меня будет ожидать генерал, маленькими глотками потягивающий свой скотч
перед камином, потрескивающим сосновыми поленьями.
Думать о подобном приеме было полной глупостью. Когда ждешь возвраще-
ния дочери с того света и вдруг раздается звонок входной двери, то уже
не до виски. Человеку не до виски, если он не может найти себе места от
тревоги.
Шофер уже предупредил всех: нас ждали. И дворецкий тоже ждал. Он
спустился по ступенькам, держа в руке огромный зонт. Зонт был таких же
размеров, как зонт для гольфа. Дворецкий вышел прямо под дождь. Он не
походил на обычного дворецкого. Ливрея была слишком мала и туго обтяги-
вала мощные руки, плечи и грудь. Он скорее был похож на гангстера, чем
на дворецкого. И его лицо никоим образом не рассеивало этого впечатле-
ния. Он мог бы вполне сойти за двоюродного брата Валентине, того обезь-
яноподобного парня в зале суда. Вполне возможно, что они еще более близ-
кие родственники. У него даже точно такой же сломанный нос.
У генерала, видимо, странный вкус в отношении дворецких, особенно ес-
ли учесть и выбор шофера.
Дворецкий казался достаточно вежливым. По крайней мере, подумал я, до
тех пор, пока он не увидел, кто сидит за рулем машины. Увидев меня, он
сделал резкий поворот, обошел машину спереди и сопроводил Мэри Рутвен
под отеческий кров. Она бросилась вперед и стала обнимать отца.
Яблонский и я шли сами по себе. Мы промокли, но, кажется, это никого
не беспокоило. К этому времени девушка перестала обнимать отца. И я хо-
рошо разглядел его. Это был очень высокий, худощавый, но не слишком ху-
дой мужчина в белом с серебринкой хлопчатобумажном костюме. Цвет костюма
абсолютно гармонировал с цветом волос. Длинное худощавое, словно изваян-
ное из камня, лицо, похожее по типу на лицо Линкольна. Правда, почти вся
нижняя половина его была скрыта роскошными седыми усами и бородой. Он не
походил на крупного делового магната, если ориентироваться на тех, кого
мне довелось встретить в жизни. Но так как он обладал 285 миллионами
долларов, ему этого и не требовалось. Он выглядел таким, каким я ожидал
увидеть того судью из южного штата, разочаровавшего меня.
- Входите, джентльмены, - вежливо пригласил он. Интересно, имел ли он
в виду и меня среди трех других мужчин, стоящих на затемненной веранде.
Подобное обращение ко мне казалось невозможным, но я все же вошел. У ме-
ня не было выбора. Яблонский подталкивал меня в спину своим маузером,
навстречу из полутьмы веранды вышел еще один человек с пистолетом в ру-
ке.
Мы промаршировали по цветным мозаичным плиткам огромного, широкого,
освещенного канделябрами холла и спустились по широкой лестнице в боль-
шую комнату. Тут я действительно угадал. Это была библиотека, и в камине
ярко пылали сосновые дрова. В воздухе витал едва уловимый маслянистый
запах старинных кожаных переплетов, смешанный с ароматом дорогих сигар
"Корона" и с ароматом первоклассного шотландского виски. И этот смешан-
ный аромат был неповторимо приятным и изысканным.
Стены, свободные от книжных полок, отделаны панелями из полированного
вяза. Кресла и кушетки обиты кожей цвета старого золота. Шторы на окнах
были из переливающегося золотистого шелка. На полу от стены до стены ле-
жал ковер "мокет" цвета бронзы, высокий ворс которого под довольно силь-
ным потоком воздуха перекатывался волнами, как колышущееся под ветром
поле созревшей ржи. Колесики кресел утоплены так глубоко, что их почти
не видно.
- Виски, мистер... э... э..? - спросил генерал Яблонского.
- Яблонский. Ничего не имею против, генерал. Пока я стою и пока я
жду...
- А чего вы ждете, мистер Яблонский? - у генерала Рутвена был спокой-
ный, приятного тембра голос, хотя он не утруждал себя тем, чтобы отчет-
ливо произносить окончания слов. Но когда у тебя в кармане 285 миллио-
нов, то незачем напрягать голос, чтобы тебя услышали.
- А вы шутник, генерал! - Яблонский был так же спокоен, как и гене-
рал. - Я жду маленького клочка бумаги, генерал, с вашей подписью в самом
низу. Бумажку на пятьдесят тысяч долларов.
- Ах, да, - генерал казался слегка удивленным тем, что Яблонский на-
помнил ему об их соглашении.
Он подошел к облицованному камнями камину и вытащил из-под
пресс-папье желтый банковский бланк.
- Вот эта бумага. Остается только вписать имя предъявителя чека. -
Мне показалось, что губы генерала тронула слабая улыбка, но я не был
уверен в этом из-за растительности на его лице. - И вам не следует тре-
вожиться, что я позвоню в банк и дам инструкцию не оплачивать этот чек.
Такими делами не занимаюсь.
- Я понимаю, генерал.
- Моя дочь стоит для меня неизмеримо больше, чем эта сумма. Я должен
поблагодарить вас, сэр, за то, что вы привезли ее домой.
Яблонский взял чек и мельком просмотрел его, потом внезапно заблес-
тевшими глазами посмотрел на генерала.
- Ваше перо сделало описку, генерал. Я просил пятьдесят тысяч, а
здесь написано семьдесят тысяч.
- Именно так. - Рутвен наклонил голову и посмотрел на меня. - Я пред-
ложил десять тысяч долларов за информацию о человеке, находящемся в этой
комнате. Кроме того, я чувствую моральную ответственность за пять тысяч,
предложенных местными властями. Вы согласны, что на одного человека про-
ще выписать один общий чек?
- Ну, а еще пять тысяч?
- Это за ваши хлопоты и за то удовольствие, которое я получу, когда
лично передам этого человека властям.
И снова у меня появилось какое-то неуверенное ощущение, что генерал
улыбается.
- Я могу себе позволить удовольствие удовлетворить свою прихоть.
- Что ж, ваше удовольствие, генерал, это и мое удовольствие. Я поеду,
генерал. А вы уверены, что сможете управиться с этим парнем? Это крепкий
орешек, генерал. Действует молниеносно и горазд на всякие трюки.
- У меня есть люди, которые смогут управиться с ним. - Было ясно, что
генерал не имеет в виду дворецкого и еще одного из своих слуг в ливрее,
стоящего сзади. Генерал нажал на кнопку, и в комнату вошел еще один че-
ловек в ливрее. - Флетчер, - обратился к нему генерал, - не будете ли вы
так любезны попросить мистера Вилэнда и мистера Ройяла зайти ко мне.
- А почему вы сами не попросите их зайти, генерал? - я считал себя
главной фигурой в этой маленькой группе, но он даже не заговорил со
мной, поэтому я решил, что пора самому вмешаться в разговор. Наклонив-
шись над вазой с искусственными цветами, стоящей на столике у камина, я
вытащил хорошо спрятанный микрофон. - В комнате установлена аппаратура
для подслушивания. Ваши друзья слышали каждое слово, произнесенное
здесь. Для миллионера и лжеца из высшего общества, Рутвен, у вас весьма
странные наклонности, - воскликнул я и посмотрел на трио, которое только
что появилось в комнате. - И еще более странные друзья.
Это было очень мягко сказано. Первый из вошедших в комнату людей
чувствовал себя как дома в этой роскошной обстановке. Он был среднего
роста, средней упитанности, в прекрасно скроенном смокинге. Во рту у не-
го торчала длинная, как рука, сигара. Ее аромат я почувствовал в возду-
хе, как только вошел в библиотеку. Ему было немного за пятьдесят, черные
волосы, седые виски и черные, как смоль, аккуратно подстриженные усики.
Лицо гладкое, темное от загара и без единой морщины. Это был бы идеаль-
ный для Голливуда актер на роль делового человека, деятельного, с отлич-
ными манерами, спокойного, вежливого и чертовски компетентного. Только
когда он подошел ближе и я увидел его глаза и черты лица, я понял, что
передо мной один из самых крепких и твердых людей из всех, кого я встре-
чал: этот человек был крепким физически и обладал незаурядным умом. Та-
кому человеку было не место среди актерской братии. С таким человеком
надо быть постоянно настороже.
Характер второго человека определить было трудно. Еще труднее - четко
обозначить черты его характера. На нем был мягкий фланелевый серый кос-
тюм, белая рубашка и галстук точно такого же оттенка, как и костюм. Нем-
ного ниже среднего роста, ширококостный, с бледным лицом и прямыми,
гладко зачесанными волосами почти такого же цвета, как волосы Мэри Рут-
вен. И только если пристально вглядеться в лицо, становилось понятно,
почему так трудно определить характер этого человека: его определяли не
те черты, которые вы видели, а те, которые отсутствовали на его лице.
Оно было совершенно невыразительным, глаза пустые. Таких пустых глаз я
еще не видел никогда в жизни.
Характеристика "неопределенный характер" совершенно не подходила че-
ловеку, стоящему сзади. К этой библиотеке он имел такое же отношение,
как Моцарт к клубу любителей рок-н-ролла. Около 21 или 22 лет, высокий,
худой, со смертельно бледным лицом и черными, как угли, глазами. Ни на
минуту не оставаясь спокойными, Глаза перебегали с предмета на предмет,
словно состояние неподвижности причиняло им боль. Они перебегали с одно-
го лица на другое, как блуждающий огонек в осенний вечер. Я не заметил,
во что он одет, видел только его лицо. Лицо наркомана, погрязшего в сво-
ем пороке. Если у него на 24 часа отобрать этот белый порошок, он будет
биться в истерике, словно в него вселились все дьяволы ада.
- Входите, мистер Вилэнд, - обратился генерал к человеку с сигарой, и
я уже в десятый раз пожелал, чтобы выражение лица старого Рутвена не бы-
ло столь непроницаемым. Он кивнул в мою сторону. - Это Тальбот, которого
разыскивает полиция. А это мистер Яблонский, который задержал Тальбота.
- Рад познакомиться с вами, мистер Яблонский, - Вилэнд дружески улыб-
нулся и протянул руку. - Я генеральный директор строительно-производс-
твенной фирмы.
Он был таким же генеральным директором, как я президентом Соединенных
Штатов Америки. Вилэнд кивнул в сторону человека в сером костюме:
- Это мистер Ройял, мистер Яблонский.
- Мистер Яблонский! Мистер Яблонский, - высокий, худощавый, черногла-
зый человек скорее прошипел, чем произнес эти слова. Его рука с удиви-
тельной быстротой нырнула в карман пиджака, и в ней уже дрожал пистолет.
Он выругался, произнеся подряд три нецензурных слова, и глаза его стали
стеклянными и сумасшедшими. - Два долгих года я ждал этой встречи...
черт бы вас побрал, Ройял! Почему вы?..
- В комнате находится молодая леди, Лэрри, - я мог бы поклясться, что
рука Ройяла не ныряла под пиджак или в карман брюк, и тем не менее в его
руке блеснул тусклый блеск стали, послышался резкий удар ствола по за-
пястью Лэрри и стук его пистолета, отскочившего от медной поверхности
стола. Такой ловкости рук мне еще не доводилось наблюдать!
- Мы знаем мистера Яблонского, - продолжал Ройял. Голос его был уди-
вительно музыкальным, спокойным и мягким. - По крайней мере, его знаю я
и Лэрри. Разве это не так, Лэрри? Однажды Лэрри отсидел шесть месяцев,
как наркоман. А отправил его в тюрьму Яблонский.
- Яблонский отправил... - начал генерал.
- Да, Яблонский, - Ройял улыбнулся и кивнул в сторону огромного чело-
века. - Имею честь представить: детектив в чине лейтенанта Герман Яб-
лонский из уголовной полиции Нью-Йорка.
Глава 4
Наступила тишина. Она все длилась, длилась без конца. Такую тишину
называют гробовой. Меня это известие не встревожило, но, что говорить, я
был удивлен.
Первым нарушил молчание генерал. Его лицо и голос, когда он взглянул
на человека в смокинге, было неприязненным и холодным.
- Объясните свое возмутительное поведение, Вилэнд! - потребовал Рут-
вен. - Вы привели в мой дом человека, который не только является нарко-
маном и держит при себе пистолет, но, ко всему прочему, еще и сидел в
тюрьме... Что же касается присутствия в моем доме офицера полиции, то
кто-нибудь мог бы побеспокоиться и предупредить меня...
- Не волнуйтесь, генерал. И прекратите свой боевой выпад, - таким же
