на полицейский рапорт.
- Насколько мы могли установить, - холодно продолжал судья, - вы ска-
зали правду всего один раз. Только один раз, - судья замолчал, посмотрел
на юношу, который только что открыл дверь, ведущую из служебного помеще-
ния, и высокомерно вскинул брови. Ни нетерпения, ни раздражения, полное
спокойствие - словно всем своим видом хотел сказать, что он, судья Мол-
лисон, не из слабаков и намерен еще потягаться со мной.
- На ваше имя только что пришел вот этот конверт, сэр - сказал юноша
и показал конверт. - Это, наверное, радиодонесение.
- Давай его сюда, - судья посмотрел на конверт, кивнул неизвестно ко-
му и снова повернулся ко мне.
- Итак, как я уже говорил, вы сказали правду только один раз. Сказа-
ли, что прибыли сюда из Гаваны. И вы действительно оттуда. В полицейском
участке, где вас держали, чтобы допросить и произвести доследование, вы
забыли вот этот документ, - он сунул руку в ящик стола и вытащил что-то
в голубовато-золотисто-белых тонах.
- Узнаете?
- Это британский паспорт, - спокойно сказал я. - И хотя мои глаза не
телескопы, допускаю, что он принадлежит мне. Иначе бы вы не прибегли к
этому концерту. Но если мой паспорт все это время находился у вас, поче-
му...
- Потому что пытались определить, насколько вы погрязли во лжи, и
убедились, что вам нельзя доверять ни на грош, - он с любопытством пос-
мотрел на меня. - Вам, конечно, известно, что это означает? Если ваш
паспорт у нас, значит мы имеем еще кое-какие сведения впридачу. Вы про-
изводите впечатление человека бесстрастного и хладнокровного, Крайслер.
К тому же вы весьма опасны. А впрочем, может быть, просто-напросто глу-
пы?
- Что вам от меня нужно? Вы хотите, чтобы я упал в обморок?
- Наша полиция и иммиграционные власти, по крайней мере в настоящее
время, установили хорошие взаимоотношения с кубинскими коллегами, - он,
по-видимому, не расслышал, что я пытаюсь перебить его, и продолжал:
- Телеграммы в Гавану дали нам гораздо больше, чем сведения в вашем
паспорте. Они содержат очень интересную информацию. Вы - не Крайслер, а
Форд. Два с половиной года провели в Вест-Индии и хорошо известны мест-
ным властям на основных островах.
- Слава, судья, великое дело! Когда у тебя столько друзей...
- Дурная слава. За два года трижды сидели в тюрьме за мелкие проступ-
ки, - судья Моллисон бегло просмотрел бумагу, которую держал в руке. -
Неизвестно, на какие доходы существовали. Вы работали всего три месяца в
должности консультанта гаванской фирмы, специализирующейся на подводных
работах, - он посмотрел на меня. - Может быть, вы поподробнее расскаже-
те, чем именно занимались, работая на этой фирме?
- Я определял глубину...
Он задумчиво посмотрел на меня и снова занялся изучением бумаги.
- Вы были связаны с преступниками и контрабандистами. В основном с
преступниками, занимающимися кражей и контрабандой драгоценных камней и
металлов. Известно также, что они подстрекали или пытались подстрекать
рабочих к беспорядкам в Нассау и Мансанильо, хотя их цели не имели ника-
кого отношения к политике. Некоторые из них высланы из Сан-Хуана, Гаити,
Венесуэлы и объявлены персонами "нон грата" на Ямайке. Им запрещено вы-
саживаться на берега Нассау и Багамских островов, - он внезапно остано-
вился и посмотрел на меня. - Вы британский подданный и вместе с тем -
персона, нежелательная на британской территории.
- Это явное предубеждение, судья.
- Нет сомнений, что вы нелегально проникли на территорию Соединенных
Штатов Америки, - судью Моллисона, видимо, трудно было сбить с пути,
когда он закусил удила. - Как вы сюда проникли - не мое дело. Такое пос-
тоянно происходит в этих местах. Возможно, прибыли через Ки-Уэст и ночью
высадились на берег где-нибудь в районе порта Шарлотты. Это не имеет
значения. Теперь вдобавок к нападению на полицейских офицеров, стоящих
на страже закона, и к незаконному ношению оружия без заполнения деклара-
ции на его принадлежность или без лицензии на его ношение вам можно
предъявить обвинение в нелегальном проникновении в нашу страну. Человек
с таким досье заслуживает за эти преступления сурового наказания, Форд.
Однако приговор не будет вынесен. Во всяком случае, его вынесут не
здесь. Я проконсультировался с государственными иммиграционными властя-
ми, и они согласились со мной: лучшее решение дела - депортация. У нас
нет ни малейшего желания заниматься людьми, подобными вам. Кубинское ру-
ководство сообщило, что вы сбежали из-под охраны и вырвались из поли-
цейского участка, где содержались по обвинению в подстрекательстве к
беспорядкам среди докеров. Пытались застрелить полицейского. За такие
преступления на Кубе выносят суровые приговоры. Первое обвинение не вле-
чет за собой необходимости выдачи вас кубинским властям, по второму об-
винению у нас нет требований о выдаче от компетентных служб. Однако, как
я уже упоминал, мы намерены руководствоваться не законами о выдаче прес-
тупников, а законами о депортации. И мы решили депортировать вас в Гава-
ну, где соответствующие официальные лица встретят самолет, когда он при-
землится завтра утром на Кубе.
Я стоял неподвижно и не проронил ни слова. В зале суда воцарилась ти-
шина. Откашлявшись, заявил:
- Думаю, что вы слишком жестоки ко мне, судья.
- Это зависит от точки зрения, - безразлично произнес он и поднялся,
чтобы уйти. Но, бросив взгляд на конверт, который ему принес юноша, ска-
зал: - Одну минуту. - Снова сел, вскрыл конверт, вытащил из него тонкие
листы бумаги, взглянул на меня, и слабая улыбка тронула его губы:
- Мы просили Интерпол навести справки на вашей родине. Правда, я не
думаю, что получим еще какую-то полезную информацию. Мы уже располагаем
ею. Полагаю, здесь нет свежих, еще неизвестных нам сведений, которые не
были бы уже зафиксированы. Хотя, минутку!
Его спокойный, неторопливый голос вдруг перешел в крик. Задремавший
репортер взвился на стуле, как игрушечный черт из коробки, потом выпря-
мился и тут же, вдвое согнувшись, стал поднимать с полу упавшие записную
книжку и ручку.
- Одну минуту, - сказал судья и снова стал читать первую страницу те-
леграммы: - Улица Поля Валери, дом 37-б. Ваш запрос получен и т.д. и
т.д.
Основной текст содержал следующее: "С сожалением вынуждены информиро-
вать вас, что преступник по имени Джон Крайслер в нашей картотеке не
значится. Есть картотеки на четверых других мужчин, но среди них едва ли
может быть интересующее вас лицо. Идентификацию провести невозможно, так
как мы не располагаем обмерами черепной коробки и отпечатками пальцев.
Судя по описанию, человек по вашему запросу очень похож на умершего Джо-
на Монтегю Тальбота. Учитывая вашу просьбу срочно установить личность
неизвестного, высылаем вам копию досье Тальбота. Сожалеем, что ничем
больше помочь не можем.
Джон Монтегю Тальбот. Рост 1 м 80 см, вес 83 кг. Густые рыжие волосы
с пробором слева, синие глаза, густые черные брови, над правым глазом
шрам от удара ножом, орлиный нос, исключительно ровные зубы. Левое плечо
держит немного выше правого, сильно хромает".
Судья посмотрел на меня, а я через открытую дверь стал смотреть на
улицу. Должен признаться, описание было составлено неплохо.
Судья продолжал читать: "Дата рождения неизвестна. Возможно, это на-
чало тысяча девятьсот двадцатого года. Место рождения неизвестно. Сведе-
ний о службе в армии во время войны не имеется. В тысяча девятьсот сорок
восьмом году окончил Манчестерский университет и получил диплом бакалав-
ра технических наук. В течение трех лет работал на фирме "Сибл-Горман и
К°". Моллисон замолчал и неприязненно уставился на меня:
- Что это за фирма - "Сибл-Горман и К°" ?
- Никогда не слышал о такой.
- Уж конечно, не слышали. Зато я слышал. Это хорошо известная инже-
нерная фирма, специализирующаяся, кроме всего прочего, на изготовлении
всех типов оборудования для подводных работ. Эта фирма тесно связана с
фирмой, где вы работали в Гаване. Не так ли?
Судья, видимо, не ожидал ответа, так как сразу вернулся к чтению:
"Специализировался по поднятию ценностей с затонувших кораблей и в глу-
боководных погружениях. Ушел из фирмы "Сибл-Горман и К°", поступил на
работу в датскую фирму, из которой через полтора года уволился. За
увольнением последовало расследование в связи с пропажей двух золотых
слитков весом 12,7 кг и стоимостью 60000 долларов, поднятых фирмой со
дна Бомбейской гавани с останков затонувшего корабля "Форт Стрикене", на
борту которого находились сокровища. 14 апреля 1944 г. из-за взрыва бо-
еприпасов корабль взлетел на воздух и затонул. Вернулся в Англию, рабо-
тал на фирме подводных работ в Портсмуте. Во время работ по поднятию за-
тонувшего у мыса Лизард судна "Нантакет Лайт" в июне 1955 года связался
с известным похитителем драгоценностей Мораном по кличке "Корнере". На
борту корабля был ценный груз - он перевозил из Амстердама в НьюЙорк
бриллианты. Поднятые со дна драгоценности, оцененные в 80000 долларов,
исчезли. Тальбота и Морана выследили в Лондоне, арестовали, но им уда-
лось бежать из тюремной машины. При этом Тальбот выстрелил в полицейско-
го офицера из припрятанного автоматического пистолета. Вскоре офицер
скончался".
Я резко наклонился вперед, до боли вцепившись руками в перила ограж-
дения. Глаза всех присутствующих устремились на меня, а мои глаза смот-
рели только на судью. В душном зале воцарилась тишина, которую нарушало
только сонное жужжание мух, летающих где-то высоко над головой, да мяг-
кий шелест лопастей большого вентилятора, укрепленного под потолком.
Снова зазвучал голос судьи: "Тальбота и Морана в конце концов высле-
дили: они скрывались в помещении склада резиновых изделий, расположенном
на берегу реки". Моллисон теперь читал медленно, почти запинаясь, словно
ему нужно было время, чтобы полностью оценить значение произносимых им
слов. "Окруженные бандиты отказались сдаться и целых два часа сопротив-
лялись всем попыткам полицейских, вооруженных пистолетами и бомбами со
слезоточивым газом, обезвредить их. Последующий взрыв вызвал необычайной
силы пожар, в результате которого склад сгорел дотла. Выходы из склада
были перекрыты полицией, чтобы отрезать преступникам все возможности по-
бега. Оба преступника погибли в огне. Через 24 часа пожарные, не обнару-
жив никаких следов Морана, пришли к заключению, что его труп полностью
превратился в пепел. Найдены были обгоревшие останки Тальбота, личность
которого удалось точно установить по рубиновому кольцу, которое он носил
на левой руке, медным пряжкам ботинок и автоматическому пистолету немец-
кого производства калибра 4,25, который, как известно, он постоянно но-
сил при себе".
Несколько минут судья просидел в полном молчании. Потом он, словно не
веря своим глазам, удивленно воззрился на меня, заморгал и медленно стал
переводить взгляд с предмета на предмет, пока не остановил его на ма-
леньком человеке, сидящем на стуле с плетеным сиденьем.
- Пистолет калибра 4,25, шериф. У вас есть какие-либо соображения на
этот счет?
- Есть, - лицо шерифа было холодным и твердым, а голос под стать вы-
ражению лица. - Такой пистолет мы называем автоматическим пистолетом
21-го калибра. Насколько мне известно, есть только один пистолет такого
типа - "Лилипут" немецкого производства. Именно такой пистолет был обна-
ружен у задержанного при аресте.
Это было утверждение. Шериф не сомневался в своей правоте.
- И к тому же у него на левой руке рубиновое кольцо, - судья снова
покачал головой и потом долгим, долгим взглядом уставился на меня.
- Леопард, преступный леопард никогда не меняет своей пятнистой шку-
ры. Тот, кого разыскивают за убийство, а возможно - за два убийства, мо-
