приближается.
-- Но вы не можете знать наверняка, господин генерал! --
возразил Варбург.
-- Это верно,-- Циммерман тяжело вздохнул.-- Я знаю
только, что если они действительно окажутся здесь и
одиннадцатая армия так и не сможет прорваться на севере, а нам
не удастся перебить этих проклятых партизан, то...
Варбург ждал окончания фразы, но Циммерман вдруг замолчал,
угрюмо погрузившись в свои размышления. Неожиданно у Варбурга
вырвалось:
-- Я бы так хотел снова увидеть Германию, господин
генерал! Хотя бы еще один раз!
-- Нам всем этого хочется, мой мальчик.-- Циммерман
медленно дошел до опушки леса и остановился. Долго и пристально
смотрел он в сторону моста через Неретву. Покачал головой,
повернулся и усталой походкой зашагал обратно. Через мгновение
он скрылся во мраке леса.
Камин в роскошной гостиной дворца в Термоли догорал.
Дженсен подбросил дров, выпрямился, подошел к столу и наполнил
две рюмки. Протянул одну Меллори и произнес:
-- Что скажете?
-- Это и есть план? -- Непроницаемое лицо Меллори надежно
скрывало раздирающие его сомнения.-- Это все?
-- Да.
-- Ваше здоровье.-- Меллори поднял рюмку.-- И мое тоже.--
Вторая пауза была более продолжительной: -- Любопытно будет
посмотреть на реакцию Дасти Миллера, когда он все узнает.
Как и думал Меллори, реакция Миллера была любопытной, хотя
и вполне предсказуемой. Спустя шесть часов облаченный в
британскую форму, так же как Меллори и Андреа, Миллер с
нескрываемым ужасом слушал рассказ Дженсена о том, что, по его
мнению, предлагалось им совершить в ближайшие двадцать четыре
часа. Закончив, Дженсен посмотрел прямо на Миллера и спросил:
-- Ну как? Выполнимо?
-- Выполнимо? -- Миллер был потрясен.-- Это самоубийство.
-- Андреа?
Андреа пожал плечами, развел руки и промолчал. Дженсен
кивнул и добавил:
-- Извините, но выбора у меня нет. Пора идти. Остальные
уже на летном поле.
Андреа и Миллер вышли из комнаты и побрели по коридору.
Меллори задержался в дверях и нерешительно повернулся к
Дженсену. Тот вопросительно поднял брови.
Меллори тихо произнес:
-- Разрешите хотя бы Андреа сказать.
Дженсен пристально посмотрел на него и, отрицательно
покачав головой, решительно направился к двери.
Через двадцать минут в полном молчании они прибыли на
аэродром Термоли, где их ждали Вукалович и двое сержантов.
Третий, Рейнольдс, уже сидел в кабине одного из двух
"Веллингтонов", стоящих на взлетной полосе, и разогревал
двигатели. Через десять минут они уже были в воздухе. В одном
самолете Вукалович, в другом Меллори, Миллер, Андреа и трое
сержантов. Самолеты взяли курс в разных направлениях.
Дженсен, оставшись в одиночестве на поле аэродрома, еще
долго смотрел вслед набиравшим высоту самолетам, пока они не
исчезли в темном безлунном небе. Затем, совсем как генерал
Циммерман незадолго до этого, сокрушенно покачал головой,
медленно повернулся и тяжело зашагал прочь.
ГЛАВА 3. ПЯТНИЦА. 00.30--02.00
Сержант Рейнольдс, отметил про себя Меллори, действительно
умел обращаться с самолетом. Хотя глаза его выдавали постоянное
напряжение, внешне он был спокоен и уверен в себе. Движения
точны и продуманны. Такое же впечатление оставляла работа
Гроувса, который привычно обосновался в штурманском кресле.
Тусклый свет и стесненные условия не слишком его удручали.
Меллори взглянул в иллюминатор и увидел белые буруны
Адриатического моря в какой-нибудь сотне футов под ними. Он
повернулся к Гроувсу.
-- Мы по плану должны лететь так низко?
-- Да. У немцев радарные установки на одном из островов
вблизи побережья. Начнем набирать высоту, когда подлетим к
Далмадии.
Меллори кивнул и обратился к Рейнольдсу. В его взгляде
сквозило любопытство:
-- Капитан Дженсен был прав, когда говорил, что вы
прекрасный пилот. Как удалось морскому десантнику научиться так
водить эту штуку?
-- Опыта мне не занимать,--ответил Рейнольдс.-- Три года
службы в ВВС, из них два года -- в качестве пилота в полку
бомбардировщиков. Однажды в Египте я решил полетать без
разрешения на новом самолете. Такое случалось нередко и раньше,
но мне чертовски не повезло. У машины оказался неисправный
расходомер.
-- Вам пришлось приземлиться?
-- Да. И с очень большой скоростью,-- он усмехнулся.--
Никто не возражал, когда я подал рапорт о переводе. Видимо, они
решили, что я не вполне соответствую требуемому образу военного
летчика.
Меллори перевел глаза на Гроувса:
-- А вы?
Гроувс широко улыбнулся и кивнул в сторону Рейнольдса:
-- Я был его штурманом в тот день. Нас выгнали
одновременно.
-- Ну что ж, я думаю, это неплохо,-- задумчиво произнес
Меллори.
-- Что неплохо? -- переспросил Рейнольдс.
-- То, что вам доводилось бывать в немилости. Тем лучше вы
сыграете свою роль, когда наступит время. Если оно наступит,
конечно.
-- Я не совсем понимаю,-- начал было Рейнольдс. Но Меллори
перебил его: -- Перед началом операции я хочу, чтобы вы все,
без исключения, сорвали знаки различия и нашивки.-- Он кивнул в
сторону Андреа и Миллера, давая понять, что к ним это тоже
относится, и снова взглянул на Рейнольдса.-- Сержантские
нашивки, значки, награды. Все.
-- С какой стати, черт возьми, я должен это делать! -- У
Рейнольдса, заметил Меллори, была весьма низкая температура
кипения. Ничего приятного это не сулило.-- Я, между прочим,
заслужил эти нашивки, эти награды и знаки различия! Какого
черта, спрашивается...
Меллори улыбнулся:
-- Неподчинение старшему по званию в боевой обстановке?
-- Бросьте придираться! -- возмутился Рейнольдс.
-- Не "бросьте придираться", а "бросьте придираться, сэр"!
-- Бросьте придираться, сэр,-- Рейнольдс неожиданно
улыбнулся.-- Ладно уж, давайте ножницы.
-- Видите ли,-- пояснил Меллори,-- мне меньше всего
хочется попасть в лапы фашистов.
-- Аминь,-- не удержался Миллер.
-- Но для того, чтобы добыть необходимую информацию, нам
придется действовать в непосредственной близости, а возможно,
даже и за линией фронта. Нас могут схватить. На этот случай у
нас есть легенда.
-- А можно узнать, что это за легенда, сэр? -- вежливо
поинтересовался Гроувс.
-- Разумеется,-- с раздражением произнес Меллори. Потом
продолжил уже спокойнее: -- Неужели вы не понимаете, что в
нашем деле успех определяется одним условием -- полным взаимным
доверием? Как только у нас возникнут секреты друг от друга --
нам конец!
В сумраке кабины невозможно было заметить, как сидящие в
дальнем углу Андреа и Миллер при этих словах многозначительно
переглянулись и обменялись кривыми ухмылками.
Выходя из пилотской кабины, Меллори незаметно тронул
Миллера за плечо. Минуты через две после этого Миллер зевнул,
потянулся, потом встал и пошел следом за Меллори. Тот ждал его
в дальнем конце грузового отсека. В руках у него были два
сложенных листка бумаги. Он развернул один из них и показал
Миллеру, осветив его карманным фонариком. Миллер внимательно
изучил бумагу и вопросительно посмотрел на Меллори.
-- Что это такое?
-- Пусковой механизм подводной мины. На полторы тысячи
фунтов. Запомни наизусть.
Миллер долго рассматривал листок, потом кивнул в сторону
другой бумаги в руке Меллори.
-- А здесь что?
Меллори развернул бумагу. Это была крупномасштабная карта,
в центре которой изображен причудливо изогнутый контур
водохранилища, вытянутого сначала с востока на запад, а затем
под прямым углом поворачивающего на юг до плотины. Южнее
плотины по дну извилистого ущелья текла река.
-- Эти бумаги надо показать Андреа, после чего уничтожить.
Меллори оставил Миллера учить уроки в одиночестве и,
вернувшись в пилотскую кабину, наклонился над столом штурмана.
-- Следуем намеченным курсом? -- спросил он Гроувса.
-- Так точно, сэр. В данный момент огибаем южную
оконечность острова Хвар. Впереди уже виден берег, можете
убедиться.
Меллори посмотрел в направлении, указанном Гроувсом, и
различил впереди несколько едва заметных огоньков. Но тут ему
пришлось схватиться рукой за спинку кресла Гроувса, чтобы не
потерять равновесие. Самолет начал резко набирать высоту.
Меллори взглянул на Рейнольдса.
-- Поднимаемся, сэр. Впереди высокая горка. Посадочные
огни партизан должны показаться через полчаса.
-- Через тридцать три минуты,-- уточнил Гроувс.-- Ровно в
час двадцать.
Еще около получаса Меллори провел в пилотской кабине,
примостившись на откидном стуле. Андреа вышел и больше не
появлялся. Миллер тоже отсутствовал. Гроувс склонился над
приборами, Рейнольдс не выпускал из рук штурвал, Саундерс
приник к своему передатчику. Все молчали. В час пятнадцать
Меллори поднялся, велел Саундерсу упаковывать аппаратуру и
вышел из кабины. Он обнаружил Андреа и все-таки жалобно
выглядящего Миллера полностью экипированными, уже
пристегнувшими парашютные кольца к страховочному шнуру. Андреа
отдраил люк и методично бросал обрывки бумаги в зияющую
пустоту. Меллори поежился от холода. Андреа ухмыльнулся, жестом
подозвал его к себе и кивнул в сторону распахнутого люка.
-- Внизу полно снега,-- прокричал он. Внизу было
действительно много снега. Теперь Меллори стало ясно, почему
Дженсен не допускал мысли о посадке самолета в этих местах.
Земля внизу была гористая, крутые склоны чередовались с
глубокими ущельями. Долины и подножия гор, поросшие густым
сосновым лесом, были покрыты плотным снежным ковром. Меллори
отошел в глубь отсека, подальше от двери, и взглянул на часы.
-- Час шестнадцать! -- ему тоже приходилось кричать.
-- У тебя, наверное, часы спешат,-- недовольно проорал
Миллер. Меллори отрицательно покачал головой. Миллер уныло
опустил глаза. Прозвенел звонок, и Меллори направился в кабину,
пропустив вышедшего оттуда Саундерса. Когда он вошел, Рейнольдс
обернулся, затем показал взглядом вперед. Меллори посмотрел
туда и понимающе кивнул.
Три огня, образовав букву "Л", отчетливо виднелись прямо
по курсу самолета всего в нескольких милях. Меллори повернулся,
тронул Гроувса за плечо и кивнул в сторону выхода. Гроувс
вышел. Меллори спросил у Рейнольдса:
-- Как подается сигнал готовности к прыжку? Рейнольдс
показал на зеленую и красную кнопки.
-- Объявите предварительную готовность. Сколько осталось?
-- Около тридцати секунд.
Меллори опять посмотрел в иллюминатор. Огни были уже
совсем близко. Он повернулся к Рейнольдсу:
-- Включите автопилот. Перекройте кран подачи топлива.
-- Как же так? У нас достаточно горючего, чтобы...
-- Перекройте этот чертов кран! И выходите. Даю пять
секунд.
Рейнольдс выполнил приказ. Меллори последний раз взглянул
на приближающиеся огни, нажал на зеленую кнопку, поднялся и
быстро вышел из кабины. Когда он подошел к открытому люку, в
самолете уже никого не осталось. Меллори закрепил кольцо на
страховочном шнуре, ухватился руками за края люка и резким
движением вытолкнул себя в черноту суровой боснийской ночи.
Сильный неожиданный рывок заставил Меллори посмотреть
наверх. Вид раскрывшегося парашюта его успокоил. Он взглянул
вниз и увидел еще пять таких же куполов, два из которых
раскачивались так же, как и его собственный, упрямо не желая
сохранять равновесие. Ему с Андреа и Миллером еще есть чему
