сказал:
С Дай глотнуть. Холодно.
Он усмехнулсЯ и дал. Он был не столько грабитель, сколько человек,
кичащийсЯ своей силой. (Своим умением нагнать страх.)
С Эй, эй! С прикрикнул он, когда после первого большого глотка Я сде-
лал второй.
Забрал С и теперь сам, вслед за мной, тоже сделал несколько крепких
глотков. Посидел. ОтдышалсЯ от обжигающей жижи.
С Неплохо пьешь, отец, а?
С Да ведь русский, С оправдалсЯ Я скромно.
С АРаа! С пренебрежительно воскликнул он, протянув гласный звук. Мол,
он тоже заглотнуть водки может как следует! или не видишь?!.
Тем не менее он пьянел на глазах. И продолжал прикладыватьсЯ ма-
ленькими беспаузными глотками (думаю, это была перваЯ его ошибка).
Он болтал: о будущем бизнесе (явно привирал), о ресторанах, по Москве
знаменитых, и еще про какиеРто престижные дома на Кутузовском, куда он
хоть сейчас позвонит и поедет: ТБудет краснаЯ икра, из холодильника
клубника с мороженым... нцыРцы!У С прищелкнул он Языком. В перескок С
вдруг С об охоте в горах, как метко он стреляет и как ледянаЯ горнаЯ
кристальнаЯ вода (ручей? или водопад?) выбивает за тыщу лет в скале ка-
менное корыто! С Он болтал, как болтает выпивший сразу повышенную дозу,
неравномерно (пока что) распределяющуюсЯ по крепкому телу. Крепок, Я то-
же отметил. Болтал он в удовольствие С и, конечно, бессвязно С своего
рода наслаждение, треп, смех, воздух, удобнаЯ скамейка и великий водоч-
ный хмель, что дает выговоритьсЯ душе. С новым скачком (с разворотом)
мысли он заговорил так:
С...Пить С это, отец, просто. Совсем просто. АРа! Русский, гово-
ришь?.. Ну, отец, ты только не спорь. Это уже все знают. Русские кончи-
лись. Уже совсем кончились... Фук, С произнес он слово, какРто поРособо-
му менЯ зацепившее. Слово было из моего детства. (языковаЯ тайна, Тлинг-
вистическаЯ безднаУ поманила меня.) Пишущий человек, пропускавший через
себЯ потоки слов ежедневно, ежечасно, и вдруг на тебе! С Забытое, с лег-
ким дымком, слово. Смешное, игровое слово из детства, которое ни разу в
своей пишущей жизни почемуРто не использовал: не употребил. Оно удивило.
А сидящий на скамье и унизивший менЯ поборами еще и повторил. Ему тоже
понравилсЯ этот звукРслово в необязательной нашей болтовне: С Фук!.. Фу-
Рук! С тоненько повторил он, как бы откупориваЯ крохотную бутылку.
42
Уже чуть прежде Я вынул руку из заднего кармана и завел
ему за плечо С он справа, так что моЯ праваЯ сама собой
вышла ему за левую лопатку. Словно бы расслабляЯ тело
после выпитой водки, Я сел свободнее, закинув руку за
спинку скамьи и также (в этот именно момент) за его
спину. Он С поРночному чуткий С уловил движение моей
руки (но он не знал, про нож). А фонарь, справа, вдруг
так Ясно и нацеленно С знак! С стал светить, выбрызгиваЯ
весь свой свет мне прямо в глаза.
И вот Я медленно говорю:
С Но у менЯ тоже есть нож. С И тянусь, тянусь левой рукой в карман
(обманываю; и говорю правду). Не только, мол, у вас, южан С и тянусь,
даже с кряхтеньем (хорошо это помню), тянусь и лезу в пустой карман. Не
только, мол, вы нож носите.
С Зачем тебе нож, отец? Смех самый. Нож носишь. А деньги отдаешь,
ха... С он засмеялся.
И С щелк! С он тут же выхватил свой нож. ДлЯ чего? Дальше произошло
слишком быстро. (По памяти. Возможно, реальность была медленней С не
знаю.) Известно, что кавказцы владеют ножом хорошо. Как всякий тонкий в
кости народ, не полагающийсЯ на грубую (тягловую) физическую силу, они и
должны владеть ножом, вполне понятно. Этот, на скамейке, тоже владел. Он
мгновенно вынул нож, прямой боевой нож, С а Я, тоже быстро, протянул к
его ножу руку (левую, пустую), что, возможно, и заставило его замах-
нуться. Он бил мне под локоть и в локоть через рубашку (не бил в ладонь,
боясь в ней завязнуть), подкалывал С бил болезненными колкими тычками.
Так что Я опередил его не ножом, не лезвием, заведенным заранее за его
спину, Я опередил знанием того, что должно произойти. Знание пришло, как
вспышка. (Когда мне показалось, что заискрил фонарь.) МоЯ праваЯ рука
была за его спиной, и оттуда С ее нельзЯ перехватить С оттуда и случилсЯ
удар. Прямо за лопатку. Воткнул, и так легко Я попал, проник в область
сердца, обнаружив там пустоту: нож вдруг провалился. Я словно бы обвел
там ножом его сердце, со стороны. Три секунды. Детыре. Не больше. Он
умер уже в первую секунду, мгновенно. Тело напряглось уже после. Тело
выпрямилось, выбросив ноги вперед, и затем согнулось. (Крепкий, он обмяк
лишь на чуть.) Расслабив ноги, уже не упиралсЯ каблуками в землю. Сидел,
голову свесил.
Он лишь в первые полсекунды ойкнул, когда Я вошел, провалилсЯ ножом
под лопатку. Остальное без звука, без хрипа, все в тишине.
С Фук? С спросил Я с простенькой интонацией, спросил, не усердствуЯ
голосом, а только как бы легко, житейски укоряЯ его. Мол, сомневался, а?
Я ушел, а он осталсЯ сидеть. Нож Я выдернул и тут же (не знаю, откуда
это во мне) ткнул его в землю, у себЯ под ногами. (Воткнул в землю нес-
колько раз кряду, так очищают крестьяне нож от жира, втыкаЯ его в хлеб.)
Я сидел на корточках и втыкал. Затем сунул нож в платок. Я забрал и его,
вывалившийсЯ из руки нож. Оба. И пошел. А он сидел. Только когда подхо-
дил к общаге, Я понял, что иду быстрым шагом, что Я убил и что надо же
мне теперь побеспокоитьсЯ о самосохранении. И тут (только тут) заболела,
задергала, заныла у локтЯ рука, которую он несколько раз ранил своим но-
жом. Вот теперь болело. Именно боль уже направленно и прямолинейно (и с
детективной оглядкой) подтолкнула к тревоге менЯ и мою мысль: надо вер-
нуться... бутылка с водкой... отпечатки пальцев.
Я был возле общежития. Я развернулсЯ (шагах в десяти, уже у самых
дверей) С и быстро, быстро, быстро пошел назад к деревьям и к той ска-
мейке. Я вроде бы просто шел мимо (мимо сидящего там). Я шел, чтобы по
пути, по ходу прихватить бутылку и, не останавливаясь, пройти дальше.
Но... когда Я к скамье принагнулся, бутылки там не было. Показалось это
немыслимым. Этого не могло быть. Я хорошо помнил, как он после очередно-
го глотка поставил бутылку рядом (справа от себя, на скамейке). Могла
упасть, завалиться, но куда?.. Я развернулсЯ и еще раз прошел мимо, на
этот раз не в трех шагах, а в шаге от мертвого, свесившего голову С бу-
тылки не было. Ни на скамье. Ни под скамьей. Ее уже забрали. Собиратели
бутылок (в нашем районе) подстерегают и делают свое пчелкино дело мгно-
венно.
Теперь надо было быстро уйти. ПростоРнапросто уйти С и поскорее. Не
быть здесь, не мелькать. (Уйти не думая.) Но из инстинктивной опаски Я
не пошел в общежитие, ноги туда не шли. Я сел на последний (в час ночи,
он вдруг появился) троллейбус С Я счел этот полупустой троллейбус добрым
знаком и долго ехал и ехал в сторону метро, потом в сторону центра, по-
том прошел к МоскваРреке и выбросил там оба ножа. Потом сел и посидел на
какойРто скамье. Встал уже от ночной прохлады (или от озноба). Медленным
шагом Я пошел улицами (шел уже при неработающем транспорте) С добралсЯ к
Михаилу. Он без расспросов пустил переночевать. Как и обычно, Михаил си-
дел за машинкой за полночь. Я захотел умыться. В ванной, закатав рукав
(и чтоРто напевая, озвучиваЯ быт), Я поРтихому обработал на руке одеко-
лоном и ватой четыре ранки разной глубины. Как на собаке, С подумал (и
внушал себе, внушение важно), заживет!
Возясь с рукой, Я размышлял: прежде всего о той исчезнувшей бутылке.
Без паники С говорил Я себе. Не впадай в детектив, примолкни, ты не в
сюжете С ты в жизни... Карауливший пустую бутылку (в некотором отдалении
от двух пьющих на скамейке, обычное дело!) ждал, когда бутылку оставят
или отшвырнут в сторону, в кусты; С он вряд ли менЯ разглядел, Я сидел
за кавказцем, на темной половине скамейки. Это первый шанс. Второй шанс
в том, что, забираЯ бутылку в полутьме (торопливо, скорей!), он подхва-
тил ее за горлышко и пошел прочь чуть ли не бегом: он не понял, что че-
ловек на скамейке мертв С пьяный как пьяный, сидит, свесил башку...
С Поесть хочешь? С спросил Михаил, появляЯсь за моей спиной.
Михаил ничего не заметил. (Моей возни с рукой.)
С Нет, нет, уже ложусь спать! Работай. (Не обращай на менЯ внима-
ния...)
Я лег, постаралсЯ уснуть.
ВернулсЯ в общежитие Я утром, отчасти надеясь, что прошлым вечером
менЯ не видели. Но, конечно, видели.
КтоРто сидевший у входа видел и запомнил. Я заметен (выходил подышать
воздухом). В тот вечер вахтера ненадолго сменила у входа его жена. И за-
помнила. (Очень может быть, что вахтер осведомлял; и не впервые.) Так
или иначе, на другой же день менЯ вызвали в милицию. Но вызвали простец-
ки С в ряду других общежитских мужиков С притом что и вызвали менЯ чуть
ли не самым последним, к вечеру. Седина, возраст какРникак были мне
прикрытием, хотЯ и относительным.
Я знал двоих, нет, троих собирателей винной посуды,
занимавшихсЯ нищенским промыслом в округе нашего
многоквартирного дома. Двое мужчин (один из них старик)
и пьяноватаЯ баба. Здесь их лица уже всем примелькались,
нетРнет и встретишь у магазина. Скорее всего, ночью
промышлял старик. Предположительнее он, думал Я. Старики
не спят ночами. Я не опасалсЯ и не верил всерьез (не
детектив же), что дойдет до снятиЯ отпечатков пальцев.
Но всеРтаки важно. (Сличить бутылочные отпечатки так
просто.)
У винного магазина утром Я стал о старике спрашивать.
С Старикашка? Тютька?.. А его все так зовут. Кликуха такая: Тютька!
Но сегоднЯ его не будет.
С А где он?
С Зачем он тебе?
С Да так. Небольшое дело.
Тот, кого Я спрашивал, хмыкнул:
С Не. Его не будет.
С А когда?
С Не знаю. Тару он уехал сдавать. Понимаешь С тару? Будет только
завтра. Но зато с деньгами будет!.. С И мужик почемуРто засмеялся.
Весь день Я ходил, высматривал старика С устал.
А к концу дня, едва вернулся, обойдЯ заново близкий гастроном и наш
винный, вызвали в милицию.
Следователь был толст, сыт, в его лице читалсЯ не слишком выраженный
интерес, что, конечно, могло быть и маскировкой. Но Я был спокоен. Стра-
ха ничуть. (Бутылка у старика Тютьки. Так быстро они тоже до него не до-
берутся. Не проколись сам, а уж старик какРнибудь...)
С Вчера ночью вы вышли из общежитиЯ примерно в ноль часов. Куда вы
пошли?
С Не помню. Это вчера?
С Да.
С Не помню...
С Вам всеРтаки надо вспомнить.
Я сидел перед ним и изображал процесс вспоминания. Мол, не так прос-
то. Мол, думаю. Я удачно припомнил, как Я забежал отдать половину своего
долга Гизатуллиным. Могли и другие менЯ приметить, когда курил в коридо-
ре.
С Вспомнили?
Ага, подумал Я. Он видит по лицу. Значит лицо всеРтаки переигрывает.
(НуРка, сбавь пары. Совсем сбавь. Притихни.) Я помолчал еще.
С Ну? С спросил он.
С Вот. Я вчера получил койРкакие деньги за работу С Я сторож, пригля-
дываю за квартирами. Вчера как раз четвертое число... Я отдавал долги.
Отдал Гизатуллиным. А потом какоеРто времЯ ходил по этажам. А потом пое-
хал к приятелю (Я назвал Михаила). Заночевал у него. (Тише. Тише. Уж
больно все складно. Не настаивай.)
С Когда вечером вы вышли из общежития, вы сразу поехали троллейбу-
сом?..
С Троллейбуса не было. Я ждал. Долго не было. С кемРто из ребят мы
выпили.
С С кем?
С Не помню, капитан. Не помню. Ты уж прости. С Я посмотрел на него
сколько мог честно. Они, в милиции, менЯ в общем знали. Стареющий мужик,
с седыми висками, к тому же писатель, хоть и неудачливый, С вряд ли к
такому станут цепляться. Вряд ли он менЯ задержит. Если, конечно, старик
Тютька, собиратель бутылок, ночью менЯ не разглядел, когда караулил бу-
