получению удовольствий от причиненных другим страданий.
Они неуклонно опускаются на черное дно зла, что делает их орудием
Темного.
Те, кого называют Делателями снов, застыли, удалились от всего
человеческого. Грейдон подумал, что он понимает, почему Хуон стремится
открыть эти таинственные Двери, годами старается избавить свой народ от
бессмертия, которое сделалось проклятием этой расы: смутное убеждение,
что, сделав это, он вернет источник юности своему народу, пробудит в нем
его былую силу.
Теперь Грейдон принимал бессмертие как факт. Поразмыслив о Коне, он
уже не мог сомневаться, что наука, создавшая эту чудовищную помесь паука и
человека, несомненно могла совершить меньшее чудо - продление жизни на
неопределенно долгий срок.
Другим доказательством того же служили люди-ящеры. Помимо всего
прочего, существовала Женщина-змея, Адана, Мать Змей, и несомненная
реальность ее существования свидетельствовала: "Когда могут быть такие,
как я, и там, где есть такие, как я, - возможно все!"
День был на исходе. На окруженную горами чашу Запретной Страны начали
спускаться сумерки. Незадолго до начала выступления Регор принес Грейдону
кольчугу из черного металла и вместе с Хуоном натянул ее на Грейдона.
Кольчуга оказалась необычайно легкой и гибкой. Наколенники и
дубленые, достигающие лодыжек сапоги Грейдон отверг, предпочтя свои
собственные прочные ботинки. Подпоясавшись собственным же ремнем, Грейдон
заткнул за него один из автоматических пистолетов и несколько запасных
обойм.
Второй пистолет - хотя он и не смог бы достать его - Грейдон оставил
в кобуре под левой подмышкой. Зачем он это сделал, он и сам не знал, разве
что знакомое ощущение пистолета придавало ему больше уверенности. Он
видел, что Регор и Хуон не очень верят в его оружие и, чтобы удовлетворить
их, позволил Регору прикрепить к поясу ножны, в которых находился острый
короткий меч черного металла, а также взял у него необычной формы булаву.
Регор сказал, что если случится битва, то она будет рукопашной. Грейдон
понял, что гигант знает, что говорит, и что необычное оружие может
оказаться полезным.
Но себе он сказал, что в первую очередь будет полагаться на свой
автоматический.
Проблему представляла винтовка.
Грейдону не хотелось оставлять ее, поскольку была вероятность, что у
Суарры может быть какой-то план, как ему добраться к Матери Змей, не
возвращаясь в убежище. Если бы возможная схватка оказалась рукопашной, как
предсказывал Регор, винтовка была бы полезнее, чем пистолет, палица или
меч: они даже стали бы помехой. Грейдон нашел компромисс. Он попросил,
чтобы ее нес один из воинов-индейцев, причем держался к нему как можно
ближе. На том и порешили. Затем Хуон надел ему на голову подбитый мягким
кольчужный шлем. Шлем плотно прилегал к голове, закрывая уши и спускаясь
на плечи.
Когда все было сделано, Хуон сжал руками плечи Грейдона.
- Грейдон, - сказал он, - что-то говорит мне, что с вашим появлением
весы Ю-Атланчи, так долго пребывавшие в неподвижности, пришли к движению.
Вы - новая гиря, которая нарушила их покой, и, кто знает, послужит это
добру или злу? Кто знает: Лантлу ли перевесит тех, кто противостоит ему,
или случится обратное и весы снова придут в равновесие? Но я предчувствую,
что жизнь в Ю-Атланчи скоро изменится. Так или иначе, но старый порядок
близится к концу. И еще: что вы и я, Грейдон, никогда здесь больше не
встретимся, вернее, встретимся еще раз ненадолго и расстанемся под
темно-красными небесами, из которых падают тени, убивающие холодом тени,
сталкивающиеся со сгустками пламени, а затем никогда больше не встретимся.
До той поры - всего вам лучшего, Грейдон.
Он резко повернулся и большими шагами вышел из комнаты.
- Хотел бы я знать... - пробормотал Грейдон.
Он вздрогнул, будто ледяные руки обхватили на мгновение его плечи, на
которых только что лежали руки Хуона.
- И я бы хотел знать, - отрывисто сказал Регор. - Но похоже, что вы,
по крайней мере сегодня, еще встретитесь. Поэтому сегодня вечером вам
Смерти не видать.
Они вышли из комнаты в помещение охраны, где их ждала дюжина одетых в
юбки аймара. Это были крепкие мужчины, вооруженные палицами и копьями. За
поясами у них были заткнуты короткие острые мечи. Регор передал винтовку
одному из индейцев и объяснил, что он должен делать. Индеец смотрел на нее
с сомнением, пока Грейдон, улыбаясь, не щелкнул туда и обратно несколько
раз предохранителем, демонстрируя, что поставленный на предохранитель
спусковой крючок двигаться не может. Успокоенный аймара перекинул ремень
через голову и занял свое место. На боку его раскачивалась винтовка.
Дорогу показывал Регор. Сперва отряд шел по широкому, хорошо
освещенному туннелю, от которого разбегались меньшего размера проходы.
Отряд все шел, и Грейдон осознал, что ограждавшая Страну стена вся, как
норами, пронизана пещерами и коридорами, большими и маленькими. Ему стало
любопытно, созданы ли они природой или вырублены древними обитателями
Ю-Атланчи, а если - последнее, то с какой целью. Он также много размышлял
о свечении стен, но понять, в чем их секрет, не смог. Либо камень был
покрыт каким-то стекловидным веществом, неизвестным современной науке и
обладающим радиоактивными свойствами; либо древние нашли какой-то способ
использования атомной структуры камня таким образам, чтобы на пересечении
кристаллических плоскостей возникали центры свечения... Тепла свет не
испускал, тени не отбрасывал и очень походил на мягкое свечение
светлячков.
Они прошли немногим больше мили, когда туннель стал расширятся,
превратился в пещеру, в конце которой - сплошная стена.
- Здесь, - сказал Регор, заговорив впервые за это время, - начинаются
наши опасности.
Он стоял рядом со стеной, вслушиваясь, затем вынул из-за пояса
какой-то имеющий форму конуса предмет. Регор прижал его к вырезанному на
стене символу, находившемуся на уровне его плеч.
Шестифутовый кусок стены стал медленно, словно занавес, подниматься.
Когда он отошел от пола на несколько дюймов, два индейца легли на живот и
заглянули в образовавшуюся щель.
Каменный занавес поднялся еще на фут.
Извиваясь, индейцы пролезли под ним и исчезли.
Регор опустил руку, движение камня прекратилось. Прошло, вероятно,
минут пять, когда индейцы, извиваясь, пролезли обратно и кивнули гиганту.
Он снова прижал к символу конус.
Камень быстро поднялся, открыв низкий проход, в который, пригнувшись,
стремительно прошли эмеры, за ними - Регор и Грейдон.
Несколько ярдов им пришлось передвигаться согнувшись, а затем Грейдон
смог выпрямиться. Перед ним была огромная пещера, залитая слабым
красноватым светом, таким слабым, что он едва отличался от темноты.
Стена, через которую они прошли, вновь стала цельной, никаких следов
прохода в ней не осталось.
Индейцы сомкнулись кольцом вокруг Регора и Грейдона. Быстро и
бесшумно, как бесплотные духи, они двинулись вперед.
Грейдон хотел заговорить, но Регор сделал предостерегающий жест. Их
обнимала красноватая темнота.
Сквозь сумрак и странно гнетущий свет по усыпавшему пол желтому песку
отряд быстро шел вперед.
Как индейцы ориентировались, Грейдон сказать бы не мог, но движения
их были уверенными, и быстрый шаг ни разу не замедлялся.
Внезапно индейцы приблизились к нему так, что уже касались его, и в
этот самый миг отряд перешел из темноты в уже абсолютный мрак.
Скорость движения не уменьшалась.
Словно долго вздохнув, проворчал что-то Регор, и прозвучала отданная
шепотом команда.
Индейцы остановились. Вспыхнул туманно светящийся шар и двинулся
впереди группы.
За ним оставалась бледная полоса света, будто шар заставлял частицы
воздуха туманно фосфоресцировать.
Полоса расходилась веером.
По круто уходившему вниз проходу, открывшемуся при этом свете, группа
прошла тысячу футов, затем - две тысячи, а затем свечение начало тускнеть.
Пять раз выстреливал Регор светящимся шаром, и тот освещал
бесконечный туннель, по которому шел отряд. Пять миль, а то и больше,
должно быть, проделали они, выйдя из убежища, и ходьба начала сказываться
на Грейдоне. Снова померкло слабое свечение, но далеко впереди показалось
овальное отверстие, из которого, казалось, лились лучи лунного света.
Выйдя из туннеля, отряд прошел сквозь это отверстие.
Здесь, пригвожденный к месту изумлением и страхом, Грейдон
остановился.
Это была тоже огромная пещера. Ее стен и потолка Грейдон разглядеть
не мог. Она была заполнена серебряным светом, словно переплетающиеся лучи,
какие бывают весной в полнолуние.
В этих лучах на низких ложах, в подушках лежали бесчисленные женские
и мужские тела. Мужчины и женщины будто спали, их лица были отмечены
печатью той неземной красоты, которая присуща жителям Ю-Атланчи.
Они лежали по всей пещере так далеко, насколько мог проникнуть взор
Грейдона.
Сперва он подумал, что это спящие, но затем заметил, что они не
дышат.
Он глядел на их шелковые волосы - золотые, черные и цвета красноватой
бронзы - на алые губы, на их цветущие тела и думал, что это великолепные,
искусно раскрашенные статуи.
Он коснулся волос, щеки одного из лежащих поблизости и понял, что это
не статуи, а тела, в которых когда-то угасла жизнь. Превращенные какой -
то алхимией этой таинственной страны не в камень, а в некое вечное
вещество, сохранившее как цвет тел, когда в них еще кипела жизнь, так и их
строение.
- Мертвые Ю-Атланчи! - сказал Регор. - Те, кто в древности прошли
сквозь Ворота Смерти до того, как они были закрыты, и те, кто позднее
открыли эти Ворота Смерти по собственной воле, чтобы среди нас могла
появиться новая жизнь. Мертвые!
Индейцы проявляли беспокойство и нетерпение и стремились уйти отсюда.
Отряд быстро покинул это тихое место смерти, и, казалось, даже Регор
почувствовал облегчение, когда они вышли в очередной прорубленный в скалах
проход.
- Еще несколько шагов, парень, - прогрохотал он, - и мы на месте.
Здесь дорога становится менее опасной. Мы прошли пять больших пещер, место
смерти было шестой. Обогнем вход в три другие, и мы - возле пещеры
Женщины-лягушки. Клянусь каждой чешуйкой Матери, я буду счастлив снова
выйти наружу.
Вскоре они, осторожно ступая, вышли из этого прохода, и Грейдон
ощутил на лице дуновение свежего воздуха и увидел небо, в котором
скрывался в бегущих облаках и вновь выплывал полумесяц.
По узкой тропе отряд спустился вниз.
Здесь индейцы перестроились. Часть пошла впереди Грейдона, остальные
- позади. Слева, скрывая озеро, поднималась ввысь зеленая листва.
Посмотрев вверх и назад, Грейдон увидел колоссальную женскую фигуру,
высеченную из белоснежного камня. Статуя поднимала руки к небу -
хранительница пещеры, из которой они только что вышли.
А потом вокруг Грейдона сомкнулись деревья.
Идти по тропе было легко. Даже когда облака закрывали луну, темно не
было.
Все ближе слышался рев водопада.
Сквозь кустарники и деревья Грейдон увидел чудовищную фигуру
Женщины-лягушки, стоявшую на страже возле черного овала. Этот овал был
входом в пещеру.
Тропа пошла вверх. Она обогнула высокий выступ и превратилась в
крутую лестницу с узкими ступенями.
Грейдон вскарабкался по ним. Он стоял в тени, неподалеку от входа в
пещеру Женщины-лягушки. Он посмотрел снизу вверх на эту колоссальную
статую: обнаженная, сидящая на корточках женщина, вырезанная из какого-то
зеленого камня, который сверкал, будто лучи луны веером отражались от
