-- При чем тут Каир? -- спросил Андреа.
-- Каир должен знать, что мы тебя нашли и готовы к
переброске... А потом можно целых три часа спать спокойно.
Андреа кивнул:
-- Три часа осталось.
-- Целых три часа,--мечтательно повторил Меллори.
Суровое лицо Андреа расплылось в улыбке. Он дружески
похлопал Меллори по плечу.
-- Такой человек, как я, за три часа может многое успеть.
Он повернулся и вскоре скрылся в темноте. Меллори и
Миллер, не говоря ни слова, проводили его глазами, затем так же
молча переглянулись и вошли в сарай.
Ни одна авиационная служба мира не решилась бы
зарегистрировать аэродром Мандракоса. Окруженная со всех сторон
холмами узкая полоска земли длиной чуть более полумили служила
взлетнопосадочной полосой. Обилие ухабов и ям гарантировало
поломку шасси самолета любой конструкции. Однако британские ВВС
уже использовали этот аэродром раньше. Поэтому возможность еще
одной попытки не исключалась.
С юга к аэродрому примыкала роща фиговых деревьев. Под их
ненадежным укрытием теперь и расположились Меллори, Миллер и
Андреа. Первые двое, сжавшись в комок, дрожали от холода в
насквозь промокшей одежде, зато Андреа, не обращая внимания на
дождь, растянулся на траве во весь рост, подложил руки под
голову и мечтательно смотрел в небо. Лицо его выражало
неподдельное удовлетворение.
-- А вот и они,-- сказал Андреа.
Меллори и Миллер прислушались и вскоре тоже узнали
характерный гул моторов приближающихся самолетов. Через минуту
из-за северной гряды появилась эскадрилья из восемнадцати
тяжелых "Веллингтонов", отчетливо видимых на сером фоне
предрассветного неба. Они на бреющем полете прошли прямо над
аэродромом, держа курс на город Наварон. Еще через пару минут
послышались взрывы, и яркое зарево заалело на темном небе. Это
"Веллингтоны" сбросили свой груз на остатки крепости. Редкие
следы трассирующих пуль, выпущенных явно из ручного оружия,
свидетельствовали о слабости противовоздушной обороны города.
Удивляться этому не приходилось. Крепость взлетела на воздух
вместе со всеми зенитными батареями города. Атака была мощной и
мгновенной. Не прошло и двух минут с начала бомбардировки, как
взрывы прекратились и самолеты, развернувшись, взяли курс на
запад и скрылись за горизонтом.
Еще минуту все трое смотрели им вслед, пока Миллер не
нарушил молчание:
-- С чего это нам такие почести?
-- Представления не имею,-- откликнулся Меллори.-- Но
думаю, что ничего приятного это нам не сулит.
-- Теперь уже недолго ждать.-- Андреа обернулся и
посмотрел в сторону южных гор.-- Слышите?
Никто ничего не слышал, но сомневаться в способностях
Андреа не приходилось. Его слух был столь же безупречен, как и
его феноменальное зрение. Теперь и они уже могли различить
приглушенный звук мотора. Одинокий бомбардировщик, неизменный
"Веллингтон", вынырнув из темноты, сделал круг над полосой в то
время, как Меллори подавал фонарем условные знаки, и стал
заходить на посадку. Приземлившись в дальнем конце полосы,
самолет, угрожающе вздрагивая на ухабах, остановился в сотне
.ярдов от ожидавших его людей.
-- Прошу запомнить,-- обратился к товарищам Андреа.-- Я
обещал вернуться через неделю.
-- Никогда ничего не обещай,-- сурово заметил Миллер.-- А
что, если мы через неделю не вернемся? Вдруг нас перебросят на
Тихий океан?
-- Вот и объяснишь это Марии. Миллер покачал головой.
-- Так мы не договаривались.
-- О твоей трусости мы порассуждаем позже,-- перебил его
Меллори.-- Пошли скорее. Они побежали к ожидавшему самолету.
Прошло полчаса с тех пор, как "Веллингтон" взял курс на
неизвестную пассажирам точку назначения. Андреа и Миллер, с
чашками кофе в руках, безуспешно пытались поудобней устроиться
на жестких соломенных тюфяках в среднем отсеке бомбардировщика,
когда Меллори вышел из пилотской кабины. Миллер посмотрел на
него с унылой покорностью. Энтузиазм
и жажда приключений в его взгляде отсутствовали полностью.
-- Ну, и что тебе удалось выяснить? -- по тону, которым
был задан вопрос, было совершенно ясно, что ничего хорошего от
Меллори не ожидалось,--Куда теперь? На остров Родос или в
Бейрут? А может быть, сразу в райские кущи?
-- Этот парень сказал -- в Термоли.
-- Термоли, говоришь? Всю жизнь мечтал там побывать.--
Миллер сделал паузу.-- Где это Термоли, черт бы его побрал?
-- По-моему, в Италии. Где-то на южном берегу Адриатики.
-- Только не это! -- Миллер повернулся к стене и натянул
одеяло на голову.-- Терпеть не могу спагетти!
ГЛАВА 2. ЧЕТВЕРГ. 14.00--23.30
Посадка в Термоли, на адриатическом побережье южной
Италии, была точно такой же тряской, как печальной памяти взлет
с полосы Мандракоса -- База истребителей в Термоли гордо и
оптимистично значилась в официальных документах сданной в
эксплуатацию, однако достроить ее явно не удалось, судя по
зверскому козлу при соприкосновении с землей и заячьим прыжкам
самолета при пробежке к недостроенной контрольной вышке в
восточной части летного поля.
Меллори и Андреа, ступившие наконец с трапа самолета на
земную твердь, выглядели не слишком лучезарно. Что касается
Миллера, знаменитого патологическим неприятием любого
известного вида транспорта, то смотреть на него было просто
жалко. Но ни попросить, ни тем более получить компенсации он не
успел. Пятнистый "джип" с опознавательными знаками 5-й
британской армии уже подрулил к самолету. Сидевший за рулем
сержант, быстро проверив документы, молча пригласил их в
машину. Он так и не раскрыл рта, пока они колесили по улицам
изуродованного войной Термоли. Это не удивило Меллори.
Очевидно, шоферу было категорически запрещено с ними
разговаривать. С подобной ситуацией Меллори приходилось
сталкиваться неоднократно. Его группа принадлежала к редкой
касте "неприкасаемых". За исключением двух -- трех человек,
никто не имел права заговорить с ними. Такое положение,
понятное и обоснованное по своей сути, с годами было все
труднее переносить. Вынужденная изоляция от окружающих
действовала на нервы.
Через двадцать минут джип подъехал к одиноко стоящему
зданию на окраине Термоли. Шофер отдал честь часовому у дверей.
Тот ответил небрежным приветствием. Меллори расценил это как
свидетельство того, что они прибыли к месту назначения. Чтобы
не заставлять шофера нарушать обет молчания, он сам, без
приглашения, открыл дверцу и выбрался из машины. Остальные
последовали его примеру. "Джип" тотчас уехал.
Дом, а скорее небольшой дворец, являл собой прекрасный
образец архитектуры позднего Возрождения. Однако Меллори
интересовали не внешние достоинства дворца, а то, что их
ожидало внутри. В конце мраморной лестницы, ведущей к резным
дверям, перед ними возник часовой в чине капрала, с автоматом
наизготовку. По виду он напоминал школьника, сбежавшего с
уроков.
-- Фамилия!
-- Капитан Меллори.
-- Документы?
-- Боже,-- застонал Миллер, -- меня тошнит.
-- У нас нет документов, -- вежливо сказал Меллори. --
Пропустите нас, пожалуйста.
-- Не положено.
-- Понятно, понятно, -- успокоил его Андреа. Затем
наклонился, легко, без видимого напряжения вырвал автомат из
рук ошарашенного капрала, вынул обойму, положил в карман и
вернул автомат часовому,-- А теперь прошу.
Пунцовый от ярости капрал застыл на мгновение в
нерешительности, внимательно осмотрел всех троих, распахнул
дверь и жестом пригласил следовать за ним.
Перед ними открылся длинный, отделанный мрамором коридор,
с высокими окнами по одну сторону. На другой стороне, в
простенках между обитыми кожей двойными дверями, висели картины
в золоченых рамах. Они уже прошли половину коридора, когда
Андреа похлопал по плечу идущего впереди капрала и" не говоря
ни слова, вернул обойму. Капрал еле заметно улыбнулся и тоже
молча вставил ее на место. Шагов через двадцать он остановился
у двери в конце коридора и постучал. Услышав произнесенное
сквозь зубы согласие, он распахнул дверь и отступил в сторону,
пропуская гостей. Затем все так же молча прикрыл за ними дверь
и, видимо, удалился.
Комната, обставленная со средневековой роскошью, вероятно,
служила гостиной. Тяжелые парчовые портьеры спускались до
самого пола, выложенного темным дубовым паркетом. Массивные
кресла были обиты кожей. На стенах висели полотна несомненно
старых мастеров. В глазах рябило от обилия бронзовых украшений.
Пожалуй, даже привередливый итальянский аристократ, очутившись
здесь, не стал бы презрительно морщить нос.
Внушительных размеров камин, в котором свободно можно было
бы зажарить крупного быка, находился в противоположном конце
гостиной. Весело потрескивающие сосновые поленья наполняли
комнату тонким хвойным ароматом. У камина стояли трое молодых
людей, внешностью выгодно отличавшихся от недотепы-капрала. Они
были постарше, крепко сбитые, широкоплечие и производили
впечатление хорошо тренированных парней, уже побывавших в
переделках. Форма морской пехоты была им явно к лицу.
Но ни роскошная обстановка, ни невесть откуда взявшиеся
морские пехотинцы не производили впечатления на Меллори и его
друзей. Их пристальное внимание привлек еще один человек,
появившийся в комнате. Высокий, плотный, он склонился над
столом. Мужественное лицо, изрезанное морщинами, властный
проницательный взгляд, роскошная седая борода -- он был как бы
списан с портрета типичного британского капитана, каковым,
собственно говоря, и являлся, судя по безупречно белоснежному
кителю. С замиранием сердца Меллори, Андреа и Миллер уставились
с очевидным отсутствием восторга на пиратскую фигуру капитана
ВМФ Дженсена, руководителя разведки союзников в
Средиземноморье, человека, который недавно отправил их с
самоубийственной миссией на остров Наварен. Они
многозначительно переглянулись и обреченно вздохнули.
Капитан Дженсен выпрямился в ослепительной улыбке,
напоминающей тигриный оскал, и, приветственно вскинув руки,
шагнул к ним навстречу.
-- Меллори! Андреа! Миллер! -- после каждого имени
следовала театральная пятисекундная пауза.-- У меня нет слов!
Просто нет слов! Великолепно потрудились, великолепно...--Он
запнулся и внимательно посмотрел на вошедших.-- А вы, похоже,
не очень удивлены нашей встрече, капитан Меллори?
-- Поймите меня правильно, сэр. Только когда появляется
какая-нибудь грязная работенка, о нас вспоминают...
-- Да, да, понимаю... Кстати, как ваше самочувствие?
-- Устали,-- твердо заявил Миллер.-- Смертельно устали.
Необходим отдых. По крайней мере мне.
-- Именно это вас и ожидает, мой друг,-- серьезным тоном
произнес Дженсен.-- Продолжительный отдых. Весьма
продолжительный.
-- Весьма продолжительный? -- во взгляде Миллера сквозило
откровенное недоверие.
-- Конечно.-- Дженсен на мгновенье замешкался, пригладил
бороду.-- И немедленно... как только вернетесь из Югославии.
-- Югославия? -- Миллер явно не ожидал такого оборота.
-- Сегодня же ночью.
-- Сегодня!
-- Парашютный десант.
-- Парашютный десант!
-- Я знаю, капрал Миллер,-- сдержанно заметил Дженсен,--
что вы получили классическое образование и, кроме того, только
что вернулись из Греции. Тем не менее мы могли бы обойтись без
рефренов, столь характерных для древнегреческого хора, если вы
