начальником СИЗО.
Прочитал в 6-м номере "Невы" Реквием Ахматовой и опять очень
понравилось, но видимо "серьезная текстологическая работа, проделанная
редакцией", о которой сообщает сама редакция, лишила читателей "Невы" тех
строчек, которые мне запомнились больше всего. Прочитал в "Новом мире"
(вчера вечером) "Где пышнее пироги?" Л. Попковой и, конечно, как и наверное
все, в совершенном восторге. Хотя, в сущности, в фундаментальнейших вещах с
ней расхожусь: по поводу идеалов, которые должна или не должна иметь наука.
Ха-ха-ха! Идеалы есть у любого человека (даже если он сам этого не понимает)
-- значит, они есть и у человеческой науки (да и у нечеловеческой они тоже
будут!!). Ясно, конечно, почему Л.Попкова прячет свои идеалы. Вообще,
возвращаясь к мысли о науке: "объективность" науки сильно переоценивается:
она всегда более чем относительна. Как здоровье Делии, как твое здоровье,
где Сашка? Более подробное письмо я напишу уже с места прибытия, тут
все-таки всего не напишешь. Каждое слово, написанное моей рукой,
чистопольскими тюремщиками изымалось, в последний момент мне сообщили о
конфискации еще 65 страниц "содержащих условности в тексте", среди них 4
листа записей, сделанных мною в карцере: в них я записал мысли, вызванные
романом Рыбакова, стихами Корнилова, просто мысли, пришедшие в карцере --
всего 24 номера (я их нумеровал) --все оказалось "условностями". Написал я
письмо в "Известия" в связи с прочитанной заметкой о подписании СССР
конвенции о неприменении пыток к заключенным -- вернули назад с резолюцией
"пишите это в прокуратуру", -- ну, это мы уже слышали... за то семь-то лет с
половиной. О получении этого письма сообщи телеграммой. Беспокоюсь о
здоровье родителей. Сообщи мне о них. Сейчас еще нет 6-ти утра, я встал до
подъема, хочу как можно скорее отправить. Ехал в машине (в "черной марусе",
как сказала бы Ахматова) из Чистополя в Казань, наслаждался цветами: зеленым
-- полей, красным, желтым -- одежд, голубым -- и думал "всего этого меня
лишали 7,5 лет. Потому как "Город Солнца". Сейчас буду читать газеты и
журналы, накопившиеся за время моего сидения в карцере, -- я их привез с
собой.
Привет всем.
Привет Толику, я часто думаю о нем и всегда прихожу к мысли: как
все-таки это правильно: жить среди людей, как это, наверное, радостно.
Привет всем. Делию обнимаю и целую.
Вазиф.
16 июля 1987 года.
г. Казань, СИЗО-2.
Да, роман Рыбакова я еще не дочитал: не получил номера "Дружбы народов"
с его окончанием.
Все-таки хочу пару слов сказать по поводу "Пирогов": Л.Попкова, на мой
взгляд, слишком грубо противопоставляет стихийность плану, рынок --
внеэкономическому принуждению. Но свободу обязательно нужно (это ее
внутреннее свойство) обеспечивать силой, несвободой для тех, кто покушается
на свободу: свобода играть в футбол обеспечивается жесткими правилами и
внефутбольным принуждением, например, вызовом милиции для удаления с поля
игрока, отказывающегося покинуть его по требованию судьи. В рыночной
экономике внеэкономическим удалением с поля нарушающих правила рынка (не по
правилам приобретающих собственность) -- препровождением в тюрьму, я уже не
говорю о постоянно совершенствующихся правилах самой игры -- рыночной
экономики. Сила, праведное насилие обязательно должно использоваться для
обеспечения свободы, в нечеловеческом обществе оно используется для защиты
несвободы, для защиты высокоразвитой рабской цивилизации, в этом случае сила
-- всегда инструмент паразитирующих на жизни, крови, таланте тех, кто хочет,
знает и умеет. Капитализму не чужд план, если он идет на пользу рынку, на
пользу свободе, ему вообще не чуждо ничто человеческое, он открыт и
любопытен, для него план -- средство, а цель -- свобода, человек,
высвобождение скрытой в человеке бесконечности, он не ограничивает своих
поисков объявлением каких-то зон запретными для поиска, он так и будет
развиваться свободно и свободно, удивляя и радуя людей. Про другую систему
не пишу здесь. Поход на нее начат, она обречена, человек ее превзойдет,
перешагнет и через эти холмы... хотя, теоретически возможно бесконечное
существование общества питающегося своими страданиями, своим рабством, о
рабстве пишущем, своей приобщенностью к рабству гордящимся: "я была с моим
народом, там, где мой народ, к несчастью, был" (ну да это уже начинается тот
разговор, на который много бумаги потребуется). Сама ж Л. Попкова пишет, что
капитализм пробовал и социал-демократические правительства -- не устроили
они никого -- пришел к большей свободе рынка, -- вот этот верхний билль о
свободе, билль "а давайте не ограничивать себя в поиске", на мой взгляд,
всего важнее, и тут не в объективности, а как раз в субъективности дело:
течение истории, выбор себе истории от нас зависит, хочешь, согласен быть
рабом -- и будешь, и никакая наука тебя не спасет, будешь рабом, открывающим
объективные законы упрочивающие рабство, объективность науки? , "где пышнее
пироги?", ха-ха-ха!, у нас они пышнее!!!, у нас!!!, наши пироги пышнее,
потому что вкуснее и надежнее и гарантированнее, какая еще объективность:
кто назначен арбитром спора Л.Попковой с боящимися свободы, боящимися тех
пирогов? Ну да это все в скобках. Планирование! Да разве фирма не планирует
свою деятельность? Тамошние государства не планируют? Только они и
планируют, только то и есть план.
Вазиф.
16 июля 1987 г.
г. Казань, СИЗО-2.
ИЗ ПИСЬМА СВЕТЛАНЕ БАЛАШОВОЙ
Наконец, уже тут, сидючи в Казани, я решил, что кашу маслом не
испортишь и послал два идентичных заявления -- в Президиум Верхсовета СССР и
Генеральному Прокурору СССР -- такого содержания: "В связи с официальным
извещением меня сотрудниками Прокуратуры СССР Овчаровым и Семеновым о
готовящемся освобождении осужденных по статье 70 УК РСФСР и в связи с
досрочным выводом меня из Чистопольской тюрьмы считаю своим долгом с
предельной ясностью заявить свою позицию: я не даю никаких гарантий
соблюдения мною советских законов в случае моего освобождения.
27 января 1987 года.
Вазиф Мейланов, г.Казань, СИЗО-2."
Ну а потом я написал в Президиум Верховного Совета СССР такое
заявление:
"Я требую освобождения -- не оговоренного никакими условиями -- всех
осужденных по статьям 70 и 190-1 УК РСФСР.
Когда бы ни настало мое освобождение, я каждым своим словом, дыханием,
движением буду нарушать статьи 70 и 190-1 УК РСФСР. Такие действия и такую
жизнь я считаю благом для народов этой страны и для всего человечества.
Я никогда не устану повторять, что источником гонки вооружений,
источником напряженности между Западом и Востоком являются эти задавившие
духовную свободу 280 миллионов статьи 70 и 190-1 УК РСФСР (и им подобные
статьи других республик.) Есть только одно радикальное средство уйти от
гонки вооружений: довести уровень духовной свободы в СССР до уровня,
задаваемого отменой статей 70 и 190-1. Только тогда исчезнет сам источник
вражды свободных народов к духовно несвободным народам СССР.
Статьи 70 и 190-1 должны быть выкорчеваны из свода законов.
Только этот шаг явится подвижкой на пути к оздоровлению нравственной
обстановки планеты и, следовательно, к уничтожению источников, готовящих
ненависть, потребную для ядерной войны.
Не социализм, не коммунизм цель человеческого сообщества, а человек,
его благо.
--Да, но в чем благо человека?
--В ответе на этот вопрос и состоит смысл человеческой истории и
человеческой жизни. Давать свои ответы на вопрос, каким быть человеку, во
имя чего жить, как жить, как, следовательно, устраиваться обществу, в
котором жить человеку -- смысл и задача человеческой жизни.
Не давать человеку высказываться о жизни, его окружающей, не давать
человеку распространять свои ответы на перечисленные мною вопросы -- это
значит закрывать пути человеческой истории и лишать божественного смысла
человеческую жизнь.
Свобода мысли и свобода слова -- цель, а не средства. Они являются
бесценным духовным благом, его же лишены народы этой страны.
Статьи 70 и 190-1 УК РСФСР (и аналогичные статьи кодексов других
республик) должны быть уничтожены.
16 февраля, 1987 год.
Вазиф Мейланов, г. Казань, СИЗО No 2."
Заявления мои все отправлены, и мне об этом даны удостоверения. Как
получишь это письмо -- подай мне об этом телеграмму -- может быть она меня
застанет здесь!
Привет Сашке и Делии. Дочку обнимаю.
Вазиф.
20 февраля 1987 год, г. Казань,
Следственный изолятор No2.
Исправляю свою неточность: удостоверения об отправке есть у меня только
для двух последних заявлений ( удостоверений всего три , так как
предпоследнее заявление я послал в две инстанции -- в Президиум Верхсовета и
Генеральному Прокурору).
23 февраля 1987 года.
Вазиф
г. Казань, СИЗО-2.
Сегодня , 27 февраля 1987 года я прибыл в Махачкалу.
ПИСЬМО Д.Л.ШУМУКУ
Дорогой Даниил,
пишу Вам из Махачкалы, так до сих пор и не работаю -- нет для меня в
Дагестане работы по специальности. Светлана уехала в Израиль, я проводил ее
15 октября. С нею уехала моя дочь Делия и ее сын Саша.
Я вернулся в Дагестан 25-го декабря 88-го года, до этого был в ссылке в
Якутии (Верхневилюйский район, село Намцы). Из Намцев летал в Якутск -- в
хирургическом отделении онкодиспансера мне удаляли язву на шее (образовалась
в 85-м году в ШИЗО), сразу после операции меня в этом онкодиспансере
навестили Юрий Бадзьо и Елена Санникова, и тот и другая мне понравились.
Живу я здесь с женой Еленой и дочкой Полиной. Лену арестовали вскоре
после меня за то, что она передала сведения обо мне в Москву, ее обвинили по
70-й статье! Узнав о ее аресте (на прогулке в Махачкалинском изоляторе мы
попали в соседние прогулочные дворы), я объявил голодовку (26 февраля 80-го
года) и держал ее пока ее не выпустили (6 марта 80-го). Но обвинения с нее
не сняли и после выпуска из изолятора, до суда дело не дошло (она была
признана уже не представляющей общественной опасности), так до сих пор и
считается совершившей преступление! В момент ареста ей только-только
исполнилось 23 года (сейчас 32), все эти годы ей приходилось несладко.
Виделся я в Москве и со своей старшей дочерью (от первого брака) Мариям
(ей в ноябре будет 23), она окончила филфак МГУ, увлекается живописью
(картины ее даже покупаются), ей же было всего 13, когда меня арестовали,
так вот: теперь мы с нею как бы заново познакомились и она с юным пылом
стала обвинять меня в... революционаризме: "Ты революционарист... Сейчас все
стали революционаристами, и это настоящий бич общества... Вообще, в политику
идут только те, кто не может себя реализовать в творчестве, а вот я хочу и
могу реализовать себя в творчестве, и поэтому низшей формой деятельности --
политикой -- заниматься не собираюсь..." И т.д. и т.п. и все это с пылом
неофита, с московским гонором и с заносчивостью молодой девушки. Я всю эту
московскую философию слышал 20 лет назад, но чтобы не обидеть дочку
возражать старался мягко... Ну что ж: уже то хорошо, что темы мы взяли
экзистенциальные. Думаю теперь о ней каждый день. Была бы возможность,
переехал бы в Москву, чтобы быть к ней поближе, ну а если не будет такой
возможности -- придется придумать что-нибудь порадикальней.
Я тут пишу статьи и заявления, которые, видимо, кажутся западным
