ненормальный?
- Не понимаю.
- Сейчас же отмените этот приказ. Что вас... что вас надоумило его
отдать? Разве вы ничего не знаете об этой двери?.. К тому ж ни одно кис-
лородно-ацетиленовое оборудование не вскроет эту стальную дверь. Но из-
вестно ли вам, что сама эта дверь смертельна? Что она начинена смертель-
ным газом? Что в ней находится специальная пластина с двумя тысячами
вольт напряжения?!
- Я не знал этого, Кэвел, - шепотом произнес он. - Я ведь недавно
здесь работаю.
- Ну, даже если они и проникнут внутрь? Подумайте о том, что их там
ожидает. Вы напуганы сейчас, не так ли, генерал-майор Кливден? Вы напу-
ганы тем, что кто-то пробрался внутрь. А если этот кто-то проявил неос-
торожность? Если он столкнул, уронил или разбил колбу с микробами? Или
даже пробирку? Например, содержащую токсин ботулинуса? Это уже готовый и
хранящийся в лаборатории номер один вирус. Потребуется не менее двенад-
цати часов, чтобы он сделался безвредным на воздухе. Если кто поймает
этот вирус до полудня, такого можно уже считать сейчас трупом. Вы, Клив-
ден, подумали об этом? Разве вам известно, что Кландон не прикасался к
ботулинусу? Симптомы отравления в точности совпадают с действием синиль-
ной кислоты. Откуда вам известно, что не получили вирусы те двое из ох-
раны, что обнаружили труп? Или старший охраны, который разговаривал с
вами? Если он подвергся воздействию ботулинуса после того, как снял мас-
ку, то должен умереть в агонии минутой позже. Вы уверены, что он жив?
Кливден потянулся к телефону. Руки его дрожали. Пока он набирал но-
мер, я обратился к Харденджеру:
- Итак, старший инспектор, ваши соображения?
- Почему здесь оказался Мартин?
Я кивнул.
- Есть веские причины. Первая. Вы в нашем списке первый на подозре-
нии.
- Повторите-ка...
- Вас уволили, - потупился он, - и оставили на подозрении. Ваше мне-
ние о Мортоне и ваша точка зрения на опасные биологические эксперименты
хорошо известны. Кроме того, вы хотели все сосредоточить только в своих
руках. Знаю это и по совместной с вами работе.
- Лунатик! Как я мог убить своего лучшего друга?! - рассвирепел я.
- Вы единственный, живущий не в Мортоне и знающий всю систему охраны.
Единственный, Кэвел. Если кто-то проник туда и выбрался обратно, так это
мог быть только Кэвел. - Он многозначительно помолчал. - И вы единствен-
ный из живых, знающий шифр всех дверей лабораторий. А комбинации могут
быть изменены только на заводе-изготовителе. После вашего увольнения
никто не подумал изменить шифр.
- Гражданский директор доктор Бакстер тоже знает все комбинации шиф-
ров, - возразил я.
- Бакстер исчез. Мы нигде не можем его найти. Нам было необходимо
предпринять кое-что. Некоторые шаги... Едва вы ушли из дому сегодня ут-
ром, мы встретились с вашей женой. Она сказала...
- Вы были у меня дома?! - возмутился я. - Беспокоили Мэри? Допрашива-
ли ее? Я, пожалуй...
- Не волнуйтесь, - холодно перебил меня Харденджер. - Меня там не бы-
ло. Я послал младшего офицера. Конечно, с моей стороны глупо спрашивать
о муже у жены, которая замужем только два месяца. Естественно, она ска-
зала, что вы были дома всю ночь. - Я молча уставился ему в глаза. - Вы
что, хотите вцепиться в меня? За мое предположение, что Мэри могла сол-
гать, или за то, что она не предупредила вас по телефону? - спросил он.
- Мне не нравится все, что вы говорите.
- Она не солгала. Вспомните, я ее хорошо знаю. А предупредить вас она
не могла. Мы отключили ваш телефон и дома, и в конторе. И подключились к
ним. Так что я слышал все, что вы говорили Мартину. Одно время вы заста-
вили меня поволноваться, - засмеялся он.
- Как вы проникли сюда? Я не слышал.
- Предохранительная коробка расположена в наружном коридоре. Незакон-
но, но я прошу прощения.
- Придется переделать, - кивнул я.
- Словом, вы вне подозрений, Кэвел. Считаю, что инспектору Мартину
следует дать премию Оскара. Потратили двенадцать минут впустую, но убе-
диться было необходимо.
- Зачем? Почему именно так? Несколько часоз проверки вашими людьми
такси, ресторанов, театров, и убедились бы в том же - я не был ночью в
Мортоне.
- Некогда ждать, - грубо сказал он. - И еще. Раз вы не замешаны в
убийстве, тогда вы тот, кто поможет убийцу найти. Это ясно. Кландон
мертв. Вы один знаете всю систему охраны в Мортоне. Больше никто. Если
что не так получилось, прошу прощения. Но если кто и способен что-то об-
наружить, так это вы, факт.
- Прибавьте тот факт, что я единственный, кто может открыть ту дверь.
Поскольку Кландон мертв, а Бакстер исчез.
- Это тоже, - согласился он.
- Это тоже, - передразнил я его. - Все, что вы хотите от меня. И едва
дверь откроется, я опять могу катиться на все четыре стороны?.. - Если
только сами пожелаете.
- Вот как? Сперва Дерри, теперь Кландон. Ну что ж, возможно, что-то я
и сделаю.
- Знал, что согласитесь. Даю вам полную свободу.
- Шефу это не понравится, - никто еще не называл начальника Харденд-
жера по имени, да и немногие его имя знали.
- Я уже говорил с Шефом о вас. Действительно, вы ему не нравитесь.
Подозреваю даже, что он вас просто недолюбливает, - кисло ухмыльнулся
Харденджер. - Тем более здесь замешаны родственные отношения.
- Так вы обговорили все заранее? Ну что, благодарю за доверие.
- На вас первого пало подозрение, но лично я никогда не сомневался в
вас. И все же надо было убедиться... Вы ведь знаете, сколько наших луч-
ших людей перешло за последние годы в противоположный лагерь.
- Когда едем? - спросил я.
- Сейчас. Если вы готовы. - Кливден только что положил телефонную
трубку, рука его все еще подрагивала.
- Минуту. Охрана на заводе? Имеется пароль? - обратился я к Кливдену.
Харденджер был мастак сохранять невозмутимость, но сейчас он не мог
скрыть вдумчивого любопытства. Обычно так смотрят на совершивших малень-
кую оплошность.
- Все в порядке. Это не мог быть ботулинус, убивший Кландона. Цент-
ральные лаборатории надежно опечатаны.
- А доктор Бакстер?
- Пока ничего не известно. Он...
- Пока ничего? Значит, две смерти. Какое совпадение, генерал. Если,
конечно, это можно так назвать.
- Не пойму, о чем вы? - раздраженно спросил он.
- Об Истоне Дерри. Моем предшественнике в Мортоне. Он исчез два меся-
ца назад, ровно через шесть дней после моей свадьбы, на которой был ша-
фером. О нем тоже ни слуху ни духу. Знаете, конечно?
- Откуда мне знать? - Очень раздражительный маленький человечек,
ей-богу. Мне оставалось радоваться, что не он мой лечащий врач, а я не
его клиент. - Всего-то я был там два раза со дня моего назначения... Те-
перь относительно Бакстера. Он вышел из лаборатории в обычное время,
возможно, чуть позже. Он живет с сестрой-вдовой в одноэтажном домике с
верандой, близ Альфингема, в пяти километрах - от Мортона. Прошлой ночью
дома не был, как сообщила сестра. - Он повернулся к Харденджеру. - Нужно
немедленно ехать, инспектор.
- Так точно, сэр. Кэвел едет с нами.
- Рад слышать, - сказал Кливден, даже не взглянув на меня, но я и не
обиделся: нельзя представить генерал-майоров без армейского мышления -
для него мир точен, упорядочен начальническим положением, где нет ничего
лишнего и нет места даже частным детективам. Тем не менее он старался
быть вежливым. Конечно, на свой лад и на усмотрение:
- Полагаю, нам понадобится ваша помощь. Итак, едем.
- Но сначала я позвоню жене, скажу о случившемся, если, конечно, ее
телефон уже включен. - Харденджер утвердительно кивнул, но не успел я
протянуть руку к трубке, как Кливден положил на нее свою.
- Никаких звонков, Кэвел. Прошу извинить. Мы должны соблюдать осто-
рожность. Крайне необходимо, чтобы никто, абсолютно никто не знал о слу-
чившемся в Мортоне.
- Объясните ему, старший инспектор, - сказал я и отстранил его руку.
Харденджер был явно не в своей тарелке. Пока я набирал номер, он из-
виняющимся тоном объяснял генералу:
- Весьма сожалею, сэр, но Кэвел теперь не числится в армии и даже не
подчиняется спецсектору. Кроме того, э... как вам сказать... он очень
скептически настроен в отношении военных.
- Но мы можем, согласно нашему секретному циркуляру...
- Прошу прощения, сэр, - меланхолично помотал головой Харденджер, -
"специальная информация, добровольно раскрытая гражданскому лицу, не
связанному с правительственными органами, перестает быть государственным
секретом". Нас никто не заставлял давать такую информацию Кэвелу, тем
более сам он нас не просил об этом. У него перед нами нет никаких обяза-
тельств. Более того, это мы просим у него помощи...
Я дозвонился Мэри, сообщил, что не арестован, что собираюсь в Мортон
и что позвоню сегодня позже. Затем положил трубку, взял куртку и прикре-
пил свой "хэкати" внутри рукава под мышкой. В отличие от инспектора Мар-
тина, я ношу одежду, удобную для оружия.
Харденджер безучастно наблюдал за мной, а генерал поглядывал неодоб-
рительно. Дважды он пытался что-то сказать, но оба раза сдержался. Ко-
нечно, все это было необычным. Но ведь и убийство было не обычное.
Нас поджидал армейский вертолет, но туман был слишком плотен, и приш-
лось отправиться в Мортон в большом "ягуаре", за рулем которого находил-
ся полицейский в штатском, с удовольствием жмущий на газ, прибавляя и
прибавляя скорость. Мы уже проезжали Мидлсенс, когда туман стал рассеи-
ваться, и видимость на дороге улучшилась. После полудня благополучно
прибыли в Мортон. Он являл собой безобразный архитектурный комплекс,
способный испортить любой ландшафт. Сомневаюсь, что эти сооружения стро-
ил архитектор, но если бы таковой имелся и копировал тюрьмы XIX века - а
комплекс на самом деле имел сходство с тюрьмой, - то не смог бы добиться
более уродливого и отталкивающего вида, чем в Мортоне.
Грязный, мрачный, суровый, под свинцовым октябрьским небом, Мортон
состоял из четырех параллельных рядов приземистых, с плоскими крышами
бетонных трехэтажных строений. Каждый ряд своей отталкивающей безжизнен-
ностью, мертвенностью напоминал богом проклятые, запущенные кварталы
викторианской эпохи в трущобах большого города. Каждый ряд тянулся при-
мерно на четверть мили с промежутком около двухсот ярдов между ними. От
строений до забора было примерно пятьсот метров голого и от всего сво-
бодного пространства. Ни дерева, ни кустика - вообще никаких насаждений,
даже ни одной клумбы. При желании можно спрятаться за кустиком или за
цветочной клумбой, но невозможно укрыться в двухдюймовой траве газона -
кроме нее ничего не росло в этом безликом пустынном месте, окружающем
Мортон. Внешний забор вряд ли можно было назвать стеной, ибо за всякой
стеной может спрятаться человек. Любой комендант концентрационного лаге-
ря времен второй мировой войны мог бы только мечтать о месте, подобном
Мортону, и спал бы безмятежно ночами. Мортон был обнесен колючей прово-
локой в пятнадцать футов высоты, так круто наклоненной, что верхняя
часть ее выступала на пять футов от подножия. Подобная же ограда, только
с наклоном в противоположную сторону, шла параллельно внешней на рассто-
янии около двадцати футов.
Между оградами по ночам бегали немецкие овчарки и доберман-пинчеры,
выдрессированные для охоты на людей и слушающиеся только своих армейских
поводырей. Они могли разорвать кого угодно.
В трех футах от внутреннего ограждения натянуты две тонкие проволоки,
которые невозможно было заметить тому, кто попытался бы проникнуть за
второе ограждение ночью. Затем, в десяти футах от этих проволок, шел еще
один забор в пять ниток проволоки на изоляторах, прикрепленных к цемент-
ным столбам. Через него проходил электрический ток, смертельный для лю-
бого. А чтобы все прохожие имели об этом представление, военные через
