днем, на мой взгляд, равна толщине газетного листа. У меня анализ настоящего
сопряжен с анализом прошлого.
Я считаю важным разработку основных категорий, понятий новой жизни:
таких как свобода, государство, рынок, закон, представитель, традиция,
демократия, лучшие, преступник и т. д.
Надеюсь, читатель найдет в этом выпуске "Другого неба" новые идеи и
ориентиры для самостоятельных размышлений.
Люди часто спрашивают меня почему я не выступаю, куда я пропал и т.д.
Но, дорогие мои, никуда бы я не пропал, а совсем бы даже наоборот, если бы
вы выбрали меня, к примеру, в Думу. А вы выбираете в Думу одних, а за
ответами на ваши думы идете ко мне. И это бы ничего, но мне уже не так
просто, как было в 90-м, давать вам ответы по телевидению (смотрите статью
"Телевидение Магомеда Гамидова"). И не так легко отвечать в своей газете --
теперь издать газету стоит недешево, зарплата у меня 91 тысяча в месяц, и я
взялся писать книгу -- это тоже отнимает время: пишу я не быстро. Тем не
менее в решающие дни сентября и октября 93 года я выступил по телевидению. В
ноябре ко мне пришли люди и прямо-таки потребовали от меня выставить свою
кандидатуру в Думу, я с удовольствием согласился. Но силам добра у нас пока
недостает организованности и материальной базы, собирали подписи мне люди,
разделявшие мои убеждения, но все они были людьми работавшими и могли
собирать подписи только после работы, машин у нас не было. Приходилось
ходить пешком, проваливаясь по колено во внезапно выпавший в ноябре мокрый
снег. Как мы ни старались, а успели (за две недели) собрать только около
трех тысяч подписей, а нужно было 5,5 тысяч. Вот почему я не очень
доброжелательно отвечал на часто задававшийся мне в конце ноября (подписные
листы ведь надо было собрать до 14 ноября) -- начале декабря, да и после
выборов, вопрос: "Почему Вы не баллотировались в Думу?! А мы так хотели за
Вас проголосовать!" Я неизменно отвечал: "Так и надо было позаботиться о
том, чтобы вы могли проголосовать, как хотели! Почему для сидевшего в тюрьме
Ильи Константинова (одного из инициаторов беспорядков 1 и 3 октября 1993
года) подписные листы собрали, а я должен сам себе собирать листы?
Все ждете, что жизнь сама устроится, без вашего участия. Нельзя так!
Без вашего участия, означает, что вы отдаете власть сорной траве".
ОДИН ИЗ АМОРАЛЬНЫХ ПРИНЦИПОВ НЫНЕШНЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
"Другое небо", No3, 1994 год.
Все нейдет из головы одно из выступлений Елены Боннэр то ли перед 3
октября, то ли после него:
"Да дайте вы этим депутатам все, что они для себя хотят. Дайте им
квартиры, пенсии, машины, дачи. Пусть только перестанут быть депутатами,
пусть перестанут не давать стране жить. Это обойдется стране дешевле, чем
если они и дальше будут депутатами. Не надо их судить. Стране дешевле их
купить".
Как это совпадает с отрицанием депутатом Е.Амбарцумовым римского
изречения "Pereat mundus, fiat justitia!". Боннэр призывает к тому же: пусть
погибнет юстиция, лишь бы сохранился мир...
Эта трусливая аморальная мудрость была взята как руководство к действию
президентом и его командой. Вдохновителей и организаторов применения силы в
политической борьбе (в то время как президентом был предложен
ненасильственный путь разрешения конфликта между исполнительной и
законодательной властями) решили помиловать-амнистировать.
Представители шахраевского ПРЕС'а и сам Шахрай испуганно заговорили о
необходимости, во имя российского единства и согласия, учитывать интересы
региональных элит. Во как! Отдавать регионы на разворовывание местному
начальству. Да, но занять места местных начальников рвутся молодые
уголовники. Местное начальство берет пример с Москвы и тоже, во имя мира и
согласия в регионе, учитывает интересы рвущихся к региональным креслам
людей, только сегодня вышедших из тени.
Я отвергаю эту убогую, аморальную мудрость людей, не обладающих
духовной силой потребной для честности. Это цинизм -- личные интересы
региональных и российской элит ставить выше закона, выше интересов народа.
Этот недальновидный прагматизм, эта жалкая попытка сохранить "мир" любой
ценой уже губят страну.
Только тот мир не погибнет, в котором торжествует юстиция. И только тот
мир прочен, который стоит на силе закона.
ГОСУДАРСТВО И РЫНОК
Выступление на ученом совете ИСЭИ ДНЦ РАН 25.01.1994
"Другое небо", No3, 1994 год.
В чем в первую очередь назначение государства? Роль государства в
переходе к рыночной экономике состоит в обеспечении законности, личной
безопасности граждан, защите предпринимателей от внеэкономического давления
преступных структур. Борьба с преступностью, для меня, сегодня задача номер
один для государственных структур Дагестана и России. Сегодня организованная
преступность разрушает механизм самокоррекции общества, а это (разрушение
механизма самокоррекции) неизбежно ведет к гибели любое общество. Ведет
общество к состоянию гоббсовой "войны всех против всех". Сегодня ломка
общественных институтов отбросила -- институционно -- наше общество к эпохам
образования самого института государства. Для нас сейчас, сегодня, актуальна
не болтовня о индустриальном или постиндустриальном обществе, а разговор о
том, как сохранить само общество, ибо не индустриального общества у нас нет,
а просто общества. Для нас сегодня актуален Томас Гоббс, 350 лет тому назад
размышлявший над идеей государства ( 1651 г.). Вот, на мой взгляд, до
смешного актуальные и без каких-либо поправок приложимые к сегодняшнему
российскому и дагестанскому социумам цитаты из сочинения Гоббса "Левиафан".
ГОББС:
"Цель государства -- главным образом обеспечение безопасности. При
установлении государства люди руководствуются стремлением избавиться от
бедственного состояния войны, являющегося необходимым следствием
естественных страстей людей там, где нет видимой власти, держащей их в
страхе и под угрозой наказания, принуждающей их к соблюдению естественных
законов.
Каждый будет и может (!) вполне законно применять физическую силу и
ловкость, чтобы обезопасить себя от всех других людей, если нет
установленной власти или власти достаточно сильной, чтобы обеспечить нам
безопасность.
И везде, где люди жили маленькими семьями, они грабили друг друга; это
считалось настолько совместимым с естественным законом, что, чем больше
человек мог награбить, тем больше это доставляло ему чести.
При отсутствии гражданского состояния всегда имеется война всех против
всех. Отсюда видно, что, пока люди живут без общей власти, держащей их в
страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в
состоянии войны всех против всех. Ибо война есть не только сражение или
военное действие, а промежуток времени, в течение которого явно сказывается
воля к борьбе путем сражения. Все, что характерно для времени войны, когда
каждый является врагом каждого, характерно также для того времени, когда
люди живут без всякой другой гарантии безопасности, кроме той, которую им
дают их собственная физическая сила и изобретательность. В таком состоянии
нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и
потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет
знания земной поверхности, исчисления времени, ремесла, литературы, нет
общества, а, что хуже всего, есть постоянная опасность насильственной
смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и
кратковременна.
В подобной войне ничто не может быть несправедливо. Понятия правильно и
неправильно, справедливо и несправедливо не имеют здесь места. Там, где нет
общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет справедливости.
Справедливость и несправедливость есть качества людей живущих в обществе, а
не в одиночестве."
ПРЕВЫШЕНА НОРМА ПАРАЗИТИРОВАНИЯ
Как то понимал еще Гоббс необходимым условием существования экономики,
науки и самого общества является наличие действующего закона; в обеспечении
этого условия состоит главная задача государства. На декабрьской сессии
91-го года болезненную реакцию членов верхсовета Дагестана вызвали мои
слова: "Рынок у нас может не состояться по той же причине, по которой не
состоялся при социализме труд: превышенности меры паразитирования на
работающем человеке. При социализме на хорошо работающих паразитировали
плохо работающие, сегодня на самостоятельно работающих паразитируют
организованные уголовники. И в том, и в другом случае превышена норма
паразитирования -- вот что делает труд бессмысленным, вот что может не дать
и уже не дает рынку состояться." ("Другое небо", август 1992г).
КОНТЕКСТ РЫНКА
Фундаментальной ошибкой либералов я считаю необеспечение контекста
экономических реформ, контекста экономики. Что я имею в виду? Что либералы
пытаются реформировать экономику чисто-экономическими, только-экономическими
методами. Но реформирование экономики невозможно без реформирования жизни, а
жизнь общества не сводится к собственно-рынку, в обществе есть (точнее,
должна быть) отделенная от собственно-рынка структура, обеспечивающая сами
условия существования рынка. Таковыми являются (должны являться) все
правоохранительные органы и средства массовой информации. В отличие от
обычных рыночных товаров (тем более рыночных, чем более покупаемых, ) эти
органы (правопорядка и информации) тем более рыночны, чем менее покупаемы. К
органам правоохраны следует отнести все структуры власти, а не только
силовые министерства, суд и прокуратуру.
РЫНОК КАК ФУТБОЛ
Поясню мысль о необходимости для рынка внерыночных структур на модели
игры в футбол. Собственно-рынок -- это игра в футбол. На футбольном поле
идет соревнование производителей в произведенной ими продукции -- ударах по
воротам, передачах мяча, обманных движениях, беге. Но в ходе игры неумелые
производители пасов и ударов, не могущие или нежелающие честно конкурировать
с другими игроками, начинают нарушать правила рынка (правила честного
соревнования творцов в сотворенных ими товарах) -- они бьют соперников по
ногам, иногда пускают в ход руки, т.е. стремятся перевести футбол (рынок) в
иную игру. Так вот: футбол защищается не футболом же (не более глубоким
планом игры, не большей техникой обводки, не лучшей экономической
программой), а полицией (внефутбольными средствами): игрок нарушающий
правила игры (рынка) выводится из игры (из общества). Рынок спасается
контекстом рынка. Особым контекстом, обеспечивающим самое существование
рынка. Ну, а представим себе, что у футбола нет полиции. Тогда игроков будут
запугивать, у игрока, реально угрожающего воротам, угрозами отбирать мяч,
непокорных избивать и прогонять с поля. То есть: не будет у футбола
соответствующего контекста (того, что за рамками футбольного поля), не будет
и самого футбола. Не будет у рынка соответствующего контекста (государства,
обеспечивающего рыночные правила игры), не будет и рынка.
Гайдару, до сих пор не обладавшему способностью реформировать и
контролировать силовые министерства, был нужен Ельцин, призванный
обеспечивать рынок контекстом. До последнего времени Ельцин не справлялся с
преступностью, да и не ставил борьбу с нею приоритетом.
ЛЕКАРСТВО ХУДШЕЕ чЕМ БОЛЕЗНЬ
Жириновский спаразитировал на этом фундаментальном пороке сегодняшней
