знаю, с какой целью они заперли вас в доме во вторник вечером. Вы сбежа-
ли так ловко, что вам не пришлось убирать кого-то с вашей дороги, иначе
мне было бы известно об этом. Может быть, они не знают о побеге? Скорее
всего, так, иначе я бы тоже знал это. Вы пользовались лодкой. Это я могу
сказать наверняка, так как от вас пахнет морем и на вас такой дождевик,
которыми пользуются моряки. Вы отсутствовали несколько часов и промокли
так, словно полчаса простояли под водопадом. Но даже простояв полчаса
под водопадом, не смогли бы промокнуть сильнее. И все же вернулись.
Убийца, человек, которого разыскивает полиция. Весь этот спектакль чер-
товски подозрителен и непонятен.
- Да, все чертовски запутано, - согласился я. Виски было отличным и,
впервые за многие часы, я почувствовал, что наполовину возвратился к
жизни. Он был очень неглупым, этот шофер, и соображал трезво и быстро. Я
снова заговорил.
- Этот спектакль так же запутан и противоестествен, как и то, что вы
работаете в подобном месте.
Он промолчал, но я и не ожидал ответа. Будь на его месте, тоже не
стал бы тратить время на то, чтобы обсуждать своих хозяев и их дела со
случайно оказавшимся в доме убийцей. Я решил пощупать его с другой сто-
роны.
- Эта смазливая генеральская дочка, мисс Мэри, очень смахивает на де-
вицу легкого поведения.
Попадание в самую точку! Он вскочил с кровати, глаза загорелись
яростью, руки сжались в тяжелые, как гири, кулаки. Он уже почти подбежал
ко мне, когда увидел направленный ему в грудь пистолет.
- Хотел бы я посмотреть, как вы повторили бы свои слова, Тальбот, ес-
ли бы в руке не было этой пушки, - тихо сказал он.
- Вот так-то лучше, - усмехнулся я и одобрительно посмотрел на него.
- Наконец-то вижу у вас какие-то признаки жизни, и они совершенно явно
свидетельствуют о том, что вы иного мнения о девушке. Реакция человека
может сказать больше, чем слова. Если бы я спросил, какого вы мнения о
мисс Мэри Рутвен, вы или вообще не проронили бы ни слова, или послали бы
меня ко всем чертям. Я тоже не считаю мисс Мэри девицей легкого поведе-
ния. Более того, я знаю, что она не такая. Я считаю ее милым ребенком,
действительно считаю ее отличной девушкой.
- Уж конечно, - в голосе зазвучали горькие нотки, но в глазах я впер-
вые уловил нечто похожее на удивление. - Именно поэтому вы и напугали ее
до смерти в то утро.
- Весьма сожалею об этом, искренне сожалею. Но поверьте, у меня не
было другого выхода, Кеннеди. Не было выхода, хотя совершенно не по той
причине, которую принимаете в расчет лично вы или любой из банды убийц,
находящейся в этом доме, - я налил в стакан остатки виски, посмотрел, на
него долгим пристальным взглядом и бросил ему пистолет.
- Полагаю, нам есть о чем поговорить.
Он был явно удивлен, но, несмотря на это, его реакция оказалась быст-
рой, очень быстрой. Кеннеди схватил пистолет, осмотрел его, взглянул на
меня так, словно решал, делать ему ставку на меня или нет. Он явно коле-
бался. Потом пожал плечами и слабо улыбнулся.
- Не думаю, что пара новых пятен машинного масла причинит какой-то
вред моей простыне, - он сунул пистолет под подушку, подошел к столу,
протянул мне стакан с виски и, стоя, ждал, когда я заговорю.
- Возможно, вы думаете, что Тальбот решил воспользоваться шансом. Но
это не так. Я собственными ушами слышал, Вилэнд пытался убедить генерала
и Мэри избавиться от вас. Я понял, что вы потенциальная угроза для Ви-
лэнда, генерала и всех остальных. Из того, что мне довелось услышать,
понял, что вы не в курсе тех делишек, которыми они занимаются. А вам
следует знать, что здесь творятся какие-то странные дела.
- Я всего-навсего шофер. И что же они сказали Вилэнду, услышав его
предложение? - он произнес слово
"Вилэнд" так, что мне стало ясно: он не симпатизирует ему.
- Они начисто отказались.
Кеннеди был доволен, но старался не показать этого. Правда, ему не
удалось.
- Я слышал, что не так давно вы оказали семейству Рутвен большую ус-
лугу: разделались с двумя головорезами, которые пытались похитить мисс
Мэри.
- Мне просто повезло.
Там, где требовались мгновенная реакция и сила, подумал я, ему всегда
должно везти.
- Когда-то я был телохранителем, а не шофером. Мисс Мэри - лакомый
кусочек для каждого хулигана в стране, которому кажется, что он запросто
может отхватить миллион. Но теперь я уже не телохранитель, - резко ска-
зал он.
- Я видел человека, который сменил вас. Его называют Валентине.
- Валентине? - он усмехнулся. - Его имя Эль Грундер. Но имя Валентине
подходит больше. Слышал, что вы повредили ему руку?
- А он мне ногу, превратив ее в сплошной черно-пурпурный синяк, - я
ожидающе посмотрел на него. - Вы забыли, что говорите с убийцей, Кенне-
ди?
- Вы не убийца, - ровным голосом ответил он. Наступила длинная пауза.
Потом он отвел от меня взгляд и уставился в пол.
- А как насчет патрульного Доннелли? - спросил я.
Он молча кивнул.
- Доннелли жив и здоров, - сказал я. - Правда ему пришлось потратить
несколько минут на то, чтобы смыть с брюк следы пороха, что же касается
всего остального, то он не пострадал.
- Значит, это фальсификация? - тихо спросил Кеннеди.
- Вы прочли обо мне в газетах, - я махнул рукой в сторону стоящего в
углу стенда для газет и журналов. На обложке нового журнала опять напе-
чатали мое фото, и эта фотография была еще хуже, чем предыдущая. -
Кое-что вам рассказала Мэри. Некоторое из того, что вы слышали и читали
обо мне, - правда, а некоторое - бессовестная ложь. Мое имя действитель-
но Джон Тальбот, и я, как объявили в суде, специалист по поднятию со дна
моря затонувших кораблей. Если не считать Бомбея, то я был во всех мес-
тах, которые упоминались. Хотя время моего пребывания указано не точно.
Но я никогда не занимался какого-либо рода преступной деятельностью. Что
же касается Вилэнда, а возможно, и генерала, а вполне возможно, и их
обоих, то они действительно преступники, по которым давно плачет тюрьма.
Они разослали телеграммы своим агентам в Голландии, Англии и Венесуэле,
в которых просили проверить мою подноготную. Со всеми этими тремя стра-
нами генерала связывают вполне определенные интересы, я имею в виду
нефть. Данные, которые они получили на мой счет, вполне удовлетворили
генерала. Мы потратили очень много времени на создание достоверной ле-
генды.
- Откуда вам известно, что они разослали телеграммы в эти страны?
- Каждая телеграмма, отправляемая за рубеж из Марбл-Спрингса за пос-
ледние два месяца, тщательно проверялась. Все телеграммы отправлялись от
имени генерала и были закодированы. Это дело вполне легальное. В Вашинг-
тоне недалеко от почты живет один старичок. Гений в том, что касается
расшифровки кодов. Он сказал, что расшифровать код генерала - детское
дело. Это, конечно, с его точки зрения.
Эффект от выпитого виски начал проходить. Было ощущение, что я погру-
жен в холодную мокрую трясину.
- Я должен был проникнуть в этот дом. До сегодняшнего дня мы работали
вслепую. Не буду сейчас вдаваться в пространные объяснения. Мы знали,
что генералу очень нужен эксперт по поднятию со дна моря затонувших ко-
раблей.
- Вы сказали "мы"? - Кеннеди все еще не доверял мне.
- Да. Я имею в виду своих друзей. Не тревожьтесь, Кеннеди, на моей
стороне законы всех стран и народов. Участвуя в этом деле, я не пресле-
дую никаких личных интересов. Мы должны были подключить к этой операции
дочь генерала, чтобы заставить его проглотить наживку. Она, конечно, не
в курсе истинной стороны дела. Судья Моллисон находится в дружеских от-
ношениях с семьей генерала, и мне удалось убедить его пригласить Мэри на
обед. Но перед обедом она должна была заехать в суд и подождать, пока он
окончит рассмотрение последнего дела.
- Неужели и судья Моллисон тоже занимается этим делом?
- Да. У вас здесь есть телефон и телефонный справочник. Может, хотите
позвонить ему? Он покачал головой.
- Моллисон знает. Он и еще дюжина копов в курсе дела. Со всех взята
подписка о неразглашении. Все они знают: одно лишнее слово, один невер-
ный шаг - и работы не оберешься. Единственный человек, не являющийся
представителем закона, которому кое-что известно, - хирург, который яко-
бы оперировал Доннели и затем подписал свидетельство о его смерти. Хи-
рург - человек с преувеличенным представлением о профессиональной чести,
но в конце концов мне удалось уговорить его пойти на обман.
- Значит, все это подстроено, - пробормотал Кеннеди. Неужели и Молли-
сон стал жертвой этой чудовищной фальсификации? Неужели и он участвовал
в этом?
- Все участвовали. Так и должно быть. Фальшивые отчеты из Интерпола и
с Кубы с полным прикрытием стоящих за этим официальных лиц, служащих в
полиции, холостые патроны в первых двух камерах кольта Доннели, ложные
заграждения на дорогах, подстроенные погони копов...
- А пуля, разбившая ветровое стекло машины, которой вы управляли?
- Я сказал мисс Мэри, чтобы она легла на пол машины, и сам выстрелил
в ветровое стекло. Автомобиль и пустой гараж тоже были заранее приготов-
лены. Яблонский тоже работал на нас.
- Мэри говорила мне о Яблонском, - тихо сказал он.
Я отметил, что он сказал "Мэри", а не "мисс Мэри", как полагалось.
Возможно, это не имело значения, а возможно, он думал о девушке как не о
далекой "мисс Мэри", в глубине души считая ее просто Мэри.
- Она назвала Яблонского коррумпированным полицейским. Значит, и Яб-
лонский был подсадной уткой?
- Да, и Яблонский тоже. Мы работали над этой операцией более двух
лет. Вначале нам понадобился человек, который знал бы карибский преступ-
ный мир как свои пять пальцев. Именно таким человеком был Яблонский, ро-
дившийся и выросший на Кубе. Еще два года назад он был полицейским
Нью-йоркского департамента, расследующего убийства. Именно Яблонский
придумал все фальшивые обвинения относительно себя самого. Он был очень
умным человеком. Обвинение Яблонского в несуществующих нарушениях поли-
цейской этики не только объясняло внезапное исчезновение одного из луч-
ших копов в стране, но также давало ему возможность сблизиться с прес-
тупными элементами и проникнуть в их круги, когда это потребовалось.
Последние полтора года он работал со мной по Карибскому делу.
- Он использовал шанс, не так ли? Я хочу сказать, что Куба - это дом
для половины преступников из Соединенных Штатов и шансы...
- Яблонский изменил свою внешность, - терпеливо объяснял я. - Бороду
и усы он отрастил еще на Кубе. Перекрасил все, кроме глаз. Стал носить
очки. Даже родная мать с трудом узнала бы его.
Воцарилась долгая тишина. Кеннеди внимательно смотрел на меня
- Что происходит, Тальбот?
- Очень сожалею, но ничего не могу сказать кроме того, что уже знае-
те. Вам остается только одно - довериться мне. Чем меньше людей знают об
этом, тем лучше. Моллисон не знает, никто из представителей закона тоже
ничего не знает. Они получили соответствующий приказ на этот счет и под-
чиняются ему.
- Это очень важное дело, не так ли? - медленно спросил он.
- Достаточно важное. Послушайте, Кеннеди, не задавайте лишних вопро-
сов. Я прошу помочь мне. И еще вот что. Если вас до сих пор не беспокои-
ло здоровье Мэри, пора побеспокоиться о нем. Мне кажется, что Мэри дога-
дывается о том, что связывает ее отца с Вилэндом. Более того, я убежден,
что она в опасности. Девушке угрожает большая опасность, Кеннеди. Короче
говоря, речь идет о ее жизни. Я против воротил, играющих по крупному,
так как, чтобы выиграть, они уже восемь раз совершили убийство. Об этих
восьми убийствах знаю наверняка. Я играю с вами в открытую и хочу пре-
дупредить, что если ввяжетесь в это дело, то будут все шансы на то, что
получите пулю в затылок. И несмотря на это, я прошу вас ввязаться в это
