воздух. Парень из ФБР, одетый слишком небрежно для агента ФБР, вроде бы
поднырнул под револьвер, слился с ним - и вот уже револьвер у него в ру-
ках. И он протянул его сержанту, и Плескофф взял револьвер, и снова по-
пытался выстрелить, и у него опять ничего не вышло.
- Или они, или ты,- сказал Римо.
- Резонно,- согласился сержант Плескофф, все же не до конца уверенный,
не сочтет ли комиссия, проводящая служебное расследование, данный случай
превышением необходимой обороны.
Расстояние вполне позволяло произвести прицельный выстрел. Ба-бах!
Негр повыше упал, голова его дернулась, как у куклы-марионетки. Бах! Ба-
-бах! Выстрел перебил позвоночник второму бандиту.
- Я хотел, чтобы ты их арестовал,- сказал Римо.
- Знаю,- ответил сержант Плескофф как бы в полусне.- Но я испугался.
Сам не знаю почему.
- Все о'кей, ма!- крикнула девушка. Дверь распахнулась, и наружу выг-
лянула женщина в голубом халате.
- Слава Богу! Ты в порядке, детка?- спросила она.
- Полицейский. Это он,- ответила девушка.
- Храни вас Господь, мистер!- крикнула женщина, впустила дочь в дом,
заперлась на несколько замков и забаррикадировала дверь изнутри.
Сержант Плескофф испытал странное чувство. Он не мог определить, какое
именно.
- Гордость,- подсказал ему Римо.- Иногда с полицейскими такое случает-
ся.
- Знаешь,- возбужденно сказал Плескофф,- я и еще кое-кто из моих ребят
могли бы в часы, свободные от дежурства, ходить по улицам и делать что-
то подобное. Разумеется, не в форме, а то на нас донесут комиссару. Я
знаю, раньше некоторые полицейские старой закалки занимались такими де-
лами - ловили грабителей, воров и, если надо, выпускали кишки тем, кто
мешал людям спокойно жить. Даже если нападали не на полицейских. Пошли
за Саксонскими Лордами!
- Я хочу выяснить, кто прикончил миссис Мюллер. Поэтому мне надо пого-
ворить с ними,- предупредил его Римо.- Мертвые не разговаривают.
- Ну их в задницу!- заявил Плескофф.- Перестрелять - всех до одного!
Римо отобрал у него револьвер.
- Не всех. Только плохих.
- Верно,- согласился Плескофф.- Можно, я перезаряжу?
- Нельзя,- сказал Римо.
- А знаешь, мне, может статься, за это даже ничего не будет. Людям со-
всем не обязательно знать, что именно полицейский помешал ограблению и
изнасилованию. Пусть думают, будто это дело рук родственников, а может,
эти ребята не уплатили мзду мафии. Тогда вообще никто никакого шума не
поднимет.
От этой мысли Плескофф несколько приободрился. Он не был твердо уве-
рен, не проболтаются ли женщины. Но если хоть одно словечко достигнет
ушей преподобного Джосайи Уодсона и Совета чернокожих священников - тог-
да не видать Плескоффу отчислений из пенсионного фонда. Его могут даже
уволить.
Если это произойдет, он в крайнем случае может открыть свое дело и
предложить гражданам вооруженную охрану. Если дело выгорит - ну что ж,
тогда безоружные люди снова смогут ходить по улицам Нью-Йорка. Он еще
дока не знал, как назвать свою новую фирму, но ведь всегда можно обра-
титься в рекламную компанию. К примеру, так - "Квартал-защита". Все жи-
тели квартала стали бы сообща оплачивать эти услуги. Можно было бы даже
придумать для сотрудников особую форму. Тогда бы преступники знали, что
им больше не позволят причинять вред жителям квартала. Идея сногсшиба-
тельная, решил про себя сержант Плескофф, и, видит Бог, такая фирма про-
сто необходима городу Нью-Йорку!
У высокого забора, окружавшего залитый бетоном школьный двор, сержант
Плескофф заметил синие джинсовые куртки Саксонских Лордов. Двадцать или
тридцать темных силуэтов двигалось вдоль забора. Сержанту вовсе не нужно
