одинокую комнату... Словно кто-то поселился у него и он уже стал сам у себя
гостем. С бьющимся сердцем подходил теперь Сергей к своему дому.
...Будет ли там чудовище? На письменном столе, на стуле или - с неба -
прямо в окне... Его ужас стал понемногу подавляться внепостигаемой
огромностью происходящего. Словно то был знак легкого привета из бездны...
В центре "облака" всегда что-то чернело, точно желая выделиться из пустых
орбит инобытия,
Сергей все-таки решил посоветоваться. Он признавал не столько учителей,
сколько "советчиков". Конечно, лучше всего было бы найти Андрея - этот,
невероятный, мог бы, наверное, все распознать. Но Андрей, как назло, исчез
из Москвы. Оставались другие. Он пришел к ближайшему и лучшему ученику
Андрея - Валентину Боровикову. Тот заключил:
- Если не хочешь всего этого, уходи в высшие сферы "Я", там, где ничего,
кроме твоего чистого и вечного "Я", нет. Технику мы знаем, а духовно ты
готов.
Сергей ответил:
- Я хочу принять вызов.
- Тогда соберись в один центр, в один свет, стараясь понять. Важно
отсутствие страха и всех эмоций. Все это тебе известно.
Но потом опять произошло то, что все переменило.
Он брел домой, объединившись в себе. Медленно поднимался по грязной,
оплеванной лестнице. И знал - "жилец" там. Осторожно открыл дверь, вошел в
коридор и сразу увидел в своей ком нате старичка.
Тихий такой был старичок и с виду обыкновенный, только лица не видать,
точно оно было неуловимо. И позади него - исчезающее облако, как будто он
из него вышел, из самого центра, и "облако" теперь уходит.
Сергей пытался уловить и понять его лицо, познать необъяснимое. И все же он
остановился, замерев, не в силах пойти туда, в объятия...
Облако исчезло, и поле сверхмрака возникло вокруг старика, Он был как бы в
рамке, почти невидимой, внутри картины из других миров, появившейся
спонтанно и созданной не красками, а незнаемой духовной энергией.
Но тихий такой, очень тихий был старичок. Неожиданно, пытаясь разглядеть
его лицо, Еремеев почувствовал страх. Он был настолько чудовищен и огромен,
что не мог вместиться в человеческий ум. Может быть, только дети знают
отдаленно похожее на это...
Но вместо того чтобы сковать все его существо, этот сверхстрах произвел
иное перевернувшее все воздействие.
Он как бы очистил все внутреннее полярным холодом далекой и абсолютной
планеты. Он был настолько несовместим с возможностями человеческого ужаса,
что стал пустым, невоспринимаемым, хотя то, что стояло за ним, как-то
потаенно чувствовалось,
И Сергей медленно и чуть-чуть изменился внутри, оставаясь в то же время
самим собой. Застрах действовал иначе, чем страх.
"Когда мужчина берет девочку-ребенка - это ужасно, но когда он соединяется
с камнем или с планетой - это уже иное, это вне всего" - такая странная
аналогия мелькнула в уме Сергея.
Старик исчез так же внезапно, как и появился, "Это конец, это знак,-
подумал Сергей.- Чудовище прилетело".
Вечером он оказался у Валентина Боровикова.
Вместе они проанализировали старичка, назвав его "тихим".
- Это было невероятное сочетание фантома и реальности,- повторял Сергей.
И вместе они заключили: да, "чудовище прилетело", то есть и
"метагалактическое облако", и "старичок" - вероятнее всего, создания
чьего-то Потустороннего Ума. Может быть, какое-то великое существо из
невидимых, высших вселенных спустилось и посылает сюда, в земной мир, свои
ментальные фантомы, образы своего космического Ума, или чудовищные сигналы,
странные шедевры, неразгаданные проекции своего бреда или величия.
- Они могут это делать,- успокоительно сказал Валентин.- Посылать к нам
свои ментальные образы, как бы полуовеществляя их. Но это не дьявол, знаки
совсем другие.
Может быть, это был Потусторонний Ум, который Сам создавал вселенные,
находясь в центре их, по слову из древних индуистских текстов, что в силе
абстракции, в силе высшей медитации лежит ключ к созданию миров, которые
потом облекаются в плоть.
- Но зачем Он здесь, что Ему нужно в нашем земном мире? - бормотали они.
Ни Валентин, ни Сергей не были в силах ответить на этот вопрос. Ничего,
кроме предположений. Но присутствие великого Потустороннего Ума - точнее,
Его проекции - Сергей внутренне ощутил на самом себе...
Вскоре старичок опять пришел, но уже совсем странно. Сергей, в полном
одиночестве, писал письмо своей сестре - она уехала в Индию - и
почувствовал: кто-то сидит на кухне. Влекомый, он заглянул: старичок пусто,
как труп, сидел на кухонном столике, рядом с газовой плитой, и, кажется,
болтал ногами.
Сергей чуть не закричал, но вырвался лишь стон. Однако молниеносной
духовной концентрацией он убил в себе страх. Тут старичок мертвенно
почернел, и вокруг него точно образовалось темное поле сознания - как сеть
от паука. Сергею показалось: старик взглянул на него. Взгляд этот исходил
не из глаз - глаз, по видимости, вообще не было или они смотрели внутрь, а
чуть виделся лик: не маска, не человек, не дух и не зверь.
Повеяло холодом, который убил бы лед, вместе с тем старик стал совсем
черен, как обугленный труп, но с невидимым взглядом... Вдруг Сергей
почувствовал зов - таинственный, безличный, полярный - без человеческого
горя, без страсти, без зла и добра, надчеловеческий, словно ведущий в
непонятно-запредельную, но полную особой жизни вселенную...
Потом все исчезло, и Сергей ощутил только стук своего сердца, ставший
единственным, как биение всей его жизни.
Он глянул в комнату. Там был опрокинут стул.
Вскоре приехал Андрей.
Втроем - с Валентином - они решали, что делать. Приезд Андрея внес во всю
ситуацию какую-то чудовищную ясность. Зов повторился. Некий Великий Ум, или
просто Иная Реальность затаилась у входа в земную жизнь, давая о себе
знать. Словно кто-то дул в сознание Сергея как в Ухо.
Возможно, это "существо" могло бы спонтанно воплотиться здесь на Земле -
без отца и матери,- как "они" делают в других мирах, но такой "въезд"
разрушил бы слишком многое...
В следующий раз старичок завыл. Это было так неожиданно, что Сергей замер,
как остановившаяся звезда. "Таким воем, его подтекстом, его подсмыслом -
сам вой был тихий, почти шепот - можно было бы, наверное, испугать самого
Творца",- подумал Сергей. Потом шепот прекратился. И снова возник зов,
холодный, неумолимый...
Однажды Сергей в последний раз собрался поговорить с Андреем. До этого он -
неожиданно для себя - познакомился с небольшой группой людей, которые в
совершенстве знали технику ухода в другие миры, практику духовных
путешествий при сохранении тела здесь, на Земле, и при обратном возвращении
души. Точно это была судьба: надо было сделать решающий шаг.
Андрей считал такие путешествия излишним безумием, метафизической роскошью,
так сказать... И к тому же, зачем?
Он говорил и учил:
- Все проходит пред лицом того, кто таится внутри человека, но кто уже не
есть человек. Нет сладостней этого высшего бес смертного "Я" - твоего
истинного Я, человек! - ибо что может быть лучше себя, бесконечного,
неразрушимого и живущего Собой в вечности.
- Все миры - лишь дым по сравнению с этим "Я".
- Когда вы углубитесь в созерцание по формуле "Я есть Я", то вас охватит
такое счастье, такое блаженство от чистого высшего бытия Себя, что по
сравнению с этим все земное счастье и все неземные путешествия - мелкий
миг, проходящий отблеск, крик, визг.
- Ищите прежде всего Себя (или Бога внутри Себя), ибо, найдя Это, вы
обретете и победу над смертью, и вечную, освобожденную жизнь...
Поздно вечером Сергей пришел к Андрею и рассказал ему о своей встрече с
группой "практиков" и о том, перед каким поворотом он стоит. И что он уже
выбрал: он пойдет в эту дверь, в миры, к "чудовищам".
- Они "сожрут" тебя, Сережа,- ответил Андрей.- Конечно, в принципе можно
научиться сохранять себя, как древние йоги, и возвращаться сюда или,
наоборот, уйти... Если овладеть тем, чем владели они, то можно делать со
своей душой все, что захочешь... Но это невероятно трудно, фантастически
трудно - всего лишь одна ошибка может стать роковой... Хотя я знаю этих
ребят, они прошли инициацию у индусов... Но ведь в полной мере все это было
доступно высшим древним йогам, а не теперешним... И выбирали-то они, в
конце концов, Абсолют, вечное "Я", а не эти миры... И ты так легко можешь
погибнуть...
- О чем ты говоришь?! Я все это знаю... и я сделал выбор.
- Хорошо. Но, предположим, ты действительно оградишь себя, обезопасишь...
Зачем, зачем тебе эти миры, эти путешествия, когда только в вечности, в
Абсолюте наше спасение. И оно лежит рядом, здесь, в нашем человеческом
воплощении мы можем достигнуть этого...
- Я знаю пути в Вечное. И я не потеряю Себя. Кроме того, может быть, в
мирах, в творении есть что-то тайное, чего нет в Абсолюте в Первоисточнике,
как бы абсурдно это ни звучало...
- Это спорно. Но сначала реализуй абсолютно полностью, до конца это Высшее
"Я" в самом себе. Тогда ты действительно Его уже никогда не потеряешь, и в
этом случае можно путешествовать...
- Но я в объятиях Зова и того, что происходит внутри меня...
- Тогда иди. Но без полного абсолютного знания ухода не делай ничего: иначе
погибнешь. И все-таки мой последний совет: иди не туда, а в собственное
вечное божественное "Я". Ведь человек ищет своего, своего спасения. В чем
смысл всего, если ты сам погибнешь? Что будут значить тогда для тебя все
миры? Ничего.
...Сергей ушел, поцеловав на прощанье Андрея. На другой день вечером он
должен был идти к "практикам" - начиналось преддверие.
Утром он увидел Ульянушку, на улице, около сада.
Он сказал ей про свое решение.
И вдруг словно молния свыше пронзила его существо. Он увидел (или это было
"внутри", или это было "вовне") что-то тайное, великое, непостижное и в то
же время родное, вечно-русское, что составляло его сокровенную жизнь, но
было скрытым. И теперь оно внезапно с ужасающей ясностью проявилось перед
его сознанием.
- Я вернусь сюда,- сказал он ей, а она заплакала.- Эти миры не поглотят
меня.
+
+
АКМ - Юрий Мамлеев. ИНОЕ
АКМ
Юрий Мамлеев
ИНОЕ
из книги
"Черное зеркало"
Никто не говорил эмигранту Григорию, что ему надо умереть. Но он и сам
кое-что постиг, взглянув из окна своей квартирки на нью-йоркское небо.
Небо было иным по сравнению с тем, что раскинулось над его страной. Но в
сущности иным было все: от людей до деревьев, от блеска глаз до звуков
городов, от тишины до трупов на кладбищах. Все было странно иным и в
какой-то мере непонятно зловещим: в конце концов дома как дома, земля как
земля и люди тоже не с двумя головами, но почему же постоянно ощущается
присутствие чего-то скрыто-зловещего, распростертого во всем: от природы,
трав, деревьев и цвета неба до городов и движений обитателей, точно земля и
город этот навеки прокляты? Но кем ? Индейцами, давно в основном
уничтоженными, или высшими существами? Или так только казалось?
Но самое худшее началось, когда появилось синее существо. Оно, с ушами,
возникло внезапно в его комнате, в грязном тараканьем углу, где висело
белье.
Сначала Григорий заплакал, увидев его, ибо почувствовал, что теперь он не
одинок, что даже не сойдет с ума, что у него есть друг и он не будет больше
бегать как сумасшедший по черным и узким нью-йоркским улицам.
Но потом это синее создание запело. Глаз - в нашем понимании - у него не
было, но слезы текли. Впрочем, они не совсем походили на слезы. Григорий
захохотал и снял ботинки.
Вдруг иллюзии кончились. Он неожиданно для себя ощутил, что синее существо
и есть как раз предельная концентрация того иного, что - невидимым образом
- присутствовало во всем этом чудовищном городе, окружающем его. Это "иное"
касалось не только иного языка, иных городов, иной земли, иных нравов - все
это ошеломило его сразу, но он ожидал подобное, в конце концов не было так
уж страшно. Дело в том, что за всем этим он увидел действительно иное -
нечто внутреннее, тайное, не поддающееся разуму, холодное, даже космическое
и уничтожающее все человеческое. Это "иное" не было, конечно, чем-то высшим
