Могу я чем-то вам помочь?
- Нет, незачем, -тихо вмешался Свенсон. - Поужинать и двенадцать часов
спать без просыпа, а потом поесть и еще восемь часов сна. Это, доктор, вам
мое медицинское предписание. Ужин будет ждать вас в кают-компании.
- Так точно, сэр, - Джолли пытался изобразить улыбку и, пошатываясь,
поднялся с постели. - Предписание звучит заманчиво.
Через пару минут он уже достаточно прочно стоял на ногах и вышел из
медпункта. Свенсон спросил меня:
- И что теперь?
- Надо будет разузнать, кто был ближе всех к Бенсону, когда он
подымался на мостик. Только потихоньку, без лишнего шума. И еще - не
помешает, если вы между прочим намекнете, что Бенсон, скорее всего, просто
ненадолго потерял сознание.
- А вы-то на что намекаете? - медленно спросил Свенсон.
- Он упал сам или его толкнули? Вот на что я намекаю.
- Он упал сам или... - коммандер остановился, потом устало произнес: -
А зачем кому-то понадобилось сталкивать доктора Бенсона?
- А зачем кому-то понадобилось убивать семерых... нет, теперь уже
восьмерых на станции "Зебра"?
- Да, тут вы попали в точку, - согласился Свенсон и вышел из медпункта.
Я не слишком силен в рентгеноскопии, но, должно быть, слабовато
разбирался в этом и доктор Бенсон, во всяком случае, он составил для себя
подробную памятку, как делать рентгеновские снимки. И вот теперь ему
пришлось испытать эту процедуру на себе. Сделанные мною два негатива едва ли
вызвали бы восторг в Королевском фотографическом обществе, но меня они
вполне удовлетворили.
А тут и коммандер Свенсон появился снова. Когда он плотно закрыл за
собою дверь, я сказал:
- Десять против одного, что ничего не разузнали.
- В нищих вы не умрете, - кивнул он. - Именно что ничего. Так мне
доложил старшина торпедистов Паттерсон, а вы сами знаете, что это за
человек.
Да, это я знал. Паттерсон отвечал за дисциплину и распорядок дня
личного состава, и Свенсон как-то обмолвился, что именно Паттерсона, а не
себя самого, считает самым незаменимым человеком на лодке.
- Паттерсон влез наверх как раз перед Бенсоном, - сказал Свенсон. - Он
говорит, что услышал, как Бенсон вскрикнул, тут же обернулся, но увидел
только, как тот падает на спину. Он даже не знал, кто свалился: было слишком
темно, и мела метель. Ему показалось, что перед тем, как упасть, Бенсон
одной рукой и коленом уже был на мостике.
- Из такого положения упасть на спину? Очень странно! - заметил я. -
Центр тяжести тела уже, очевидно, был на борту корабля. И даже если он вдруг
начал опрокидываться, у него было достаточно времени, чтобы уцепиться обеими
руками за комингс на мостике.
- Может, он и в самом деле потерял сознание, - предположил Свенсон. - К
тому же не забывайте, что комингс обледенелый и очень скользкий.
- Когда Бенсон свалился, Паттерсон, наверно, подбежал к борту, чтобы
посмотреть, что с ним произошло, верно?
- Именно так, - устало ответил Свенсон. По его словам, в радиусе десяти
футов от мостика в момент падения Бенсона не было ни души.
- А в десяти футах кто был?
- Он не может точно сказать. Не забывайте, какая темнотища там была, а
потом Паттерсона ослепил яркий свет на мостике. И наконец, он не стал терять
время на разглядывание, а помчался за носилками еще до того, как вы или
Хансен добрались до Бенсона. Паттерсон не из тех, кого надо водить за ручку.
- Значит, здесь тупик?
- Да, тупик.
Я кивнул, подошел к шкафчику, достал два еще мокрых рентгеноснимка в
металлических зажимах и поднес их к свету, чтобы Свенсон мог рассмотреть.
- Бенсон? - спросил он и, когда я кивнул, внимательно в них всмотрелся.
Затем спросил: - Эта полоска вот здесь - трещина?
- Трещина. И куда толще волоса, сами видите. Ему, действительно, крепко
досталось.
- Значит, очень плохо? Когда он выйдет из комы?.. Он ведь сейчас в
коме?
- Совершенно верно. А когда выйдет?.. Если бы я только что окончил
медицинский факультет, я назвал бы точное время. Если был бы светилом
нейрохирургии, то ответил бы - в пределах от получаса до года, а то и двух:
настоящие специалисты на собственном опыте убедились, что о человеческом
мозге нам практически ничего неизвестно. Но я ни то и ни другое, поэтому
скажу так: он придет в себя через два-три дня... Но могу и безнадежно
ошибиться. Вдруг у него сильное церебральное кровотечение? Впрочем, не знаю,
не думаю. Судя по кровяному давлению, дыханию и температуре, органических
повреждений нет... Теперь вы знаете об этом столько же, сколько и я.
- Вашим коллегам это пришлось бы не по душе, - печально улыбнулся
Свенсон. - Признавая свое невежество, вы развеиваете туман таинственности
над вашей профессией... А как другие пациенты? Те двое, что остались на
станции?
- Я посмотрю их после ужина. Может, они окрепнут настолько, что завтра
можно будет перенести их сюда. Кстати, хотел бы попросить вас об одном
одолжении. Можете вы передать в мое распоряжение торпедиста Ролингса? И еще:
вы будете возражать, если я доверю ему наши секреты?
- Ролингса? Ну, не знаю... Почему именно Ролингса? Все офицеры и
старшины на этом корабле - цвет американского флота. Вы можете взять любого
из них. Кроме того, мне не нравится, что вы хотите раскрыть рядовому матросу
секреты, неизвестные моим офицерам.
Эти секреты не имеют отношения к Военно-морскому флоту США. Так что
вопросы субординации тут ни при чем. А Ролингс - это именно тот человек, что
мне нужен. Сообразительный, с быстрой реакцией, а главное, по его лицу
никогда не разберешь, что он там про себя думает. А это - очень ценное
качество в нашей игре. И наконец, в случае - хотя, надеюсь, и маловероятном,
- если преступник заподозрит, что мы напали на его след, он вряд ли будет
опасаться рядового матроса, которому, по его мнению, не решатся доверить
такие секреты.
- Для чего он вам нужен?
- Охранять по ночам Бенсона.
- Бенсона? - лицо Свенсона оставалось невозмутимым, только веки, как
мне померещилось, чуть дрогнули. - Значит, вы все- таки считаете, что это
был не просто несчастный случай?
- Честно говоря, не знаю. Но ведь вы сами перед тем как выйти в море,
проводите сотни всяких-разных испытаний, многие из которых совершенно ни к
чему. Так и я - береженого и Бог бережет. Если это не был несчастный случай,
значит наш приятель постарается довести дело до конца.
- Но чем ему опасен именно Бенсон? - возразил Свенсон. - Готов
поспорить на что угодно, Карпентер, что Бенсон не знает - или не знал
-ничего опасного для преступника, ничего, что могло бы выдать его. Если бы
он что-то узнал, он тут же сказал бы мне. Это точно.
- Может быть, он увидел или услышал какой-то пустяк, что-то такое, чему
не придал особого значения. А преступник боится, что, пораскинув мозгами,
Бенсон сообразит, как важен этот пустяк. А может, все это просто плод моей
воспаленной фантазии, может, он Действительно упал случайно. И все-таки
лучше подключить к этому Ролингса.
- Ладно, вы его получите, - Свенсон встал и улыбнулся. - Не хочу, чтобы
вы мне снова тыкали в нос приказ из Вашингтона...
Ролингс прибыл через две минуты. На нем были светло-коричневая рубашка
и комбинезон, очевидно, именно так, по его мнению, должны были одеваться
настоящие подводники, и впервые за время нашего знакомства он не улыбнулся
мне в знак приветствия. Он даже не взглянул на лежащего в постели Бенсона.
Лицо у него было строгое, каменное, лишенное всякого выражения.
- Вы меня вызывали, сэр? Не "док", а "сэр".
- Садитесь, Ролингс. - Когда он сел, я заметил, что один из больших,
двенадцатидюймовых карманов его комбинезона довольно заметно оттопыривается.
Я кивнул и спросил: - Что у вас там? Не мешает?
Он и тут не улыбнулся. Только сказал:
- Я всегда ношу с собой кое-какие инструменты. Этот карман для того и
предназначен,
- Ну, давайте посмотрим, что это у вас, - предложил я.
Он немного поколебался, потом пожал плечами и, не без труда, вытащил
тяжелый разводной ключ. Я взял его, взвесил на ладони.
- Вы меня удивляете, Ролингс! Из чего, по-вашему, сделан череп обычного
человека - из железобетона? Стоит даже легонько тюкнуть такой штуковиной - и
вас притянут к ответу за убийство или, по меньшей мере, за тяжкие телесные
повреждения... - Я взял пакет бинта. - А стоит обмотать рабочий конец вот
этим - десяти ярдов вполне хватит, -и вас уже обвинят только в хулиганстве
или нанесении легких телесных повреждений.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - ровным голосом отозвался Ролингс.
- Я говорю о том, что сегодня утром, когда мы с коммандером Свенсоном и
лейтенантом Хансеном беседовали в лаборатории, вы с Мерфи, стоя снаружи,
должно быть, не удержались и приложили ушко к двери. И услышали то, чего вам
не следовало знать. Вы сообразили, что творятся какие-то темные дела, и хотя
толком ничего не знаете, но решили так: гляди в оба - враг не дремлет.
Верно?
- Верно. Боюсь, что все оно так и было.
- Мерфи что-нибудь знает?
- Нет.
- Я - офицер военно-морской разведки. В Вашингтоне все обо мне
известно. Хотите, чтобы это подтвердил капитан?
- Нет, не надо... - Легкий проблеск улыбки. - Я слышал, как вы
наставили пистолет на шкипера, но раз вас не посадили под арест, стало быть,
с вами все чисто.
- Вы слышали, как я угрожал пистолетом капитану и лейтенанту Хансену.
Потом вас отправили прочь. Больше вы ничего не слышали?
- Ничего.
- На станции "Зебра" убиты четыре человека. Трое из пистолета, один
ножом. Их тела были сожжены, чтобы скрыть следы преступления. Еще трое
погибли при пожаре. Убийца находится на борту корабля.
Ролингс не вымолвил ни слова, но явно был потрясен. Глаза у него
полезли на лоб, лицо побледнело. Я рассказал ему все, что знали Свенсон и
Хансен, и особо подчеркнул, чтобы он держал язык за зубами. Закончил я так:
- Доктор Бенсон пострадал довольно серьезно. Одному Богу известно, по
какой причине, но на его жизнь, очевидно, кто-то покушался. Хотя мы в этом и
не уверены. Но если это было все же покушение, то оно не удалось... Что
дальше - понятно.
Ролингс уже успел взять себя в руки. Лицо снова было невозмутимым, а
голос ровным. Он уточнил:
- Значит, наш приятель может попробовать снова?
- Обязательно. Никому из членов команды, кроме капитана, старшего
офицера и меня, не позволяйте сюда заходить. Если же кто-то попытается...
Ну, что ж, вы можете задать ему несколько вопросов, когда он наконец придет
в сознание.
- Вы рекомендовали десять ярдов бинта, док?
- Этого вполне достаточно. И ради Бога, не переусердствуйте. Бейте не
слишком сильно чуть сзади и выше уха. Вы можете устроиться вот здесь, за
занавеской, чтобы вас никто не видел.
- Мне будет так одиноко сегодня ночью, - пробормотал Ролингс и принялся
бинтовать головку ключа, поглядывая на кадры из мультиков на переборке. -
Даже старина Йоги-бэр, наш славный медвежонок, не составит мне компанию.
Надеюсь, хоть кто-то другой все-таки заявится...
Я оставил Ролингса в медпункте, испытывая даже некоторое сочувствие к
тому, кто попытается сюда забраться, будь это убийца или кто-то другой. Мне
показалось, что приняты все возможные меры предосторожности. Но, давая
поручение Ролингсу стеречь Бенсона, я допустил одну небольшую ошибку. Всего
одну. Я поручил ему охранять не того, кого надо.
Еще один несчастный случай произошел в тот день так стремительно, так
просто и так неотвратимо, что мог действительно оказаться всего лишь
