быть, вам с миссис Фиц пришлось потратить на это кучу времени.
- Да, довольно немало, - призналась Шарлотта. Единственное, чего уда-
лось Скарлетт добиться от нее, была улыбка.
Скарлетт пригласила к себе всех жильцов Баллихары и Адамстауна пос-
мотреть на возрожденный Бит Хаус. Длинный обеденный стол был заставлен
различными закусками. Скарлетт металась из одной комнаты в другую, уго-
варивая гостей не стесняться. Она также брала их за руки и буквально та-
щила в большую комнату показать фрески с королями. Шарлотта Монтагю мол-
ча стояла у большой лестницы и молча не одобряла все происходящее. Скар-
летт не обращала на нее внимания. Она пыталась не обращать внимания и на
то, что ее гости, включая и ее кузенов, чувствовали себя неловко и неу-
ютно, однако уже полчаса спустя была готова расплакаться.
- Это противоречит традиции, миссис О, - прошептала ей на ухо Розалин
Фицпатрик. - Никогда фермерский сапог не переступал порог любого Биг Ха-
уса в Ирландии. Мы - люди, живущие по старым правилам, и мы не готовы к
переменам.
- Но я думала, что фенианцы хотят все переменить.
Миссис Фиц вздохнула:
- Да, но перемены означают возвращение к еще более древним законам и
правилам, древнее, чем те, которые не позволяют фермерам входить в Биг
Хаус. Жаль, что я не могу вам объяснить понятнее.
- Не беспокойтесь, миссис Фиц, я допустила ошибку, и больше этого не
повторится. - Это была ошибка щедрого сердца. Поверьте этому.
Скарлетт заставила себя улыбнуться, но она была огорчена и недоумева-
ла. Зачем держать все эти разукрашенные в ирландском стиле комнаты, если
ирландцы чувствуют себя в них неуютно? И почему ее собственные кузены
общаются с ней, как с чужой, в ее собственном доме?
После того как гости ушли, слуги принялись наводить порядок. Скарлетт
ходила из комнаты в комнату одна.
- Да, мне нравится, - решила она, - мне очень нравится.
Она подумала, что теперь Биг Хаус был гораздо прелестней, чем когда-
либо был или будет в этой местности.
Она стояла посреди отражающихся изображений королей и представляла,
что рядом с ней был Ретт, полный зависти и восторга. Она представила,
что это произойдет спустя многие годы, когда Кэт уже будет большой. И у
Ретта заболит сердце, потому что он не увидел, как росла его дочь и
превратилась в прекрасную наследницу дома О'Хара.
Скарлетт побежала наверх через коридор в комнату Кэт.
- Привет, - сказала Кэт.
Она сидела за своим маленьким столиком и осторожно наливала в чашку
молоко для своей кошки. Окрас сидел в центре стола и со своего командно-
го места внимательно наблюдал.
- Садись, мама, - пригласила ее Кэт.
Скарлетт присела на крошечный стульчик.
Если бы только Ретт был здесь и присоединился к ним. Но его здесь не
было и никогда не будет, ей придется с этим смириться. Он будет пить чай
с другими своими детьми. Детьми от Анны. Скарлетт постаралась не под-
даться порыву взять Кэт на руки.
- Положи мне, пожалуйста, два кусочка сахара, мисс О'Хара, - сказала
она.
В ту ночь Скарлетт не могла спать. Она сидела посередине своей изыс-
канной французской кровати, укутанная в пуховое одеяло, чтобы согреться.
Но тепло и покой, которых ей так хотелось, означали тепло рук обнимающе-
го ее Ретта, нужно было слышать, как он высмеивает неудачную вечеринку,
и смеяться самой над всем этим.
Она хотела покоя, который сгладил бы ее разочарование, она хотела
любви, взрослой заботы и понимания. Ее сердце научилось любить, оно пе-
реполнялось любовью, которую ей не на кого было излить.
Чертов Ретт, опять он! Почему бы ей не полюбить Барта Морланда? Он
красив, интересен. Его общество доставляло ей удовольствие. Если бы она
действительно захотела его, то она смогла бы заставить его позабыть
Грейс Гастингс, в этом у нее не было ни капли сомнения.
Но она его не хотела, и в этом была вся беда. Она никого не хотела,
только Ретта.
"Это нечестно! ", - думала она, как ребенок, и поплакав, как ребенок,
в конце концов заснула.
Когда она проснулась, то опять могла контролировать себя. Ну и что с
того, что никому не понравился вечер, и что с того, что Колум не пробыл
и десяти минут? У нее были другие друзья, и она собиралась обзавестись
новыми. Теперь, когда со строительством дома было покончено, Шарлотта,
как паук, плела паутину из замыслов, касавшихся мебели. А тем временем
погода была просто превосходной для охоты, и миссис Симе сшила ей для
этого по-настоящему потрясающий костюм.
ГЛАВА 76
Одевшись по последней моде, Скарлетт верхом отправилась на охоту в
усадьбу Джона Морланда.
Сопровождали ее два конюха, которые вели за собой Луну и новую охот-
ничью лошадь Скарлетт - Комету. У Скарлетт имелись все основания быть
довольной собой; полы ее нового костюма для верховой езды свободно спа-
дали на не менее новое седло. Ей пришлось выдержать настоящий бой с мис-
сис Симе (Скарлетт была похожа в тот момент на разъяренную тигрицу), из
которого она вышла безоговорочной победительницей. Никаких корсетов - и
точка. Шарлотта была потрясена.
Никто никогда, любила она повторять, не выходил победителем в словес-
ной дуэли с Дэйзи Симе. "Никто, кроме меня, - подумала тогда Скарлетт. -
Да и тебя, голубушка, я сумела переубедить".
- Охотничья угодья Барта Морланда, - не лучшее место, чтобы впервые
предстать перед глазами ирландского высшего общества, наставляла Шарлот-
та упрямицу Скарлетт; Барт, конечно, человек безукоризненный во всех от-
ношениях. Денег, правда, у него не так чтобы уж и много, но все равно он
самый желанный жених в округе. Хозяйство Морланда - небольшое; за завт-
раком гостям прислуживают переодетые в лакейские ливреи конюхи. Да...
А ведь у нее, Шарлотты, для Скарлетт имелось гораздо более заманчивое
приглашение. Вот уж где та могла предстать во всем блеске! А с поездкой
к Морланду можно было бы и повременить.
"А я хочу поехать к Барту и поеду, - говорила Скарлетт безапелляцион-
ным тоном. - Барт - мой друг". Она без устали повторяла, что Барт ее хо-
роший друг - и Шарлотта сдалась.
Правда, не только этим объяснялась настойчивость Скарлетт. Молодой
женщине необходимо было побыть там, где она хотя бы на время сможет по-
чувствовать себя спокойной и уютно. Мысль о том, что в скором времени ей
придется очутиться в высшем свете, больше пугала ее, нежели доставляла
удовольствие. В последние дни Скарлетт все чаще вспоминались слова Ма-
мушки, сказавшей как-то, что она похожа на "упрямого осла в конской уп-
ряжи". Скарлетт вновь вспомнила эту фразу, когда в дом прибыли платья от
миссис Симе, сделанные по парижским выкройкам. Она представляла себе,
как на первом же шикарном приеме, где ей доведется присутствовать, сотни
лордов, знатных дам, графов и баронесс, глядя ей в спину, будут шепотом
повторять: "Посмотрите: точь-в-точь осел в конской упряжи".
- Рада вас видеть, Барт.
- Взаимно, дорогая Скарлетт. Смотрите: по-моему. Луне просто не тер-
пится прямо сейчас отправиться на охоту. Давайте пройдем в дом - я вас
познакомлю с моим гостем. Большая знаменитость, скажу вам! Я чертовски
горжусь его посещением.
Скарлетт с улыбкой проследовала за членом парламента от графства Мит.
"А Барт красив", - подумала она, хотя раньше ей никогда не нравились
мужчины с бородой. Даже с такой аккуратной и ухоженной, как у этого гос-
тя - мистера Парнелла. Ей приходилось слышать его имя раньше - ах, да,
еще тогда, за завтраком у Барта. Теперь она вспомнила: Колум как-то рас-
сказывал, как он ненавидит человека по имени Парнелл. Ей надо быть вни-
мательной: она должна потом все-все рассказать Колуму об этой встрече.
Но это - потом. После охоты. Ее Луна вон как возбужден! Охота так охота!
- Ну, Колум, ну почему ты такой упрямый! Первоначальный настрой Скар-
летт на подробный рассказ о своих впечатлениях от мистера Парнелла очень
быстро исчез, уступив место плохо скрываемому раздражению.
- Признайся, ведь ты ни разу не удосужился спокойно, без эмоций пос-
лушать, что этот человек все-таки говорит. Я, в отличие от тебя, слушала
его - он просто чудо, поверь мне, окружающие ловили буквально каждое
сказанное им слово. А хочет он того же, о чем мечтаешь ты: Ирландия для
ирландцев, никаких выселении, долой лендлордов... Ну чего тебе еще нуж-
но?
Терпению Колума пришел конец.
- Не будь же ты такой наивной дурой! Ты что, разве не знаешь, что
этот твой Парнелл - сам лендлорд? И, вдобавок ко всему, протестант. Об-
разование, между прочим, он получил в Англии, в Оксфордском университе-
те. Да не печется он о справедливости! Голоса избирателей - вот что ему
нужно. Это же прожженный политик. Признайся: тебя пленила его нарочитая
серьезность и приятная внешность. Утверждения, что он сторонник Гомруля,
сродни деревянной палке, которой размахивают, посылая проклятия на голо-
вы англичан, или морковке, которой подманивают бедного глупого ир-
ландского ослика.
- С тобой невозможно говорить! А вот скажи, почему же он тогда зая-
вил, что поддерживает фениев?
Колум схватил Скарлетт за руку:
- Что ты сказала?
- Ничего, - она выдернула руку. - Ты держишь меня за дурочку, читаешь
мне нотации, а я не такая глупая, как тебе кажется. Я многое понимаю.
Зачем, скажи на милость, тайком ввозить оружие и развязывать войну, ког-
да можно достигнуть желаемого и без этого? Я знаю о войне не понаслышке:
группа горячих голов в Америке начала ее, руководствуясь высокими мо-
ральными соображениями, а что в итоге? Я всего лишилась, потеряла многих
близких мне людей. За что такая кара? А теперь послушай меня, Колум Оа-
Хара. Я уверена, что можно вернуть Ирландию ирландцам без крови и огня.
Умоляю, никаких больше денег для Стивена на покупку оружия! Ты слышишь
меня? Я не хочу, чтобы все эти ружья тайно хранились в городе, в котором
я живу. Пускай их увезут из церкви! Мне наплевать, как ты с ними посту-
пишь: бросишь их в болото или куда-нибудь еще. Только избавь меня от
них. Немедленно!
- И избавь меня от тебя, ты это хотела сказать?
- Ну, если тебе так хочется, тогда...
Глаза Скарлетт наполнились слезами.
- Боже, что я говорю? А ты? О, Колум, не делай этого! Ты мой лучший
друг. Ты... как брат мне. Колум, миленький, не будь же таким упрямым! Я
не хочу воевать!
Слезы, стоявшие в глазах женщины, полились обильным потоком. Колум
взял ее за руку, крепко сжал.
- Ох уж этот несносный наш ирландский характер! Это он заставляет нас
злиться и кричать друг на друга. Прости меня, "арун".
- А что это означает - "арун"? - спросила Скарлетт, все еще всхлипы-
вая.
- Это значит "дорогая", "любимая". По-ирландски ты для меня Скарлетт
- арун".
- Звучит красиво.
- Раз тебе нравится, я буду всегда так тебя называть.
- Тебе не удастся меня околдовать, Колум. Может быть, птички на де-
ревьях и заслушались твоими сладкими словами, а я ничего не-забыла. Обе-
щай мне, что ты избавишься от оружия. Я ведь не уговариваю тебя голосо-
вать за Чарльза Парнелла. Просто дай мне слово, что из-за тебя не нач-
нется война.
- Я обещаю тебе, Скарлетт - арун".
- Спасибо, милый. Я чувствую себя уже гораздо спокойней. А теперь мне
надо идти. Впрочем, может, ты пообедаешь со мной в той моей комнате, где
кажется, что за окном все время утро, хотя сейчас уже вечер.
- Увы, я занят, Скарлетт - арун". Я жду гостя, моего друга.
- Так приходите вдвоем. Нашему чудесному повару, способному накормить
всю эту ораву слуг, неожиданно свалившихся на мою голову, не составит
труда приготовить хороший обед для тебя и твоего друга.
- Нет, "арун", не сегодня. Как-нибудь в следующий раз.
Скарлетт и не настаивала. Она добилась, чего хотела. Перед тем как
отправиться домой, она проследовала в маленькую часовенку к отцу Флинну
на исповедь. В своей исповеди она говорила не только о том, что сорва-
