Мы живем во времена, когда не можем и не должны, строя межгосударственные
отношения, спокойно смотреть, как созревает государство-преступник, как
натаскивается народ на высший уровень злобности к не таким, как он сам, как
он обретает эту злобность... Это уже не внутренние дела, или это дела,
которые суть откровенная предпосылка дел внешних". (Вазиф Мейланов "Из
первых рук", Махачкала, 1990, стр.27). Тогда, в 83-м, эти рассуждения
относились к Советскому Союзу, сегодня в 1995-м, эти рассуждения полностью
приложимы к дудаевской Чечне. Оттого, что закрывали глаза имевшие свободный
доступ к российский средствам массовой информации Ковалев и Гайдар на
внутреннюю политику Чечни, от неестественной этой и подловатой практики и
произошла вся сегодняшняя Чечня. Оттого, что облеченный властью господин
правозащитник спокойно взирал как созревает государство-преступник, как
натаскивается чеченский народ на высший уровень злобности к не таким, как он
сам, как он обретает эту злобность, и произошла чеченская война. В немалой
степени из-за трусливой преступной политики проползших к власти Ковалевых,
Гайдаров, Юшенковых, Шейнисов, Старовойтовых и т.д., сегодня гибнут солдаты,
женщины, дети.
П18. ПРИНЦИП "PEREAT MUNDUS, FIAT JUSTITIA!"
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОСЛАБЛЕН
Вот особенность его. Это не означает, что для торжества юстиции
необходимо разрушать мир: если торжества Закона можно достигнуть без
разрушения мира, то ради Бога. Но "мир" должен знать, что торжество Закона
будет установлено. Что закон не отступит только потому, что за торжество
юстиции придется платить слишком большую цену. Если "мир" не готов платить
любую необходимую для торжества Закона цену, то такой "мир" непременно
погибнет. Зло (преступники) будет знать, что надо упереться до некоего
конечного предела, -- и Закон отступит. И все -- с Законом, с идеей Закона
будет покончено. До конечного предела упереться ничего не стоит. Зато потом,
выстояв, можно станцевать победу над Законом. Для преступника эта цель стоит
каких угодно трат.
Чего стоит Закон, ставящий целью не достижение результата, а достижение
лишь некоего уровня усилий по достижению результата? Да ничего он не стоит.
Если сегодня закон в России чего-то стоит, то только потому, что не
прекращаются действия по достижению торжества Закона в Чечне.
Махачкала, ноябрь 1995 года
П19. "Я ДОГОВАРИВАЮСЬ С СУБЪЕКТАМИ СИЛЫ"
-- говорит генерал Лебедь. Т. е. не с субъектами правоты, или хотя бы
права, а -- подчеркнуто -- силы. Но ведь субъектами силы являются и
организованные преступники -- Лебедь это понимает и сознательно идет на
сотрудничество и договор с преступниками. Это аморализм, и Лебедь осознанно
аморален.
Как аморальны в сегодняшней России почти все журналисты,
тележурналисты, депутаты, правозащитники.
Вся эта пишущая, пляшущая и глаголящая с экрана публика (и сорокалетняя
молодежь, в отчаянии провозглашающая себя элитой, и старики, вдруг
обернувшиеся демократами, и люди, пока официальным судом не признанные
преступниками, но народной молвой (у нас в Дагестане) и общественным мнением
безусловно признаваемые таковыми) радостно поддержала Лебедя.
Аморальность и есть главный и неустранимый порок Лебедя-политика.
Об этой особенности нынешних российских политиков (конечно, не только
российских) я писал в 1994 году в статье так и озаглавленной: "Один из
аморальных принципов нынешней политической жизни":
"Как это совпадает с отрицанием депутатом Е. Амбарцумовым изречения
"Pereat mundus, fiat justitia!". Боннэр призывает к тому же: пусть погибнет
юстиция, лишь бы сохранился мир... Я отвергаю эту убогую, аморальную
мудрость людей, не обладающих духовной силой, потребной для честности.
Этот недальновидный прагматизм, эта жалкая попытка сохранить "мир"
любой ценой уже губят страну.
Только тот мир не погибнет, в котором торжествует юстиция. И только тот
мир прочен, который стоит на силе закона". (август 1994).
Лебедь надеется обойти мои теоремы. Он надеется на прочный мир, стоящий
не на законе, а на договоре с людьми, являющимися, по законам государства,
которое Лебедь представляет, преступниками.
Оценка хасавюртовских соглашений Лебедя дана мною за два года до их
подписания: "Этот недальновидный прагматизм, эта жалкая попытка сохранить
"мир" любой ценой уже губят страну" и "Только тот мир не погибнет, в котором
торжествует юстиция. И только тот мир прочен, который стоит на силе закона".
П20. "АТАМАН БЕЗ ЗОЛОТОГО ЗАПАСА -- НЕ АТАМАН"
-- воспитывает нас Лебедь. Так ведь в Германии тоже в 1933-м году
"субъектами силы", "атаманами с золотым запасом" стали нацисты. Но ни
мировая общественность, ни даже коммунистический Советский Союз на этом
основании не третировали проигравшую сторону -- антифашистов, как "атаманов
без золотого запаса" (хотя немецкое национальное золото было, конечно, не в
их руках). Да и проигравшими их считали далеко не все. Благородные люди,
которых в тогдашнем человечестве было куда больше, чем в нынешнем, не
считали проигравшими Бертольда Брехта, Томаса Манна, Эриха Марию Ремарка,
Германа Гессе: в их случае "проиграть", т.е. остаться открытыми противниками
победителей, было намного труднее, чем перейти на сторону победителей,
разделив чувство национального подъема с большинством германской нации.
Мир признавал моральную правоту и моральный золотой запас тогдашнего
меньшинства немецкой нации и именно это меньшинство считал (и правильно
делал) будущим немецкого народа.
У несколько примитивного, как все, претендующие на статус супермена,
Лебедя иной взгляд на вещи: вы проиграли, а потому неправы.
Да не Хаджиев проиграл, а все мы, человечество проиграли в Чечне.
Что делать? А вот что: даже заключая с преступниками мир, надо
оставлять их преступниками, а не уравнивать морально тех, кто начал войну,
кто планировал и осуществлял захват заложников, кто убивал безоружных и
больных, женщин, детей, новорожденных, -- и тех, кто, даже борясь с
преступниками, делал все возможное для того, чтобы не пострадали невинные.
П21. "АРМИЯ НЕБОЕСПОСОБНА"
Это вы, лебеди, сделали ее небоеспособной. Это "демократы", имевшие
допуск к средствам массовой информации, сделали ее небоеспособной.
Но если даже и так, то не только честнее, но и спасительнее для
государства назвать заключаемый Лебедем мирный договор так, как назвал
аналогичный Хасавюртовскому Брестский договор политик Ленин: похабным,
позорным, вынужденным, а навязавших его людей так же, как называл навязавших
ему Брестский мир все тот же Ленин: преступниками, уголовниками, бандитами.
Открыто заявленная позиция, называние зла злом и есть победа над
неправой силой. Она -- залог появления новой силы под отстоянную перед лицом
неправой силы правоту.
Лебедь зовет Хасавюртовский мир победой. Эта фанфаронада никого не
обманет. Этот мир -- не победа, а поражение государства в борьбе с
преступностью, поражение в попытке государства обеспечить соблюдение
демократических Законов, поражение в попытке установить новый принцип
разрешения исторических проблем -- не силой оружия, как это сделали
дудаевцы, а человеческим разговором.
Это поражение идеи Закона в России. Оно ведет к беде и Россию, и мир,
не принесет оно, это поражение, ничего хорошего и Чечне.
Ни о какой свободе там, конечно, не может быть и речи.
П22. "ЛИШЬ ТОЛЬКО Б НЕ БЫЛО ВОЙНЫ..."
-- убеждают вчера -- советские, сегодня -- демократические российская
пресса и российская интеллигенция.
Так ведь миром заклинали и чемберлены и сталины в 38-м, 39-м годах.
Аморальная политика уступок преступникам и преступным режимам (преступающим
не только Законы, но и заповеди, входящие в определение человека) мира не
принесла.
Потерпит (и уже терпит) крах и нынешняя аморальная политика "договоров
с субъектами силы" Лебедя.
Почему потерпит? Экзистенциально потому, что соблюдение правильных
законов (имеющих целью обеспечение свободы слова и остальных прав человека)
является необходимым условием построения правильных социальных пирамид,
устойчивых и жизнеспособных обществ.
Позволение нарушать закон ставит на верх общественной пирамиды
лебедевских "субъектов силы" -- людей, умеющих разрушать, отбирать, убивать,
а не созидать (большевиков, гитлеровцев, дудаевцев, басаевцев), они и
разрушают: и свои народы, и чужие, и человечество в целом.
П23. А КТО, СОБСТВЕННО, СЕГОДНЯ ЯВЛЯЕТСЯ СУБЪЕКТОМ НАИБОЛЬШЕЙ СИЛЫ?
Впрочем, строго говоря, субъектами наибольшей силы, пока, являются
демократически продвинутые народы, а не уголовные образования. Да и у
нынешнего российского государства военной силы, призванной стоять на страже
демократических законов, достаточно, чтобы, если ничем другим невозможно,
силой добиться их соблюдения.
Но не дает применить правую силу и тем губит и демократию, и страну
демократическая чернь, имеющая в российских и иностранных средствах массовой
информации монополию на распространение своих толкований происходящего --
сорокины, шараповы, ковалевы, григорьянцы, юшенковы, шейнисы, явлинские,
боннэр, яковлевы, голембиовские, яковы, гритчины, окуджавы, ахмадулины,
приставкины, лошаки, кабаковы, сараскины, гинзбурги, волчеки, подрабинеки и
т.д. и т.п.
Чеченские уголовники-националисты оружием и заложничеством, а
российские уголовники-демократы лживой демократической фразой, как воровской
фомкой, взламывают российскую государственность.
П24. "УДУГОВ ОДИН ПОБЕДИЛ ПРОПАГАНДИСТСКУЮ СЛУЖБУ РОССИЙСКИХ ВЛАСТЕЙ,
РЕШИВШИХСЯ ОБЕСПЕчИТЬ ТОРЖЕСТВО ЗАКОНА И НА ТЕРРИТОРИИ ЧЕчНИ"
Один? Но ведь удуговым помогали лгать все российские газеты, все
российские телекомпании, радио "Свобода", парижская "Русская мысль", Совет
Европы, английская "Би-би-си", "вся российская интеллигенция", все
российские "правозащитники", все украинские "правозащитники", все польские
"правозащитники". Да кто в мире-то был против Удугова, Дудаева, Басаева,
Радуева, Масхадова, Яндарбиева?
Похоже, я один и был. Выступил несколько раз на относительно доступном
мне Дагестанском телевидении, но героические корреспонденты "Вестей", "ОРТ",
"Известий" и т.д. и т.п. ни словом не обмолвились о моей позиции.
Гласность та же, что была у меня в тюрьме: кричи в камере -- тюремщики
слышат, но ведь никому не сообщают. Кричали и русские в Чечне, как в камере,
но тюремщики-журналисты, тюремщики-демократы, тюремщики-правозащитники крика
не разгласили. У них свобода слова тока на демократическую кликушу Сорокину
распространяется (ну и, конечно, на "демократа" Ковалева -- это само собой).
А вы говорите: один Удугов... Да нет: Удугов, Ковалев, Сорокина, Ю.
Ким, В. Войнович, С. Григорьянц, Е. Боннэр, А. Гинзбург, Д. Волчек, В. Яков,
Н. Гритчин, Б. Окуджава, Б. Ахмадулина, Говорухин-младший, Алексей
Самолетов, А. Подрабинек -- они и помогали удуговым оправдывать убийства
молодых русских солдат, захваты и убийства заложников, расстрелы мирных
жителей Буденновска и Кизляра.
Не-е, Удугов был не один. С ним было все прогрессивное человечество, и
вся, самая демократичная в мире, русская интеллигенция. А вы говорите:
Удугов один...
Опять, как Тимирязев нарождающееся уголовное государство Ленина,
уголовную государственность яндарбиевых принимаете за демократию. Опять, как
Мережковский Гитлера за Христа, принимаете уголовную диктатуру
