не были нужны, мисс Скарлетт, потому как для армии почти ничего не уда-
валось раздобыть, и я решил, что место здорового мужчины - в рядах сра-
жающихся. Ну, вот я и повоевал в кавалерии, пока не получил пулю в пле-
чо.
Вид у него был такой гордый, что Скарлетт сказала:
- Какой ужас!
- Да нет, ничего страшного - кость не была задета, - с явным огорче-
нием сказал он. - Меня отослали на юг в госпиталь, а когда я уже почти
совсем поправился, нагрянули янки. Ох, и жарко же было! Произошло это
так неожиданно, и все, кто мог ходить, кинулись перетаскивать продукты
из армейских складов и госпитальное оборудование к железнодорожным пу-
тям, чтобы эвакуировать. Только мы нагрузили один поезд, как янки ворва-
лись в город. Они ворвались с одного конца, а мы улепетываем с другого.
Ох, и печальное же это было зрелище: сидим на крышах вагонов и смотрим,
как янки жгут продукты, которые мы не успели со склада забрать. Товара
всякого, мисс Скарлетт, было навалено вдоль железнодорожных путей на
добрых полмили - они все сожгли. Мы и сами-то едва унесли ноги.
- Какой ужас!
- Вот именно ужас. Потом наши солдаты снова вошли в Атланту, и наш
поезд тоже вернулся сюда. Ну, и война, мисс Скарлетт, - скоро кончи-
лась... Повсюду было столько посуды, и кроватей, и матрасов, и одеял, и
все это - ничье. Думается мне, по праву все это принадлежало янки, пото-
му что таковы условия капитуляции, верно?
- Угу, - рассеянно пробормотала Скарлетт. Она стала согреваться, и от
тепла ее начало клонить в сон.
- Я до сих пор сам не знаю, правильно ли я поступил, - продолжал он
не очень уверенно. - Но мне тогда казалось, что все эти вещи янки вовсе
ни к чему. Скорее всего они бы их сожгли. А ведь наши заплатили за них
полновесной монетой, и я решил, что все это должно принадлежать Конфеде-
рации и конфедератам. Понимаете, как я мыслил?
- Угу.
- Я рад, что вы соглашаетесь со мной, мисс Скарлетт. А то это лежит у
меня на совести. Многие говорили мне: "Да забудь ты об этом, Фрэнк", но
я не могу. Я не мог бы смотреть людям в глаза, если б думал, что посту-
пил не так. А по-вашему, я правильно поступил?
- Конечно, - сказала она, не очень понимая, о чем болтает этот старый
болван. Что-то насчет своей совести. Когда человеку столько лет, как
Фрэнку Кеннеди, пора бы уж научиться не задумываться над тем, что не
имеет значения. Но он всегда был какой-то нервный, вечно трепыхался
из-за чего-нибудь, точно старая дева.
- Я рад, что вы так говорите. После поражения у меня было около деся-
ти долларов серебром и больше ничего. А вам известно, что янки сделали в
Джонсборо с моим домом и магазином. Я просто не знал, как быть. И вот на
эти десять долларов я настелил крышу над старой лавкой у Пяти Углов, пе-
ретащил туда госпитальное оборудование и стал его продавать. Всем нужны
были кровати, и посуда, и матрасы, а продавал я дешево, потому как счи-
тал, что это не моя собственность. Но все же кое-какие деньги я на этом
выручил и тогда привез еще товаров, и лавка моя теперь процветает. Ду-
маю, сумею выжать из нее немало денег, если дело и дальше так пойдет.
При слове "деньги" у Скарлетт сразу прояснилось в голове и все ее
внимание сосредоточилось на собеседнике.
- Вы говорите, нажили денег?
Он так и расцвел, увидев ее интерес. Если не считать Сьюлин, женщины
обращали на него ровно столько внимания, сколько требует вежливость, и
ему льстило то, что такая красавица, как Скарлетт, с интересом слушает
его. Он попридержал лошадь, чтобы успеть до дома побольше рассказать о
себе.
- Я не миллионер, мисс Скарлетт, и по сравнению с теми деньгами, ка-
кие у меня были раньше, то, чем я владею сейчас, - сущий пустяк. Но в
этом году я все-таки заработал тысячу долларов. Пятьсот долларов, само
собой, пошли на оплату товаров, на ремонт лавки и в счет аренды. Но
пятьсот у меня осталось чистыми, а поскольку оборот увеличивается, в бу-
дущем году я должен заработать тысячи две. Я, конечно, найду им примене-
ние, потому как, видите ли, у меня на примете есть еще одно дельце
Разговор о деньгах вызвал у Скарлетт живейший интерес. Она прикрыла
глаза густыми, прямыми как стрелы ресницами и придвинулась поближе к не-
му.
- А что это за дельце, мистер Кеннеди?
Он рассмеялся и хлестнул лошадь вожаками по спине.
- Боюсь, я утомлю вас своими разговорами про дела, мисс Скарлетт. К
чему такой хорошенькой женщине, как вы, интересоваться делами!
Старый дурак!
- О, я знаю, в делах я полная невежда, но это так интересно! Пожа-
луйста, расскажите мне все поподробнее, а чего я не пойму, вы объясните
- Ну так вот, второе дельце, которое у меня на примете, - это лесо-
пилка.
- Что?
- Лесопилка, где пилят лес и делают доски. Я ее еще не купил, но по-
думываю. Тут, за городом, на Персиковой дороге, есть человек по имени
Джонсон - он владеет такой лесопилкой и хочет ее продать. Ему нужны
деньги - и немедленно, поэтому он готов продать ее мне и поработать на
меня за понедельную плату. В этих краях осталось всего несколько лесопи-
лок, мисс Скарлетт. Янки почти все уничтожили. А владеть лесопилкой -
все равно что найти золотую жилу, потому что за доски можно запросить
любые деньги. Ведь янки сожгли здесь столько домов, людям просто жить
сейчас негде, поэтому все как сумасшедшие и кинулись строить. А леса не
хватает, и быстро получить его неоткуда. Народ же в Атланту так и стека-
ется со всех сторон: и из сельских мест - кто не в силах обработать зем-
лю без черномазых, и янки, и "саквояжники" - эти ринулись сюда как стер-
вятники, чтобы побольше пообглодать наши кости. Попомните мои слова: Ат-
ланта скоро станет большим городом и для домов потребуется строительный
материал. Поэтому я и хочу купить эту лесопилку, как только... как
только выколочу деньги из своих должников. На будущий год в это время
мне уже, наверное, легче будет дышаться: я не буду так стеснен в
деньгах. Я... я думаю, вы понимаете, почему я хочу побыстрее нажить по-
больше денег, да?
Он покраснел и снова крякнул. "Он думает о Сьюлин", - в сердцах ска-
зала себе Скарлетт.
На секунду у нее мелькнула мысль попросить у него в долг триста дол-
ларов, но она устало отбросила ее. Он смутится, начнет заикаться, будет
придумывать разные отговорки, но ничего не даст. Он своим горбом зарабо-
тал их, чтобы весной жениться на Сьюлин, и если сейчас с ними расстанет-
ся, то свадьбу придется отложить на неопределенное время. Даже если бы
ей удалось пробудить в нем сочувствие, воззвать к его долгу по отношению
к будущей родне и добиться обещания дать ей взаймы, она знала, что
Сьюлин никогда этого не допустит. Сьюлин так боится остаться старой де-
вой, что перевернет небо и землю, лишь бы выйти замуж.
Интересно, что этот старый болван нашел в ее вечно хнычущей, вечно
недовольной сестрице, чтобы загореться таким желанием свить ей теплое
гнездышко? Сьюлин не заслуживает любящего мужа и доходов с лавки и лесо-
пилки. Стоит денежкам завестись у нее, как она примет неприступный вид и
не единого цента не даст на Тару. Нет, кто угодно, но не Сьюлин! Ей бы
только выбраться оттуда, а пойдет ли Тара с молотка за неуплату налогов
или сгорит дотла - ей все равно, лишь бы у нее были красивые платья да
перед именем стояло "миссис".
Раздумывая о том, какое обеспеченное будущее ждет Сьюлин и какое зыб-
кое будущее ждет ее и Тару, Скарлетт почувствовала жгучую злость на
несправедливость жизни. Она поспешно отвернулась и стала смотреть на
грязную улицу, чтобы Фрэнк не заметил выражения ее лица. Она все теряет,
все, в то время как Сью... И Скарлетт вдруг приняла решение.
Не получит Сьюлин Фрэнка - ни его лавку, ни лесопилку!
Сьюлин этого не заслуживает. Все это будет у нее, у Скарлетт. Она по-
думала о Таре и вспомнила, как Джонас Уилкерсон, точно гремучая змея,
возник у парадного крыльца, и решила ухватиться за последнюю соломинку,
появившуюся над затонувшим кораблем ее жизни. Ретт обманул ее ожидания,
но господь послал ей вместо него Фрэнка.
"Вот только сумею ли я его заполучить? - Она сжала руки, невидящими
глазами уставясь на завесу дождя. - Сумею ли заставить его забыть Сью и
достаточно быстро сделать мне предложение? Но раз уж я Ретта почти зас-
тавила сделать мне предложение, значит, можно не сомневаться: я заполучу
Фрэнка!" И она окинула его взглядом из-под приспущенных ресниц. "Он, ко-
нечно, не красавец, - хладнокровно рассуждала она про себя, - и у него
очень плохие зубы, и изо рта скверно пахнет, и он такой старый, что го-
дится мне в отцы. К тому же он нервный, застенчивый и добропорядочный, а
уж паршивее качеств для мужчины не придумаешь. Но по крайней мере он
джентльмен, и мне, пожалуй, было бы легче жить с ним, чем с Реттом. Ко-
нечно же, мне легче будет им управлять. Так или иначе, нищие не выбира-
ют".
То, что Фрэнк - жених Сьюлин, не вызвало у Скарлетт ни малейшего уко-
ра совести. После того, как она, перешагнув через все моральные принци-
пы, отправилась в Атланту и к Ретту, присвоение суженого сестры казалось
сущей ерундой - над этим нечего было даже и раздумывать.
Сейчас в ней снова загорелась надежда, и она вся напряглась, забыв
даже про свои мокрые и холодные ноги. Прищурясь, она так пристально пос-
мотрела на Фрэнка, что ему стало не по себе. Она заметила это и быстро
опустила взгляд - ей вспомнились слова Ретта: "Такие глаза, как у вас, я
видел на дуэли, у своего противника... Они не зажигают восторга в сердце
мужчины".
- Что с вами, мисс Скарлетт? Вы продрогли?
- Да, - с беспомощным видом призналась она. - Вы не станете возра-
жать... - сказала она робко и замялась. - Вы не станете возражать, если
я суну руку в карман вашего пальто? Так холодно, а муфта у меня насквозь
промокла.
- Что вы, что вы, конечно, нет! Да у вас же нет перчаток! Ох, ну ка-
кая же я скотина - болтаю тут без умолку, а вы ведь, наверное, замерзли
и только и думаете, как бы поскорее добраться до огня. Пошевеливайся,
Салли! Кстати, мисс Скарлетт, я так разболтался о себе, что даже не
спросил, что вы-то делаете в этой части города в такую погоду?
- Я была в штабе у янки, - ответила она, не подумав.
Брови его полезли вверх от возмущения.
- Но, мисс Скарлетт! Ведь солдаты... Зачем же вы...
"О матерь божья, помоги мне поудачнее соврать", - взмолилась она про
себя. Нельзя, чтобы Фрэнк заподозрил, что она ездила на свидание к Рет-
ту. Фрэнк считал Ретта мерзавцем из мерзавцев, человеком, с которым по-
рядочной женщине даже говорить опасно.
- Я пошла туда... пошла туда, чтобы выяснить... не купит ли кто-ни-
будь из офицеров мое рукоделие для подарка домой - своей жене. Я ведь
очень неплохо вышиваю.
Не веря ушам своим, пораженный и возмущенный, он выпрямился на си-
денье.
- Вы ходили к янки... Но, мисс Скарлетт! Вы не должны были этого де-
лать. Зачем... зачем... Уж конечно, ваш батюшка понятия об этом не име-
ет. И уж конечно, мисс Питтипэт...
- Ох, я умру, если вы расскажете об этом тете Питтипэт! - воскликнула
она, охваченная подлинной тревогой, и разрыдалась. Ей ничего не стоило
заплакать, потому что она продрогла и чувствовала себя такой несчастной,
но это произвело на Фрэнка поистине ошеломляющее впечатление. Если бы
она вдруг принялась при нем раздеваться, он едва ли был бы более смущен
и растерян. Он несколько раз причмокнул языком, пробормотал: "Ох, надо
же!" - и беспомощно замахал на нее рукой. Ему пришла было в голову бе-
зумная мысль, что надо обнять ее, привлечь к своей груди, приласкать. Но
он никогда еще не вел себя так ни с одной женщиной и понятия не имел,
как к этому подступиться. Надо же, Скарлетт О'Хара, такая всегда веселая
и прелестная, - и вдруг плачет у него в кабриолете! Скарлетт О'Хара,
