да... Нет никаких оснований устраивать переполох, и вам известно, что
кто-кто, а я уж меньше всего заинтересован в этом... Я готов поручиться
за дочь и за Кеннеди.
Генерал был колючим, колючим, как игла, он был гораздо колючее Ройяла
или Вилэнда. Правда, немного запоздал выступить против надзора за мной.
Мне казалось, он выдал эту тираду потому, что фактически боролся не за
мою, а за свою собственную свободу, быть может, даже за свою жизнь.
Впрочем, еще более вероятно, что он боролся за своего шофера. И что са-
мое главное, он добился победы. Вилэнд пошел на уступки, но с условием,
что когда он и Ройял будут спускаться в батискафе в море, то генерал,
его шофер и Мэри проведут время в комнате над колонной с людьми Вилэнда.
Я до сих пор не имел понятия, сколько людей было у Вилэнда на буровой
вышке, но думал, что если не считать Лэрри, Кибатти и его напарника, то
там было еще по меньшей мере три человека. И этими тремя будет в отсутс-
твие Вилэнда и Ройяла распоряжаться Кибатти.
Вскоре разговор прервался, так как снова постучали в дверь. Официанты
поставили на стол блюда с едой и хотели обслужить гостей генерала, но он
сказал, что их услуги им не потребуются. Как только за ними закрылась
дверь, он сказал:
- Мэри, будь добра, отнеси что-нибудь Тальботу. Я услышал, как ножки
стула тихо скользнули по ковру, чей-то голос сказал:
- Если вы не возражаете, сэр... - это был голос Кеннеди.
- Благодарю вас, Кеннеди. Подождите минутку, пока дочка разложит на
тарелки еду.
Вскоре занавеску снова откинули, и Кеннеди осторожно поставил передо
мной тарелку. Кроме тарелки, положил на стол маленькую записную книжечку
в переплете из голубой кожи. Потом выпрямился, безразлично посмотрел на
меня и вышел.
Он ушел так быстро, что я не успел осознать важности того, что он
сделал. Он хорошо понимал, что, каких бы уступок в свободе передвижения
ни добился генерал, меня они не касались. С меня не спустят глаз ни на
минуту. Кеннеди знал, что наш последний шанс переговорить утерян. Но по-
ка эта маленькая записная книжка в голубом переплете лежала рядом, этот
последний шанс связи все еще оставался.
Это была не совсем обычная записная книжка. Это было нечто среднее
между книжкой, в которой ведут дневники, и книжкой, в которую заносят
расходы. В корешок переплета был всунут тоненький карандаш. Такими книж-
ками пользуются также владельцы гаражей и владельцы автомагазинов в ка-
нун Рождества, чтобы можно было быстрее обслужить своих покупателей. Они
делают записи в книжке, а клиент рассчитывается за свои покупки в удоб-
ное для себя время. Почти все шоферы тоже имели такие книжки и вносили в
них расходы: стоимость бензина, масла, ремонта, число пройденных кило-
метров и расход бензина. Меня, конечно, все эти статьи расходов совер-
шенно не интересовали: меня интересовали только пустые строчки на стра-
ницах книжки и маленький, такого же голубого цвета, как переплет, каран-
даш.
Одним глазом я посматривал на занавеску, другим - на записную книжку,
внимательно прислушиваясь к голосам и звукам, доносящимся из-за занавес-
ки. Я писал минут пять правой рукой, стараясь уложиться в это короткое
время и написать Кеннеди все, что хотел, но не смог сказать ему. Когда
дело было сделано, я совершенно резонно почувствовал себя удовлетворен-
ным, хотя многое еще зависело от случая. Но мне больше ничего не остава-
лось. Отдаться на волю случая входило в правила этой игры.
Минут через десять после того, как я кончил писать, Кеннеди принес
мне чашку кофе. Книжечки на столе он не увидел, но без всяких колебаний
сунул руку под лежащую перед мной скомканную салфетку, вытащил книжечку
и быстро сунул ее в карман. Я полностью доверял теперь Симону Кеннеди.
Через пять минут Вилэнд и Ройял отвели меня на другую сторону буровой
вышки. Преодолевать бешеные порывы ветра, свирепствующего на открытой
палубе, на этот раз было ничуть не легче, чем полчаса тому назад. За это
время, пока мы находились в уютной столовой, тьма сгустилась настолько,
будто наступила ночь.
В три часа двадцать минут я снова влез в батискаф, плотно захлопнув
над головой его крышку.
Глава 10
В половине седьмого вечера я вылез из батискафа и был очень доволен,
что наконец-то выбрался оттуда. Когда не занят работой, - а я занимался
ею точно по часам одну минуту, а потом не пошевелил и пальцем - время
тянется очень медленно и томительно. Тем более что внутри батискафа нет
ничего, что могло бы ослабить напряжение. Я сказал Кибатти, чтобы он
открыл люк и один поднялся по ста восьмидесяти железным ступенькам в
верхнюю камеру. Ройял был уже там. В полном одиночестве.
- Кончили работу, Тальбот? - спросил он.
- Сделал все, что можно было сделать. Теперь мне нужны бумага, каран-
даш и инструкции по эксплуатации батискафа, и если я прав, а я думаю,
что прав, смогу через пять минут после того, как снова спущусь в кабину
батискафа, запустить все моторы. Где Вилэнд?
- Минут пять тому назад его позвал генерал.
Да, видно, старик - крепкий орешек.
- Они куда-то уехали, а куда, мне неизвестно.
- Это не имеет значения. У меня на все дела и на то, чтобы разобрать-
ся с инструкциями, уйдет не больше получаса. Можете доложить, Ройял, что
вскоре после семи батискаф будет готов к спуску. Итак, повторяю: мне
нужна бумага, тишина и покой для того, чтобы сделать расчеты. Где я могу
поработать поблизости отсюда?
- А здесь вы можете работать? - тихо спросил Ройял. - Я попрошу Ки-
батти, чтобы он принес вам бумагу.
- Если вы думаете, что я буду работать, а Кибатти все время торчать
рядом и наблюдать за мной своими рыбьими глазами, то ошибаетесь, - на
какое-то мгновение я задумался. - Когда мы возвращались сюда, то прохо-
дили мимо какой-то похожей на кабинет комнаты. Она находится в несколь-
ких метрах отсюда в коридоре. Комната была открыта. Я видел в ней хоро-
ший стол и все необходимое для работы. Вам остается только дать мне бу-
магу и инструкцию.
- Хотите в эту комнату? Ну что ж, никто, наверное, от этого не пост-
радает, а? - Ройял пожал плечами и отступил в сторону, пропуская меня.
Когда я вылез наружу, тут же появился Кибатти. Не успели мы пройти метра
три по коридору, как я услышал за спиной весьма убедительный глухой стук
задвигаемого засова, а потом - как повернулся ключ в двери. Кибатти от-
носился к своим обязанностям со всей ответственностью хранителя замка.
Пройдя половину коридора, я через открытую дверь снова увидел эту
комнату, маленькую, но обставленную довольно комфортабельно. Посмотрев
через плечо на Ройяла, увидел, что он кивнул, и вошел. Комната выгляде-
ла, как офис архитектора. Там была пара больших чертежных досок на подс-
тавках. Над досками укреплены лампы дневного света. Я прошел мимо досок,
так как меня привлекал большой стол, поверхность которого была обтянута
кожей. Рядом со столом стояло удобное кресло.
Ройял оглядел комнату. Он был в своем репертуаре. Может, привычка?
Да, Ройял всегда был предельно осторожным. Невозможно представить, чтобы
он сидел где-то спиной к двери или спиной к окну, как невозможно предс-
тавить его с блеском в глазах. Мне кажется, он не изменил бы своей при-
вычке, даже если бы находился в детской комнате. Правда, на этот раз он
осмотрел комнату больше с точки зрения оценки ее в качестве тюремной ка-
меры. То, что он увидел, видимо, удовлетворило его: не считая порога,
через который мы только что переступили, второй выход из комнаты был
только через застекленное окно, выходящее на море. Ройял взял стул, сто-
ящий прямо под лампами дневного света, установленными над головой, и за-
курил сигарету. Сидел и молчал. Свет лампы поблескивал на его гладких
золотистых волосах. Его не отражающее никаких мыслей и настроений лицо
находилось в тени. Он сидел не более чем в полутора метрах от меня. В
руках у него ничего не было. Правда, он мог бы запросто вытащить свой
маленький черный пистолет и всадить мне две пули промеж глаз прежде, чем
я проделал бы половину пути к его креслу. Но, видимо, карты еще не
предсказывали гибели, по крайней мере, моей гибели.
Я потратил десять минут на то, чтобы написать на листке бумаги ка-
кие-то цифры. Время от времени, от нечего делать, передвигал взад и впе-
ред рейсшину на чертежной доске, изучая одновременно прокладку электроп-
роводов и, естественно, не получая никаких разумных результатов. Я щел-
кал языком от нетерпения, почесывал концом карандаша голову, сжимал губы
и с возрастающим раздражением смотрел на стены, дверь и окно. Но чаще
всего раздраженно смотрел на Ройяла. И в конце концов он заметил это -
слишком явной была демонстрация моего раздражения, чтобы продолжать ос-
таваться в неведении о моем отношении к нему.
- Мое присутствие раздражает вас, Тальбот?
- Что? Как сказать, не то, чтобы... но только я не могу получить...
- Значит, вам работается не так легко, как вы думали, а?
Я злобно и молча уставился на него. Если он промолчит, мне ничего не
останется, как самому подсказать ему убраться отсюда. К счастью, он сам
пришел мне на выручку.
- Я так же, как и вы, хочу, чтобы это дело подошло к концу. Мне сда-
ется, что вы относитесь к таким людям, которые не любят, когда их отвле-
кают, - он легко поднялся на ноги, посмотрел на бумагу, которая лежала
передо мной, поднял одной рукой свой стул и направился к двери. - Лучше
подожду снаружи.
Я молча кивнул головой. Он вынул ключ из двери, вышел в коридор и за-
пер дверь на ключ. Я встал, на цыпочках подкрался к двери и замер.
Долго ждать не пришлось. Не прошло и минуты, как я услышал шум шагов
в коридоре и чей-то голос:
- Извини, Мак, - человек говорил с явным американским акцентом, и не
успел он произнести эти слова, как послышался сильный, глухо прозвучав-
ший удар. Этот тяжелый удар заставил меня сморщиться, словно от боли.
Через мгновение ключ повернулся в замке, и дверь открылась. Я помог вта-
щить в комнату тяжелый груз.
Этим тяжелым грузом был Ройял, бездыханный и сразу похолодевший, как
камбала. Мы подтащили его к порогу. Человек в плаще приподнял его над
порогом, перетащил через порог и запер ключом дверь. Не медля ни минуты,
человек начал энергично стаскивать с себя плащ, пальто и краги. Под этой
одеждой я увидел темно-бордовый, безупречный, как всегда, китель.
- Неплохо, - пробормотал я, - и маскировка, и американский акцент.
Вам удалось обмануть даже меня.
- Самое главное, мне удалось обмануть Ройяла, - Кеннеди наклонился и
посмотрел на начинающую синеть ссадину на виске Ройяла. - Жаль, если я
саданул его слишком сильно. - Кеннеди действительно очень встревожился.
Точно так же встревожился бы и я, если бы случайно наступил на таранту-
ла.
- Ничего, он выживет, Симон. Зато вы получили удовольствие, которое
пришлось неоднократно откладывать. - Я сбросил одежду и стал быстро на-
тягивать плащ. - Вам удалось договориться? Материалы в мастерскую дос-
тавлены?
- Послушайте, Тальбот, - укоризненно сказал он. - У меня было всего
три часа, и ни одной минутой больше.
- Этого времени вполне достаточно. А что если наш друг начнет прояв-
лять признаки жизни?
- Тогда я снова приму такие же меры, - задумчиво сказал Кеннеди.
Я улыбнулся и вышел из комнаты. Неизвестно, сколько времени генералу
удастся продержать Вилэнда по поводу того ложного поручения, ради кото-
рого он вызвал его, но я подозревал, что не особенно долго. Вилэнд уже,
наверное, начал тревожиться, что слишком долго отсутствует. Может быть,
я сослужил себе дурную службу, сообщив ему, что агенты ФБР ждут не дож-
дутся улучшения погоды, чтобы приехать на буровую и начать допрос гене-
рала Рутвена. Но тогда на меня был наставлен пистолет Вилэнда, он угро-
