было то, что на востоке темнота стала окрашиваться в серые тона. Близил-
ся рассвет. Я отвернулся, закрыл ставню, включил свет и посмотрел вниз
на утомленную девушку.
- Как вы думаете, смогут они отправиться сегодня на вертолете на объ-
ект Х-13? - спросил я.
- Вертолеты летают практически в любую погоду, - ответила Мэри. - А
вам кто-то сказал, что они полетят сегодня?
- Сегодня полечу я. - Хитрить было ни к чему. - Может быть, теперь вы
все же скажете правду, зачем вам понадобилось встретиться с Яблонским.
- Вы хотите знать правду?
- Вы сказали, что у него доброе лицо. Может быть, это так, а может,
нет. Но доброе лицо еще не причина, чтобы быть откровенной.
- Я ничего не скрываю. Честное слово, ничего не скрываю. Все дело в
том, что у меня сдали нервы и я очень тревожусь. Услышала кое-что о нем
и решила...
- Давайте ближе к делу, - грубо оборвал я.
- Вы знаете, что библиотека оборудована подслушивающим устройством?
- Да, слышал об этом. Схема подслушивающего устройства меня не инте-
ресует, мисс.
Ее бледные щеки слегка порозовели.
- Очень сожалею. Я была в кабинете, находящемся рядом с библиотекой
и, сама не знаю зачем, включила подслушивающее устройство. - Я усмехнул-
ся: малышка не прочь послушать чужие разговоры. - В библиотеке были Ви-
лэнд и Ройял, они говорили о Яблонском.
Я уже не улыбался.
- Они следили за Яблонским, когда утром он уехал в Марбл-Спрингс. Он
зашел в слесарную мастерскую, их это удивило.
Я мог бы дополнить их сведения: Яблонский ездил в город, чтобы зака-
зать дубликаты ключей и купить веревку, а также основательно перегово-
рить по телефону. - Он пробыл в мастерской около получаса. Человек, ко-
торый следил за ним, тоже вошел в мастерскую.
Потом Яблонский вышел из мастерской, а тот человек, который преследо-
вал его, куда-то исчез, - она слабо улыбнулась. - Скорее всего, Яблонс-
кий заметил слежку и принял меры.
Я уже не улыбался. Понизив голос, спросил:
- Откуда они узнали об этом? Насколько я понял, человек, следивший за
Яблонским, так и не появился, не правда ли?
- За Яблонским следили три человека. Двоих из них он не заметил...
Я устало кивнул:
- И что было потом?
- Яблонский пошел на почту. Я сама видела, как он вошел внутрь, когда
отец и я шли в полицию. Отец настаивал, чтобы я рассказала, как вы похи-
тили меня и как я добралась до дома. Кажется, Яблонский взял несколько
телеграфных бланков, зашел в кабину, заполнил бланк и отправил телеграм-
му. Один из людей Вилэнда, дождавшись ухода Яблонского, взял верхний
бланк из оставшихся в кабине, на котором остались отпечатки текста те-
леграммы, и принес его сюда. Из разговора Вилэнда и Ройяла я поняла, что
Вилэнд обработал этот листок каким-то порошком и держал его под светом
лампы.
Значит, даже Яблонский мог совершить оплошность! Но будь на его мес-
те, я совершил бы то же самое, сделал точно такую же ошибку. Обнаружив
слежку и обезвредив человека, который следил за мной, я бы подумал, что
теперь все в порядке, и успокоился бы. Да, Вилэнд - человек умный и пре-
дусмотрительный, возможно, он перехитрил бы и меня. Я спросил девушку:
- Вы слышали что-нибудь еще из их разговора?
- Совсем немного. Из услышанного я поняла, что они расшифровали почти
всю телеграмму, но ничего не поняли. Наверное, текст был закодирован, -
она внезапно замолчала, облизнула пересохшие губы и сказала: - Адрес,
конечно, не был закодирован.
Я прошел в дальний угол комнаты:
- Да, адрес не был закодирован. - С высоты своего роста я посмотрел
на нее. Я знал ответ на свой следующий вопрос, но должен был задать его
девушке. - И какой же был адрес?
- Мистеру Д. С. Куртину, Федеральное бюро расследований. Именно из-за
этого я и пришла. Я знала, что должна предупредить мистера Яблонского.
Мне кажется, что ему угрожает серьезная опасность, мистер Тальбот. Что
же касается разговора Вилэнда и Ройяла, то больше ничего мне не удалось
услышать, так как кто-то вошел в коридор, и я выскользнула из комнаты в
боковую дверь.
Последние пятнадцать минут я ломал голову над тем, как сообщить ей
новость о Яблонском, и теперь, наконец, решился.
- Вы опоздали, - я не хотел, чтобы голос мой звучал резко и холодно,
но он был именно таким. - Яблонский мертв. Убит.
- Они пришли за мной в восемь утра на следующий день, Ройял и Вален-
тине.
Я был полностью одет, если не считать пальто, и моя рука, на которую
был надет один-единственный наручник, была пристегнута к кровати. Ключ
от наручников я выбросил вместе с тремя ключами - дубликатами, которые
мне передал Яблонский, после того, как запер все двери.
У них не было причины обыскивать меня, и я, как никогда раньше, наде-
ялся, что они не станут этого делать. После того, как ушла заплаканная,
подавленная Мэри, которая против воли дала мне обещание, что наш разго-
вор она сохранит в тайне даже от отца, я сел и тщательно все обдумал.
Мои мысли до сих пор кружились по замкнутому кругу, и я так глубоко увяз
в своих размышлениях, что уже не видел просвета. Именно в то время, ког-
да голова вообще отказалась работать, меня, как молния, озарила яркая
вспышка, блеснувшая в мрачной безысходности рассуждений: ослепительно
яркая вспышка то ли интуиции, то ли здравого смысла. С тех пор, как по-
пал в этот дом, я почувствовал такое озарение впервые. В течение получа-
са сидел и все обдумывал. Потом взял листок тонкой бумаги и на одной его
стороне написал длинное послание. Свернул бумагу несколько раз, пока она
не превратилась в узенькую полоску, запечатал ее клейкой лентой и напи-
сал домашний адрес судьи Моллисона. Потом приблизительно на половине
длины я перегнул бумагу пополам, спрятал ее на шее под галстуком и опус-
тил воротник рубашки. Когда они пришли за мной, я немногим меньше часа
пролежал в кровати, хотя не вздремнул ни на минуту.
Услышав, что дверь отпирают ключом, притворился крепко спящим. Кто-то
грубо встряхнул меня за плечо.
Я не прореагировал. Он встряхнул меня снова. Я пошевелился. Сочтя
этот прием малоэффективным, он перестал трясти меня и сильно ударил ла-
донью по лицу. Достаточно. Надо во всем знать меру. Я застонал, заморгал
глазами, сморщился, словно от боли, и наполовину приподняло я в кровати,
потирая свободной рукой лоб.
- Вставайте, Тальбот, - если не считать верхней левой стороны его ли-
ца, где красовался миниатюрный закат солнца, расцвеченный всеми тонами
индиго, Ройял выглядел как обычно и казался спокойным и уравновешенным.
Видимо, он прекрасно отдохнул: еще один мертвец не потревожил его совес-
ти и не лишил сладких сновидений. Я с удовольствием увидел, что рука Ва-
лентине все еще болталась на перевязи: это поможет мне устранить его и
превратить из настоящего в бывшего телохранителя мисс Мэри.
- Поднимайтесь! - повторил Ройял. - Почему это вы щеголяете в одном
наручнике?
- Что? - я потряс головой точно так, как отряхивается только что вы-
лезшая из воды собака. Потом отлично сыграл роль человека удивленного и
наполовину одурманенного.
- Какой гадости я наелся вчера за обедом?
- За обедом? - Ройял едва заметно улыбнулся - Вы и ваш тюремщик вчера
пили только виски. Осушили целую бутылку. Можете считать, что это и был
ваш вчерашний обед. Я медленно кивнул. Ройял чувствовал себя в полной
безопасности. Он знал, что ему ничего не угрожает: если я получил свою
порцию виски из этой бутылки, то мои воспоминания о том, что произошло
незадолго до того, как я отключился, будут весьма туманными. Я хмуро
посмотрел на него и показал глазами на наручник:
- Снимите эту проклятую штуковину! Вы слышали, что я сказал?
- Почему на вас только один наручник? - спросил Ройял.
- Какое имеет значение, сколько на мне наручников, один или двадцать?
- раздражено спросил я. - Ничего не помню. Наверное, Яблонский спровадил
меня сюда в большой спешке и ему удалось найти только один наручник. Мне
кажется, что он не очень-то хорошо чувствовал себя, - я опустил голову
на руки и стал растирать, чтобы привести ее и глаза в норму. Сквозь
пальцы я увидел, как Ройял медленно кивнул в знак того, что понимает мое
состояние. Я почувствовал, что разыграл эту сцену правильно. Именно так
поступил бы Яблонский, если бы почувствовал, что с ним происходит что-то
непонятное: он из последних сил сделал бы все, чтобы обеспечить мою бе-
зопасность, а уж потом отключился бы.
Наручник сняли. Проходя через комнату Яблонского, я, словно невзна-
чай, посмотрел на стол. Бутылка из-под виски все еще стояла на столе.
Пустая. Ройял или Вилэнд учли все.
Мы вышли в коридор. Ройял шел впереди, я за ним, а Валентине за мной.
Внезапно я замедлил шаги, и Валентине уперся пистолетом мне в ребра.
Все, что делал Валентине, не отличалось мягкостью, но на этот раз он
сравнительно слабо двинул меня пистолетом. Мой громкий крик боли был бы
оправдан, если бы этот удар был раз в десять сильнее. Я остановился, и
Валентине врезался в меня. Ройял резко обернулся, сделал какое-то неуло-
вимое движение, и у него в руке молниеносно появился смертельно опасный,
маленький, словно игрушечный, пистолет.
- Что происходит? - холодно спросил он. Голос был ровным и спокойным.
Как бы я хотел дожить до того дня, когда Ройяла схватят, и я увижу страх
в его глазах. Страх за свою судьбу.
- Вот что происходит, - стиснув зубы, проговорил я. - Держите свою
дрессированную обезьяну подальше от меня, Ройял, или я разорву ее на
куски независимо от того, будет он с пушкой или без нее.
- Оставь его, Гюнтер, - спокойно сказал Ройял.
- Послушайте, босс, да я почти не прикоснулся к нему. - Если не счи-
тать низкого лба человекообразной обезьяны, сломанного носа, следов от
оспы и шрамов, то на лице Валентине почти не оставалось места для выра-
жения чувств, и все же оно пыталось выразить удивление и острое чувство
несправедливости. - Я просто немного толкнул его...
- Знаю, - Ройял уже двинулся дальше. - Сказано тебе, отстань.
Ройял первым подошел к лестничной площадке и спустился на несколько
ступенек. Я, подходя к лестничной площадке, резко замедлил шаги, и снова
Валентине налетел на меня. Развернувшись на каблуках, я резко ударил его
по руке и выбил пистолет, который упал на пол. Валентине нырнул вниз,
чтобы подхватить пистолет левой рукой, и заорал от боли: каблук моей
правой ноги с силой опустился ему на пальцы, расплющив их на металличес-
ком полу. Я не слышал, как хрустнули кости, но прибегать к таким крутым
мерам и не требовалось, так как обе руки Валентине все равно вышли из
строя. Теперь Мэри Рутвен потребуется новый телохранитель.
Я не пытался нагнуться и поднять пистолет, не пытался сделать ни еди-
ного движения. Я слышал, как Ройял медленно поднимается по лестнице.
- Отойдите от пистолета, - приказал он. - Оба отойдите.
Мы отошли. Ройял поднял пистолет, отступил в сторону и жестом пока-
зал, чтобы я спускался по лестнице впереди него. Я не знал, что у него в
голове: выражение лица не выдавало его мыслей. Он не сказал больше ни
слова, даже не удостоил взглядом окровавленную руку Валентине.
Генерал, Вилэнд и Лэрри-наркоман ждали нас в библиотеке. Выражение
лица генерала рассмотреть было невозможно, так как его наполовину скры-
вали усы и борода, но глаза были красные, а кожа за те тридцать шесть
часов, что я не видел его, приобрела какой-то мертвенно-серый оттенок.
Впрочем, возможно, это была игра моего воображения. Все выглядело для
меня не так в это утро. Вилэнд был изысканным и элегантным, и хотя на
его лице играла улыбка, она не обманула меня: он был жестким, как всег-
да. Чисто выбрит, глаза ясные, отлично скроенный темно-синий костюм си-
дел на нем безупречно. Костюм дополняла белая рубашка и красный галстук.
Он был образцом денди. Что же касается Лэрри, то он ничем не отличался
