Мария. Я сам видел. Они разговаривали.
-- Ты в этом уверен?
-- Бог свидетель. Я видел их вместе, приятель. Он даже
положил ей руку на плечо. Отойди скорее от окна. Мария идет.
Не торопясь, но и не теряя времени, чтобы не возбудить
подозрения Андреа и Миллера, они вернулись к столу. Скоро вошла
Мария и, не говоря ни слова, прошла к огню, села рядом с
Петаром и взяла его за руку. Через минуту-другую вернулся
Меллори и уселся на матрас рядом с Андреа, который вынул изо
рта сигару .и выжидательно посмотрел на Меллори. Тот,
убедившись, что за ним не наблюдают, кивнул. Андреа снова
сосредоточился на сигаре.
Рейнольдс нерешительно посмотрел на Гроувса и сказал,
обращаясь к Меллори:
-- Может быть, организуем ночное дежурство, сэр?
-- Дежурство? -- Меллори искренне удивился.-- Это еще
зачем? Мы ведь в партизанском лагере, сержант, у наших друзей.
Кроме того, вы имели возможность сами убедиться, что система
охраны у них на высоте.
-- Кто знает...
-- Я знаю. Ложитесь спать. Рейнольдс упорствовал:
-- Саундерс там один. Мне это не нравится...
-- Он передает шифровку по моей просьбе. Это займет
несколько минут, не больше.
-- Но как же...
-- Отставить разговоры! -- вмешался Андреа.-- Вы слышали,
что сказал капитан?
Но Рейнольдс уже распалился. Остановить его было просто
невозможно. Раздражение и недовольство взяли верх над
остальными чувствами.
-- С какой стати я должен замолчать? Кто он такой, чтобы
мне приказывать? Вместо того, чтобы указывать другим, посмотрел
бы на себя сначала. Эта проклятая вонючая сигара никому не дает
вздохнуть спокойно.
Миллер неторопливо опустил томик стихов.
-- По поводу сигары я с вами абсолютно согласен, молодой
человек. Но прошу вас не забывать, что вы обращаетесь к
человеку в звании полковника.
Миллер снова погрузился в чтение. Несколько мгновений
Рейнольдс и Гроувс изумленно смотрели друг на друга, затем
Рейнольдс поднялся и обратился к Андреа.
-- Сэр, я очень сожалею. Я действительно не представлял
себе...
Андреа примирительно махнул рукой и взялся за сигару.
Несколько минут все молчали. Мария склонила голову на плечо
Петару и, судя по всему, спала. Миллер прикрыл глаза и покачал
головой, выражая таким образом наслаждение поэтическим изыском
прочитанного. Затем он отложил книгу в сторону и поглубже
забрался в спальный мешок. Андреа погасил сигару и последовал
его примеру. Меллори уже спал. Гроувс улегся, и Рейнольдс
остался сидеть за столом в одиночестве, устало подперев голову
руками. Минут пять он полудремал в этой позе, потом рывком
поднялся и взглянул на часы. Подошел к Меллори и растолкал его.
Меллори недовольно открыл глаза.
-- Двадцать минут прошло,-- в голосе Рейнольдса звучала
тревога.-- Уже двадцать минут, как Саундерс ушел.
-- Ну и что? -- терпеливо разъяснял Меллори.-- За двадцать
минут он мог только связаться с центром, а ему еще надо
передать радиограмму.
-- Конечно, сэр. Разрешите проверить обстановку?
Меллори устало кивнул и закрыл глаза. Рейнольдс прихватил
автомат и вышел из барака, тихо прикрыв за собой дверь. Сняв
затвор с предохранителя, он быстрым шагом направился к
радиобараку.
Окно Саундерса все еще светилось. Рейнольдс попытался
заглянуть внутрь, но не смог ничего разглядеть за замерзшим
стеклом. Он подошел к двери. Она была слегка приоткрыта. Он
приподнял автомат, опустил палец на спусковой крючок и раскрыл
дверь настежь так, как это обычно делают морские пехотинцы,
врываясь в помещение,-- резким ударом правой ноги.
В комнате не было никого. Никого, кто мог бы представлять
опасность для Рейнольдса. Медленно опустив автомат, он вошел
внутрь. То, что он увидел, привело его в шоковое состояние.
Сидящий за передатчиком Саундерс завалился на стол,
неестественно повернув голову вбок. Руки его безжизненно
повисли. На спине, между лопаток, торчала рукоятка ножа.
Рейнольдс инстинктивно отметил, что крови не было. Смерть
наступила мгновенно. Сам передатчик представлял собой
бесформенную груду искореженного металла. Восстановить его
было, очевидно, невозможно. Рейнольдс осторожно приблизился к
Саундерсу и тронул его за плечо. Тело как будто дернулось и,
потеряв равновесие, медленно сползло со стола и с глухим стуком
упало на пол, перекатилось на спину и застыло. Рейнольдс
склонился над ним, глядя на посеревшее лицо, еще недавно
покрытое загаром, на безжизненные мутные глаза, устремившиеся в
пустоту. Он резко поднялся и выбежал на улицу.
В гостинице все спали. Рейнольдс подошел к лежащему
Меллори и с силой потряс его за плечо. Меллори дернулся,
недовольно открыл глаза и приподнялся на локте.
-- Вы говорили, что мы среди друзей! -- в хриплом голосе
Рейнольдса от негодования проскальзывали звуки, подобные
шипенью змеи.-- Мы здесь в безопасности, так вы сказали. О
Саундерсе незачем беспокоиться, верно? Вы знаете, что говорите,
так вы сказали? Черта с два вы знаете!
Меллори промолчал. Он резко поднялся. На лице его не было
и тени сонливости.
-- Саундерс? -- быстро спросил он. Рейнольдс кивнул.
-- Я думаю, вам лучше пойти со мной. Не говоря ни слова,
они вышли из барака, пересекли территорию лагеря и вошли в
радиорубку. Меллори дошел только до двери и остановился. Секунд
десять, которые показались Рейнольдсу вечностью, он молча
смотрел на Саундерса и разбитый вдребезги передатчик. Лицо его
сохраняло непроницаемое выражение. Это показалось Рейнольдсу
обидным, и он взорвался:
-- Вы что, так и собираетесь всю ночь здесь стоять? Вы
намерены что-нибудь предпринять или нет, черт возьми?
-- Любая пчела может ужалить один раз в жизни,-- задумчиво
произнес Меллори.-- Прошу вас впредь не говорить со мной таким
тоном. Что я должен делать, по-вашему?
-- Как это, что? -- Рейнольдс пытался взять себя в руки.--
Найти сукина сына, который это сделал.
-- Найти его будет нелегко,-- заключил Меллори.-- Я бы
даже сказал, невозможно. Если убийца из лагеря, то он
благополучно вернулся на свое место. Если он пришел из леса, то
сейчас он уже далеко и с каждой секундой удаляется от нас все
дальше. Пойдите разбудите Андреа, Миллера и Гроувса. Пусть
придут сюда. Затем оповестите о случившемся майора Брозника.
-- Я расскажу им, что случилось,-- с горечью сказал
Рейнольдс.-- И еще я скажу, что этого бы не произошло, если бы
вы меня послушались. Но ведь вы этого не сделали, верно?
-- Я был не прав в отличие от вас. А теперь выполняйте
приказ.
Рейнольдс помедлил. Он был явно на грани срыва.
Негодование и недоверие сменяли друг друга на его возбужденном
лице. Однако что-то во взгляде Меллори заставило его взять себя
в руки. Он недовольно кивнул, повернулся кругом и вышел.
Меллори подождал, пока он скроется за углом, достал
фонарик и начал внимательно изучать покрытую ледяной коркой
поверхность снега у входа в барак. Внезапно что-то привлекло
его внимание. Он присел на корточки и наклонился, поднеся
фонарик вплотную к земле.
След был едва заметным. Отпечаталась только передняя часть
подошвы правого ботинка. Но рисунок был отчетливо виден: три
расположенных друг под другом уголка. Верхний уголок был
наполовину стерт. Меллори быстро пошел в сторону леса и
обнаружил еще два таких же отпечатка на снегу, пока ледяной
наст не уступил место мерзлой земле, такой твердой, что даже
колеса автомобиля не оставили бы на ней следов. Меллори
вернулся назад, аккуратно затерев носком ботинка все три
обнаруженных им отпечатка. Скоро появились Рейнольдс, Андреа,
Миллер и Гроувс. Майор Брозник со своими людьми подошел чуть
позже.
Они внимательно обследовали радиорубку в надежде
обнаружить улики, но их не было. Скрупулезно, стараясь ничего
не упустить, они осмотрели снег вокруг барака, но никаких
подозрительных следов не обнаружили. Получив мощное
подкрепление из нескольких десятков заспанных партизан, они
немедля приступили к осмотру всех строений лагеря и
окрестностей. Ничего обнаружить так и не удалось.
-- Надо объявить отбой,-- произнес наконец Меллори.--
Похоже, ему удалось уйти.
-- Вероятно,-- согласился майор Брозник. Он был очень
расстроен и сердит. Ему казалось невероятным, чтобы такое
случилось в его лагере.-- Надо будет удвоить число дозорных на
оставшуюся ночь.
-- Не имеет смысла,--сказал Меллори.--Наш приятель не
вернется.
-- "Не имеет смысла",-- передразнил его Рейнольдс.-- То же
самое вы говорили по поводу бедняги Саундерса. А где он теперь?
Мирно спит в своей постели? Черта с два! Он на том свете! И
незачем говорить, будто...
Андреа угрожающе заворчал и двинулся навстречу Рейнольдсу.
Но Меллори жестом остановил его:
-- Конечно, вы здесь командир и вам решать, майор,--
произнес Меллори.-- Простите, что не дали вам и вашим людям
спать. Увидимся утром,-- он невесело улыбнулся. -- Благо, ждать
осталось недолго.-- Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг на его
пути возник Гроувс. Тот самый Гроувс, чье благодушие обычно так
выгодно отличало его от Рейнольдса, теперь был вне себя от
ярости.
-- Выходит, он просто так ушел в дело с концом? Смылся,
исчез навеки и все?
Меллори задумчиво посмотрел на него и сказал:
-- Не думаю. Я бы так не сказал. Скоро мы его найдем.
-- Скоро? Еще до того, как он умрет от старости? Андреа
посмотрел на Меллори.
-- Через двадцать четыре часа?
-- Скорее.
Андреа кивнул, и они с Меллори зашагали к гостинице.
Рейнольдс и Гроувс проводили их взглядом и, тяжело вздохнув,
мрачно переглянулись.
-- Вы только посмотрите на них! Идут и мирно беседуют,
словно ничего не случилось с беднягой Саундерсом.-- Гроувс
покачал головой,-- Им наплевать. Им абсолютно все равно!
-- Я бы так не сказал,--вмешался стоящий рядом Миллер.--
Они делают вид, будто им все равно, а это не одно и то же.
-- Лица, словно деревянные маски,-- в сердцах добавил
Рейнольдс.-- Они даже не сказали, что им жаль Саундерса!
-- Видите ли, -- терпеливо произнес Миллер, -- разные люди
по-разному реагируют на одинаковые обстоятельства. Я согласен,
что в подобной ситуации скорбь и негодование естественны, но
если бы Меллори и Андреа тратили время и силы на подобную
реакцию по каждому такому поводу, от них давно бы ничего не
осталось. Поэтому они предпочитают действовать. И убийца вашего
друга неминуемо получит свое. Возможно, вы не обратили
внимания, но смертный приговор ему только что прозвучал.
-- Откуда вы знаете? -- недоверчиво спросил Рейнольдс. Он
кивнул в сторону Меллори и Андреа, которые как раз входили в
барак.-- Они об этом и еловом не обмолвились.
-- Телепатия.
-- Что это значит?
-- Долго рассказывать,-- устало заметил Миллер. --
Напомните мне утром.
ГЛАВА 6. ПЯТНИЦА. 08.00--10.00
Раскидистые заснеженные кроны высоких сосен, окружавших
лагерь майора Брозника, переплетаясь, накрывали поляну почти
непроницаемым покровом, сквозь который лишь коегде кусочками
проглядывало небо. Даже в солнечный летний полдень внизу был
полумрак, а пасмурным ранним утром, спустя лишь час после
восхода солнца, в лагере было почти невозможно отличить день от
ночи. В столовой, где команда Меллори и майор Брозник
завтракали, было настолько темно, что две коптящие керосиновые
лампы не рассеивали мрак, а, скорее, сгущали его.
