школу ходить". Паренек произнес:
-- Не знаю, не уверен.
-- Сколько патронов осталось? Пересчитай.
-- Я и так знаю -- семь.
-- Стреляй только наверняка. -- Стефан снова повернулся к
Вукаловичу. -- Боже мой, генерал, вы же могли приземлиться
прямо к немцам в лапы.
-- Боюсь, что у меня не было выбора,-- спокойно заметил
Вукалович.
-- Времени мало! -- Стефан в сердцах сжал кулаки.-- Так
мало времени осталось. Вам не надо было возвращаться. Это
безумие. Там вы больше нужны...-- он вдруг замолчал,
прислушался на секунду и, обхватив Вукаловича руками, тяжело
повалился в снег, увлекая его за собой. В это же время раздался
пронзительный свист снаряда и послышался мощный взрыв. На них
посыпались ветки и мелкие камни. Слышны были стоны раненых.
Вскоре взорвался еще один снаряд, затем еще один метрах в
десяти друг от друга.
-- Пристрелялись, черт бы их побрал! -- Стефан приподнялся
и посмотрел в сторону ущелья. Несколько долгих секунд он ничего
не мог разглядеть -- луна скрылась за облаком, но когда она
вышла, ему не пришлось напрягать зрение, чтобы увидеть немцев.
Видимо, по команде они, не маскируясь, поднялись на ноги и
стали быстро карабкаться вверх по склону с автоматами
наизготовку. Как только вышла луна, они открыли огонь, Стефан
пригнулся, укрывшись за большим камнем.
-- Огонь! -- закричал он.-- Огонь!
Не успел прозвучать первый ответный залп партизан, как
долина погрузилась в темноту. Выстрелы смолкли.
-- Стрелять! Продолжайте стрелять! -- закричал
Вукалович.-- Они приближаются.-- Генерал выпустил длинную
очередь из своего автомата и обернулся к Стефану: -- Эти ребята
там, внизу, неплохо знают свое дело.
-- Неудивительно,-- Стефан выдернул чеку и, размахнувшись,
швырнул гранату.-- Мы их давно тренируем.
Снова появилась луна. Первая цепочка немцев была уже ярдах
в двадцати пяти. В дело пошли гранаты, стрельба велась в упор.
Немцы падали, но на их место подходили новые, неминуемо
приближаясь к линии обороны. Все смешалось в рукопашной
схватке. Люди кричали и убивали друг друга. Но прорвать оборону
немцам не удавалось. Вдруг густые, темные облака закрыли луну,
и ущелье погрузилось в кромешную тьму. Шум боя постепенно
стихал, пока не наступила неожиданная тишина.
-- Тактический ход? -- вполголоса спросил Вукалович.-- Как
ты думаешь, они вернутся?
-- Только не сегодня,-- уверенным тоном сказал Стефан.--
Они ребята смелые, но...
-- Не безумцы?
-- Именно.
Из-под повязки по лицу Стефана текла струйка крови, но он
улыбался. Подошел грузный человек с нашивками сержанта и
небрежно отдал честь. Стефан поднялся.
-- Они ушли, майор. Наши потери -- семь убитых,
четырнадцать раненых.
-- Установите посты в двухстах метрах вниз по склону,--
приказал Стефан и повернулся к Вукаловичу:
-- Вы слышали? Семь человек убито. Четырнадцать ранено.
-- Сколько остается?
-- Двести человек. Может быть, двести пять.
-- Из четырехсот,-- с горечью произнес Вукалович.-- Боже
мой, из четырехсот!
-- У нас шестьдесят раненых.
-- Ну, уж их-то теперь можете отправить в госпиталь.
-- Госпиталя больше нет.-- Стефан тяжело вздохнул.-- Я не
успел вам рассказать. Сегодня утром разбомбили. Оба врача
погибли. Все оборудование и лекарства уничтожены. Вот так.
Вукалович задумался.
-- Я прикажу, чтобы прислали медикаменты из лагеря.
Ходячие раненые могут самостоятельно добраться до лагеря.
-- Раненые не уйдут, генерал. Вукалович понимающе кивнул:
-- Как с боеприпасами?
-- На два дня хватит. Может быть, и на три, если
экономить.
-- Шестьдесят раненых! -- Вукалович скептически покачал
головой.-- Медицинской помощи ждать неоткуда. Патроны на
исходе. Есть нечего. Укрываться негде. И они не хотят уходить.
Они тоже безумны?
-- Да, генерал.
-- Я собираюсь наведаться в лагерь,-- сказал Вукалович.--
Хочу поговорить с полковником Ласло.
-- Конечно,-- Стефан слегка улыбнулся.-- Но не думаю,
чтобы он произвел на вас впечатление человека более
здравомыслящего, чем я.
-- Я на это и не надеюсь,-- согласился Вукалович. Стефан
отдал честь и удалился, на ходу вытирая кровь с лица. Пройдя
Вукалович молча наблюдал за ним, покачивая головой.
Меллори отодвинул пустую тарелку и закурил сигарету.
Вопросительно посмотрел на Нойфельда:
-- Что предпринимают партизаны в Клети Зеницы, как вы ее
называете?
-- Пытаются вырваться из окружения,-- ответил Нойфельд.--
Во всяком случае, не теряют надежды.
-- Но вы сами сказали, что это невозможно.
-- Для этих безумных партизан нет ничего невозможного. Как
бы мне хотелось,-- Нойфельд с горечью взглянул на Меллори,--
воевать с нормальными людьми вроде англичан или американцев. Во
всяком случае, мы располагаем надежной информацией, что попытка
прорыва из окружения готовится в ближайшее время. Беда в том,
что есть два пути. Они могут попробовать перейти мост через
Неретву, и мы не знаем, где готовится прорыв.
-- Все это очень интересно,-- Андреа с раздражением
обернулся на слепого певца, который продолжал вариации на темы
все того же романса.-- Нельзя ли нам соснуть немного?
-- Боюсь, что сегодня не получится.-- Нойфельд
переглянулся с Дрошным и улыбнулся.-- Вам придется разузнать
сначала, где партизаны готовят прорыв.
-- Нам? -- Миллер опорожнил стакан и потянулся за
бутылкой.-- Сумасшествие -- заразная болезнь! Нойфельд его не
слышал.
-- Партизанский лагерь в десяти километрах отсюда. Вы
изобразите из себя настоящих английских десантников,
заблудившихся в лесу. После того, как вы узнаете их планы,
скажете, что вам необходимо попасть в главный штаб партизан в
Дрваре. Вместо этого вернетесь сюда. Нет ничего проще!
-- Миллер прав,-- убежденно произнес Меллори.-- Вы
действительно сумасшедший.
-- Я начинаю думать, что мы слишком часто обсуждаем
проблему психических заболеваний,-- Нойфельд улыбнулся.-- Вы
предпочитаете, чтобы капитан Дрошный предоставил вас своим
людям? Уверяю вас, они очень расстроены потерей своего
товарища.
-- Как вы можете просить нас об этом? -- Меллори был
возмущен.-- Партизаны наверняка получат информацию о нас. Рано
или поздно. А тогда... Вы хорошо знаете, что потом произойдет.
Нас нельзя туда посылать. Вы не можете это сделать.
-- Могу и обязательно сделаю.-- Нойфельд недовольно
оглядел Меллори и пятерых его друзей.-- Так получилось, что я
не питаю добрых чувств к спекулянтам наркотиками.
-- Не думаю, чтобы с вашим мнением согласились в
определенных кругах,-- сказал Меллори.
-- Что вы имеете в виду?
-- Начальнику военной разведки маршалу Кессельрингу это не
понравится.
-- Если вы не вернетесь, об этом никто не узнает. А если
вернетесь...-- Нойфельд улыбнулся и прикоснулся к Железному
Кресту, висящему на шее. Наверное, его украсят дубовым листком.
-- Какой симпатичный человек, верно? -- произнес Меллори,
ни к кому не обращаясь.
-- Пора идти.-- Нойфельд встал из-за стола.-- Петар,
готов?
Слепой утвердительно кивнул, перебросил гитару за спину и
поднялся, опираясь на руку сестры.
-- А они здесь при чем? -- спросил Меллори.
-- Это ваши проводники.
-- Эти двое?
-- Видите ли,-- резонно заметил Нойфельд,-- вам незнакомы
здешние места. А Петар и его сестра ориентируются в этих лесах
как дома.
-- Но разве партизаны...-- начал Меллори, но Нойфельд его
прервал.
-- Вы не знаете местных обычаев. Эти двое могут
беспрепятственно войти в любой дом, и их примут наилучшим
образом. Местные жители суеверны и считают, впрочем, не без
оснований, что на Петаре и Марии лежит проклятье, что у них
дурной глаз. Поэтому люди боятся их рассердить.
-- Но откуда они знают, куда нас нужно отвести?
-- Не беспокойтесь, знают.-- Нойфельд кивнул Дрошному,
который сказал что-то Марии на сербскохорватском. Та, в свою
очередь, прошептала несколько слов Петару на ухо. Он издал в
ответ какие-то гортанные звуки.
-- Странный язык,-- отметил Миллер.
-- У него дефект речи,-- объяснил Нойфельд.-- С рождения.
Петь может, а говорить нет. Какая-то неизвестная болезнь.
Теперь вам понятно, почему их считают проклятыми? -- Он
повернулся к Меллори.-- Подождите со своими людьми на улице.
Меллори кивнул, жестом предложил остальным пройти вперед.
Задержавшись в дверях, он заметил, что Нойфельд быстро
обменялся несколькими фразами с Дрошным, который отдал короткий
приказ одному из своих четников. Оказавшись на улице, Меллори
поравнялся с Андреа и незаметно для других прошептал что-то ему
на ухо. Андреа едва уловимо кивнул и присоединился к остальным.
Нойфельд и Дрошный появились в дверях барака вместе с
Петаром и Марией, затем направились к Меллори и его друзьям.
Андреа небрежной походкой двинулся к ним навстречу, попыхивая
неизменной сигарой. Остановившись перед растерявшимся
Нойфельдом, он с важным видом затянулся и выпустил облако
вонючего дыма прямо ему в лицо.
-- Вы мне не нравитесь, гауптман Нойфельд,-- объявил
Андреа. Он перевел взгляд на Дрошного.-- И этот торговец ножами
тоже.
Лицо Нойфельда потемнело от негодования, но он быстро взял
себя в руки и стальным голосом произнес:
-- Меня не волнует, что вы обо мне думаете.-- Он кивнул в
сторону Дрошного.-- Но советую вам не попадаться на пути
капитана. Он -- босниец, а боснийцы -- народ гордый. Кроме
того, в искусстве владения ножом ему нет равных на Балканах.
-- Нет равных? -- Андреа громоподобно захохотал и выпустил
струю дыма в лицо Дрошного.-- Точильщик кухонных ножей из
оперетки.
Дрошный застыл, не веря своим ушам. Но его замешательство
было недолгим. Обнажив зубы в оскале, которому бы позавидовал
любой волк из местного леса, он выхватил из-за пояса кривой
кинжал и бросился на Андреа. Словно молния, блеснул зловещий
клинок, прежде чем вонзиться в горло Андреа. Этим бы дело и
кончилось, если бы не удивительная способность Андреа мгновенно
реагировать на опасность. В те доли секунды, пока нож Дрошного
со свистом рассекал воздух, Андреа успел не только уклониться,
но и перехватить руку, держащую нож. Два гиганта повалились на
снег, отчаянно пытаясь не дать друг другу завладеть ножом,
выпавшим из рук Дрошного.
Все произошло так быстро и неожиданно, что никто даже не
сдвинулся с места. Трое сержантов, Нойфельд и четники оцепенели
от удивления. Меллори, стоящий рядом с Марией, задумчиво
потирал подбородок. Миллер, деликатно стряхивая пепел с
сигареты, наблюдал за происходящим с выражением усталого
недоумения.
Мгновенье спустя Рейнольдс, Гроувс и двое четников
бросились на катающихся по земле Андреа и Дрошного, пытаясь
разнять их. Но это удалось только после того, как на помощь
пришли Нойфельд и Саундерс. Дрошный и Андреа поднялись. Первый
с перекошенным от злобы лицом и горящими от ненависти глазами,
второй -- с сигарой в зубах, которую умудрился подобрать, пока
их растаскивали.
-- Сумасшедший! -- в ярости бросил в лицо Андреа
Рейнольдс.-- Маньяк! Психопат проклятый! Изза тебя нас всех
убьют.
-- Меня бы это не удивило,-- задумчиво произнес
Нойфельд.-- Пойдемте. Хватит глупостей.
Он шел впереди. Когда они выходили за пределы лагеря, к
ним присоединилось полдюжины четников, которыми командовал тот
самый рыжебородый и косоглазый, который встретил их при
