- Ессо! - сказала Серафина.
- Начнем, - сказала миссис Монтагю.
- Начали, - сказала миссис Симе.
Ее помощница сняла кисейное покрывало с платья, которое было в руках
у портнихи. У Скарлетт перехватило дыхание: белый атлас блестел на све-
ту, а серебряная вышивка сияла так, что хотелось зажмуриться. Это было
настоящее произведение искусства, а не платье. Руки Скарлетт сами тяну-
лись к нему, чтобы убедиться: уж не сон ли это?
- Сначала перчатки, - строго сказала миссис Симе. - Пальцы оставляют
следы.
Только тут Скарлетт заметила, что та держала ее платье в белых лайко-
вых перчатках. Скарлетт взяла из рук Шарлотты новые длинные, почти до
локтей, перчатки. Они были уже с закатанными краями и напудрены, так что
надеть их для Скарлетт было секундным делом. Шарлотта быстро, со знанием
дела работая маленьким серебряным крючком, застегнула на перчатках пуго-
вицы. Скарлетт подняла руки, а миссис Симе через ее голову аккуратно на-
дела на нее платье. Пока портниха застегивала пуговицы на спине, Серафи-
на сняла с головы Скарлетт шелковый платок и несколькими мягкими прикос-
новениями поправила ее прическу.
В дверь постучали.
- Какая пунктуальность! - заметила миссис Монтагю. - Это, должно
быть, мсье Эрве. Миссис Симе, с вашего разрешения миссис О'Хара встанет
вот здесь.
С этими словами Шарлотта увлекла Скарлетт в центр комнаты. Скарлетт
услышала звук открывающейся двери, а затем донесся низкий мужской голос.
Она прислушалась: кажется, говорят по-французски. "Неужели Шарлотта хо-
чет, чтобы и я... Да нет - она меня уже достаточно знает. Ну где же зер-
кало, ведь просто не терпится посмотреть, как я выгляжу в этом платье".
По требованию подручной миссис Симе Скарлетт подняла одну ногу, затем
другую. Она не могла видеть, как ей надевали вечерние туфли-лодочки, и
только почувствовала, как миссис Симе несколько раз ткнула ее в спину,
прошипев, чтобы Скарлетт стояла прямо. Вторая женщина в это время колдо-
вала над подолом платья.
Появилась Шарлотта.
- Миссис О'Хара, разрешите вам представить: мсье Франсуа Эрве.
Скарлетт увидела маленького толстого человечка, который, приблизив-
шись к ней, низко поклонился.
- Как поживаете? - спросила Скарлетт ("Интересно, а художнику нужно
подавать руку?" - подумала она).
- Зеркало, - ответил художник.
Он щелкнул пальцами. В дверях появились два человека, которые несли
огромное зеркало. Они установили его в простенке между окнами, и тут
Скарлетт увидела себя.
Платье из белого атласа имело вырез более глубокий, чем она предпола-
гала. Скарлетт увидела свои обнаженные плечи и декольтированную грудь. С
отражения на Скарлетт смотрела женщина, в которой она с трудом узнавала
себя. Волосы на ее голове были взбиты так искусно, что, казалось, это не
ее волосы. Белый атлас подчеркивал ее изящную фигуру, а прошитый сереб-
ром шлейф платья волнистым полукругом ниспадал на белые атласные ту-
фельки с серебряными каблучками.
"Я больше похожа на бабушку Робийяр в молодости, чей портрет я ког-
да-то видела, чем на саму себя", - подумала Скарлетт.
Она внезапно ощутила, что беззаботной молоденькой девушки по имени
Скарлетт больше не существует. Она смотрела в зеркало и видела там
женщину, а не красивую молодую кокетку из округа Клейтон. Она всматрива-
лась в свое изображение и ловила себя на мысли, что оно ей очень-очень
нравится. Ее озадачивала и волновала незнакомка в зеркале. Краешки ее
губ слегка подрагивали, а в глазах стало больше глубины и загадочного
блеска. Гордо поднятый подбородок свидетельствовал о высшей степени уве-
ренности в себе. Она смотрела на себя в зеркало - прямо в глаза - с вы-
зовом и одобрением.
"Свершилось, - подумала про себя Шарлотта Монтагю. - Вот женщина, ко-
торая завоюет всю Ирландию. Да и весь мир, если она того захочет".
- Дайте мне мольберт, - прошептал художник, завороженно глядя на
Скарлетт, и тут же повысил голос. - Да пошевеливайтесь вы, кретины. Я
напишу портрет, который сделает меня знаменитым.
- Не понимаю, - задумчиво говорила Скарлетт после сеанса позирования.
- С одной стороны, ощущение, что никогда раньше не видела человека, что
был в зеркале, а с другой - сознание, что это не может быть ктото еще,
кроме тебя самой... Я в растерянности, Шарлотта.
- Просто ты становишься мудрее, дитя мое.
- Шарлотта, давай прокатимся на этом симпатичном трамвайчике! - поп-
росила Скарлетт. - Думаю, я заслуживаю награды, отстояв несколько часов,
как статуя, на пьедестале!
- Да, позировать пришлось долго, - согласилась Шарлотта. - Впредь се-
ансы, наверное, будут короче. Кроме того, вот-вот начнется дождь, а без
хорошего света мсье Эрве работать не сможет.
- Ну что, ты согласна? Едем? Шарлотта кивнула. Скарлетт от радости
готова была обнять ее, но Шарлотта Монтагю была не из тех, с кем можно
было себе это позволить. Да ей, Скарлетт, уже тоже не к лицу выражать
свои эмоции таким образом. Все более крепнущее ощущение, что она уже не
девушка, а взрослая светская женщина, одновременно вызвало в ней трепет
и легкое беспокойство. К своему новому состоянию нужно было еще привык-
нуть.
Они забрались по железной винтовой лестнице на второй этаж трамвая.
По вагону гулял ветер, и было очень холодно, но вид из окна открывал-
ся восхитительный! Скарлетт увидела почти все части города, оживленные
широкие улицы, заполненные людьми, пешеходные дорожки. Дублин был первым
настоящим большим городом, в котором она оказалась. В нем проживало бо-
лее трехсот тысяч человек. Ее родная Атланта возникла на месте небольшо-
го поселения в годы экономического подъема, но население в ней не превы-
шало двенадцати тысяч человек.
Трамвай резко катил по рельсам, и весь остальной транспорт, признавая
его приоритет, почтительно уступал ему дорогу. Пешеходы, экипажи разбе-
гались в разные стороны, заслышав грохот приближающейся махины. Это от-
чаянное лавирование на грани риска, сопровождавшееся шумом и криками,
немало забавляло Скарлетт.
А потом она увидела реку. Въехав на мост, трамвай остановился, и она
могла насладиться видами Лиффи. Неподалеку виднелся другой мост, за ним
еще и еще, все очень не похожие друг на друга. На каждом виднелись фи-
гурки людей и большое количество машин. Набережные манили витринами ма-
газинов и множеством спешащих куда-то или просто прогуливающихся людей.
Светило солнце, и вода в реке сверкала в его лучах.
А вот Лиффи позади, снова пошли дома. Высокие здания загораживали
солнце, и Скарлетт стала замерзать.
- Нам лучше спуститься вниз. Следующая остановка наша, - сказала
Шарлотта.
Они направились к выходу. Когда они перешли через перекресток с со-
вершенно безумным движением, Шарлотта показала рукой в сторону улицы
напротив:
- Графтон-стрит, - сказала она тоном экскурсовода. - Если мы хотим
сразу отправиться в отель, то нужно найти экипаж. Однако единственная
возможность походить по магазинам - пойти пешком. Может, ты хочешь сна-
чала выпить кофе? Ты должна обязательно познакомиться с Бьюли.
- Даже не знаю, Шарлотта. Давай сначала заглянем в этот магазин...
Ты посмотри на этот веер! Видишь, в том конце витрины? С розовой кис-
точкой? Прелестен, не правда ли?.. Ой, какая изящная фарфоровая штучка!
Я и не заметила ее сначала. А этот роскошный флакон для духов! Глади,
какая отделка на тех перчатках! Ты видела что-нибудь подобное? Боже мой,
сколько же здесь всего!
Шарлотта кивнула служителю магазина при входе. Он распахнул дверь с
поклоном, она не стала говорить Скарлетт, что на Графтон-стрит еще по
меньшей мере четыре подобных магазина с сотнями перчаток, вееров и про-
чих аксессуаров. Шарлотта хотела, чтобы Скарлетт без ее помощи убеди-
лась, что большой город - неистощимый кладезь соблазнов.
После десяти дней позирования, примерок и походов по магазинам Скар-
летт отправилась домой в Баллихару. С собой она везла кучу подарков для
Кэт, презенты Колуму и миссис Фиц, десять фунтов кофе и кофеварку. Она
просто влюбилась в Дублин и предвкушала тот момент, когда сможет вновь
туда вернуться.
А в Баллихаре ее ждала крошка Кэт. Как только поезд выехал за пределы
города, Скарлетт охватило чувство нетерпения: скорее бы очутиться дома!
Ей многое хотелось рассказать Кэт. Скарлетт уже строила планы, как в
один прекрасный день, который, она надеялась, уже не за горами, она за-
берет своего маленького забавного котенка из провинции в город. И уже
скоро День святой Бриджид. Скарлетт подумала, что более подходящего мо-
мента не придумать, чтобы круто изменить свою жизнь. Именно тогда, когда
плуг переворачивает первый пласт почвы, а земля начинает дышать, и нас-
тупает понастоящему новый год, а вместе с ним и новая жизнь. Как же ей
все-таки повезло! И провинция, и город теперь принадлежат ей, О'Хара, и
той волнующей незнакомке в зеркале.
Кэт была так поглощена рассматриванием картинок в книжке про живот-
ных, которую ей привезла из Дублина Скарлетт, что не обратила внимания
на то, что ее мать на время покинула ее. Свертки с остальными подарками
по-прежнему лежали нетронутыми.
А Скарлетт уже подходила к воротам Колума. Она несла подарок - каше-
мировый шарф. Но главное, она спешила поделиться с Колумом своими впе-
чатлениями о столице.
- Прошу прощения, я, наверное, не вовремя? - сказала Скарлетт, увидев
у Колума гостя. Этого хорошо одетого мужчину она видела впервые.
- Нет-нет, заходи, пожалуйста! Позволь представить тебе мистера Джона
Девоя. Он только что прибыл из Америки.
Девой старался быть вежливым и обходительным, но было хорошо видно,
что он недоволен неожиданным вторжением. Скарлетт извинилась, оставила
подарок и, попрощавшись, отправилась домой. По дороге она гадала, кто же
этот американец, который приезжает в такую глушь, как Баллихара, и не
рад встрече с соотечественницей. Да он, наверное, из этих фениев Колума,
вот оно что! А сердитый потому, что Колум отказывается участвовать в
этой дурацкой революции.
В действительности же все было наоборот. Джон Девой всерьез подумывал
о сотрудничестве с Парнеллом. Да, он был членом фенианского общества, но
собирался прекратить поддержку революционного заговора в Ирландии. Если
он сделает это, то делу Колума будет нанесен смертельный удар. Вот поче-
му Колум до хрипоты спорил с Девоем, страстно доказывая пагубность Гом-
руля для страны.
- Этот человек жаждет власти и готов на любую подлость, чтобы до-
биться своего, - сказал он о Парнелле.
- Ну а ты, Колум? - резко спросил его Девой. - Сдается мне, что ты
просто завидуешь человеку, который делает то же дело, но получается у
него гораздо лучше, чем у тебя.
Ответ Колума не заставил ждать.
- Парнелл будет произносить пламенные речи в Лондоне, его имя попадет
заголовки всех крупнейших газет, а здесь ирландский народ как голодал,
так и будет голодать под каблуком у англичан. Никаких дивидендов для на-
ших бедных людей деятельность Парнелла не принесет. И вот когда они ус-
танут от бесчисленных восторженных статей о мистере Парнелле, они восс-
танут. Без организации и надежды на успех. Послушай, Девой, мы слишком
долго ждем. Все говорим и говорим: Парнелл, ты, я... А в это время прос-
тые ирландцы страдают.
Девой уехал ночевать на постоялый двор, а Колум долго еще мерил шага-
ми гостиную. В лампе кончился керосин, и она потухла. Он опустился на
табурет возле камина, где догорали последние угольки и еще сохранялось
тепло. Колум был подавлен резкой отповедью Девоя. А вдруг он прав? Мо-
жет, и в нем, Колуме, говорит властолюбие, а не любовь к Ирландии? Знает
ли он, что творится в его собственной душе?
Наступил День святой Бриджид. Когда Скарлетт воткнула лопату в землю,
из-за туч на мгновение выглянуло солнце и тут же снова скрылось.
